gauche parade. 6

12 сентября 2012 года

Плодить слово свое животворящее. Сердобольное. Чуткое. Многозначное. Плодоносное.

Про писателей, если не пишут в романах, как они испражняются,  на что существуют без дохода от своих публикаций и гонораров, (если судьба им благоволила и не предоставила такую синекуру, как Хемингуэю) и едят в романах -не значит, что в жизни героев этого не было- это может быть несущественным, или просто неприличным, или это подразумевается. Поэтому каждый писатель не признается за сколько он продал свою душу чтобы писать свои бесстыдные мерзости. Вообще, каждый автор- хозяин- барин, о чем хочет -о том пишет, что считает важным и оправданным по сюжету и нужным, необходимым для понимания содержания всего произведения. Может, ему просто плохо удавались натурные и батальные сцены, что он попросту избегал их описания-от недостатка мастерства или информационных пробелов. Автор никогда не напишет про свои неизлечимые наследственные болезни, про некстати вылезающую грыжу или про споры с домашними до хрипоты в голосе. То, чем тяготится, он никогда не выплеснет свои откровения на страницы -все неблагополучие автора –которое угроза его привлекательному образу, его успешности, конкурентоспособности. Такое самоистязание- самокритика, плоды самокопания-имиджевый удар автору- болезненный самосадизм, который не дает никаких дивидендов за душевный стриптиз и болезненное самоуничижающее самобичующее самооголение, чтобы дышать остротой, мочь больше.

14 сентября 2012 года

Что  я посоветую современным писателям? И начинающим авторам-выскочкам? Больше видеть, для того чтобы больше и лучше писать, для того, чтобы количество непременно переходило в качество. Почаще выбираться на воздух -им это надо! Нужно уметь увидеть тот пульс, который бьется ежедневно в метро-этих коленных чашечках бетонных города-вот там настоящая энергия! Кто-то дерется за право пошире расставить ноги,  усевшись, кто-то обижается, что его тем самым обделили в жизненном пространстве, кто-то наступил на ногу, прошелся нечаянно, не подав виду, «по ногам как по бульвару». Кто-то читает через плечо чужие газеты, по заголовкам определяя, что «на уме», и что «у всех на устах», прочитал одни заголовки, «нахватался», распыляя свое внимание, можно считать, что «подзаправился и утолил себе информационный голод». Кто-то пристально смотрит и пялится на девушку, пытаясь определить «занята она или нет»- разве по внешнему виду можно угадать, «занята девушка или нет». Даже если на ней есть кольцо- это почти уже ничего не значит. Кто-то попеременно увлекается вновь входящими и выходящими красотками, и даже не пытается с ними заговорить, потому что все так скоротечно, и вряд ли ты кого- то в этой подземке сможешь увидеть более одного раза (подряд?). Кто -то снова удивляется той изобретательности с которой набирают обороты попрошайки-они уже носят заверенные нотариально копии выписного эпикриза, чтобы уже не вызывало никаких сомнений- о наличии  тех болезней, на операции для которых собираются эти крохотные деньги, «с миру по нитке». Корпускулярные мужчины стоят впритык к дамам, несуразно, забыв застегнуть ширинку. Девушки, которые неаккуратно поднимаются, не оправляясь, вставая и полотно юбки и оборка платья застревает между ног.  Кто- то чешется и думает, что он это делает незаметно для других. Кто-то вообще занимается соплежуйством в буквальном смысле слова и думает, что все так слепы в метро на других, синдром большого города, что все зациклены только на себе. Эта хваленая инертность, обезличенность, индифферентность к другим позволит скрыть какое -то малозаметное действие или манипуляцию. Нужно как раз направляться туда – в место притяжении я силы, где художник рвется на пленер, на воздух срисовывать предметы, делать свои зарисовки, писатель должен рваться туда, где активити- действие и видеть, наблюдать, подмечать, уметь описывать каждое действие, каждую занесенную сандалию каждого, кто заскакивая в последние секунды рискует получить травму, жертвуя собой ради мгновения,  которого прижимает- то турникет, то захлопывающиеся двери вагона, кто проверяет себя на прочность не от ударов судьбы –а от механики общественного транспорта -и рад тому что цел.  Кто –то зырит, беспардонно, упиваясь как клещ, смотрит на других, пялится-что доставляет им тревогу и опасность-а для него это открытость, он изучает других, он находит их привлекательными-раз останавливает на них свой взгляд и внимание.

