Иван да Ива

        ЛЕСКОВ, ЛЕНОН, ЛЕВИТАЦИЯ

Откроем Лескова или Нагибина (Силуэты. О Лескове) - тема оттуда. Юрий Нагибин хвалит Лескова, разберёмся, почему. Лесков типа народник, о нём Горький хорошо отозвался. Хотя тут и Горького начали пинать. Но причём здесь Леннон?  Леннон ни при чём, а вот сэр Пол Маккартни…  Почему Маккартни сэр? Всей этой ливерпульской банде сэров дали, за что? Чем угодили битлы королеве? Чем угодил Лесков царскому двору, ведь и там его рассказы вслух читали.
Всё дело в левитации. Эти ребята - Лесков,  Леннон подвесили образ на тонких невидимых философских верёвках. Заставили образ двигаться, ходить, изменяться, походить на народ в пределах верёвок. А возможность держать верёвку, умиляться народу на верёвке, свойственна всем королям, и потому Джона нет, Пол - сэр, Нагибин и Лесков - журналисты от власти, и мировоззрение их совпадает. Это не в укор им, это факт, в понимании сути кино. Кино же в том, что ливерпульцы создали легенду о свободе (рок против пчёл), Лесков и Нагибин создавали легенду о непотопляемом русском народе. Ванька-встань-ка  такой, Лёха Попович - то ряску наденет, то амуничку,  с двух раз не угребёшь и мочит даже в сортире. Умильная для царей тема. Нет, вообще, красиво, кто спорит, но…  Свобода где? Где непотопляемый русский народ?
Вот мыши, например, относительно непотопляемы, а кошки относительно свободны, но ведь не превратится мышка в кошку и кошка в мышку. А если кто так умеет,  то превратится ещё в кого, и тогда страшна во гневе русская мышь, или кош, или тигр. Деление на нации условно, на касты безусловно. Служишь двору - кош, коту - мышь, солдат - тигр на верёвочке.
Это свойственно всем нациям, а не только русскому народу. Саксы, когда читают иное в переводе, то для них это деза, ну, думают англы, и лохи же эти россияне, если про себя такое думают. Это не мы лохи, это журналюги всех времён и народов   врождённые льстецы, их самовыражение совпадает с их дворовым  сознанием. Даже если они кого-то обличают,  то просто хотят облегчить пинаемый образ до своей управляемой модели.
Народ  непредсказуем, про это знает весь двор (администрация), нужны тюрьмы, палачи и  журналисты, нужна модель русского, не русского, любого там народа.
У нас может возникнуть ложное представление о поджарости полиции по голливудским фильмам, (слава богу ещё и с натуры рисуют), копам до поджарости, как до бога пешком. Ведь у нас (у людей относительно здравых) иллюзий по этому поводу нет. А вот по литературе есть. Высокохудожественно -  не значит правдиво, вообще ничего не значит, кроме реальности образа на верёвочках. Он правдив до боли. От этого штампа не уйти никакому писателю, журналисту, сэру Маккартни.  Он обязательно создаст фугу с темой в сто показов. Зачем менять то, что приносит удачу?  - сказал по этому поводу поджарый  губернатор Калифорнии. Ну, а если нет совсем поджарости, - поможет художественная левитация, она всегда в заслуженной цене.   


     К КИРГИЗУ С ЛЮБОВЬЮ

Нет, правда, почему обязательно гастарбайтер, киргиз в Красноярске абориген. Остров Татышева. Жил там князёк Татыш, пас себе скот, пришли казаки, добровольно ушёл без боя. Не хотел пилить лес, землю рыть - ленивый гад. Вернулся Татыш, мало ему гор в Киргизии, нанялся местные горы пилить. Но по большей части сачкует, пробивается торговлей, поджаркой шашлыка  и вообще халявит. Даже автобус прямой с Крастэц в Киргизию ходит. Два дня туда едет, два дня обратно. Охота пуще неволи.
Сидит соловей-Татыш на острове своего имени возле  вагончика, который стоит возле большого пустого здания «Речное садоводство», жжёт костерок, «сад» сторожит. И ни кому-то не придёт в голову, что именно он сейчас лицо России. Он вкупе с тружениками-муравьями китайцами, в отличии скажем от «россиян» которые курочат Ангару и скоро затопят целый район земли, согнав население, уничтожив природу.  В отличии от студента, который учится на нефтяника и выучится, и придёт убивать север своей Родины. В отличии от московского, питерского деляги, министра, руководителя, которые пилят горы на заборы, он русский, он берёт от земли мизер, довольствуется малым. А вы, что думали, если у нас российский паспорт, то мы россияне, да бомж последний - россиянин , а мы нет. Русский - это не национальность, не прилагательное, это эпитет. Мы - нефтяные упыри (эпитет), труба наша мама, и потому к киргизу с костерком с любовью.


