Кувырок

(Байки от Филиппыча)

Может с кем-то, и случаются иногда казусы, - со мной они происходят с незавидным постоянством. Когда потом появляюсь на работе и рассказываю в курилке сослуживцам очередную байку – они сначала угорают со смеху, а потом, как всегда, утирая слёзы: «Ну, ты мастер заливать, Филиппыч!»

А мне и выдумывать не надо – всё происходит само собой. Думаю, мой Ангел-хранитель -  весельчак парень. Я его люблю! С ним интересно.

А дело было так: стою я на остановке, и подкатывает автобус. Новенькая модель такая... ещё краской пахнет. Впрыгиваю скорёхонько в салон, чтобы место занять, а то мозоль, понимаешь, новыми ботинками намял, а занимать-то и нечего. Там, в этом автобусе, сидячих-то мест – раз, два и обчёлся. Все остальные стоячие, если такое понятие, конечно, существует. 

И эти стоячие как бы огорожены горизонтальными поручнями, и, как мне сразу показалось, расположенными низковато. Ну, я подшустрил, сел на одно из тех редких сидячих, развернул газету. Народ быстро набился.

Прямо передо мной, то есть перед моими глазами, оказалась ладненькая барышня, обтянутая белым свитерком и в меру короткой юбочкой, так что созерцать её длиннющие ноги газета мне не мешала. Горизонтальный поручень приходился ей как раз на том уровне, где эти ноги начинались.

И опять эта мысль кольнула меня:  – низковаты поручни, если  автобус лихо дёрнет с места, она сделает кувырок через перильце.

Мне бы тут и сообразить, что кувырок-то придётся аккурат на меня, так нет же!
И только было я с мыслью «ну, что тут у нас опять случилось?» попытался углубиться в прессу, как автобус рванул, барышня лихорадочно попыталась уцепиться за вертикальную стойку, но промахнулась, и с возгласом: «Ой!» оказалась у меня на коленях, сделав тот самый кувырок, о котором я подумал накануне.

Глазам изумлённых пассажиров предстала картина, достойная пера юмориста: бедняжка оказалась вжатой в мои колени, в положении, которое ещё мальчишками мы называли «берёзка», юбочка задралась до дальше некуда, а длиннющие ноги в чёрном сетчатом одеянии, кажется упирались каблуками в потолок салона.

Может, правда, и не упирались, но терялись где-то там в вышине. Причём эта чёртова перекладина не давала ей никаких шансов быстренько меня покинуть.
Руками, в которых ещё были обрывки газеты, я почему-то держал её за грудь. Очки мои сбились с носа и застряли в её волосах, а без очков я туго соображаю.

Народ прыснул со смеху. Утреннюю хмурость как ветром сдуло, хохотала и девушка. Я почувствовал, что лицо моё стало горячим, и мне вдруг сделалось невыносимо обидно.

      - Ну что вы тут разлеглись, мне тяжело, слезайте, - нелепо проворчал я, хотя моя инженерная мысль, где-то глубоко, работая в автономном режиме, подсказывала, что пока автобус будет двигаться с ускорением, встать ей не представится возможности.

Она виновато извинилась и посмотрев на меня через лоб весело ответила:
      - Я бы рада, но не могу…    
      - Тогда, хоть прикройтесь, - прошипел я, сморозив ещё большую глупость.
      - Так я же в колготках, - ответила барышня.

И тут я почувствовал, друзья мои, что во мне просыпается мужчина - нашёл время!  И вроде мне уже совсем не тяжело держать её…

Но тут автобус выровнял ход, какой-то парень подал барышне руку и вытащил обратно через перила. Я при этом, как оказалось, еле оторвал руки от её торса, чем ещё больше рассмешил пассажиров.               

Девушка, поправляя волосы и одёргивая юбку, обернулась ко мне, вернула очки  и ещё раз извинилась. Но её глаза!..  были, как два бесёнка, которые уж точно знали, что со мной происходит, и лукаво дразнили, и посмеивались, но она прикрыла их длинными ресницами и больше уж в мою сторону не поворачивалась.

Вскоре народ дружно схлынул, вышла и барышня.  Я взглядом проводил её стройную фигуру и почему-то подумал:
      - Как хорошо, что женщины больше не носят голубых панталон! Хорошо, что она красива и даже в такой ситуации держалась по-королевски.  А то, что случилось - было, по сути, красивым цирковым номером, о котором приятно вспоминать.

2004 г.