Ну кто же знал!

Ну, кто же знал?!
Мы с моей дражайшей половиной – стройненькой, миловидной, увлеченной не столько моей персоной и   домашним хозяйством, но своей музыкой / Лидия что-то там ведет в музыкалке, и  дочь нашу туда же водит/ - ссоримся ежедневно и ежедневно же миримся. К этому за десять лет супружества и привыкнуть бы можно, но я все хотел что-то и как-то переиначить.
Когда возвращаюсь с работы, а работаю я механиком в автохозяйстве – там грязь, понятное дело,  ругань, шум, станочки, машины урчат и все такое – дома хочется покоя и тишины. А я получаю музыку! Гаммы, арпеджио, этюды, вокал и прочая, и прочая... А теперь еще и дочь, любимая, обожаемая моя  Юленька садится за пианино, когда оно освобождается...
- Могу я попросить немного тишины в этом доме! Меня и так целый день нет, играйте и пойте себе на здоровье!
Моя старшая красавица  надулась. Отвернулась и молчит. Но как же она хороша! Волосы длинные, мягкие, нежные, светлые – блондинки всегда вызывают особый интерес всех мужчин без исключения. Потому я немного ревную. Тем более, что Лидия недавно перестала заплетать длиннющую косу и стала сооружать на затылке нечто невообразимое. Для своих несмышленышей-учеников, которых она учит играть на пианино? Вот и думай тут…
- Я ж тебя люблю, Лидия, тигра ты моя... Не злись и не обижайся!
-Но ты меня не ценишь и не уважаешь. И про мою работу знать ничего не хочешь. Я тебе нужна только вот тут, дома, для удобства быта…
Да такое просто нельзя говорить, вредно для здоровья, и своего и родного мужа. Допрыгается Лидия до того, что я и в самом деле перестану ее ценить и уважать. Кажется, мог разгореться семейный скандал. Тучи сгущались. Но умнее нас оказалась наша дочь, золотоволосое создание, дерзкое и нежное, стрекоза моя Юлька.
-А что у нас сегодня на ужин?
Дочка выручает. После размолвок обычно следует примирение. Логика элементарная. Снова садимся посидеть тихо, по-домашнему. Картошечки жареной Тигра моя приготовила, я заранее и чукушку купил...Этакая демонстрация   лучших чувств и семейного единства.
 -Завтра я еду в Еловое. Просят в жюри посидеть на конкурсе, детки так замечательно поют.  Возьму с собой Юльку. Пусть послушает. К тому же там горы, озеро, лыжные трассы замечательные, еще и покатаемся.
Эта вечная сладость -"детки поют", и опять жена с дочкой уезжают вместе, а я на все выходные -один. Конечно, я могу с мужиками на рыбалку зимнюю. Но не такой я большой любитель рыбалки, - видно, буду спать, телик смотреть. Но что мне этот телик?   Я готов взорваться! Ее работа, да, конечно. Ее работа - и бесконечные отлучки, разговоры бесконечные о  музыке, о концертах, конкурсах, решениях жюри... И еще она на сцене в концертном платье – и все на нее будут пялиться! Какому мужу это может понравиться?! Но я не хочу ссориться…
-Тост за понимание,- поднимаю я рюмку с кагором. Алкоголь у нас не приветствуется, но кагор - это церковное вино. Святое дело. «И оставь нам долги наши, яко и мы оставляем должникам нашим».  А Лидия молчит и улыбается загадочно. Я поправляю нежные волоски  около ее ушей.
 Я готов их целовать всегда. Особенно когда она спорит или вот так упряма. И она смеет сомневаться в моей любви!
-Я хотела бы поговорить еще о понимании. Твоя любовь, то, что ты имеешь в виду, - продолжала рассуждать Лидия, - это тысячная доля истинных  чувств, которые обозначаются этим термином. Еще у Платона сказано, что любовью  называется жажда целостности и стремление к ней. А большинство браков заключается по притяжению сексуальному - и таких людей, с которыми ты гармоничен по низшим уровням,- на самом деле тысячи.  А любовь - это более высокое чувство. И по мере того, как ты поднимаешься в своем развитии,  все меньше становится людей, кто мог бы составить для тебя вторую половинку. А на уровне сердца таких людей и совсем - один, два. А может, и совсем нет твоего  человека, второй половинки, в это время на земле. Еще не родился.
