Врешь, не возьмешь!

Вконец измучившись соображениями целесообразности и экономии, Любовь Петровна все же купила баллончик со слезоточивым газом.
- Любочка, не будьте так доверчивы, - сказала ей интеллигентная Майя Вениаминовна, соседка слева, - мужчины – это такие животные, ужас, просто ужас!
Вот после тех слов Любочка и купила, ибо опыт в приручении и дрессировке мужчин имела самый невеликий. Впрочем, исчисляющийся двадцатью годами брака. К слову, брака неудачного, оставившего в душе тяжкую обиду на изменника и жалость за собственные напрасно выброшенные на ветер годы.
Так сталось, что по имени-отчеству Любочку величали нечасто, несмотря на вовсе не юные годы. В прошлом апреле как-то незаметно разменялся шестой десяток.
Сероглаза, бела, румяна, с приятными округлостями в тех местах, где им и положено быть, с мышино-русыми кудрями, тщательно перекрашиваемыми в цвет блонд, с пристрастием к балахонам, скрывающим лишние килограммы и добродушным, смешливо-мнительным нравом – она вызывала у окружающих чувство неизменной симпатии. И не успевал собеседник открыть рот, как с языка слетало, словно само собой: «Любочка!»

Первые три года одинокой жизни Любочка залечивала сердечные пробоины. Мужчин на дух не переносила: в каждом ей мерещился оборотень-обманщик. Да тайком разузнавала, как живет бывший с молодою супругою. На беду, жили ладно, даже обвенчались. Наследник появился, и носился и тетешкался с ним предатель так, что Любочка от ревности ночами спать не могла, осуждала.
Со временем чувство утраты притупилось, и Любочка расстраивалась вполне умеренно – не доводя себя до сердечных приступов. Расстраивалась до тех пор, пока Майя Вениаминовна как-то раз ей строго-настрого не выговорила:
- Удивляюсь я на вас, Любочка – что за охота нервы себе надрывать да жизнь укорачивать? Будь я на вашем месте, давно бы роман закрутила!
Любочка, уважавшая эрудицию и богатый житейский опыт соседки – трех мужей похоронила, резонно ответила:
- Да где же я их искать буду, женихов-то?
Женихи, действительно, на дороге не валялись.
Номер первый: мастер на фабрике, где работала Любочка, норовивший ущипнуть ее за что придется, отметался сразу – прочно женат и вечно пьян. Номер второй: послеинсультник-сосед из квартиры снизу, бесстыже подмигивающий ей подвижной, непарализованной частью лица, вызывал брезгливый испуг. Оставались еще мужья подруг, но женская порядочность Любочки оберегала их от Любочкиных же покушений. Увы, на том список кандидатов заканчивался.
На что Майя Вениаминовна, кастаньетно щелкнув артритными пальцами, выдала:
- Надо в ногу со временем идти. Мне вот внучка рассказывала, есть множество сайтов, на которых, если повезет, можно встретить вполне приличных мужчин. Почему бы вам не попробовать?

Зашагать в ногу со временем Любочке помогла дочь. Открыла матери электронный почтовый ящик, зарегистрировала на сайте знакомств и обещала не бросать, оказывая посильную поддержку.
И понеслось.
Такой бешеной популярности Любочка никак не ожидала. Молодые люди от девятнадцати и старше жаждали ее внимания, забрасывали пикантными письмами, назначали свидания.
- Любочка, вы просто наив, - ахала соседка. – Это же альфонсы, платные труженики любви!
- Как, платные? – поражалась Любочка.
- Ищите в возрастной категории чуть старше себя. Чтобы они за вами бегали, а не наоборот.
Скоро список избранных перевалил за два десятка, с иными она только переписывалась, но с некоторыми встречалась в реале.
Целомудренные те встречи ничем примечательным не закончились. Ни один не пронзил ее ждущего сердца огненным взором, ни один не заставил трепетать сознание в преддверии нового рандеву.
Любочка была строга – не терпела пьющих, скупых, нудных, неопрятных, а  так же наглых, слишком скромных и тунеядцев. К остальным она испытывала материнскую лояльность, если кандидат не доказывал обратного.

Иван Прохорович не походил ни на принца из сказки, ни на мужчину Любочкиной мечты. Шестьдесят три года, вдовец, заядлый дачник. Их переписка длилась второй месяц, и, хоть жили они в двух автобусных остановках друг от друга, но встретиться не довелось. Иван Прохорович не предлагал, а Любочка не навязывалась, справедливо рассуждая, что не дамское  это дело – проявлять первой инициативу.
- Еду за грибами, - написал Иван Прохорович в один из сентябрьских погожих дней.
- Завидую вам, - ответила Любочка, - обожаю собирать грибы!
- А, давайте, со мной?
- Да я вас и не видела ни разу.
- Вот и познакомимся.
- Не знаю, - тревожилась Любочка, боясь и желая одновременно – на фотографии кандидат выглядел весьма презентабельно.
- Напишите ваш номер телефона, я позвоню.
Неожиданно Иван Прохорович оказался записным оратором, и Любочка, изумляясь себе, начала собираться в дорогу.