Авторы, пишущие- такие твари им бы стоило быть последовательным и честными (практически недостижимое требование), признаться на какие гранты пишутся их книжки-малышки, брошюрки подрывного свойства, каким целям служат. Взяли бы они и сказали- не платите ничего не выбрасывайте деньги- лучше купите что- нибудь своим детям. Выполнил со задачу по деструкции- можно спать спокойно на сегодня (– но как с этим дальше жить?) -выбросил в постах свою порцию желчи в массы, излили в мир  свои девиации- можно даже не почивать на лаврах, собирая урожай фоллоуверов на щедро разбросанные зерна- но просто довольствоваться что день зря не прошел, не зря он ест «свой хлеб в поте лица своего». Добавил свою каплю, свою лепту, свою ложку дегтя в мед, свою ноту, свои пасквили-стойкие, как мужские запахи. Проснулась  бы в нем, кропающем шелкопере, совесть-заявил бы во всеуслышание- мне не нужно от вас денег - не покупайте моих книг, не берите в руки деструктивного материала, зарабатывают ведь только издательства-отрабатывают свой план по деструкции, а на сегодня деструктивного с меня хватит.  Хватит нравственного разложения. Выбрались бы все на  симпозиум, конференцию, международный форум по деструктивности. Изобрели бы для показателей и соц.соревновательности- рейтинг- «шкала деструктивности». Чтобы можно было мерять и награждать особо отличившихся и взыскивать с нерадивых- «что-то вы сегодня на троечку! Вчера лучше было!». Не докопаться нам юридически к ним -вы покупаете не книгу   с наборами замороченных фраз и неуемной неумной фантазией автора и его графоманской патологией, а набранный текст- работу полиграфии, а не достойное веское содержательное, богатое образами и фактами произведение. Вы берете на кассе  фантик, форму, фантом, оболочку, в которой нет никакого содержания.

Вспомним пустые журнальные статьи для развлекухи-в которых нет никакого анализа, завуалированная реклама, чтобы подогреть интерес-просто достаточно одного упоминания-чтобы вызвать желание или побудить действие-аналог –рекомендательного сервиса-который подбирает тебе что читать, что смотреть, что слушать-он формирует для тебя фон и среду, в которую погружает тебя-невольно этот сформированный твой «вкус» будет сопровождать тебя до последующих также «заботливо» рекомендованных в следующем выпуске и анонсированных новинок. Стимуляция спроса-не адаптированная под твои вкусовые предпочтения-а направленная на формирование твоей «всеядности», где авторитет и рекомендация издания превалирует над собственным мнением и пристрастиями. Вспомним фильмы-в которых не происходит желанной завязки, где весь сеанс ты ожидаешь развития,  расколбаса, кульминации, что актеры должны разыграться, вот-вот начнется-а все так и сходит на нет-уже идут титры. У нас высокие запросы –которые редко когда оправдываются. Зрителя трудно удивить, тем более, нашпигованным и изобилующими штампами действом. Зритель ожидает чего более забористого, он должен получать свою пищу для ума, что будет некоторое время оседать в нем как осадок. Он должен побуждаться вернуться к увиденному снова или возвращаться к нему мыслями. Его не должно оставлять нашедшее на него впечатление-он должен проникаться всем-от идеи-до образов и характеров актеров. А этого нельзя сделать без смысла-без поднятых идей. Такого эффекта невозможно добиться если всецело не отдаться на откуп своему заразному увлечению сочинительства-пока конструируемая тобой реальность не будет чередоваться с твоей живой реальностью, и будет идти за ней  след в след.