11. Движение на Бородинском поле

     Вечером к пансионату подъехала первая машина, в которой были те, кто видел начало боя на Бородинском поле, но не видел его окончания. Через два часа, уже где-то часов в восемь подъехала и семья Веры Сергеевны в полном составе. Потом появилась ещё одна машина, ближе к одиннадцати часам, а потом и автобус со всеми остальными участниками празднования 200-летия битвы.

- Вы только не уходите, нужно обсудить этот день, - сказал Вере Ивановне  и Наталье Михайловне руководитель организации потомков участников войны 1812 года.
- Нет, а я не смогу выдержать еще и вечернего разговора, - сказала Наталья Михайловна.
- А как Кира Михайловна, она сможет прийти?

- Она устала еще больше нас, но как-то справляется. Восемьдесят пять лет, не шутка.
- Знаете, если считать, что заботы, по вытаскиванию машины из непролазной грязи, это отдых, то я самая отдохнувшая сегодня.
- Вот тебе и слушать все, что скажут другие, и то, что ещё и не знаешь.

     Вере Ивановне пришлось ждать, когда все поужинают, и соберутся все вместе. Встретились четыре человека. Андрей Сергеевич, приветливый, худощавый мужчина, с которым Вера Ивановна ходила на одну из радиостанций с рассказом об участниках войны 1812 года. Пришел Виссарион Игоревич, руководитель всех потомков. И Вадим Дмитриевич самый главный фотограф, и потомок сразу шести участников Бородинского сражения. Ну, и сама Вера Ивановна.

- Как же вы уехали в другую сторону, а не поехали за нами? – спросил Виссарион Игоревич.
- Решили, что вы ошиблись, а потом связь прекратилась.
- Мы были у Шевардино.
- А мы туда шли, но барабанщики нас остановили. Кстати среди них была и ваша дочь Маша.

- Господи, я ее уже не вижу несколько дней. Как она?
- Под проливным дождем в мундире, но бодра. Я ее сфотографировала. Надеюсь, что хоть одна фотография получится.
- Что она ещё сказала?
- Останется ночевать и эту ночь в палатке. Военное время.

      На низком столике в одной из комнат разложили бутерброды, немного фруктов,  поставили бутылку коньяка. Придвинули стол к постели, поставили поближе два стула, которые были в комнате. Все с облегчением вздохнули.

- День был тяжелый.
- Дождь беспощадный.
- Все были во всех местах Бородинского поля.
- Связи никакой.

- Вот  вам боевые условия, но без жертв.
- Все встречи состоялись.
- Ну, почему ваши машины ушли не в ту сторону?

     Краткий обмен репликами состоялся. Все стали вспоминать этот бесконечный день, но пока молча.

- Состоялась встреча с президентом, - сказал Виссарион Игоревич.
- Да, это было все не так просто, - подтвердил Вадим Дмитриевич.
- Вот куда ушли ваши две машины, - заметила Вера Ивановна.
- Владимир Владимирович встречался со всеми, и с нами в том числе.

- Вот куда шли барабанщики, - сказала Вера Ивановна.
- Я был аккредитован, - заметил Вадим Дмитриевич.
- Интересно все это было, - добавил Андрей Сергеевич.
- А я опять не встретилась с нашим президентом, - сказала Вера Ивановна.
- Почему опять? - спросил Вадим Дмитриевич.

     Под снегом и дождем 19 октября 2011 года Вера Ивановна  стояла у памятника А.С. Пушкину, когда в Царском Селе проходило празднование 200-летия Царскосельского лицея. Беспощадный дождь и холод, почти повторился 2 сентября 2012 года, но уже на Бородинском поле. Не было только снега в сентябре, но это только начало осени. А тогда после теплых дней, только тот 19 октября 2011 года, оказался ужасным. И та поездка была данью памяти того, кто ушел так бессмысленно в 1925 году, а до этого руководил Императорским Александровским Царскосельским лицеем до 1917 года – генерал-лейтенанта Владимира Александровича Шильдера. И в память всей его семьи, жены Анны Михайловны Шильдер, урожденной Клингенберг, и сына Михаила Владимировича Шильдера. Все члены семьи были в 1925 году по делу Монархической контрреволюционной организации, которое последнее время имеет название, Дело лицеистов, приговорены к расстрелу.