-Но я-то у тебя есть. Что за мрачные мысли? Или ты полагаешь, что
я для тебя супруг лишь по уровню выживания?
- Я же не о нас конкретно, я теоретически рассуждаю.
Юлька, которой надоела роль без слов и наши бесконечные перепалки, перед самым моим носом хлопнула в ладоши. Однако, когда  я строго поглядел на нее, живо опустила голову - ангел мой златовласый – и начала старательно размазывать по столу лужицу из пролитого молока.
-И кисельные берега, - комментирует ее действия  Лидия. Мать, как и дочь, умеет быть таким невинным ребенком. Меня это порой умиляет, а порой сердит. Сама в игрушки играет,   вместо того, чтоб сделать дочери внушение, мол,  за столом не балуются, и вообще, когда я ем, я глух и нем ...
- Пролитое молоко - это добрый знак, - жена еще  и в рассуждения пускается, - Молочные реки, кисельные берега – это в сказках рай, Ирий  по-славянски... Значит, все в нашем доме будет хорошо. И мы созданы друг для друга…
- Добрый знак, и то слава богу. А то я  испугался, что ты со своей философией заведешь нас, Тигра, в свой тигриный лес!
-Заведу, заведу, конечно, заведу! А как же иначе! Пошли! - она шутила, конечно. Но в этот момент наша стрекоза, устав от наших умничаний и перепалок, второй раз хлопнула ладошами перед самым моим носом...
То, что произошло в следующий момент, я отказываюсь считать реальностью. Сон! Или не сон и не явь. 
В этой полуяви я держал за руку Юльку. Мы стояли на обочине дороги, а вдали, в долине, стояла чистенькая аккуратная деревенька. Полутьма, нет, скорее это полутень. Но лес – если, конечно, это лес - где-то очень высоко, в поднебесье... А здесь вдоль  дороги тянутся ввысь огромные столбы, такие огромные, что я даже и не сразу могу осознать, что это, возможно, деревья, а мы с Юлькой – лилипутики у основания этих стволов. Нет, зто не были деревья- уж точно, я знаю, как росли в родной моей дедовой деревне душистые липы...Все это больше походило на рост гигантских трав - с бешеной скоростью - и их веера   уходили высоко в поднебесье. Каковы же будут тигры в этом мире? Я помнил последние слова жены и ждал тигров. Что за приключение приготовила нам моя супруга? Она   пианистка - и, наверное, это реализовались какие-то ее мелодии, сказки, оперы... Что там еще может быть?!
Я  ждал угрозы. Но вдруг зазвучала нежная музыка. Откуда она плыла, было непонятно. То ли из окон избушек, то ли ветер пел, то ли трава, листва... В такт открывались и закрывались окна настоящих маленьких домиков.
Даже для нас с Юлькой дома казались игрушечными - и в окнах никто не показывался.  Как будто им было запрещено, как в поэме Теннисона про леди Годиву Правда, кое-где колыхались занавески,  будто кто-то тайно наблюдал за нами. В некоторых окошках сушились грибы - наверное, это грибы. Или один гриб, разрезанный на множество частичек...
-Интересно, это белые грибы? - Юлька тоже разглядывает детали нового мира. Интересно, что и она, и я на удивление спокойны. Ноль эмоций. Ни паники, ни страха. Напротив, на душе удивительно легко. Я уже понял, что тигров здесь не будет.
И все-таки кто же  они, здешние обитатели? Что сейчас придумает дочерь?
-Вот еще? Зачем это я буду придумывать! Я знаю! Это деревня  гномов.  Иначе - лесовиков, - она    отвечает на мои мысли прямо с обидой. Всезнайка!
 -Брошенный поселок. А люди уехали. Вырубили участок  леса и переехали на другой. Леспромхоз, наверное, тут был…
 - Папка, ну что ты говоришь! Какой леспромхоз. Во-первых, у нас зима, а тут лето, может быть, даже вечное лето. Во-вторых, папка, это же понятно, что мы в сказке. Здесь живут  гномы. Никуда они не переезжали. Просто кто - на работе, кто - в школе, все как у  людей. Ну, а старые да малые  сидят дома и поглядывают на нас с тобой из-за занавесок тюлевых.