- Любочка, как так, - всхлопоталась Майя Вениаминовна, - не видя, не зная, к черту на кулички! А вдруг он – маньяк?
- Ну, какой маньяк, - отмахнулась Любочка, - дважды дедушка.
- Одно другому не мешает. На лбу у извращенца не написано, что он извращенец. Подобными расстройствами психики страдали очень и очень приличные люди. К примеру, маркизы! Представить страшно – глухая чаща и слабая, беззащитная женщина в полном распоряжении больного, невменяемого человека! Любочка, вы еще не ведаете – какие есть опасные типы. Эх, смотрите, молодо-зелено!
Майя Вениаминовна решительно тряхнула остатками седых локонов и приподняла полу махрового халата.
На субтильной старушечьей ноге, немного ниже коленного сгиба, явственно белел подковка-шрам.
- Маньяк? – обмерла Любочка. – Ножом?
- Почти, - гордо ответствовала соседка. – В порыве неутоленной страсти один… В общем, укусил, добиваясь моего тела.
Любочка нещадно загрустила: в ее жизни, не обремененной эротическими катаклизмами, никогда не случалось подобного. Скучный супружеский долг и ни одного посягательства, ни единого.
- Поеду, - мужественно сказала она, - была-не была. Разве то жизнь… так, одно название.
- Что ж, - Майя Вениаминовна азартно пристукнула по столу сухонькой птичьей лапкой, - давайте, хотя бы разработаем план, как избежать надругательства. А, может, и гибели. Берите лист бумаги!

К автобусной остановке Любочка подошла с опозданием. Передвигаться после всех подготовительных манипуляций было не просто, к тому же в обеих руках она тащила корзины для будущих трофеев.
К сожалению, современная промышленность не выпускала поясов верности, что очень усложняло задачу. В качестве превентивных мер на Любочку с трудом натянули трикотажные с начесом панталоны. На три размера меньше (чтобы насильник попыхтел, стягивая), чудом сохраненные Майей Вениаминовной со времен ее бурной молодости. Любочкина дочь где-то раздобыла комбидресс с глухой застежкой под горло. Затем надевались брюки, свитер и завершал охранную конструкцию стеганный лыжный комбинезон с баллончиком слезоточивого газа в кармане.
Золотая осень, как назло, радовала солнышком и безветрием. Любочка в нетерпении оглядывалась, утирая струящийся пот.
- Любовь Петровна?
Перед ней стоял приятный худощавый мужчина, на пенсионера вовсе непохожий.
- Наконец-то мы познакомились, - он энергично тряхнул Любочкину руку. Вздох разочарования сжал ее грудь – флюидов опасности, впрочем, как и эротических разрядов она не почувствовала.

Накануне у них с дочерью случился разговор.
- А если мы, ну… друг другу понравимся? – взволновалась Любочка. – А я, кроме твоего отца, и опыта никакого не имею!
- Да ладно, мам, разберетесь, - утешила дочь. – Взрослые люди. Хотя я тебя не понимаю, пережиток какой-то – один сексуальный партнер за всю жизнь!
- И сколько надо, по-твоему? – завелась Любочка, в глубине души расстраиваясь за недополученные удовольствия.
- Ну, не знаю. Может, десять… или двадцать.
Всю ночь Любочка проворочалась, переживая за собственную неумелость и боясь опозориться перед кандидатом. Ожидание чего-то запретного и волнующего щекотало нервы, сулило неведомые наслаждения и не давало сомкнуть глаз до самого рассвета.
Перед выходом она успела залезть во всемирную паутину, и просмотр видеоурока «Как правильно целоваться взасос с языком» довел ее почти до слез. Прискорбно ощутить себя на закате лет полным сексуальным ничтожеством.

