Песчинка

      Джаймиль  окинул  взглядом равнину. Ряды войска колыхались, словно прибой. К небу устремился целый лес пик. Белая пена плюмажей подрагивала на ветру. От щитов и металла доспехов разлетались  веером солнечные  блики. Всё находилось в непрестанном движении. Люди поворачивали головы от  своих этани(1) к противнику и обратно. На флангах тяжеловесно топотали громадные серые элефанты.  Гандари всегда славился своими слонами, игравшими роль тяжёлой конницы и осадных машин. Но невозможно было представить, чтобы они использовались в усобице за власть. Да, для Гандари воистину настали тёмные времена. Когда молодой Гандари(2) доверился Махартину, всё было предрешено. И хотя отец правителя почему-то доверял своему брату, тот едва дождался его смерти, чтобы предъявить свои права на трон. Оскорбил наследника, наговорил ему множество непотребных речей. И был вышвырнут прочь прямо через окно, причём даже не стражей, а лично молодым Гандари. Как он говорил позже: «Бить морду особам королевской крови имеют право лишь особы королевской крови. Это наше семейное дело». Но Махартин, чья физиономия после этого случая претерпела заметные изменения не в лучшую сторону, имел собственное мнение на этот счёт. У него оказалось много больше потенциальных союзников за пределами дворца, чем можно было бы подумать. Махартин вернулся мстить, и вернулся не один.
      

      Джаймиль перевёл взгляд на силы врага. В глаза сразу бросалось  основное отличие двух армий: воинов у противника было заметно больше, но в то же время они были хуже организованы. Оно и понятно: столь многочисленное войско сложно мало-мальски скоординировать, а уж о дисциплине и говорить нечего. А уж эти его союзнички-малки… Джаймиль презрительно сплюнул. Этот придурок Махартин. Как  он додумался из-за своих дурацких претензий на трон привести в Гандари  армии чужаков? Как это допустили боги? Наверное, подобным образом они наказывают людей этой земли за грехи и самонадеянность. Кто знает, что  у этих «союзников» на уме? Неужели  он сам этого не понимает? Хотя нет, наверное, глупец Махартин считает, что может перехитрить всех, и людей, и богов. И варваров тоже. Но он сам не слишком-то им доверял. Даже теперь, перед решающей битвой, собственные силы Махартина и его союзники-иррегуляры расположились несколько  обособленно. Степень доверия между ними оставляла желать лучшего. Теперь они клубились справа от его основных войск, как взбудораженное море. Джаймиль внезапно почувствовал себя маленькой песчинкой в этом бурном людском море. Волны колыхались,  словно бы с удовольствием впитывая в себя солнечные лучи. А вот  металлическое сияние  от них не исходило — это море было коричневатым и взбаламученным. Редкие всполохи света были от дружинников Махартина. Приведённые иррегуляры в основном щеголяли в лёгкой кожаной броне. Да и единой формы не было — каждый рядился во что горазд. Суровые малки(3) носили пышную бороду и гриву волос. Везде мелькали цветные пятна — в их бороды были вплетены крупные бусины, а в  шевелюру — пучки разноцветных перьев. Они подняли  оружие — в основном мечи грубой ковки и топоры — и дико улюлюкали.
      

      Торжественной встречи двух полководцев (согласно вековой традиции) не предвиделось. Всё равно все слова уже сказаны, остались дела. К тому же они слишком сильно ненавидели друг друга, чтобы встретиться лицом к лицу, не опасаясь подвоха. У больших людей большие  и проблемы, не такие, как у рядового ратника Джаймиля.
      

      Зазвучали рога — сигнал к атаке подан. Противник пришёл в движение. Первыми подоспели летучие отряды конных стрелков. Скакуны гарцевали, в то время как их наездники стреляли из коротких кавалерийских луков. Но врукопашную благоразумно не лезли, держались поодаль. Всё же наибольшую пользу они приносили, преследуя ослабленного или отступающего противника. Конные стрелки не могли  нанести существенного урона. В большей мере эффект их использования был психологическим. Пехотинцы знали, что в любой момент могут поймать полновесную стрелу. Это сковывало их движения и понижало боевой дух. Вдоль строя раздавались зычные команды этани:
—Рядами стройся! Пропустить стрелков!


