Проклятие рода. Гл. 5. Тайна

Телефонный звонок ворвался в тишину квартиры, мгновенно разорвав ночное безмолвие. Дверь в комнату Софьи тихо приоткрылась, и она услышала обеспокоенный  голос мамы: «Софьюшка, опять тебя просят».  Она уже вставала.  Ночью могла потребоваться лишь ее помощь.  Успокоительным движением руки провела она по седеющим волосам мамы и заботливо сказала: « Ложись. Придется ехать. Чувствую, что беда серьезная». Выслушав торопливо и тревожно звучавший голос, сказала всего одну фразу: «Высылайте немедленно машину». 

Ноги Софьи  подкосились,  руки безвольно упали вдоль тела. Однако она быстро преодолела минутное замешательство. Беда оказалась личной. В больницу привезли ее покровительницу заведующую отделением Ольгу Петровну с тяжелым инфарктом. Однако беспокоило другое. Не удавалось восстановить сердечный ритм почти шесть часов. Коллеги знали, что по истечении такого срока Софья редко вступает в борьбу за спасение жизни пациента. Она никогда не переоценивала свои возможности.

Войдя в палату отделения реанимации, Софья увидела бледное исстрадавшееся лицо любимого человека. Глаза Ольги Петровны были закрыты и под ними расплылись синие круги. Однако больше всего настораживал заострившийся кончик ее носа. Дышала она тяжело, рывками втягивая воздух. Ольга Петровна открыла глаза, и едва раздвигая пересохшие губы, прошептала: «Дай спокойно умереть». Софья знала, что в семье Ольги Петровны давно царил хаос.  Муж пил. Сын пропадал неделями неизвестно где. Дочь мучилась от осознания своей некрасивости и невозможности выйти замуж. Женщина стойко переносила все невзгоды, пытаясь скрыть от окружающих неприглядную изнанку домашней жизни. Очевидно, наступил конец ее выдержке и терпению. Она не хотела бороться за свою жизнь.

Софья повернулась к стоявшим рядом коллегам и они, поняв ее взгляд, беспрекословно вышли из палаты.  Работала она всегда наедине с больным. Опустившись на колени, Софья ухом припала к левой половине грудной клетки Ольги Петровны, где беспомощной птицей трепетало израненное болью сердце. Все вокруг него хрипело. Настоящая какофония звуков.

Ольга Петровна не почувствовала прикосновения Софьи.  Ей казалось, что нужно сделать одно последнее усилие, и она обретет долгожданную свободу.  Темнота окружала ее со всех сторон, и оглушала пугающими звуками, прерывающимися на редкие мгновения успокоительной тишиной. Вокруг все свистело, булькало и бросало в нее тысячи острых болезненных иголок. Тело постепенно наполнялось тяжестью, вдавливалось в постель, становилось чужим. Измученная душа просила покоя.

Вдруг Ольга Петровна услышала раздавшееся вдалеке журчание ручья. Голосок его становился все громче и настойчиво проникал в ее сознание. Потом ей почудилось пение птиц и волшебный запах распускавшихся ландышей. Появилось ощущение, что она попала в весенний пробуждающийся лес: всюду слышались его голоса, доносились знакомые с детства запахи. Дышать становилось легче. Боль начала отступать. Успокоительная волна прокатилась по ее телу и решила не покидать его. Ольга Петровна спокойно вздохнула и провалилась в спасительный сон.

Софья медленно поднялась с колен и, пошатываясь, вышла в коридор. Лицо ее, освещаемое лучами восходящего солнца, сияло. Она нашла новый способ проникновения в угасающее сознание! Дежурный врач Наталья Сергеевна знала, что нужно делать в таких случаях. Ольга Петровна несколько раз как бы случайно рассказывала ей о программе восстановления сил Софьи. Вскоре машина отвезла девушку домой.

На работе Софья отсутствовала двое суток. Вездесущий теперь уже ординатор Сашка, всеми величаемый Александром Борисовичем, метался по отделению и пытался узнать, куда она пропала. Наконец он понял, что Софья опять тайком спасала кого-то из обреченных больных. Его не интересовало – кто это был и каков оказался результат. Главное – увидеть ее.

Софья, минуя свое отделение, сразу прошла в реанимацию. Ольга Петровна лежала еще беспомощно, но уже слабо улыбалась. Первыми ее словами были: «Я так ждала тебя. Понимаешь, меня спас любимый лес». И только посмотрев на Софью, вспомнила, что именно ее видела последней перед тем, как провалиться в сумрак бездны,  расположенный между двумя мирами. Сразу пришло осознание, что именно Софья спасла ее. Только ей было известно, что Ольга Петровна безумно любит деревню, в которой чудом сохранился бабушкин поскрипывающий на все лады дом. Именно туда она уезжала каждый раз, когда не оставалось сил бороться с прозой жизни, и оживала, бродя по раскинувшемуся рядом лесу со звонким ручейком. Они посмотрели в глаза друг другу и одновременно заговорщически улыбнулись. Все стало ясно без слов.

Открыв дверь в ординаторскую, Софья взглядом наткнулась на Александра Борисовича, которого за спиной все продолжали называть Сашкой. Она обошла его стороной и села за рабочий стол. Прошло несколько минут. Наконец он встал в центре ординаторской и начал монотонный монолог: «Итак, любезнейшая Софья, позвольте спросить Вас, где Вы пропадали целых двое суток? Да еще нет и заведующей. И никому нет дела. Совсем распустились в этом бабьем царстве. Опять использовали свои ведьминские силы? А как же обещание?» Все застыли в немом недоумении и ожидании. Никто не хотел верить, что Сашка все эти дни не знал о болезни Ольги Петровны.

Раздавшийся телефонный звонок прервал затянувшуюся паузу. Софью вызывал главный врач больницы. Войдя в кабинет и поздоровавшись, она застыла в немом ожидании.
- Садись Софьюшка. Спасибо тебе, - глядя на нее, произнес Прохор Захарович.
- Если со мной случится беда – спасешь?
- Прохор Захарович, обещать не могу. Слишком мало я Вас знаю.
- Пожалуй, того, что я всю жизнь люблю Ольгу Петровну, а она своего пьяницу и дебошира Лешку, будет достаточно, - с вопросительной интонацией произнес он.
- Вы не правы, Прохор Захарович. Чувство Ваше взаимно. Просто Ольга Петровна давно поняла, что несостоявшаяся любовь со временем перерастет в прочную дружбу, своего рода опору всей жизни и останется в памяти навсегда. Но Вашу просьбу я исполню. Передам ей Ваше словесное послание. Хотя уверена, что она и так знает о Ваших мучениях.

Прохор Захарович изумленно посмотрел на Софью и неуверенно кивнул. Такая простая мысль никогда не приходила ему в голову. Эта же юная девушка с глазами мудрой и скорбящей вселенской женщины сразу все расставила по своим местам. Нет, недаром ее так берегла Ольга Петровна. Теперь эта задача переходила к нему как бы по наследству. Хотелось верить, что временно, ненадолго. Он понимал, скорее, чувствовал, что Ольга не могла вот просто так покинуть его и обречь на одиночество. Слишком крепкой была связующая их нить.