Интимная близость???

- Алло, привет, можно я приеду… - в трубке звучал тихий уверенный и почти забытый женский голос…
- Зачем? – растерялся. По его телу прошла холодная дрожь.
- Мне негде ночевать
- Да, конечно, приезжай...
Положив трубку, ему стало не по себе. «Что это все значит?! Не уже ли опять???»
А значило это следующее: они были вместе около полугода. Странные -престранные отношения в его душе ничего не оставили. Понимать ее он не мог, да, в общем-то, не очень старался. Доходило до того, что он просто ее ненавидел, особенно в те моменты, когда спорила, как ему казалось, назло. Но это было не так. Конечно, может быть, в такие моменты, страдало его искалеченное задолго до нее самолюбие, поэтому все мерещилось в черных красках. Теперь и не разберешь. Главным фактом осталось то, что он выбрал верный способ как бы «побеждать» ее, эту «строптивую спорщицу»  - ложь. Все прошло по верному плану: он обманывал, обманывал, она с ее неиссякаемым стремлением к правде – все узнала сама, при этом он еще и умудрился сделать в своем сознании ее виноватой.
Они расстались – под звуки ее слезливой истерики, вызванной его предательством, он собрал свои случайно оставшиеся вещи и ушел, не простившись.
Он не думал о ней, казалось, был счастлив оттого, что в этом «споре»  уж точно вышел победителем. Она же никак не могла принять действительность: «Как он там мог, зачем так подло, почему именно он???» Хотя возможно этими мыслями просто пыталась скрыть большое безответное чувство, зародившееся так некстати. Тогда она полностью осознавала, что делает непростительные глупости, но даже не стремилась останавливать себя. Ночные звонки, гневные сообщения, сменявшиеся лживо-нежными, в которые он, естественно, не верил, на что она и ставила.  Это приносило краткосрочное облегчение. Она много говорила: о высоком, о низком, о боли, о жизни, просто о сексе, иногда нецензурно ругалась так, что становилась не по себе и ему и ей, но говорила… Говорила специально.  Но в водовороте словестно-эмоциональных истерик никогда не упоминалось о возобновлении отношений. Поэтому он никак не мог понять «Чего же она хочет???» А хотела она одного: передать ему всю боль, которую причинил. Она могла простить нелюбовь - это не в человеческих силах преодолеть природу несимпатии и заставить себя любить, но достойно повести в такой ситуации – это вполне под силу.
Она очень хотела его простить и забыть… Не получилось. Потом она просто устала от всего. С того момента прошло около полугода, когда его чаяния осуществились, и она совсем исчезла из его жизни. Он не хотел думать о ней, злился, не признаваясь себе в этом.
 
Она приехала через час. Минуты ожидания тянулись вечностью. «Что сейчас будет?», «Опять эти бесконечные разговоры?», «Да, нет, вроде бы успокоилась…», «А зачем тогда? Просто секс? Нет, вряд ли, слишком просто, куда же без ее вечной философии!!!», «А может быть, правда, что-то случилось и ей некуда поехать?»…
Дверь открылась – появилась она. Облокотилась на дверной проем, чуть наклонив голову.
- Привет – на лице ее играла мимолетная улыбка.
- Ну, привет. Он улыбнулся. Гора мыслей мимолетно растворилась, и сейчас первосущностным было то, что ее образ в голове был обезличен. Он забыл, что она красива, с живым пронзительным взглядом, который так и не смог понять или хоть на йоту разгадать... Только сейчас он начинал вспоминать те мгновения, когда тайком любовался ее губами, которые отметил сразу. Волнение прошло. Он не знал, что происходит, но точно был уверен, что она похорошела, и светло-голубой плащ ей очень идет.
Он было, что-то хотел сказать, как она вновь пришла к нему на помощь – прижав указательный палец к своим губам:
- Тсс…! Тихо добавила – можно мне, пожалуйста, твою футболку и шорты -  я в ванну, я смертельно устала.

Вышла минут через пятнадцать с босыми ногами и распущенными волосами. Он же продолжал озадачено смотреть на картину происходящего. Она погасила свет, молча, взяла его за руку и повела к кровати, точнее к дивану, исполняющего роль ночного ложе. Оно было заправлено – улыбнулась. Она наверняка знала, что заправил постель он после ее звонка – он очень не любил «это дело». Легли. Он лежал на спине, стараясь не касаться ее.
- Обними меня, пожалуйста … шептала она, крепко заключая его в объятия рук и ног. Прильнув к щеке – поцеловала и пожелала спокойной ночи. И почти сразу уснула. Он не знал, что делать: банально начиная с физиологии, бурно реагирующую на ее тонкий и подтянутый стан. Но нет, он не мог дать слабины, он и раньше мог гасить влечение и сейчас сможет. Когда он удостоверился в том, что она крепко спит – тоже обнял ее, уперевшись подбородком в ее макушку. «Дурочка глупенькая, что же ты делаешь?» - носилось в голове наравне с какими-то теплыми чувствами, непонятного назначения. Так он и уснул.