      ПРОТОТИП

Чтобы описать прототип славянина, без Гоголя не обойтись. Могуч и страшен образ русского человека, и не каждый обыватель захочет иметь с ним дело. А если и захочет,  то лишь до той черты, где кончается материальная выгода.   Зря, между прочим, ведь  русский дух и есть та ментальная завеса, то невежество, которое скрывает богатство истины. Это туман, парящий над утренним осенним лесом. А сколько то пурпура и золота в том лесу, сколько иных богатств в его кладовых. А сколь кикимор, леших, домовых, прочей нечисти сидит в потаённых его углах. Ссыкливый мещанин предпочитает далеко не ходить, так, покоцать стволы на дрова и то добыца.
Обыватель отчасти прав, потому, как объяснял мне прототип Николай, общее отношение славянина к начальнику жёсткое. Начальник рычит: «Иди сюда стой там», а богатырь говорит: «Зайдешь в мой лес - оглоблей наигну». Начальник стремиться со сворой шавок  богатыря  спомать, сломать, посадить. Трудно его ловить, богатырь  драку породистых кобелей растаскивает голыми руками и от немецких овчарок отобьётся бидоном из под молока. Ему страдальцу нужно голову позаморочить патриотической брехнёй.
«Все на зачистку Кавказа от лиц кавказской национальности!»,  «Вперёд на защиту  свободы от окраин!»,  «Лебедь -  орёл среди беркутов и орлов!».   
И,  видимо, действительно был загнут клюв у этого Лебедя, поскольку Николай и после падения орла, ходит, ищет его жарперья. Прототипу ещё повезло, - в одной из рукопашных ему порезали сухожилие на указательном пальце правой руки. Меч-кладенец теперь в чехле. Если сухожилие сшить, то с патриотической дури Николай начнёт рубить кого, чего непонятно. Пусть спит Добрыня , а над осенним лесом курится утренний туман.


   ИВАН да ИВА

От моей любимой плакучей столетней ивы, нависающей над рекой Быструхой, в этом эпохальном  году отвалился и упал в воду фрагмент истории размером с пол-ивы. По массе, месту и долговечности бытия этот фрагмент можно смело назвать алтайским Муромцем (вполне серьёзно), но далее события приняли курьёзный оборот.
Приплыла к нему рыбка (та самая),  спросила (оба фрагмента на берегу и в воде): «Чего тебе надобно надломленный старче». Ей с поклоном ива плакучая отвечает:  «Почему я воды пью мало, а на двор хожу часто?» На этот простой вопрос не знала ответа московская  рыбка, поплыву -  говорит, спрошу у серебряных килек балтийских.
- Да простатит, это застарелый, … вашу мать, без килек ясно - (комментарий).
Мы, в общем-то, - гуторит рыбка - не по медицинской теме нагрянули, а по культуре опрос ведём. Вы говорят, дедуган, современник Щепкина, революций, и уж  Шукшина, по любому, знать должны.
- Ощепкову помню, Честныха помню, Щепкина не знаю.
- Сам тёмен, не знаю Щепкина, училище его имени зовут щепка, возможно, от  ивы - (комментарий). 
Не знает дед-ива Щепкина, так отвяньте. Да не тут то было, с трёх раз блесну зацепили. Муромец припомнил минувшие дни и битвы…  Далёкое прошлое помнилось старику отчётливее чем недавнее былое. Первая и вторая мировая слились у него в одну войну с германцем (большое видится на расстоянии), три русские революции сдулись в одну (их все уже сдули в одну). Надломленный временем, седобородый богатырь не знал Пушкина, Толстого, Лермонтова и Щепкина никак.
- Да … твою мать, - взыграл местный таймень-председатель. Так на хрена я возле тебя стол и скамьи устроил (стоят не подломились), чтобы тут пиво пили высоко-идейные быстрянцы, так выходит?
- Нет, блин, Достоевского читали - (комментарий).
- Ты хоть что-то культурное вспомни, - беззвучно прокричал председатель.
Но ясная синь богатырских чистых, будто промытых временем глаз говорила о полной отключке сознания.
- Может он и прожил столько, потому что не помнит  Щепкина, все кто знали Щепкина давно умерли.
- Молчи чебак, а то перекушу,  - парировал председатель, - пусть аксакал говорит, недолго ему осталось.
Дедуга, придя в игривое настроение, стал нахваливать свою бабку, которая пока что стояла на берегу, припомнил пары помоложе, которые на грунтовом танцполе - тырле лихо отплясывали в годы его молодости. Старик что-то бессвязно бормотал, казалось, что призраки былого обступили его, ветки-руки пришли в движение. Я пытался вытолкнуть ствол на течение, но бесполезно, тяжел богатырь, держится берега.  И мне кажется, что всех, присутствующих в воде и на берегу, пронзило единым вздрогом, когда в звуковом сумбуре, льющемся на разделе воды и бороды прозвучало:
- А подать сюда Ляпкина-Тяпкина!
- Во, вспомнил  Щепкина, вот сила искусства, - промолчал таймень.
Я действительно увидел длинные сырые отщепы на комле богатырского ствола, раньше скрытые под водой. 
- Задача выполнена - подытожила нагибинская рыбка, - напишем анекдот про муровца,  нет…, сказку, сказку про тайменя (таймень в цене).
Я, увы, не рыбак и написал за рыбку анекдот. На юго-востоке из-за туч проглянули фрагменты солнца и своим галогеновым светом  подсветили сцену отечественной истории.


