Привыкание к горю Глава 9, 10

9

Мама, мамочка,  а я вспоминаю, как  в последний год у тебя сильно опухали ноги. И ты не могла носить старую свою обувь. Мы купили тебе сначала высокие сапожки-дутыши. Но и в них было трудно. Потом, по-моему, с тётей Оксаной вы купили бурки. Тебе в них было очень удобно. Почти круглый год в них ходила. А дома носила мои сланцы. Они только (моего размера) тебе и подошли. И ещё носочки старые никак не могла носить. Покупали очень мягкие, большие, и всё равно без них тебе было лучше. Сама сшила себе какие-то страшные онучи, но тёплые, и в холодное время ходила  в них по дому. Вот и вся твоя обувь в последние годы. Бедная моя мамочка, бедные твои ноженьки.

Идём по длинным коридорам диагностического центра. Мы сдали все анализы. Мы прошли тяжёлое испытание МРТ, да ещё и УЗИ. И там и там маме приходилось ложиться на спину, она со стонами и криками всё выдержала.

Поели в столовой. Настроение у мамы улучшилось. Только устала она очень.

Нас догоняет медсестра нашего врача. Протягивает нам ещё одно направление.
-Ах, я еле вас отыскала, врач решила, что вам надо зайти ещё и к окулисту.

Мы с мамой  в недоумении. Это потом в Интернете я прочту, что у больных диабетом часто поражаются глаза.

И тут снова очередь. Опять же я ещё не в курсе, что инвалиды первой группы принимаются без очереди. И мама молчала. Терпеливо ждём. Рядом пожилые женщины, но выглядят они моложаво. Белые зубы, причёски, красивая одежда. «А ведь они одного возраста с моей мамой», - думаю я. Чувство горечи и вины.

А вот разговоры те же: о внуках, о болезнях, о врачах.

В кабинете окулиста, в  который раз ловлю себя на том, что врачи здесь в краевом диагностическом центре все почти очень молодые, некоторые моложе меня. Но доверие у меня к ним гораздо больше, чем к «нашим» врачам-пенсионерам моего города.

У мамы обнаруживают признаки начинающейся катаракты. Она уходит от окулиста в слезах.
-Не плачь, ну что ты плачешь? Ну не страшно же, врач сказала, если принимать лекарство – не разовьётся катаракта.
-Опять лекарство, опять! Как я устала от лекарств. Как страшно ослепнуть. И так никому не нужна.

Мы медленно приближаемся к лифту. Ненадолго оставляю маму, бегу в киоск, покупаю конверт – возвращаюсь в кабинет к окулисту. Врач обещала по почте прислать мне рецепт и рекомендации. А ведь она не обязана это делать. Господи, неужели такие доктора ещё бывают? Мысленно их всех благодарю.

Звонят Катины друзья, спрашивают как дела. Я сообщаю, что мы закончили и надо возвращаться в Горно-Алтайск. Нужно такси. У Ромы, мужа Катиной подруги, много знакомых таксистов. Он находит одного, который соглашается отправиться с нами во вьюжную декабрьскую ночь за 250 км.

Приезжаем к Вере Сафроновне. С трудом поднимаемся на второй этаж. Мама в раздумье. Она не знает, что лучше: ехать сегодня в ночь после столь трудного дня или завтра, отдохнув. Но завтра она может ещё больше разболеется, именно в результате сегодняшних «похождений и приключений». Кто знает, как скажутся такие нагрузки. Вера Сафроновна за здравый смысл и уговаривает нас остаться. Я за то, чтобы поехать.

Уговариваю маму, я знаю, что дома она чувствует себя лучше всего, психологически комфортно. Мама соглашается. Вызываем Роминого друга.

Мама дарит Вере Сафроновне приготовленный мешочек с кедровыми орехами. Со стонами и причитаниями спускаемся во двор. Знакомимся с водителем и его женой. Оказывается, они поедут вдвоём – чтобы веселее было. Договариваемся о цене.