-Умная какая. Все ты у меня знаешь. Тогда сообрази, как нам с тобой домой попасть...
-Домой! Папка, да я никогда ничего смешнее не слышала! Только мы сюда приехали, даже оглядеться не успели - и домой! Я в жизни никогда гномов не видела. А вдруг они будут не против со мной поиграть?! Это ты взрослый, тебе, наверное, скучно. 
Юлька  вдруг резко  выдернула ладошку из  моей руки - и понес¬лась - куда?
-Юлька, стрекоза, вернись!
Она оглянулась, и тут я поразился - огромная бабочка с белым кантом осторожно,  как  в замедленном кино, села ей на запястье.
 -Папа, бабочка мне сказала, что наша мама тоже тут. И мы с тобой, то-есть все-таки ты, должны ее найти! И тогда мы все вместе вернемся домой! - Юля не говорила, она шептала, боясь спугнуть добрую бабочку
Наконец, бабочка расправила  свои узорчатые крылышки и взлетела...
 - Как  мамино платье – желтые, - все еще шепотом сказала дочь.  Да уж! На всем этом приключении с самого начала лежал  явный отсвет последних слов Лидии. А сообщение бабочки окончательно прояснило, что дело темное. Учудила супруга, нечего сказать! Но как на нее злиться! Сейчас и сама, наверное, плачет! Волнуется! Муж и дочь у нее потерялись! А то, что сама и постаралась нас отправить неизвестно куда – этого она, скорее всего, и сама не понимает.
Да и мне трудно разобраться,  куда же это мы попали. Детям проще – они живут в сказках... Вит и Юлька совсем осмелела, танцует на лужайке с гномами. Пока мы разбирались с  бабочкой, гномы вышли из своих домиков   и теперь со скрипочками, дудочками, раковинами пели, играли с моей ненаглядной дочуркой. Причем интересно, что не она танцевала под музыку, но музыка словно возникала из движений ее тела . Где-то я читал, что наши учение сумели разложить движения мышц, трансформировать их в мелодии. И вот тут - как будто из ее жестов, приседаний, поворотов, движений рук рождалась музыка - а гномы только наигрывали ее.
Я не хотел им мешать - пусть дочка потешится. Тихонько отошел к изгороди, сплетенной из прутьев, - и вдруг понял, что я, взмахнув руками, взлетел на нее. Это было довольно приятное ощущение. Оторопь охватила меня чуть позже, когда пришло  осознание, что не руками я  взмахнул, а крыльями. Оказывается, я успел обрасти перьями...
Эта внезапная трансформация внесла в ситуацию дополнительный «икс». Как мне теперь      общаться с дочерью? Как искать Лидию  - и как выбираться отсюда? Мыслил я, слава богу, по-человечьи, а не то полетел бы сейчас над лесами-полями - и память бы потерял  о жене и дочери.  Память еще при мне, и то плюс. А в самом деле, недурно  бы поохотиться за зайчишкой, например... В этот момент я понял, что я  не из тех маленьких полезных пичуг, которые вредителей полей    собирают и для которых в былые времена пионеры ставили скворечники. Увы! Я птица большая. И гнезда вью на скалах. А летаю над лесами и лугами…
 Высматриваю сусликов всяких, зайчат… Дались же мне зайчата! Я расправил крылья и оглядел себя. Чувствую, что  крылья огромного размаха, но вот новая странность! Я не видел своих  крыльев. Я не видел себя! Попробовал взмахнуть - все на месте, вся птичья сила и краса - при мне. Ничего себе - да я теперь птичка-невидимка.  Как же я буду  разговаривать с  Юлькой, она меня просто не увидит!
- Подойди сюда, Юля! - голос у прозрачной птички совершенно нормально человеческий. Юлька оглянулась (она теперь в мяч играла с гномами) и помахала мне рукой: -Все в порядке, папа!
Носится в своем платьишке, в котором дома за столом с нами сидела, и товарищи ее смешные, неуклюжие, все в больших шляпах –а тоже хотят в мячики играть... Лесовички милые...