   ПАРТИЗАНЫ? Я,Я

   Вот выпил со Степаном Шкандрием (poet 57) немного водки,  теперь напишу про Сашку.
- Чё баня, пойдём на Катунь мыться, - позвал меня Сашка (дядька мой). Он и Валерий Ожогин - муж моей тёти Нины были моими здравыми просветами мрачного детства.
Если показать вам Катунь, где предлагал мыться Сашка… слабо вам будет мыться, - отвечаю. Вода мутная и холодная. Надо любить Катунь, чтоб в ней мыться, и это пароль рассказа.
Мать  Сашки - это сестра моей бабушки Анны.
Баба Груша, - спросил я её, когда мне было тридцать, и я уже разбирался в боях без правил – Вы собак боитесь?
- Каких собак, сынок? маленьких нет, больших?… так дай мне палку.
Я точно знал, что есть собаки, которых палкой только дразнить, засомневался, но взглянув на предплечье руки бабушки, (Аграфене было лет семьдесят уже), заключил, да сделает, почти любую собаку, без правил.
- Я бывает, сынок, курица, собачка там по огороду бегает, возьму былиночку, брошу, попугать, а она (курица, собачка) лапки кверху. Готова.
Верю. Когда баба Груша, мучительно умирала от рака, моя мама, природный шаман, видела, как в огороде сама смерть стоит. Ждёт бабу Грушу.
Вот так «повезло» Сашке с мамой. С папой не меньше. Отец его - Виталий Суртаев, два года был в Бухенвальде, потом видимо в нашей зоне. Свёклу говорит ни есть, ни видеть не могу. Почему не объяснял.
Сашка на зоне пробыл пол жизни. Когда в очередной раз его судили, один охранник обратился к бабе Груше с укором за сына.
- У вас пистолет есть, - спросила бабушка милиционера.
- Ну, есть…
- Так дай, я сына застрелю.
Сдрефил охранник. Сашка не сдрефил, завязал, когда застарел, завёл большую злую собаку, -отбиваться от бывших дружков. Не отбился. Когда умирал, как мать от рака в её доме, и умер, то приехало его хоронить пол-района, и с края приехали. В улицу машины не вмещались, от Чуйского тракта шла колонна Ковпака. Старательно русский народ хоронит русский народ.
Умерли все. Финн Куйва провёл их заповедными тропами в мир иной. Моя мама попросила меня на рудном кладбище, - поищи могилки бабы Груши и дяди Виталия (я его дядей звал, он не выглядел дедом). Я нашёл Валентина Суртаева, бабушка рядом.  Виталия нет.
- Он не любил имя Валентин, - объяснила мама, - звался Виталием.


РУССКИЙ ДОМ (семь сорок)

