Заповедь восьмая - не укради

Ахат, мужчина средних лет, был похож на снежного человека и по внешности и по характеру. Конечно, снежного человека мало кто видел, но описывают его именно таким – высоким, мускулистым и волосатым. Чего-чего, а волос у Ахата было в избытке, они росли отовсюду, даже из ушей. Его голова была покрыта длинными, седыми прядями; всклоченная борода никогда не знала ни ножниц, ни бритвы; из открытого ворота рубашки кучерявились завитки густой растительности, в общем, не человек, а зверь дикий, обезьян бесхвостый. И нрав у Ахата был звериный, непредсказуемый, с ним опасно было спорить или, не дай Бог, ссориться, он мог и с ножом кинуться, и из ружья  пальнуть. И взгляд у него был такой силы, что мало кто отваживался смотреть ему прямо в глаза.
   Ахат людей не очень любил, а вот животных уважал, и у него дома было две собаки и кошка с котятами. Живи он в сельской местности, так, наверное, завёл бы полный двор скотины, но он обитал  в городской квартире, правда, на первом этаже. Первый этаж считался самым лучшим, так как можно было занять кусочек земли около дома и посадить на нём пару кустиков винограда, цветочки и разную огородную мелочь. Ахат пошёл дальше и, кроме винограда, приобрёл десяток кур, а потом ещё и кроликами обзавёлся. Вся живность проживала в импровизированном огородике: у кур был малюсенький сарайчик, размером чуть больше собачьей будки, а для кроликов Ахат сколотил просторные клетки.
   Кролики быстро расплодились, и стали приносили хозяину небольшой доход. Из кроличьих шкурок Ахат шил шапки и продавал, а мясо охотно покупали соседи и знакомые. Небольшой бизнес процветал, и все были довольны, кроме кроликов, конечно, кому охота шапкой становиться.
   Беда пришла, как всегда, нежданно-негаданно. Как-то утром Ахат обнаружил, что из клеток исчезли четыре кролика. Прикинув в голове и переведя пропажу на несшитые шапки и непроданное мясо, Ахат разъярился. Он хотел бы тут же расправиться с похитителем, но где этого вора искать? Ахат метался по огороду, громко ругался, а что он мог сделать. Чуть успокоившись, сел Ахат на крылечко и закурил. А тут соседка идёт.
  Хорошо, что на свете есть соседи, ещё лучше, что соседки, и вообще изумительно, что любопытные соседки. Эти вездесущие особи  видят всё и в любое время суток. И именно их недремлющее око узрело, как накануне кражи, ближе к вечеру, около кроличьих клеток крутились двое мужчин. Мало того, стали известны даже приметы грабителей.
   Ахат в милицию не пошёл, заявление не написал, его не устроил бы даже самый справедливый суд в мире. Ахат жаждал мести настоящей, поэтому задумал сам расправиться с жуликами. Он чувствовал, что воры придут ещё раз, и решил их наказать. Несколько вечеров подряд он брал ружьё, рюкзак, демонстративно садился на мотоцикл и делал вид, что уезжает на охоту, а все знали, что охотником он был заядлым. Проехав немного и дождавшись темноты, Ахат прятал мотоцикл, а сам с осторожностью возвращался в свой огород и прятался под клетками. Так провёл он две бессонных ночи.
  Воры пришли только на третью ночь, ближе к полуночи, их было двое. Ахат сидел, затаив дыхание, чтобы не спугнуть мерзавцев. Как только ворюги открыли клетки и вытащили по паре кроликов, Ахат выскочил из укрытия и направил на негодяев ружьё. Они испугались, стали говорить, что больше не будут, что это нелепая случайность, что они просто хотели пошутить и всё такое. Но они даже не догадывались, с кем их столкнула коварная судьба. Ахат приказал любителям чужих кроликов снять всю одежду и обувь, затем, держа под прицелом двустволки, повёл их на окраину посёлка. Запоздалые прохожие, увидев в свете уличных фонарей странную процессию, состоящую из двух голых мужчин и одного охотника, испуганно шарахались, но вмешаться никто не рискнул.
  За посёлком начиналась пустыня. Ахат недаром был охотником, он знал, что недалеко от посёлка, в небольшой низине, растут заросли верблюжьей колючки. У верблюжьей колючки нет листьев, их заменяют шипы, острые как иглы. Раны, полученные от уколов шипами, долго не заживают и сильно болят. Приблизившись к кустикам колючки, Ахат приказал мужчинам лечь на землю и ползти. В его голосе было столько силы и решимости, что двое несчастных поняли: если они не выполнят приказание, то их убьют. И они поползли. Колючки впивались в тело, капли крови падали на песок, из глаз катились слёзы, а они всё ползли и ползли, покрываясь жгучими ранами. На их счастье, в пустыне много растительности не бывает, и заросли скоро кончились. Ахат, наконец, отпустил злодеев, но пообещал, что если они ещё раз попытаются у него что-нибудь украсть, то он их точно убьёт.
   На этом дело не закончилось. Разобиженные воры возжелали возмездия, и пошли жаловаться в милицию. Они написали заявление и уже потирали руки в предвкушении суда. Но тут вызывает их начальник поселковой милиции. Этот самый начальник объясняет незадачливым жуликам, что им крупно повезло, ведь Ахат и в самом деле мог их убить. Мало того, Ахату за убийство ничего бы не было, ведь он за свои поступки не отвечает, и у него даже есть справка из психиатрической больницы, которую он, этот начальник, якобы видел своими глазами.
   Была та справка, или нет, никто точно не знает, может просто милицейский начальник   сам не любил воров и решил их проучить. В итоге незадачливые жулики забрали из милиции своё заявление, и больше никогда не воровали.
   У Ахата же, зная его крутой характер, про эту справку никто и не спрашивал – себе дороже выйдет. Опять же ружьё, кому попало, не разрешают иметь, а у Ахата их было аж два ствола,  причём официально зарегистрированных. Вот и думай, что да как.