 Интересно, она меня видит или просто на голос откликнулась? Удивляться тут уже не приходится. Будто мы в стране чудес Алисы – героини Льюиса Кэрролла. Алиса там просто так себе гуляла, а нам как-то надо Лидию  найти. Бесцельно, видимо, здесь не бродят. Раз уж сюда попал - значит, за важным делом стражи этого мира допустили. 
И не зря же я превратился в птицу. Наверное, нужно опробовать крылья. Только как пролететь между кронами  в вышине?
 -Полечу, -  уже не слова, но клекот какой-то вырвался из моего горла, но  слово-чувство-мысль: «Юлька!» - остановило меня.
 -Да лети ты, папа! Не беспокойся обо мне. Я же тут с друзьями.
  Значит, она понимает, что я - птица. Но вдруг, полетев, я забуду все, кровь птичья вскипит, понесусь за зайчишкой… А как же Юлька здесь?
-Лети, папа! – повторились в ушах слова дочери. И я взмыл…
Стремление лететь было сильнее всех человеческих и даже отцовских доводов. Проскользнул сквозь могучие кроны – это был хвойный лес – ели, пихты, редкие березы  - и самые высокие, пышные, могучие кедры с их длинными иглами. Домиков гномов стало не видно совсем. Я летел над излучиной реки. Внезапно ощутил легкий удар в грудь, как будто пересек какую-то границу.
И тотчас заливные луга засверкали, заискрились снегами. И тут же я углядел зайца, прыгающего с прижатыми ушами. Снег! Зима оставалась там, где был наш дом, музыкальная школа, мой автопарк. А там, где с гномами играет моя дочурка, вечное лето. А я лечу в зимнем небе.  Причем тут я настоящая, а не прозрачная  птица, я вижу себя… Такой поворот событий не сулит мне ничего хорошего. Как же там среди гномов останется моя Юлька?
Неимоверным усилием воли я отвел глаза от зайчишки – как же близко и ясно я его видел, как мог сейчас точно спланировать! Нет, надо возвращаться! Сумею ли я найти тот промежуток между кронами, куда нужно планировать…Отчаянно, почти не веря в успех, я сиганул сквозь хвойные колючки – снег посыпался на проблески лыжни. А вот и та изгородь, около которой резвились гномы с Юлькой. Но я не вижу ничего живого. Снег, снег, снег…
Лишь в тот момент, когда мои мощные, когтистые лапы уцепились за поперечину изгороди, в тот же миг я снова ощутил теплый ветер и увидел дочку и гномов. Господи! Благодарю тебя, Господи! Прости мне все мои прегрешения! Радуйся, Дева Мария, Бога Живаго родшая! Слова молитв лились из моего клюва рекой…Я, кажется, и молитв-то никогда не знал, ан нет! Слова приходили сами собой.
Я понял, что больше мне нельзя подниматься в воздух – а вдруг я уже не найду дороги назад? И останусь птицей? И что тогда станет с моими женой и дочерью? Грустно я сидел на изгороди, нахохлившись, задумавшись. Юлька почувствовала, видно, что я опечален и подошла ко мне:
-Пап, ты что?
- Юля, ответь серьезно, погляди на меня. Ты меня видишь? И как видишь?
-Ну, подумаешь, птичью маску надел. Меня ведь ты не обманешь.   Слушай, пап, а, может, нам тут костер развести, картошечки попечь? Я что-то проголодалась.
Тут я опять вспомнил того зайчишку, что петлял по снегу,  и отогнал воспоминание. Я тоже проголодался, но даже дров для костра  не смогу принести. Или в клювике?
-Не смеши меня, папа, - сказала дочь голосом Лидии,- дрова я сама найду, а картошечку мне лесовички обещали...
Я вдруг понял, что, как и все звери и птицы, ужасно боюсь огня...
- Я подальше разведу костер, ты тут сиди, - отвечает дочь на мои невысказанные сомнения...   Вот уже тащат малютки картошку в мешках - и целые деревья волокут для костра. Первый дымок заставил меня слететь с изгороди и подняться повыше, на дерево. Я поприветствовал могучий кедр и пожелал ему стоять тут еще три века. И тут же рядом со мной вдруг очутилась странное создание. Тоненькая, словно веточка, девчушка малехонькая, с вьющимися волосами, светлоглазая - и в зеленой юбчонке.
