Дезертиры. Часть первая. Глава 6

Глава 6

Тимофею было совсем худо. Ногу жгло как огнём. Кровь вроде бы остановилась, но острая пульсирующая боль, казалось, навсегда поселилась в колене. Временами от этой боли начинало тошнить и темнело в глазах. Он словно проваливался в густую, непонятную тьму, грозящую засосать его насовсем, но каждый раз, с огромным  трудом, всё же  выплывал из неё. Тогда он открывал глаза и бездумно смотрел в низкое пасмурное небо. Тёмные тучи стремительно плыли над ним. Изредка накрапывающий дождик приносил облегчение, приятно охлаждая горящее лицо.  Страшная усталость сковала всё тело и в голове оставалась только одна мысль – поскорее забыться, уснуть и освободиться от всех этих мук.

Очнувшись  в очередной раз, Тимофей вдруг почувствовал прилив сил. Надо было что-то делать. Он подполз к своему вещмешку и нащупал там сапожный нож. Со стоящей рядом липы надрал широкие полосы лыка. Осторожно надрезал  штанину возле раненого колена и отодрал присохшую ткань. Внимательно осмотрел  ногу. Пуля прошла сбоку, через самый сгиб колена, и вышла с другой стороны.  Входное отверстие было не слишком большим, но с другой стороны разверзлось глубокая рваная  дыра. Сквозь прозрачную сукровицу, были видны белеющие осколки костей.  Превознемогая боль, Тимофей  сдвинул края раны как можно ближе и замотал свежим лыком.  От влажной прохладной коры чуть стало легче.  В густом кусте орешника срезал две ровные палки и, с двух сторон, крепко примотал к раненой ноге. Удачно попавшийся  толстый стволик с развилкой  почти идеально подошёл для костыля.

Цепляясь за ветки, с трудом встал на здоровую ногу. С левой стороны приспособил подмышку  самодельный костыль  и попробовал шагнуть, осторожно приподнимая больную ногу. С трудом, но можно было передвигаться.
Повесив за плечи тощий вещмешок, опираясь на костыль и на винтовку, которую он побоялся бросить, Тимофей  заковылял по лесу.

Под вечер вышел к большому болоту. Жадно напившись коричневатой воды, отдающей тухлятиной,  без труда убил палкой двух больших лягушек. Долго сидел, разглядывая скользкие, в зелёных разводах, трупики земноводных. От кого-то он слышал, что французы едят лягушек, но до конца не верил таким байкам. Сейчас выбора не было. Есть хотелось до такой степени, что Тимофей наконец-то решился. Кончиком ножа  отрезал головы и, выпотрошив, снял мерзкую шкурку. Мясо оказалось очень мало, но, на удивление, выглядело оно достаточно аппетитно. Больше не колеблясь, положил в рот лягушачью ножку и разжевал вместе с тонюсенькой косточкой. Вкус напоминал сырую рыбу и это напомнило, как Урале они готовили  хариуса по-таёжному -  резали  ещё трепещущую тушку на куски и  ели, макая в соль, смешанную с перцем.   Пожалев о том, что нет соли, он с жадностью, вместе с костями, схрумкал остатки  лягушачьего мяса.
До наступления темноты  удалось поймать ещё шесть квакушек. Почти сытый, Тимофей закутался в шинель,  задремав в кустах тревожным сном. 

Утром пришла в голову мысль поесть кузнечиков.  Кидая в них пилоткой, он неуклюже  скакал на одной ноге по  лесной опушке.  Поймав насекомое, уже без всякой брезгливости обрывал колючие  задние лапки и жевал жесткие, хрустящие на зубах, тельца, пахнущие свежей травой. Случайно попавшаяся огромная чёрная жаба завершила завтрак.

Повеселев от съеденной пищи, Тимофей, неожиданно для себя, решил отлежаться в лесу, пока не подживёт нога. О пище можно было не заботится – он вдруг поверил, что сейчас уже не пропадёт. Оставалось только найти подходящее  место, и Тимофей, с теплящейся надеждой о том, что судьба не даст ему пропасть, с воодушевлением заковылял на восток.