- Прошу любить и жаловать моего железного коня, - Иван Прохорович указал рукой на автомобиль, стоящий неподалеку.
- О, какой красавец, - тянула Любочка, обходя коня сзади и пытаясь рассмотреть под хвостом заляпанные грязью номера.
- Не новый, конечно, - словно оправдывался кандидат, - но бегает резво. Сын себе другую машину купил, а мне по наследству эта досталась. А что это вы, Любовь Петровна, выглядываете, если не секрет?
Любочка покраснела, врать она не умела:
- Цифры смотрю, не доверяю числу тринадцать.
- Не бойтесь, все в порядке, 348 – число, приносящее удачу.
Укрывшись за газетным киоском, Любочка лихорадочно шептала в трубку:
- Х 348 ПС. Харитон, три, четыре, восемь, Павел, Сергей. Майя Вениаминовна, я громче не могу, он рядом. Записали? Марка автомобиля? Да откуда я в марках понимаю! Синяя! Все, все, до связи. Помню, помню.
- Побеседовали? – осведомился Иван Прохорович, и глаза его, как показалось Любочке, холодно и грозно блеснули. – Тогда в путь!

- Год нынче урожайный выдался, - соловьем разливался Иван Прохорович, зорко косясь на Любочку. – Яблок, картошки уродилось, страсть!
- Уродилось, - аккуратно поддакивала Любочка, помня наставления соседки: не спровоцировать неосторожным словом низменные инстинкты своего попутчика.
- А вы давно на сайте?
- С января. Только думаю, вряд ли, кого там найду. Всем нужны молодые и стройные.
- Это вы, Любовь Петровна, зря. Молодые и стройные черт знает что о себе воображают. Корона потолок царапает. Я же, к примеру, люблю женщин пышных, в теле. Таких как вы, - и Иван Прохорович хищно облизнулся.
Любочка внутренне напряглась и, нащупав в кармане баллончик, отчаянно его сжала.
- Куда мы едем, если не секрет?
- Угадали, секрет, - засмеялся как-то нехорошо Иван Прохорович. – Место замечательное – мало кто о нем знает. Тишь да гладь, полное безлюдье. Все грибы наши будут. И не только грибы!
Любочка вздрогнула и впервые пожалела о своем роковом легкомыслии.

Миновав восемьдесят пятый километр, сделали остановку.
Пока Любочка сервировала на капоте нехитрое угощение – бутерброды с колбасой, вареные яйца и малосольные огурцы, Иван Прохорович отлучился в лес.
Как только его фигура пропала в березняке, Любочка молниеносно запрыгнула в машину и  открыла бардачок. Да, именно там, по уверениям Майи Вениаминовны, чаще всего можно было найти улики и компромат – орудия преступления и памятные вещицы, принадлежавшие жертвам. Ведь маньяки в массе своей люди крайне сентиментальные. 
Так, так, так… Атлас дорог… шоколадка… связка ключей… пачка презервативов!.. бабочка-заколка!.. складной нож!.. моток веревки!..
Случайно нажав кнопку на ноже, Любочка дернулась в испуге – ржавые пятна, похожие на засохшую кровь, покрывали его лезвие.
На ватных ногах она едва успела выскочить из салона автомобиля и забросить нож в кусты. Руки дрожали, сердце колотилось как сумасшедшее, давление скакануло за все мыслимые пределы. 
- А это вам, Любовь Петровна, - Иван Прохорович протягивал ей багряный букет из листьев. – Посмотрите, какая красота!
Обреченная Любочка с готовностью закивала, благодаря и улыбаясь, дабы не выдать своей осведомленности и не накликать беду раньше времени.

Из последних сил тащилась Любочка за стремительно шагающим впереди Иваном Прохоровичем и досадовала на свою преступную беспечность. Разряженный в ноль, мобильный телефон из средства защиты превратился в бесполезный довесок, обременяющий карман. Любочку грызла мысль, что зря она не послушала бойкого, чернявого продавца, с жаром рекламирующего электрошокер, способный свалить с ног и быка. Нашла, когда жалеть деньги!
При съезде с грунтовой дороги в лес, ей удалось высмотреть дачный поселок в нескольких километрах отсюда. Правда, словно вымерший в этот сентябрьский будний день. И если постараться, очень постараться, то можно было бы рискнуть и добежать туда за помощью, наверняка, есть сторож и какая-нибудь связь.
- Любовь Петровна, - оборачиваясь, зычно окликал ее Иван Прохорович, - не отставайте! Скоро дойдем! Место роскошное, этакое капище, уверен, вам понравится. Там и сделаем привал.
Любочка вспомнила, как он занервничал, не найдя перочинного ножа в бардачке. Даже изменился в лице.
- Как же так… сам, лично положил. Такой нож особенный… память…
«Еще бы не особенный, - горестно думала Любочка, - сколько тем ножом душ безвинных резано-перерезано!»
Унылые мысли за собственную несчастную судьбу отнимали остатки воли, необходимые для сопротивления и побега. Надежность амуниции обернулась панцирем, сковывающим движения и лишающим скорости и маневренности. При каждом шаге в коленках болезненно похрустывало, тягуче ныла поясница, в висках стреляло, а сердце отплясывало тарантеллу.
- Любовь Петровна, ау, почти пришли, - радостно объявил проводник. – Не обессудьте, сейчас я вас немножко попытаю…
Обмерев от ужаса, не понимая, не ведая, что творит, Любочка резко затормозила, затем сумасшедшей козой прыгнула в сторону, в красно-бурые ломкие кусты, упала на жалобно скрипнувшие колени, а в следующий миг уже неслась куда-то вдаль, петляя и ничего не видя перед собой.