-Привет, Александр. Отец, лесной царь, послал меня ответить на твое приветствие и в ответ пожелать тебе доброго здравия. И спросить, не нужно ли тебе чего?
-Спасибо, милая душа дерева, красавица-сильфида! Нужно, очень нужно. Может быть, ты подскажешь, как тут   мне найти  мою жену, Лидию? Желтая бабочка сказала, что ее нужно тут узнать. И только тогда мы всей семьей вернемся домой.
 Задумалась лесная девочка. Потом заговорила:
-Бабочки – мудрейшие дети Бога. Их слова – истина. Но не на ветвях деревьев надо искать  твою потерю. Спустись вниз, к моим водяным сестрам, ундинам.
-А как я вызову их? Как спрошу?
- Вот тебе гудочек. Подуй в него - и ундины-русалочки к тебе выплывут. Ответят на твой вопрос.
-Спасибо, милая душа дерева. Пусть растет ваш лес, пусть растет твое дерево и дышит свежим воздухом, и питается чистыми водами.
Еще раз я поклонился малютке светлоглазой - и слетел вниз к ручью. Гудочек держал в клюве.  Юлька подбежала сразу же. Видно, не выпускала меня из поля зрения.
-Пап, ты с кем там разговаривал наверху?
- Думаю, что с душой кедра. А ты, небось, с саламандрами, духами огня?
-Точно. Они сказали, что я на них похожа.
-Конечно, ты же у нас рыженькая, золотая, огненная. А сейчас мы с тобой попробуем поговорить с русалочками. Сильфида дала мне свирельку, и сейчас мы будем вызывать русалок. Ну, а что мы им подарим?  Без подарка нельзя.
-А что ты подарил душе дерева?
-Молитву, благодарность, пожелание.
-Прекрасно. Мы подарим русалочкам песенку. Я спою; мы с мамой недавно разучили новую песенку...
Я подул в гудочек, а Юлька запела "По морям, по волнам", а потом "Капитана". Через несколько минут из воды показались веночки из кувшинок, а потом и   две сестрички-близняшки, наверное,  похожие  как две капли воды.  Милые, любопытные. Русалки с нами и разговаривали вместе, дуэтом, в голос.
-Привет трубадурам! Спасибо за песни! Узнаем дудочку нашей сестрицы из кедровника. И что же вы хотите от нас, птица-орел и девочка Юлия?
 -Помогите, милые девушки! Нам сказала бабочка, что где-то здесь находится Лидия, моя жена и мама Юлии. Мы должны найти ее, и тогда нам откроется дорога домой. А мы не знаем, где искать ее. На вас вся надежда.
Головки тотчас скрылись. То ли не знают, то ли с отцом, речным царем, поплыли советоваться. Юля взяла у меня дудочку и заиграла. Наверное, не зря она учится в музыкальной школе: получилась настоящая песенка, печальная, нежная, лирическая. Наверное, Юльке тоже  сильно захотелось домой, к маме…
Веночки, а потом и две милые головки снова показались и опять заговорили в голос:
-Мы знаем, как помочь вашему горю, да сказать не можем. Это загадка, ради этого вы здесь. Птица-орел, вам следует самому догадаться. Сидите тут, на берегу - никуда не улетайте и не уходите. Это наша подсказка. Спасибо вам за песенки, мы их так любим и так редко слышим...
 Ждать? Чего? Но русалочки-двойняшки уже скрылись в темных водах. Только пузырьки и легкое волнение воды говорили о том, что русалочки беседовали с нами. Юлька села на бережок, загрустила. Я прикрыл ее крылом - и начал молиться. Я просил прощения.  Благодарил небо, и Солнце, и звезды, и месяц за то счастье, которое мне подарила Лидия. За Юльку дорогую нашу. Я прощал и Лидию, и себя - за наши пререкания. Просил, чтобы мне было даровано счастье сейчас, на этом бережку увидеть и узнать  Лидию - в каком бы облике она ни появилась. Тигра моя... В дальнейшем все будет в нашей жизни отлично, только  теперь бы мне узнать ее! 