Вьюга усиливается. Но в салоне тепло и уютно. Мама приняла таблетки, измерила давление и температуру, и задремала.

Но в пятидесяти километрах от Барнаула лопается шина. Выходим с водителем, и нас чуть не сносит ветром. Мгновенно принизывает насквозь холодом.

В багажнике полно всяких инструментов, гаек, ботов, всякой железной и пластиковой всячины, но запаски нет. Как же так, спрашиваю, почему у таксиста нет запаски.
Водитель отвечает, что поставил новую резину. А запаску забыл положить.

Возвращаемся в салон. Из нашего разговора мама узнаёт, почему мы встали, и что запасного колеса у нас нет. Она начинает причитать, пенять мне, что я уговорил её, больного человека, отправиться в ночь в такое опасное путешествие. Давление поднимается. Маме плохо. При свете фонарика измеряем давление и принимаем лекарства.


10

Из маминого дневника

20 сентября 1978 г.
Уже давно вернулись из Курмач-Байгола. Обновил сынок свои кеды на болотах тайги. Прошёл пешком около 20 километров. Шли с пяти утра до пяти вечера. Чуть не дошёл до самого Курмач-Байгола, уснул на последнем привале. А тут Люся на лошади встретила. А то мы с Сашей не знали - как быть, у обоих огромные рюкзаки.
Сейчас вместе сыном бюллетенем: у обоих заболели глаза.
Стоят удивительные дни: тепло, солнечно, - «бабье лето»?

17 октября 1978 г.
Ночью у сына заболело правое ушко. Погрели. Дала лекарство. Уснул. Утром:
-А я слышал, как микробы убегали из ушка. – Через минуту. – А двух микробов я пожалел. Я им сказал, оставайтесь, но выгоняйте других, и они стали гнать их.
Вы-дум-щик.

23 октября 1978 г.
Саша с дедом доехали до Усть-Илимска. Умер Валера Климов – муж Сашиной сестры Галины. Даже не верится, что его нет в живых.

31 октября 1978 г.
Сыну исполнилось 5 лет!
Из «тайги» (так Серёжа зовёт Курмач-Байгол) прислали посылку: орехи, клюкву, брюки от Любы с Алёшей и деньги. Купили на эти деньги сыну игру «хоккей». Играют теперь с отцом – такие страсти, такой азарт!

Вот уже несколько месяцев начал выговаривать звук «р». Даже теперь бывает так, что где-то вставляет его вместо «л»: «говорир».
Сейчас не получаются «ш» и «ж». Папа «мучает» сына, учит правильно выговаривать. Лежат оба на кровати. Саша лезет ребёнку в рот пальцами и показывает, как надо проговаривать буквы. Своя методика. Я им не мешаю – дел хватает.

10 ноября 1978 г.
Сын «обновил» зиму: впервые надел валенки, лыжи и гулял во дворе.

19 ноября 1978 г.
Папа пришёл с охоты. Ободрал зайца. Сын: «Внутри у зайца кожа красная».

11 декабря 1978 г.
Увлёкся загадками. Даже сам придумывает:
-Не часы, а тиктакают (сердце)… Зимой есть цветок, а летом нет цветка (румянец на щёках).

16 декабря 1978 г.
Суббота. Были у хирурга. Ножка одна короче другой. Направили на лечебную гимнастику. Как же мне, сын, успевать водить тебя на гимнастику, они работают до половины шестого. В мае – повторно на приём.

3 января 1979 г.
С новым счастьем, милые мои мужчины! Новый год пришёл.

Когда сказала сыну, что получила посылку от деда и бабушки (конфеты, орехи, «письмо» от Алёши), крикнул: «Ура!» Потом спросил: «А калдранн не прислали?» (Калдранн – домашняя выпека, я не умею их стряпать.
Лежит, тренируется выговаривать «ж» и «ш». Получается хорошо, но кое где «з» и «с» «побездают».