Субботнее утро было ясным и солнечным. С ощущением какой-то радости он открыл глаза. Ее не было. Пройдясь по квартире, не нашел ни единого следа пребывания ночной гостьи. Опять лег и только здесь еще остался знакомый аромат.

Она позвонила через две недели.
- Можно я у тебя останусь сегодня?
- Да…ответ звучал бесколебательно.
Все это время он старался не думать о ней и о том, что это все значит.

Сегодня она была другой: горящий однозначный взгляд и легкая игривая улыбка не покидала лица. На ней было короткое платье, плотно прилегающее к телу, наглядно демонстрируя талию. Сняла туфли на высоком каблуке и направилась в его сторону. Погасив свет, приблизилась близко-близко, касаясь его груди, нежно провела подушечками пальцев по губам и прошептала: «Привет» и медленно стала приближаться своими губами к его. Он не думал сопротивляться. Он забыл ее поцелуи, и сейчас волна страсти вновь и вновь обдавала его с ног до головы.
Он целовал ее, прижимая к стене и безудержно касаясь ее тела. «Нежнее, пожалуйста»…  молила она, и на мгновение он перенесся к воспоминанию об их первой близости. Он был груб, в принципе, как и всегда, но только сейчас он в полной мере осознал это. Какое-то странное чувство овладела им.
Повинуясь желанию, нежно взял ее на руки и отнес на кровать. Сквозь ночную мглу он любовался ей. Он медленно гладил ее руки, ладони, плечи - только сейчас осознавая, что никогда не чувствовал нежности и тепла, точнее не обращал на это внимания. Медленно, но страстно он изучал участочки ее тела – он и подумать не мог, сколько удовольствия кроится в простых прикосновениях, когда чувствуешь, как кожа покрывается волнительной дрожью, а линии выгибаются в томительном волнении.
Сегодня все было по-другому.  Интимная близость предстала перед ним в другом свете: ни как марафон и соревнование, а как симбиоз любви, страсти, нежности, объединяющий в одно целое.
Они засыпали, когда на небе засияли первые лучики рассвета. Крепко прижав ее к себе, поцеловал в лоб и уперся в уже известную макушку.
Когда проснулся, ее опять не было. И опять ничего не напоминало о ней. Он лежал и смотрел в потолок съемной квартиры и улыбался. Мыслей не было, только слабость во всем теле.

Так продолжалось около трех месяцев. Она звонила раз в две недели, иногда реже иногда чаще. Незаметно для себя,  стал ждать ее звонков. Встречи проходили примерно одинаково. Иногда просто спали, иногда – нет. Инициатором интимной близости всегда была она. По неизвестным для себя причинам именно с ней он не мог проявлять свои желания первым.
За все это время они практически не разговаривали, за исключением близости, где слова, словно безудержный поток, передавали эмоции.

Звонков не было около месяца. По мере увеличения срока настроение его ухудшалось. Он походил на больного, который пропустил прием жизнеподдерживающего препарата. Она позвонила поздно. Этот звонок снял нависшее напряжение. Ждал ее приезда.
Она была уставшая: улыбка грустная, а глаза - с потухающими угольками. Он соскучился и сразу заключил ее в объятия, через одежду ощущая бьющую ее дрожь. Из его объятиях она уже не выходила. Он целовал ее, целовал ее, нежно, бережно, страстно, любяще.   
Когда он подумал, что она спит, тихо-тихо прошептал: «Я соскучился». Приподнявшись на локоть, стала пристально смотреть в его большие глаза. Испугался нависшей неизвестности. Пару минут она смотрела, смотрела… потом устало улыбнулась, вроде бы мило, вроде бы грустно… и прижалась своей спиной к его груди, а он прижался все к той же макушке. Засыпая, он подумал о том, что хочет, чтобы утром она осталась.
Но ее опять не было. Он почувствовал какое-то странное одиночество.
Она не звонила.
Он не отчаивался, зная, что она позвонит - ждал.
Прошло полтора месяца, каждый день он встречал мыслью: «Сегодня точно позвонит».

Она позвонила. Как обычно поздно. В минуты ожидания его не покидало чувство тревоги.
Пришла. Не одна.
- О, любимый брат, - бросилась к нему на шею и чмокнула в щеку – прости свою нерадивую сестру и познакомься – это Максим. Мы не успели на метро, можно мы останемся у тебя: мы все замерзли и промокли – ее голос звучал звонко и задорно.
Он не мог ничего ответить, лишь кивнул головой. Он пытался встретиться с ней глазами, но она ловко отводила взгляд.

Они заснули сразу, а он же сидел на кухне и часто курил, пытаясь отстраниться от реальной действительности.
Он видел, как бережно охраняют сон объятия незнакомца. Так нежно, так бережно. Он тихонько прошел на балкон. Там долго смотрел на уплывающий диск луны, грустно опустив голову, с единственной мыслью: «В своей жизни я точно делаю что-то неправильно».

1.07.2012