Вы

     -  А что, если комната не получит  жизнь?  - если высокий голос ученого юнца раздражает очевидностью вопроса, то это определенно срежиссированная запись. - Что, если одна из жертв паранормального феномена все-таки ДОЖИВЕТ?
     -  Исключено, - курильщик кротко отметает любую возможность чуда.
     -  Допустим.
     - Не имеет значения, - голос измученного сыщика или психолога, или такого же психопата как вы, да кем бы он ни был, пышет огнем на последний оставшийся мост. -  Выйдя из комнаты, бедняга никогда не будет прежним. Комната словно впитывает душу. Всю, без остатка. Никто не возвращается прежним. Никто.
     И в тот самый момент грянет яркое, но холодное пламя рукотворного огня на головы сидящим, спящим и подпирающим стены зала слушателям.  Беспощадный, неестественный белый свет, лишенный даже намека на божественность своего происхождения. Из всех двух десятков потолочных ламп. В едва заметной кружащей пыли медицинского помещения упадут поочередно белые колонны, мгновенно, и с тем мастерски расчертив причудливый узор на кафельном полу. Квадратные черные столы и серебристые круги. Застывшие манекены людей небрежно рассыпаны чьей-то незримой гигантской рукой в довершение всему. Абсурдные шахматы, и вы в них отнюдь не король. Итак, они начинают медленно шевелиться. Не все сразу, и даже не целиком. То тут, то там, опасливо вытягиваются на  обжигающий свет отдельные ноги или руки. Здесь шевелятся пальцы, а там уже вытягиваются жилистые шеи. Человеческая масса пробуждается из трехчасового оцепенения, постепенно приходя в себя. Но вы не дремали, не подпирали свинцовую голову рукой, и кофе давно остыл нетронутым. Тело натянуто пружиной, готовой выстрелить в любую секунду, и на курок нажмет ваша ярость. 
     Первым срываться с места не обязательно, чтобы дать всем понять - НАСКОЛЬКО вы разочарованы. Люди, пришедшие сюда, и так слишком растеряны, чтобы подмечать такие мелочи. Они хлопают слипающимися ресницами, потирают шеи и затекшие места. Как же вы надеялись, потратив деньги найти что-то, что стоило бы вспоминать хотя бы дважды, что помогло бы докопаться до сути. Груду бумаги разложенной на столе перед собой оставить нельзя. Кто-то более прозорливый и догадливый может ими воспользоваться, сопоставит ускользнувшие от рассеянного взгляда факты – и на тебе разгадка! Пальцы сами сгребут бумагу. Глаза пробегут по аудитории в поисках любопытствующих. Пара мелких “собратьев”, с такими же напрочь заклеенными стенами, у которых на пальцах еще не засох канцелярский клей, в растерянности прячет по карманам цветные бумажки - свои гениальные гипотезы. Схемы в голове их уже сложились в замысловатые узоры, а диаграммы вероятностей того и гляди зашкалят от услышанного разговора на пленке. Руки доделают остальное. Ведь это простая арифметика: сложить даты, гороскопы жертв, первые буквы мест происшествий, свой возраст и расчертив астральную карту, словно шахматную доску,  вычислить месторасположение комнаты. Голова тут нужна одна. Она должна быть свободной от ненужных эмоций.
     Двери, словно в Рай (а может быть и из него), распахнут люди в белом. Низвергнутые ангелы со скучающими лицами попросят на выход, а за спиной уже задвигаются стулья и пластиковые парты, чтобы уже завтра лекция повторилась вновь. Их потертые крылья халатов мятыми свисают вдоль нестатных тел. Провожая гостей, облегченно скажут себе, что утаив многое, они сделали только лучше себе и окружающим. Отсутствие знаний ни сколько укрепит обывательский  сон, сколько даст простую возможность спокойно жить дальше. Кто-то не уйдет просто так и наверняка попытается спрятаться в коридорах Приюта, но будет найден и разоблачен. Людей не так просто провести, особенно там, где были заплачены кровные. И когда опустеет зал, и последний сотрудник покинет помещение, а дверной засов клацнет за спиной - вы окажетесь на безлюдной улице. Фонари, устало подмигнут электрическим светом, их головы медленно склонятся последнему на сегодня посетителю темного кирпичного здания. Машины, которые привезли сюда совершенно разных людей, теперь уже разъехались, стремительно унося в разные уголки большого города своих владельцев и возвращая их к обыденной жизни - cвоим ТиВи, газетным вырезкам и телефонным оправданиям об отсутствии на семейном празднике. Вы снова окажетесь в одиночестве. Вдруг ветер зашумит. По лужам, оставшимся с последнего дождя, вновь пробегут идеально ровные круги.
     Ноги сами шагнут в полумрак, теперь уже не такой знакомой, ночной улицы, а на плечах плаща появятся мелкие капли. Ткань быстро напитается водой, еще до тех пор, как вы достанете свой зонт. Скрежет проворачивающихся ключей в замках и лязг задвижек, наконец, утихнет. Лучше не оглядываться назад, итак ясно, что правды скрывающейся за толстыми стенами старой больницы вам уже не скажут. Что-либо искать теперь нет смысла, и в мыслях проскользнет сомнение, недопустимое с последних лет. Ваша слепая уверенность лишь подогревала интерес, а теперь ее нет и вы в растерянности.
     Дождь прольет за вас свои слезы - небесам ведь не жаль воды. Она смоет печаль с рябых небритых щек и впитается в землю, чтобы время спустя разразиться на вас же. Таков закон природы. Ведь если так подумать, то в каждой капле дождя есть не одна частичка человеческого горя. Приятная прохлада по-дружески обнимет за плечо, и,  навеяв вначале воспоминания о доме, затем принесет лишь уныние. Уставший и промокший от дождя вы зайдете в ближайший штампованный отель у дороги. “Перекуси и выспись” – то, что надо! Выбирая комнату, вы еще раз подумаете, что лучше бы взять двойной номер, скорее из уважительного трепета к выслушанному накануне бреду. Пленка и камера, наглый юнец и любитель медленной смерти, их голоса и запах хлорки просторных медицинских помещений – все пережитое нахлынет и разом голову вскружит. Напиться! Увы, но бар закрыт, горит лишь только одинокое окно наверху. Один номер, оставленный словно бы для последнего заблудившегося прохожего, который все никак не доберется до дома.
     Сонный портье не поднимет головы на ночного гостя, также как на третьем и четвертом этажах. Пусть себе спят. Вы пройдете тенью по лестнице, потрясая на прокуренный ковер влажным плащом. Подниматься высоко не придется - сто, может быть больше ступенек. Сил хватит. Забрезжит минибар в конце тоннеля. Каждый новый этаж здания, выхваченный призрачно-синим светом фонарей с улицы лишь на четверть, покажется идентичным предыдущему – пустынным, не живым. В коридорах только напряженный шум галогеновых ламп и слабое эхо шагов по изношенному покрытию пола. По пути до двери тридцать пять шагов, посчитаете по привычке, борясь со сном и скукой. Вы закроете дверь за собой на старомодный ключ, и поймете, что нашли. Нашли ЕЕ.
     А может наоборот, это ОНА нашла вас, и в завтрашнем блоке новостей будет новый герой.



2005г.
Картина "Комната" Анастасия Горбунова