Сдала экзамен по истории КПСС. Стоит «4», но знаю на «3». Хотя нет, знаю, но высказать не могу. Удивительная встреча: Галка Баскачиха – преподаёт в институте! Это она мне удружила! Всё-таки больница-больницей, а встречи с людьми разные бывают. Не знаю, как она, но я рада встрече, рада, что она жива-здорова после того, через что нам с нею пришлось пройти! Значит, жить можно. Этот год вообще для меня как-то мягче начался.

5 января 1979 г.
Пришла за сыном в садик. Попросили подождать, пока поест полдник. Вышел довольный. Поглаживаю его голову. А он:
-У меня волосы крючком, потому что не причесался.
Хотел, видимо, сказать «торчком», созвучное слово получилось.

7 января 1979 г.
Гуляли по берегу, ждали отца с охоты. Сын увидел сорочьи следы, говорит: «Воронины следы».
Читал наизусть книгу «Бородино», вместо «умерли» выходило «умерели».

12 января 1979 г.
Не хочет рассказывать сон: «Последняя серия была страшная. Потом будет ещё страшнее, я боюсь».

16 января 1979 г.
Уложила спать и велела не мешать мне вязать шапочку для тети Васени. Сын лежал-лежал и говорит:
-Свяжи шерстяную-прешерстяную, чтобы колючая была.
-Ты хотел сказать, чтобы была пушистая?
-Нет, колючая.

23 января 1979 г.
Была в садике на День открытых дверей. Занимался хорошо. На математике руку поднимал, отвечал правильно. На рисовании дерево нарисовал быстрее всех, успел даже в чужую работу залезть, за что получил замечание. Мне потом пояснил:
-Женя (Женя Полкин – друг) же не умеет рисовать, хотел за него сделать.

28 января 1979 г.
Иду в садик. Встречается девочка из группы сына. Говорит, показывая на меня, «Решетнёвка». Как какую-то яблоню назвала, «антоновка».

7 февраля 1979 г.
Сын вышел ко мне после ужина в садике:
-Я, мам, добавки попросил, даже животик заболел. А что делать? Сегодня же среда, а я всегда по средам добавки прошу.

2 июня 1979 г.
Вчера Саша улетел в Курмач-Байгол. Ночевали вдвоём. Неуютно. Сегодня повеселей: Васеня приехала с практики досрочно.

4 июня 1979 г.
На лекции не пошла - завтра экзамен по психологии. На улице – жара. Отвела сына в садик – там он хоть днём поспит, поиграет с ребятишками. Вчера у него выпал передний зуб внизу.

Читаю, читаю и спать захочется. Скучно без Саши. Но он раньше 10 июня не  появится. Интересно, а он - по нам скучает?

5 июня 1979 г.
-Мама, а ты какую оценку получила, пятёрку, да? Хорошую?
-Нет, сынок, не пятёрку, а тройку.
-А кол – самая плохая. Надо много учить, чтобы кол получить.

15 июня 1979 г.
Вчера наш папа «забыл» забрать сына из садика. Я приезжаю после лекций в десятом часу, а дома – никого. Я к дедам – они смотрят телевизор. Я домой – за деньгами. На большой поляне встречается Саша. Один… В садик перелезла через забор. Ночная няня уже укладывала Серёжу спать. Больше детей не было – лето. Забрали вдвоём сына. Как же он был рад нам!

23 июля 1979 г.
Добрались до «тайги» прошлогодним маршрутом, «пеше-конным». В Турачаке одну ночь провели у Кузнецовых, в Бийке у Бондаренко, а утром 21-го вышли в 6 часов пешком. Сын шёл хорошо. Было ему, конечно тяжело: жара, комары. На счастье, нас догнал трактор с телегой (вёз с Бийки народ на покос) и мы 3 км проехали. После каждого привала придумывали сыну по одной серии фильма про то, что мы разведчики. Брат Олег нас встретил на лошади где-то за 6-7 км от села.

