Пазлы. Часть 2. Тени остаются в полночь

«И мой герой не держит строй
И лезет на рожон»
 
БИ-2
 
 
Машину пришлось бросить практически сразу. Город по традиции стоял в вечерних пробках. Благо ближайшая станция метро находилась в десяти минутах ходьбы. До Ткацкой три пролета без пересадок. Пассажиры, спускавшиеся вниз, с любопытством смотрели, как по соседнему эскалатору, перепрыгивая сразу через две ступеньки, поднимался вверх  крепкий мужчина в форме.
 
У высотки Кутимов оказался без трех минут девятнадцать. Небо вдруг затянуло серыми облаками, и хлопьями повалил снег с колючими порывами ветра. Несмотря на начало апреля, зима в этом году отложила свой уход. На улице сразу потемнело. У подъезда стояла машина патрульно-постовой службы. Рядом с ней, поеживаясь от холода, переминался с ноги на ногу старший наряда Павел Тылик.
 
- Здравия желаю, товарищ полковник!
 
- Привет, Паша! Что у вас тут?
 
- Да вроде как две девчонки на крышу пробрались. Жильцы с восемьдесят восьмой квартиры их заметили. Я уже лентой у подъезда место отгородил.
 
- Зачем лентой?
 
- Так ведь, товарищ полковник, они, скорее всего, сигать вниз будут. Чтобы никто не пострадал из прохожих. И чего им, дурехам, не живется на белом свете?
 
Кутимов задрал голову, стараясь разглядеть крышу высотки. Бесполезно. Низко висящие облака скрывали два верхних этажа.
 
- Да вы не переживайте, товарищ полковник. Наши уже там должны быть.
 
- А кто сегодня на смене?
 
- Котляров со своими бойцами. Десять минут назад как в подъезд вошли.
 
Игорь Котляров был прирожденным оперативником. И сотрудники под  его началом были под стать  начальнику. В свою команду он устроил жесткий отбор. Сомнений в том, что они справятся там наверху, не было. Но на этот раз полковник не мог никому доверить выполнение задания. Возможность прокола, пусть самая ничтожная, должна быть полностью исключена.
 
Кутимов влетел в подъезд. Он услышал, как в застрявшем лифте где-то в районе третьего этажа барабанили по двери и ругались. Интуиция его снова не подвела. По доносившимся голосам было ясно, что это Котляров и его бойцы. До чердака было 22 этажа. Полковник бросился бежать по запасной лестнице.
 
Поднимаясь, он вдруг вспомнил, как пятнадцать лет назад, они возвращались со своей Ольгой и новорожденной дочкой в коляске с вечерней прогулки. На двери лифта они обнаружили висящую табличку «Лифт не работает. Ремонт». Жили они на четырнадцатом этаже, и Виктору Олеговичу пришлось бережно поднимать коляску с дочкой до их квартиры. Вот и сейчас ему придется действовать ради дочери, только в этот раз нежности места не будет, только жесткость.
 
В тот момент, когда Кутимов был уже на восемнадцатом этаже, он услышал раздирающий  на куски его душу  крик. Через мгновенье в оконном проеме промелькнуло падающее тело. Полковник не помнил, как проскочил остававшиеся этажи. На ходу он достал табельное оружие и снял с предохранителя. Ярость затопила его разум. Он влетел на крышу, распугав стаю чердачных кошек.
 
В первый момент, несмотря на сумерки и валивший снег, глаза привыкали к остатку дня. Наверху было пусто. Боковым зрением полковник заметил метнувшуюся к чердачному проему тень.
 
- Стой!  Стой, тварь! Буду стрелять!
 
Тень замерла и подняла руки. Полковник, вскинув пистолет, стал медленно подходить.
 
- Теперь медленно повернись, тварь!
 
Кутимов знал, что сделает в следующий момент. Просто нажмет курок, и пуля войдет точно в лоб. Никаких задержаний, следственных действий, продажных судей и адвокатов с сожжённой совестью. Здесь и сейчас. Следователь, судья и палач в одном лице.
 
 Незнакомец медленно повернулся. Под капюшоном сложно было разглядеть его лицо. Да это сейчас не важно. Палец полковника начал едва заметно надавливать на курок.
 
- Папа!
 
- Света?!!
 
В следующее мгновение обескураженный отец обхватил в объятия свою дочь.
 
- Светка! Доченька! Жива! А я…  я думал, что ты… что тебя уже… что там..
 
- Да, папа… да… Я не смогла… Испугалась сильно… Прости меня… Я тебя очень люблю…
 
 На крыше наконец-то появился Котляров с коллегами, высвободившиеся из лифтового плена. Оперативники удивленно наблюдали представшую им картину.
 
- Игорь, убийца внизу, он разбился. Оформляй как положено. А я дочку домой отвезу.
 