Тру-удно в трёх словах написать «Прощание с матёрой», но случай представился. Как говорит музыкант Лёша Егошин, любая мелодия это импровизация от еврейской «семь сорок».
А начнём мы с простого, с алтайского вигвама. Шалаш с костром, вот и весь дом. Но дело в костре, он не прост. В очаг закладывается длинное сухое брёвнышко и по мере сгорания тэн задвигается в реактор. Работает практически безотказно, высший уровень экологической безопасности.
Дым. Дым он и в Африке дым. По рассказам Владимира Короленко в конце 19 века на севере России половина домов топилось по-чёрному. Дешевле, меньше тараканов и прочих паразитов.  В принципе, тот же шалаш только из брёвен. Дым уходил в специальное окно вверху сруба.
За тем и ближе к нашему времени «финский домик». Мне довелось жить в посёлке Малиновка Кемеровской области в таком домике. Уголь у нас был антрацит. Плита ярко-малиновой, а по полу ходили пьяные от мороза мыши. Бери руками, грей или бей, но из солидарности, никто не трогал бедолаг.
Позднее моя маман проездом из Норильска хотела прикупить мне «финку» в Красноярске. Я отказался и не жалею, хотя жить мне было негде.
Жил в общаге возле ТЭЦ, потом в пятиэтажке на улице Республики. Там всегда тепло, но важен один эпизод. В подвале дома был распредузел горячей воды. Однажды в новогоднюю ночь он лопнул, из парного плена нас вызволяла МЧС.
У меня валялась интересная книга американского автора про раскошерный дом. На чердаке остекление, вода с облучаемых солнцем трубок поступает в подвал и прогревает массивный каменный аккумулятор. Нет солнца, тогда в дом из подвала подаётся горячая вода.
Спросил о реальности такого дома специалиста по разного рода бытовым приблудам.
- Ну-у, работает где-то там, в частном виде, в тираж не выходит.
Да нас и один несчастный устроит. Где ты там русский дом?
«Родственники» хату продали, ищу угол. Нашёл еврейскую дачу,  во времена советского пространства там жил Франкенштейн. Привидения выглядывают из-за углов, чёрт из камина. Да хоть чёрту в зубы, лишь бы тепло было.
Облом. Продали дачу. Ищу «семь сорок» в деревне Сорокино Нешалинского уезда Судьбоносного края. Все сороки продают свои гнёзда по явно соколиной цене. Хоть езжай к «родне» у-у Воронеж. Там АЭС работает. Воды не хватает, тепла не хватает, люди злобы-ы! да ну их к бису вместе с «мирным» атомом.
Нашёл! От оно!!! Прямо возле ЖД путей стоит РУССКИЙ ДОМ.
4 метра высотой потолки, типа Loft . Снаружи страсть господня, внутри не лучше. В печь можно Лазо закладывать, не сгибая. Цена Zer Gut.
Стал думать, на что похож русский дом? А на всё он похож. Пристройку сделай, будет школа. Поставь котёл – котельная. Крест водрузи – церковь, часовня, но только не жильё. Самая интересная тема та, на чём стоит дом.
Под всем участком  «земли» многометровая подушка шлака из паровозных топок и на ней дом. Есть свои плюсы. Грязи, в смысле мокрой земли и глины, нет. Огорода нет. А кто станет делать серьёзный огород возле школы, котельной или часовни?  Не нужны каменный аккумулятор, трубы, вода и даже солнце, потому что зола, шлак прекрасно сохраняют тепло, гасят вибрацию от шума ЖД. Снег во дворе не надо чистить, сам тает.
Кто будет жить в Русском доме?  А в нём и не надо жить, наденем старые прожженные калоши прошлого и в путь на электровигвамах.
У-у-у, гуд бай, русский дом!



РУССКОЕ СОЛНЦЕ

Чёрное солнце

Напрасно твердили аббаты и ксёндзы,
Что бог эту грешную землю разрушит,
Над нами поднимется чёрное солнце,
И бог заберёт наши мёртвые души.
Напрасно твердили аббаты и ксёндзы,
В содомовском мире вина и наживы,
Над нами давно уже чёрное солнце,
А мы ещё живы, мы всё-таки живы.

                Вячеслав Назаров

Какого ты цвета, русское солнце? Алого востока и пурпурного заката, жёлтого платья хохляцкого утра и ослепительной белизны белорусского полдня? Какого же цвета ты, русское солнце? Где вы, золотые русские витязи, красносолнышки, где ваши огнеподобные кони? Вы остались где-то там, по ту сторону солнечной МКАД. По эту - неон и тяжёлое дыхание агонии монстра. 
Просияв есенинским золотом, угасло солнце, пошёл по земле «чёрный человек». Вспыхнув рубцовской вечерней звездой, угасло красное солнце. Над миром сгустилась мгла, и лишь надежда и вера грели душу поэта. Восстанет новое русское солнце, в который раз прольётся над миром.
Пройдя через смерть, через красную горку, воссияло русское солнце, протянуло к миру поющие руки-лучи. Говорит «чёрный человек».

Ессе Homo

Нет, я не умирал, благи не пели.
Никто не причитал, оркестр не играл.
Звенела тишина, и еле-еле
Шумел камыш, но я не умирал.
Осподь увидел, и Осподь услышал,
Меня он выбирал из тысячи калек.
Он, не обув лаптей, на крышу вышел,
Он ткнул в меня перстом и рек:
 - Се человек.
               
Пилипенко Сергей Андреевич