Сейчас все спят. Сидим с Любой вдвоём. Отец уехал на Бийку. Туда должны подъехать наши: сестра Люда с мужем Михаилом, сестра Васеня, брат Проня с семьёй.

6 июля 1979 г.
Понедельник. Сын спит. Саша уехал неводить с братьями Олегом и Вовкой, Аликом на дедовых лошадях. Люся ждёт на почте вертолёт.

Серёжа научился лазить на чердак. Там живут ласточки. Говорит, что они разговаривают так: «Стебелёк, стебелёк».

Коверкает для удобства слова: трактор – клактор, смотри – сари. Путает алтайские слова: «кыш» вместо «ыш». «Кыш» - зима, а «ыш» - специальный дымный костерок от комаров, который делают для скотины.
Нравится сыну как по-алтайски «свинья» – «шошко», но трудно для него выговорить «поросята» - «шошкочоктор». Сын придумал проще – шошковята.

13 августа 1979 г.
Сын захотел остаться в Курмаче.
-…Зиму хочу посмотреть здесь. Я же не знаю, как здесь зимой играют.

20 августа 1979 г.
Сходили на часок за грибами. Но их очень мало. Саша и Гена жарят их с картошкой. Завтра домой. Сестра Люся в роддоме в Турочаке, но пока нет вестей.

27 августа 1979 г.
Мы дома. В Турочак приехали на лошадях, напрямик. Ночевали под большими разлапистыми ёлками. Развели большой костёр. Серёжа воскликнул: «Так я ещё не ночевал!»
Утром из Турачака выехали на автобусе.

Люся родила сына. А мы с моим сидим дома – болеем.
Саша уходит на другую работу, в Областной институт усовершенствования учителей.

Скверно на душе. Ничего не клеится. Идёт дождь. Сын рисует.

2 сентября 1979 г.
В воскресенье ходили втроём за грибами. Сыну тоже попадались рыжики и маслята. Был очень рад. Бегом обходил свой ряд. Потом устал, грибы перестали попадаться, стал капризничать.

Сестра Васеня уехала до 17-го домой. Приезжали Вова с Аликом.

24 сентября 1979 г.
Вчера на машине друзей Гизбрехтов ездили на рыбалку. Я собирала облепиху. Серёжа поймал хариуса – первого в жизни. У Саши – три больших.

14 октября 1979 г.
Воскресенье. Васеня сводила сына в кино на 10 выпусков «Ну, погоди!»
Сын взахлёб делится впечатлениями: «Волк зайца – трах! А тот…» Ходит в старшую группу. Знает буквы а,у,м,ш,р,с, но ещё немного путает. Уснул рядом с отцом, сказав: «Полежу с папой, пока мама не управится».

17 октября 1979 г.
Над картинкой в букваре, где нарисованы дети на празднике: «Год международного ребёнка».

4 ноября 1979 г.
Сыну в субботу 31 октября исполнилось 6 лет! Расти здоровым, сын! Живи долго.
Вчера наш папа уехал в Курмач-Байгол, а деда Яша (мой отец) приехал сюда. Разминулись. И вот дед уже завтра хочет ехать вдогонку зятю.

Серёжа вчера просился спать с дедом, но я не разрешила. А сегодня разрешила, но он сам перебрался к нам с Васеней, объяснил:
-Мне с молодыми хочется спать».

31 октября 2009 г.
Как всё сошлось. С утра поздравили сына с днём рождения. Приготовила его любимых «фирменных», фамильных драников. Села переписывать из старого дневника и сделать записи о сегодняшнем дне, и вот такое совпадение: запись о шестилетнем дне рождении оказалась совсем рядышком. А нам сегодня – 36. Говорят, что у алтайцев четные дни рождения – юбилейные. Будь счастлив (ырысту бол)! С Днём рождения, мой родной человек, сынок мой любимый, единственный дорогой мужчина на всём белом свете. Будь, родной, здоров и счастлив на долгие-долгие годы.
Сегодня солнце светит, а то всё хмуро и мрачно было. Значит, всё должно быть и солнечно-светлым, радостным, счастливым. Наконец-то вы проснулись, дети. Из вашей комнаты звучит хорошая музыка. Здоровья и счастья вам, мои хорошие!
А я пошла Тасю (собаку) - подругу выгуляю. И сяду или писать, или вязать, или рецепты свои в порядок приводить, или штопать в сообществе телевизора.