- Все сделаем как положено, Олег Викторович, не беспокойтесь.
 
В этот момент у полковника зазвонил мобильный. Это был Паша Тылик.
 
- Олег Викторович, у нас тут у трупа уже толпа собралась. И журналист из LiveNews здесь. Через десять минут телевизионщики с центрального канала подъедут.
 
- Ясно. Значит так. Сейчас оперативники спустятся и займутся делом. А ты подъезжай к противоположной стороне дома, я сейчас выйду через запасной выход.
 
Кутимов направился к заработавшему лифту, одной рукой крепко обнимая дочь, а другой по прежнему сжимая пистолет. Внизу, у запасного выхода его уже ждал экипаж ППС.
 
- Паша ко мне домой давай, ты знаешь, где я живу, - приказал полковник.
 
УАЗик обогнул дом с собравшейся толпой, и вырулил на проспект. В этот момент заработала рация.
 
- Экипаж ППС двадцать семь, ответьте! Прием!
 
- Старший наряда Павел Тылик. Что случилось?
 
- Полковник Кутимов с вами в машине?
 
- Да
 
- А девушка с крыши с ним?
 
- Так точно. Мы везем их домой.
 
- Разворачивайтесь и везите их в отделение.
 
- А что случилось?
 
- Ничего. Это приказ из Управления. Выполнять!
 
 Павел вопросительно посмотрел на полковника. Кутимов кивнул головой.
 
- Тылик, я не слышу ответа!
 
- Есть выполнять. Скоро будем.
 
Подъехать скоро не получилось. Несмотря на включенную мигалку и работавший на полную катушку матюгальник, пробивались сквозь пробки с трудом. Рядом со входом в отделение стоял автозак. Несколько лихих омоновцев с автоматами наперевес что-то весело обсуждали. Полковник с дочерью прошли внутрь.
 
- Ключи от кабинета, быстро - обратился он к дежурному.
 
- Он уже открыт, Олег Викторович
 
- Что значит открыт? Никишин, ты в своем уме? –  повысил голос полковник.
 
- Там целая делегация. С  самим генералом Козелом. Вас давно ждут, проходите.
 
Полковник направился в свой кабинет. Дочка испуганно прижималась к нему.
 
- Не боись, Светка, прорвемся. Это чистая формальность. У нас тут так принято. Через пару часов чай на кухне будем пить с тобой, - он как мог, старался ободрить дочь. Получалось это у него плохо.
 
 Войдя в кабинет Олег Викторович поморщился. В комнате было сильно накурено. После смерти жены он бросил курить, и теперь не переносил на дух запах табака. Его дожидались пять человек. Генерал, его помощник, прокурорский и следак по особо важным делам. С этими четырьмя он был знаком. Генерал Иван Трофимович Козел был другом их семьи, и фактически куратором карьеры Кутимова. Пятый, в сером неприметном костюме был ему незнаком. Но полковник  профессиональным взглядом определил в нем сотрудника федеральной службы безопасности. Олег Викторович вместе с дочкой прошли к своему столу, но остались стоять.
 
 - Господа, чем обязан вниманию столь представительной компании?
 
- Олег, тут такое дело, - начал было генерал.
 
- А вы не догадываетесь, полковник? – перебил его незнакомец в сером костюме. Он насмешливо смотрел полковнику прямо в глаза.
 
- Представьте себе, нет. В этом кабинете я имею привычку задавать вопросы сам. И с кем имею честь говорить?
 
- Да, не представился. Майор федеральной службы безопасности Бондарь Сергей Юрьевич.
 
- Не могу сказать, что мне очень приятно знакомство с вами, Сергей Юрьевич. Так в чем дело?
 
- Кто рядом с вами, Олег Викторович?
 
- Это моя дочь Света
 
- Понятно. Мы должны ее задержать для дачи показаний.
 
- Что значит задержать, майор? Девочка пережила страшный стресс. Чуть не погибла. Она сейчас поедет со мной, а завтра я лично подъеду с ней, и она даст показания.
 
- Все не так просто полковник, как вы думаете, - взгляд офицера госбезопасности оставался по-прежнему насмешливым. – Ваша дочь подозревается в организации серии убийств.
 
- Майор, вы бредите! Моя дочь не может быть убийцей!
 
- Полковник, ваша дочь должна поехать с нами. У вас нет выбора.
 
- А то что? Своих дуболомов у входа на меня натравите?
 
- Олег… - В накаляющуюся дискуссию вмешался генерал Козел. Его голос был  мягок, а тон непривычно извинителен. – Подозревается еще не значит, что обвиняется. Утро вечера мудренее. Сделай, как просит майор. Мы же с тобою друзья. Поверь мне, все будет хорошо.
 