     И место встречи, и погода, все совпало в маршрутах Веры Ивановны и президента. И знала тогда Вера Ивановна, что она была единственным не только потомком директора Царскосельского лицея, но и родственницей выпускника этого лицея Михаила Владимировича Шильдера, который был двоюродным братом ее деда Александра Евгеньевича Шильдера. И только тогда она поняла, что как близко было это время расстрелов и расправ, и как долго оно продолжалось. И к этому времени уже родилась ее мать Валентина Шильдер, а отец ее матери, которой было три года,  тоже по этому делу лицеистов, был отправлен в Соловецкий концентрационный лагерь. Это она, Вера Ивановна, ездила на Соловецкие острова, а они трое - Анна Михайловна Шильдер, Александр Евгеньевич Шильдер, Карл Евгеньевич Шильдер ехали туда отбывать наказание или быть там, на месте, убитыми. Но не только они туда ехали, плыли, шли, туда отправились и те, кто не был расстрелян из 81 человека, и таких было много, бывших лицеистов.

- А потому, что год назад, я тоже была в городе Пушкине, куда и приехал президент В.В. Путин. И тоже написала книгу к этому событию, и ждала директора музея А.С. Пушкина, господина Некрасова, две книги которого уже купила и прочитала, и надеялась подарить ему свою книгу о расстрелянных лицеистах. Потом вернулась в Петербург, на выезде из города встретив кортеж президента, сама я ехала в маршрутке до ближайшего метро. В сумке у меня были книги - «Занесенные снегом. Шильдеры в репрессиях». И потом зашла в музей Пушкина, и оставила там книги для директора музея.

- А что сейчас? – спросил Андрей Сергеевич.
- Сейчас. Все было. И дата 200 лет, и дождь, и места эти памятные, и книгу опять подготовила – «Три поколения – Три генерала», и президент здесь был, и я сама была, но вот встречи не было. И опять я не встретила президента В.В. Путина.
- Вы поймите, что списки было согласованы до этого времени, тех, кто будет от нашей организации.

- Конечно, ведь и там, и здесь была только для того, чтобы послать им. далеким сигнал о том, что их помнят. Ни у кого из трех генералов не осталось могил, нет места, куда можно прийти и вспомнить каждого из них. А для Родины они старались, как могли. Генерал-адъютанта, дважды георгиевского кавалера Карла Андреевича Шильдера похоронили дважды, на месте гибели в Калараше в 1854 году, у крепости Силистрии, которую он осаждал. Пришло время и торжественно в 1911 году прах перенесли в церковь Косьмы и Домиана лейб-гвардии Саперного  батальона в Петербург.  Но потом церковь разрушили, и теперь на этом месте стеклянный прямоугольник, под названием спортивный зал для школы. Могилы нет, куда выбросили прах неизвестно, а имя Карла Андреевича Шильдера и в наше время имеет большое значение, он ведь основоположник космической техники.
 
     Могила сына К.А. Шильдера – генерал-лейтенанта Николая Карловича Шильдера на Волковом кладбище в Петербурге, тоже уничтожена, а ведь его трудами, как историка, сейчас пользуются все, часто без всяких ссылок. Он не может ответить за себя, он растоптан под поступью беспамятного времени.
     А уж внук К.А. Шильдера, генерал от инфантерии Владимир Александрович Шильдер, просто сброшен в канаву. А ведь он и воевал и учил не одно поколение руководителей государства, и на посту директора Пажеского корпуса, и директора Псковского кадетского корпуса, и директора Императорского Александровского Царскосельского лицея, а кроме того, и в должности командира лейб-гвардии Семеновского полка. Память обрезали. И забыли. Навсегда.

- Да, печальна судьба этих людей. Но не только у вас так было. Вот и у Киры Михайловны, потомка Кутузов, отец был расстрелян, а он был музыкант. А ваши Шильдеры ведь были военными, а их не оставляли в живых.
- Событие героическое, но и печальное. И дождь не зря так лил. Наверное, это были их слезы, которые пали на наши головы, - так подвела итог Вера Ивановна.

      Всем, кто весь день прошел на Бородинском поле, никак не хотелось оставлять в себе эти первые ощущения, и требовался слушатель, который вместе с ними в этот день и вечер не был рядом, и которому каждый мог рассказать и свои ощущения, и свои впечатления. И такой слушатель нашелся, и, действительно, Вера Ивановна ни капельки не пожалела, что до двух часов ночи слушала рассказы Виссариона Игоревича, и Вадима Дмитриевича. Потом она вспоминала, что вот Андрей Сергеевич даже не упомянул, был ли он на встрече с президентом. Так был или нет?