16 ноября 1979 г.
Вчера шли из садика, сын говорит:
-А Женя Полкин в садик не ходит. У него болезнь – хрюшка что ли называется…

17 ноября 1979 г.
Утром увидел на календаре рисунок: негр, девушка-монголка и белый парень (Международный день студентов), говорит: «Сегодня День всякого народа».

23 ноября 1979 г.
Пятница. Сегодня с третьей попытки уехал наш папа в Улаган.
Сын сидел за столом и остужал свой суп. Шептал непонятное: «Азис, азис». Оказалось, вспомнил,  как я делала так для него, приговаривая: «Со-со-со, соо, сорокту балама, со-о!»
(Буквально: «Остывай еда для моего мальчика!») Он помнил, что так дуют на еду, а слова забыл.

Сегодня наконец-то унесла свои контрольные работы, аж 5 штук.

4 декабря 1979 г.
Сегодня сидел на кровати и ныл: ему для игры нужен был… берег. А я не обращала на это внимания, да ещё и пригрозила, что кроме ремня он ничего не добьется. Затих. Через пять минут бросился ко мне со слезами: «Сашу Климова (двоюродный брат) вспомнил, как его толкнул летом». Успокоила: «Наступил лето, Саша приедет, будете жить дружно. А пока – нарисуй ему что-нибудь». Нарисовал. Сидит на кровати «воюет». Странно так он почувствовал свою вину, с запозданием на полгода. К чему это?

11 декабря 1979 г.
Заболел сыночек, кажется ангина, температура 39,4°. Саша должен вызвать врача. А пока – заварила земляничный чай с мёдом. Уснул. Пошёл снег.

16 декабря 1979 г.
Воскресенье. Саша в 6 часов утра ушёл на вокзал, ему в Барнаул. Сын утром говорит:
-Без папы лучше, никто не пристаёт.
-К кому не пристаёт, кто?
-Я к папе не пристаю, чтобы поиграть… Мама, а ты поступи в лётчики.
-Зачем?
-Папа поедет в командировку, а ты скажешь: «Рейсы отменены».
Чудачек маленький, переживает разлуку с отцом.
Завтра идём в садик после болезни.

19 декабря 1979 г.
Если с отцом орехи. Заспорили, какой это орех (грецкий). Сын:
-А у нас в садике тоже растёт.
-Наверное, маньчжурский, сынок.
-Нет, грецкий. Наш же садик «Берёзка», значит, там должны расти деревья. И нам привозят из всех стран корешки там разные.
Называет веер словом «лопушок».

1 февраля 1980 г.
Пятница, утро. Собрались в садик. И никак не могли найти одну варежку. Искали везде. И тут сын сам вспомнил: вчера папа читал ему «Приключение Незнайки», и он, чтобы не забыть, где остановился – заложил страницу варежкой.

В воскресенье будет неделя, как мы забрались на эту верхотуру – комнату на пятом этаже общежития педучилища. Обживаемся.

Сегодня в Курмач-Байгол ушли машины с грузом. Отправила немного конфет с мужем библиотекаря. Может, привезёт мяса. Вообще, какая возможность съездить к своим!

Морозы стоят уже неделю.
Сыну полечили три зуба. Остался один больной. Но его надо удалять. Как наберёмся мужества, так и пойдём. Мне тоже  надо один удалить. На основе впечатлений о наших больных зубах, сын играл в стоматолога, «лечил» отцу зубы.

(продолжение следует)

На фото мама среди подруг по больнице - вторая слева, в халате в горошек.