Тяжко дыша и держась рукой за сердце, сидела Любочка на покрывавшем землю золотом саване. По ее прикидкам она преодолела километров десять, если не больше. Вырвалась, спаслась!
- Вот вы где, Любовь Петровна!
Если бы у нее над ухом загудели ангельские трубы, возвещавшие конец света, она бы так не устрашилась.
Иван Прохорович, жизнерадостный и улыбающийся, стоял перед нею.
- Вы бы мне сразу сказали, что подурачиться хотите, поддержал бы с превеликим удовольствием! Ну, что – еще кружок? Даю вам фору в две минуты. Только, чур, теперь догоняю вас на желание. Готовы? Один, два…
- А-а-а, врешь, не возьмешь! – и Любочка в последнем отчаянном порыве, поставив на карту все, вскочила и, выбросив вперед руку с баллончиком, все пшикала и пшикала в лицо оторопевшему насильнику.
Иван Прохорович удивленно моргнул раз, другой и упал плашмя к ногам обезумевшей валькирии.

Он лежал, не шевелясь, лицом в небо. Неяркие солнечные лучи, чудом пробившиеся сквозь частые кроны деревьев, скорбно освещали тело.
«Беги, беги,» - кричал Любочке ум. «Ты должна оказать ему помощь, должна», - шептало сердце.
Глупое сердце победило, и Любочка, осторожно обойдя павшего вокруг, смело ткнула того носком резинового сапожка в бок. Одно из двух – или без сознания, или мертв.
Успокоенная за собственную жизнь, но охваченная чувством вины, она неловко опустилась на многострадальные колени и наклонилась к груди извращенца, пытаясь уловить биение сердца.
Все произошло мгновенно. В этот раз Любочка не успела ни закричать, ни испугаться, ни оказать сопротивления. Оживший безумец уже лежал на ней, крепко обняв, и целовал в губы.
Правда, не взасос и без языка, но то было и к лучшему – Любочка все равно не смогла бы достойно ответить ему.
- Старый дурак, - только и молвила она, отчего-то улыбаясь.

- Без лыжных штанов ты мне нравишься больше, - сказал Иван Прохорович, когда они, вернувшись, чаевничали на кухне Любочки. – Так, значит, ты меня за насильника приняла? Эх, Любочка, не гожусь я на эту роль. Семь лет назад в автокатастрофу попал… по кусочкам собирали, вот с тех пор…
Смущенная Любочка оправдывалась:
- А что я могла подумать – нож, заколка, презервативы!
- Ты и обыск устроила! Заколка внучкина, презервативы ребята забыли, подвозил позавчера. А нож… память о друге армейском…
- Вань, я же не знала.
Иван Прохорович махнул рукой:
- Что теперь говорить. К счастью, баллончик оказался просроченным, а то наделала бы делов.
- Ты тоже хорош – пытать меня собрался!
- Любочка, я же в переносном смысле – попытать вопросами, ближе узнать друг друга.
- Чуть до разрыва сердечного не довел. Последний раз так бегала только девчонкой.
- Ага, бегала, - засмеялся бывший маньяк, - вокруг трех сосен круги нарезала от страха!
- А упал зачем? Посмеяться хотел? – надулась Любочка.
- Не посмеяться, а в чувство тебя привести. Помогло ведь!
- Да ну тебя, давай горяченького налью?..

Сразу после новогодних праздников Любочка переехала жить к Ивану Прохоровичу. Все сталось, как она и мечтала – совместные просмотры вечерних сериалов, прогулки под ручку и бесконечные, милые сердцу разговоры по душам.
Иногда Любочка заходит к Майе Вениаминовне – попроведывать и дачным гостинцем побаловать.
В один из таких визитов старушка не удержалась и, многозначительно закатывая глаза, спросила:
- Любочка, а как у вас в личном плане? Ну… вы понимаете меня.
- Это вы о сексе, что ли? – простодушно заметила Любочка. – Да никак. И без него люди живут.
- Конечно, живут, - не стала спорить Майя Вениаминовна и тактично заговорила о другом.