Платок

Над  южным курортным городом  ясное, летнее небо, лишь вдали, похожие на  стада тонкорунных овец,  медленно плывут в синеве пушистые облака.
Солнце светит  яркими лучами, озаряя  крыши домов, поливальные автомашины щедро,  феерическим каскадом струй, расстреливают   коричневую  брусчатку тротуаров и площадей. 
Трамваи,   издавая мелодичный, тренькающий    звон,  разрезают улицы,   а над  курортом, расположенном в городском    центре,     несется  из репродуктора    бессмертный хит двадцатого  века «Королева красоты»  в исполнении  советского Элвиса Пресли,  непревзойденного  баритона   Муслима Магомаева.
В городском парке  вековые чинары, дубы, грабы, ели, каштаны и туи,  под их роскошными кронами  в прохладной тишине с умиротворенными лицами прогуливаются  счастливые отдыхающие. Курорт живет  своей размеренной, обычной жизнью.
Хорошо летом на Кавказе!
 Сочные гроздья спелого винограда, налитые солнечными лучами   краснобокие  яблоки,  черно-сизая  слива,   черешня, вишня, клубника, источающие необыкновенные, дурманящие  запахи шашлыки из молодой баранины,  чешское пиво на разлив-все это тут имеется.
Есть   почти все, что душе угодно, лишь бы  были  деньги.
Но их, как всегда, мало, большинство  в стране живет на зарплату, а зарплата   никогда не бывает достаточной  при плановой, командной экономике.
 Но жить, тем не менее,  все равно можно.
Отсюда,  курортники,   отдохнувшие, загоревшие, с желанием работать на благо процветания великой страны вернутся, кто раньше, кто позже в Москву ли, в Норильск или Новосибирск,  в Калининград, Одессу, Ташкент и даже в далекую Прибалтику.
 Посвежевшие  и полные сил, чтобы на  следующий год повторить это же путешествие и эти же приятные для души и тела лечебно-профилактические процедуры, опоенные   живительной свежестью  благотворного горного воздуха. 
Фонтан посреди парка, в виде большой мраморной чаши, изрыгает    вверх белопенные струи, которые журча и падая, исчезают  внизу, чтобы вновь повторить привычный путь.
На этом  фоне благостной идиллии и  картины  умиротворения,  неприятным диссонансом,  у  самого  угла парка, на скамейке,  обхватив голову руками, сидит, изогнувшись,  пожилая худощавая женщина,  в косынке, в потрепанных туфлях, в простом,  ситцевом  платье. Она тоскливо, жалобно  плачет, рыдания ее еле слышны. В руках у нее прозрачный  пакет, из  которого проглядывает   в упаковке красивый   цветастый  в кружевах  платок. Женщина   словно опасается, что  у нее вырвут это богатство.
Над нею,  коршуном  кружит, в мятой матерчатой фуражке, худой, среднего роста пожилой мужчина с впалыми щеками, с рыжими бровями и острыми, как иголки, воспаленными глазами. Мужчина нервно выхватывает и зажигает  сигарету из красной пачки  «Прима».
Видно, что это муж и жена.   А по простеньким предметам одеяния мужчины- помятому  пиджаку и выцветшим брюкам, с видавшего виды потертым ремнем брюк,  стареньким туфлям   с просевшими  каблуками,  изделий  знаменитой  обувной фабрики  «Скороход»,  матерчатой фуражке с полукруглым козырьком  можно определить,  что он  из какого-то колхоза  российской глубинки.
По всем видимым внешним  признакам супруги  принадлежат к  категории сельских трудяг.
Мужчина ходит вокруг скамейки,    а  проходящие мимо люди бросают  изредка косые недоуменные взгляды, но не вмешиваются  в диалог, понимая, что тут дела сугубо семейные.
Слышатся его отрывистые, резкие  фразы.
«Что ты наделала?  А…?  Ну, как ты  могла  это?...
Ты совсем, одурела, баба? 
Совсем, того..., да…?»
И стучит себя по голове костяшками пальцев руки, показывая ей, кто она есть на деле. Он все ходит вокруг нее, как будто  может  что-то исправить, но понимая, что уже ничего невозможно изменить, опустив плечи, напряженно смотрит в то на нее, то по сторонам.
Она причитает, вглядываясь  в его сторону и  беспомощно озираясь, слезы льются  по её лицу и жалобные, прерывающиеся  всхлипывания, переходящие в плач, нарушают   идиллию курортной  тишины.
"Ну, понравился мне этот платок…, я всю жизнь мечтала о таком…!!! У нас такого не найдешь". 
««У нас такого не найдешь»-передразнил он.
 «Дура, ты! 
Ну и что, что не найдешь,?
Велика потеря!
Какого рожна он тебе   нужен, зима на носу, нашла, понимаш,  самое… необходимое и важное?!.
Ты думала, на  что   жить то здесь  еще неделю будем?  Не думала…? А…»

«Ну, когда же?  когда  я смогу себе что-нибудь купить!?
 Ну, когда…? Аааа-ааа-…аааа!!"- женщина вновь заплакала,  вытирая платочком  слезы с лица. -
"…Ну почему, когда мне что-то нужно, у нас всегда... только   последние деньги?»
Худые плечи ее тряслись, руки то нервно смахивали слезы с лица, то гладили платок в целлофановом пакете.
Ну, не знала я, не подумала…
 Ну, убей меня за это…!»
Женщина не поднимала головы, но в ее прерывающихся  всхлипываниях  и в рыдании было столько безутешного  горя и понимания неисправимой ошибки, допущенной ею, что сжалось бы каменное сердце горы Эльбрус, видневшегося на горизонте, но это  только воспаляло гнев, кружащего над ней, ее благоверного.
«Ну, что…?» уже в который раз повторил он свой вопрос -
« На что нам жить то?
Ты купила себе платок,  потратила  все деньги. Хорошо, что плацкарт  на обратно успел купить.
У нас же всего два рубля  с копейками  осталось. Как еще неделю прожить то?  Как..?
Дура ты, недобитая!  Но я тоже, хорош, доверил козе капусту! 
Впредь  деньги    у тебя храниться не будут.
И баста!
 Вот так…!»
закончил он, как будто надеялся, что   от этого деньги могут  вновь появиться.
Снова и снова, он, кружил  вокруг скамейки,  бросал на нее сердитый взгляд, корил, ругал, нервно закуривая сигарету и выпуская клубы дыма над головой.
И снова несчастная  женщина билась  руками об деревянную  спинку скамейки и  горько  плакала.
Она не просила прощения, потому что знала, что прощения не будет.
С  лица не на шутку   рассерженного   супруга не сходило выражение недовольства.
Он ходил  вокруг, словно хотел клюнуть ее по голове и вырвать из  рук пакет с платком, но женщина держала свою драгоценную покупку  очень крепко.
Не вырвать, не отнять!
А из репродуктора  над курортом теперь  лилась, как легкая ирония к данному эпизоду житейской печали и бедности,    песня «Оренбургский пуховый платок» в исполнении несравненной Людмилы Зыкиной...