- Я не прошу, я требую, согласно постановления, – Бондарь повернулся к прокурорскому, и тот молча кивнул в знак согласия.
 
- У вас на это должны быть веские доказательства, - не сдавался Кутимов.
 
- А вам нужны доказательства, полковник?
 
- Да. А у вас их нет.
 
- Тут вы ошибаетесь, - майор подошел к столу и бросил на него конверт. – Посмотрите, это весьма любопытно.
 
- Что это? – спросил Кутимов, извлекая содержимое конверта – фотографии.
 
- Это изображения, которые нашим специалистам удалось извлечь с камер наблюдения, находящихся на тех высотках, с которых были совершены самоубийства в последнее время. Обратите внимание, везде на снимках две девочки. И везде вторая, которая остается в живых, одета в темно-красную куртку с капюшоном. Точно такую же, в какую одета сейчас ваша дочь.
 
Только тут Кутимов обратил внимание, что на Свете куртка, которую он ей не покупал. И она действительно была темно-красного цвета с капюшоном.
 
- Это не все, полковник. Присмотритесь внимательно к снимкам. Хоть они и размытые, но разглядеть некоторое сходство с вашей дочерью можно.
 
Полковник поднес фотографии ближе к лицу. Этого не могло быть, потому что не могло быть. Он отказывался верить увиденному. На снимках девочка была очень похожа на его Светку. Олег Викторович недоуменно посмотрел на дочь.
 
 - Света…
 
- Папа, я не знаю о чем говорят эти люди. Я ни в чем не виновата! Правда! Верь мне!
 
На руках Светы щелкнули наручники и ее повели на улицу в автозак. Кабинет полковника опустел. Он опустился в кресло, и какое-то время пробыл в оцепенении. На него накатила волна каменного бесчувствия. Такое он испытал лишь однажды, во время служебной командировки на Кавказ, когда их отряд попал в окружение  боевиков в полуразрушенном доме. Без еды, воды и боезапаса к шестому дню противостояния. А главное без надежды на спасение. Тогда им помогло чудо. Сейчас ждать чудес было неоткуда. Он хорошо знал, как работает правоохранительная система.
 
Словно очнувшись, он включил телевизор. В выпуске последних новостей репортажа с Ткацкой еще не было. Значит, телевизионщики тоже стояли в пробках. Зато следующий сюжет привлек внимание полковника. Он был посвящен строительному холдингу «СтройМонтажКапитал». А точнее налоговой проверке в их офисе, маски-шоу, как говорили в народе. Олег Викторович прибавил звук.
 
«Как нам стала известно из компетентных источников, глава корпорации Игорь Курганов накануне покинул страну и скрылся в неизвестном направлении. Он объявлен в международный розыск. Объявлено вознаграждение за информацию о месте его нахождения».
 
 Полковник подошел к окну и широко распахнул его. Свежий воздух ворвался в комнату вместе с затихавшей весенней метелью, вытесняя из нее остатки табачного дыма. Кутимов заметил, что с щита напротив исчезла утренняя реклама шоу «Школа жизни» с белокурым пареньком. Будто ее никогда и не было там. Полковник оставил окно раскрытым и  вернулся за стол.
 
Взяв в руки лежавший на столе дневник самоубийцы, он стал его перелистывать. И тут он обнаружил, что три страницы из него вырваны. Полковник мог поклясться, что еще с утра дневник был целым. Он набрал внутренний номер дежурного.
 
- Никишин, у меня в кабинете сегодня были посторонние? Что за косяки?!
 
- Никак нет, товарищ полковник. Кроме генерала и его коллег никто не заходил, кабинет был запертым. Хотя…
 
- Что хотя, Никишин?
 
- Через двадцать минут как вы уехали на задание, вернулась Юлия Холодова. Сказала, что в кабинете у вас оставила свой мобильный. У меня как раз  в это время оформление заявлений от потерпевших  было, поэтому я ей ключи от вашего кабинета отдал. Но она там не больше двух минут пробыла.
 
- Ясно.
 
 Полковник набрал номер Холодовой. «Абонент временно недоступен, перезвоните позже». Кутимов открыл дверцу сейфа, немного подумал и вынул из него второй пистолет. Захлопнув дверцу, он убрал оружие вместе с дневником в портфель и вышел из кабинета, заперев его. Полковник сильно устал, и уже был не способен двигать «пазлы». Пережитое за минувший день давало о себе знать. Ему был известен единственный способ забыться.
 
Из дверей ночного универмага вышел редкий покупатель. В его целлофановом пакете проступала нехитрая снедь: буханка хлеба, банка консервов и две бутылки водки. Он медленно двинулся вдоль улицы по тротуару. В лунном свете его фигура отбрасывала на асфальт едва различимую тень…
 
 
 
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