Боль Сб. Руны судьбы, 2007 г

Она путешествовала по ее телу, круша сознание, со скрежетом преодолевала бугорки позвоночника, скручивала поясницу, сковывала движения. Иногда ненадолго утихала, как будто отдыхала, и тогда женщина, как сумасшедшая, хваталась за накопившуюся работу, стараясь успеть сделать как можно больше, пока не проснулась еще более жестокая боль и с удвоенной силой не принялась за свои разрушительные действия.
Идти куда-то, даже без груза, было невыносимой мукой, стоять на одном месте тоже приходилось со стиснутыми зубами, даже сидеть боль позволяла только в одном положении - полулежа, подложив под спину подушки.
Но весь день не пролежишь: маленький ребенок нуждался в заботе и внимании. Муж бросил их через месяц после родов. Рождение сына, такого желанного и долгожданного для обоих, сделало ее калекой, и он, такой сильный и уверенный, растерялся, испугался, не выдержал.
Вспоминая ту ночь, и сегодня щемит сердце от обиды и стыда за него: проснулась от какого-то шороха и не увидела, а скорее почувствовала, как муж с вещами на цыпочках, украдкой продвигался к выходу. Дважды щелкнул замок: первый раз - открывая, второй - закрывая входную дверь. Завизжала тишина… Конечно, могла бы окликнуть, но зачем?..

Она рано потеряла родителей и поздно вышла замуж. Других родственников не было. Только ребенок, несмотря на все невзгоды и трудности, был для нее светом в окошке, только он дарил радость и осознание того, что ее одиночество закончилось навсегда.
Но как невыносимо журчит вода из крана, как-будто наполняет не таз, а ее голову, которая вот-вот лопнет, не выдержав внутреннего давления. Она идет в комнату, глотает горсть болеутоляющих таблеток, стягивает потуже платок вокруг головы и снова возвращается к стирке…
Ночь. Ребенок спокойно спит, а женщина заканчивает шить соседке платье. Она очень устала, но безмерно рада тому, что ее ждет новый заказ и их скромный семейный бюджет немного увеличится.
В повседневных заботах время не идет, а летит. Ее радость и утешение растет крепким и здоровым. Только с годами между ними все реже стали возникать откровенные разговоры: сначала у нее не было свободной минуты и сил преодолеть боль, чтобы спокойно, внимательно выслушать мальчика, а потом у него исчезла потребность и желание делиться с ней своими заботами.
Занятая постоянным трудом, она и забыла, когда покупала себе что-то новенькое – что-то перешьет, что-то подлатает, мол, мне и так сойдет! Каждая копейка - для него: и вкусненький кусочек, и обновка - все сыночку на радость, матери на утешение.
Так и жили, пока однажды утром не увидела женщина рядом с собою взрослого, красивого юношу. К тому времени парень уже закончил железнодорожное училище и начал работать помощником машиниста. Стало у матери спокойнее на душе - не пропадет ребенок, если с ней что-то случится!
Треть заработка сын отдавал "на хозяйственные нужды". Но мать никак не могла решиться потратить из них хоть копейку, и тайком прятала деньги в карман старой куртки, из которой сын вырос лет шесть назад, а избавиться от ненужной, казалось бы, вещи у привыкшей к экономии женщины рука не поднималась. Вот и нашла ей достойное применение, превратив в сейф.
Боль уже давно стала ее постоянным спутником. Но разве можно к этому привыкнуть? Прочтенные в какой-то книге слова, отпечатались в сознании: "Человек не может испытывать две боли одновременно. На менее слабую он просто не обращает внимания ". И когда боль становилась совсем невыносимой, с горькой иронией утешала себя: какое счастье, что можно чувствовать только одну боль, а не все вместе, был бы мне тогда конец! И снова глотала таблетки…
Однажды воскресным утром сын подошел к ней и присел рядом. Он непривычно смущался, опускал глаза, внимательно рассматривая пол под ногами, и она поняла, что разговор будет серьезным. Улыбнулась, как в детстве, потрепала русые жесткие волосы, придвинулась поближе - не ошиблась, парень заговорил:
- Мама, ты только не волнуйся, у меня все хорошо. Я уже почти год встречаюсь с девушкой. Ее зовут Настя. У нее довольно состоятельные родители. Я им нравлюсь. Она мне не безразлична… В общем, решили мы пожениться. Уже и заявление подали. Свадьба через неделю. Ты не обижайся, но мне было так неловко за нашу бедность… Короче, я сказал, что сирота, ну, что у меня никого нет, понимаешь? Поэтому не приходи, пожалуйста, на свадьбу, я тебе потом обо всем подробно расскажу, хорошо? И тебе не придется тратиться на подарок, и мне спокойнее...
Как в страшном сне, когда надвигается большущая глыба, которая вот-вот тебя раздавит, а ты, не смотря на все старания, даже пошевелиться не можешь, женщина смотрела на сына. Затем проглотила колючий комок и заговорила:
- Не беспокойся, сынок. Раз тебе так удобно, пусть так и будет, - тенью проплыла к шкафу и вытащила деньги из кармана той самой, старой куртки, в которую складывала его взносы на семейные нужды, - вот тебе на расходы... Может, пригодится...
Она поспешно вышла из комнаты, потому что впервые за многие годы горячие безудержные потоки слез предательски потекли по щекам. А потом все существо наполнилось такой нестерпимой болью, что та, которая терзала ее тело десятилетиями, показалась детской забавой. Женщина медленно опустилась на кровать. В груди разгорался адский костер, и кто-то очень жестокий постоянно подливал в него масло...
Сердце уже остановилось, а по глазам все еще катились слезы. Они так долго накапливались, что никак не могли опустеть их бездонные озера...