Юлька сидела молча, прижавшись, поглаживая мою птичью голову. Вдруг я ощутил, как резко напряглось тело дочери. Что такое? Я приоткрыл одно веко...
К берегу медленно, переваливаясь, топала большая неповоротливая гусыня, а за нею – выводок гусят…
-Лидия! – заорал я.
                ХХХ
-Ну что ты кричишь, как оглашенный! – жена сидит с бокалом в руке, - Я жду-жду, а ты в свои мысли ушел, да так далеко. Ну, наконец-то вернулся, и мы пьем – за что? За взаимопонимание. Так?
Ее слова настолько точны, что можно подумать, что она отслеживала все наше путешествие, точно по видео. И как это я сумел узнать Лидию в Гусыне? Чудеса! Сам-то я кем был? Прозрачным орлом. А она – вполне реальной видимой в том мире добрейшей птицей с выводком птенцов, а вовсе не  дикой   кровожадной Тигрой. Впрочем, гуси умеют щипаться. Но все равно, они мирные, не то, что орлы. Те зайчишек ловят, бр-р-р!
    То, что я был прозрачной птицей, – это хоть и трудно представить, но я это  пережил сам, и сомнениям нет места. К тому же ментальный мир – это мир форм. Пустотные формы, как в модельных цехах делают для отливок. Мой орел – модель орла?  Орел - мужское начало Мира. Орел составлен из миллионов душ в поэме о рае Данте; Орел глотает души  в книгах Кастанеды ( так верят индейцы); орел  красуется на гербах государств и знатных родов.. А почему Лидия вдруг там предстала в виде Гусыни? Что мы знаем о Гусыне из мифов?
-Сказки  матушки Гусыни! – Оказывается, Юлька очень внимательно следит
за моим мыслительным процессом. Хоть переходи на бессловесный,
образный метод размышления, чтоб дочка тебя не слышала…
 -О чем вы опять? Какие сказки! – Лидия бросает непонимающий взгляд на дочь.
Я молчу, не встреваю. Матушка Гусыня, Матушка Гусыня. Земля? Все живое на Земле? Материя как таковая - в противоположность энергии? Я как мужчина олицетворяю непроявленный аспект, а Лидия, женщина,- аспект Бога проявленный. Богиня! Никогда не задумывался над тем, что моя родная жена - проявлен¬ный аспект Бога. То бишь Богиня. Простенько так.
-Папка? Ну, вот, допер, наконец-то!
-Юля! Как ты смеешь так разговаривать с отцом! И в какой руке ты опять держишь вилку!
- Я понимаю, что выразилась некорректно. Отец – непроявленный аспект Бога  и заслуживает всяческого уважения. А женщина – проявленный… Папа, а я ведъ тоже, я ведь тоже...
-Юлька, что ты понимаешь в аспектах! Ты обязана с родителями разговаривать вежливо.
-Хорошо, мам…
Дочь вышла из-за стола и запрыгала. Развита и смышена не по годам. При этом невоспитанна и избалована. Или они теперь все такие, дети Индиго! И все же…Скоро дочь вырастет и уже не будет прыгать вот так беззаботно, разучится читать мои мысли, забудет о былой дружбе с гномами и русалочками, перестанет петь поутру, заплетая свой хвостик. Как забыла о своем божественном происхождении Лидия.  Она - Гусыня, душа Земли...
-А  я не забуду, а я не забуду!- прыгала моя егоза, моя Юленька!
Лидия смотрела  на нас странным взглядом, отсев подальше на диванчик, как в театре.  Потом молча встала и начала одеваться.
- Пойду погуляю на лыжах. А то завтра опять сидеть в зале на концерте деток, в жюри конкурса.
- Я с тобой! - поднимаюсь я. Хоть и терпеть не могу лыжи. Но сегодня я видел лыжные следы, когда летал над лесом. Почему-то думаю, что это мы проложили  лыжню…
-А я посижу за компьютером. Гуляйте, гуляйте,- лукаво поглядев на меня, разрешила нам дочь. Конечно, она сегодня уже вдоволь нагулялась  в компании гномов, русалок  и прочих обитателей царства камней, травы, воды, леса…и довольнешенька!
;