Окна глава - 39

  39.

Максим позвонил Павлу, своему заместителю, и предупредил, чтобы сегодня его не ждали. Если что-то экстраординарное, то можно звонить. Видимо тот сказал Ольге, что его не будет, потому что она перезвонила буквально через пять минут. Голос ее звучал в трубке одновременно и соблазняюще, и обиженно:
- Босс сегодня решил отдохнуть, а что же делать подчиненным?
- Работать, - Максу не нравилась фамильярность, Зоечка  была права – наполовину.
- Может быть, я уйду сегодня пораньше и ты полюбуешься на вакханок в моей спальне, - Ольгу задевало, что он не приглашает ее к себе, она знала, что выглядит замечательно – не один мужик сворачивал шею, глядя ей вслед.
- Я за городом, иди и займись делом, за что я плачу тебе зарплату? – навязчивость начинала вызывать раздражение.
Ольга почувствовала это и, не показав, что затаила обиду,  ответила:
- Есть босс.
В конце концов, Павел тоже симпатичный малый.
  Пока Максим разговаривал, Наташа вышла на крыльцо, она почувствовала, что на другом конце женщина. Никитка уже слазил под крыльцо, хорошо еще она там вымела, и стоял, оглядываясь, чем же интересным заняться. Но в ворота постучали, и грубоватый голос спросил хозяйку. Отворив калитку, Наташа увидела Федоровича, как его называла тетя, к стыду своему девушка не знала его имени:
- Здравствуйте, а что случилось, тети не будет?
- Как не будет, она же картошку собиралась сажать, я вот  и Орлика привел, - мужчина держал под уздцы пофыркивающую лошадь.
Наташа вспомнила, что тетка и в самом деле резала картошку на семена, но видимо забыла предупредить ее вторпях.
Вышедший на крыльцо Максим поинтересовался, что происходит, и, узнав, в чем дело, сказал:
- Неужели два мужика и одна девушка не заменят одну пожилую женщину. Федорович, надеявшийся хорошо похмелиться, поддержал его:
- Ну, я открываю ворота.
Заминка случилась из-за того, что у Макса не было обуви для огорода, Наташа перебрала в сундуке, что стоял в сарае кучу сапог, но все они были маленького размера, и, почти на самом дне нашла большие резиновые галоши:
- Вот, померьте, - она протянула ему их.
- Папа, я тоже такие хочу, - Никитка смотрел, как отец надел, сделанную еще при советской власти, обувь.
- У тебя ботиночки хорошие, - Наташа поглядела на его отца, - ну, как?
- Нормально, главное, сын, следи, если я их потеряю, чтоб в землю не зарыли.
- На будущий год новые вырастут, да? – С надеждой спросил Никита.
- Наверное, нет, но проверять не будем.
Федорович завел лошадь, запряженную плугом сначала во двор, а потом и в огород. Никитка спрятавшийся было за отца, осмелел, а когда старик велел принести ему сахара, метнулся в дом и вскоре вернулся с полным карманом белых комышков – тетка любила пить после бани чай вприкуску с комковым сахаром.
 Федорович протянул один кусок  Орлику, тот взял его губами прямо с руки. Максим подошел к сыну, поднял его на руки и предложил самому дать сахар лошади. Боясь длинных лошадиных зубов, фыркающих звуков, издаваемых животным, Никитка, тем не менее, хотя и неуверенно протянул ручонку с сахаром. Увидев потянувшуюся к нему лошадиную морду, он уже хотел отдернуть ладошку, но Орлик, мягко щекоча ее губами,  успел забрать  лакомство. То ли от щекотки, то ли от радости ребенок засмеялся. 
  Если бы не указания Федоровича, то вряд ли бы они справились с посадкой, под его беззлобное ворчание они  вначале старательно отмеряли пространство между брошенными в землю картошинами, а потом втянулись. Никитка успевал внести свою лепту и здесь: ему быстро надоело брать по одной дольке картофеля из ведра и он, вытянув полы тоненького свитера, сделал из них удобный мешочек. За час с небольшим, пока они сажали картофель, он умудрился испачкаться так, будто месяц скитался по трущобам. Поэтому, прежде, чем идти обедать, Наташа попросит Максима затопить баню. И он, расплатившись с Федоровичем бутылкой водки, тот наотрез отказался брать деньги, намекая, что в деревне другая валюта, пошел в баню.
 От непривычного физического труда у обоих ныли и руки, и спина. Когда Наташа покачнулась, Макс подтрунивая над ней, сказал:
- Это Вам, Наталья Ивановна, не сопливые носы утирать.
Она хотела ответить, что здесь и без сопливых скользко, но весь его вид - сажа на  скривившемся от ломоты в пояснице, лице, джинсы, завернутые до колена, вязаные шерстяные носки, чтобы не слетали шаркающие при ходьбе галоши - заставил улыбнуться.
  Они провели целый день вместе,  и им было хорошо. Ребенок бегал от одного к другому, как связующая ниточка и заражал их своей радостью. Но к вечеру и он устал. Наташа накупала Никитку и передала его, завернутого в большое полотенце отцу, дожидавшемуся возле бани. А когда пришла в дом, то ребенок уже спал. В ожидании Максима, она сидела на диване и смотрела какой-то фильм, но мысли ее были заняты другим.
Наверное, они смогли бы ужиться вместе, если бы… Она не успела сформулировать до конца свое желание, как пришедший, красный от пара, Никиткин отец попросил чаю.
 Наташа налила ему  большой бокал, подвинула сахарницу  и хотела уже идти к ребенку, но он, взяв ее за запястье, тихо сказал:
- Посиди со мной, день такой замечательный, не хочется, чтобы он заканчивался.