      Воины быстро и слаженно перестроились в колонны, образовав проходы между рядами. В эти проходы выдвинулись стрелки с длинными дальнобойными луками. Выстроившись перед пехотой, каждый воткнул рядом несколько стрел, чтобы не тянуться каждый раз к колчану за спиной. Этани подняли руки:
—Товсь! Пли!
      

      Загудели тетивы. Стая стрел рванулась вдаль по пологой дуге, жужжа рассерженными осами. Всадники так и не прекратили смертельный хоровод, но всё равно были вынуждены отступить. Многие лошади остались без седоков, Нескольких конников стрелами пришпилило к животным, и сейчас они корчились от боли, тщетно пытаясь извлечь длинные древки.
      

      Обмен предварительными ударами завершён. Настоящая битва начнётся только сейчас. Стрелки торопливо приводили в порядок свои тетивы, с опаской поглядывая на тёмное небо(4).
      

      Снова гулко протрубили рога. Для каждого воина это значило быть готовым. Пиконосцы, перестраиваясь, напоминали движущийся под ветром камыш. Мечники накинули прислонённые к ногам щиты ремешками на руку.  Многие нахлобучили снятые  было шлемы обратно на головы. Построение в боевой порядок заняло не больше минуты — армия Гандари всегда славилась своей дисциплиной. Махартинцы немногим отстали от них. По центру латники выстраивались в правильные прямоугольники. По краям клубилась лёгкая пехота, возмещавшая низкий боевой потенциал большим количеством. В резерве осталась этаньерская(5) дружина с полутораручниками.
      

      Картину, как всегда, портили малки. Едва лишь прозвучали рога, бородачи ринулись вперёд, подбадривая друг друга оглушительными воплями.  Мало того, что они не соблюдали даже подобия строя, так ещё и оголили армии Махартина правый фланг. Хоть его нарочные нахлёстывали коней и драли голос требованиями остановиться, всё тщетно. Варвары не могли остановиться. Его армия выдвинулась вслед коричневой лавине, но отчаянно  не успевала. Легко было представить, как Махартин сейчас рвёт волосы с досады. Вот что значит рисково играть. Зачем иметь в распоряжении большую силу, которая не подвластна тебе. Всё равно что ездить верхом на урагане. Намного полезней распоряжаться не столь большой, но совершенно надёжной армией.
      

      Пока основные  силы Махартина едва подошли на  расстояние полёта стрелы, варвары уже успели поймать  несколько залпов. Теперь среди коричневого потока образовалось несколько камней, которые река обтекала или заливала. И из каждого такого камешка торчала  добрая оперённая стрела. Вид гибнущих товарищей не остановил варваров — они продолжали рваться вперёд, попросту перепрыгивая через  своих раненых и убитых. Стрелки торопливо сделали сколько могли выстрелов и отступили обратно за шеренгу фаланги.
      

      Малки наступали, умывались кровью и откатывались обратно. А потом наступали снова. Пика Джаймиля вся покрылась чёрной кровью после этих атак. Потерпев большие потери после множества таких бестолковых действий, малки бросились бежать, серьёзно подставив Махартина. Было видно, как он спешно пересылает на фланги этаньеров и разделяет лёгкую пехоту на две примерно равные части. Махартин даже в такой ситуации не хотел терять инициативу. Он, спешно выравнивая скомканные ряды своих ратников, готовился к контратаке.
      

      По рядам  эхом разнёсся приказ этани: «Сомкнуть ряды! Сомкнуть ряды! Пикии.. ать!». Разреженные воины собрались в ряды. Частокол копий рухнул вперёд, и шеренги стали походить на ощетинившихся стальными иглами ежей. Да, наступающие, должно быть, видели пугающее зрелище. На что они вообще надеются? Их лёгкая конница не чета нашим элефантам, а лёгкая пехота вообще ни на что  не годна. Их же сомнут и не заметят. Во всём чувствовался подвох.  Ведь выставлять лёгкую пехоту и конницу против слонов со стрелками — настоящее безумие. Может, Махартин и правда просто сошёл с ума?
      

      Армии продолжали сближаться. Вот и лучники в корзинах на слоновьих спинах начали посылать стрелы одну за другой. Высоко над землёй, сидя на шеях животных, помахивали стрекалами погонщики. Центр, размеренно покачивая копьями, уверенно продвигался вперёд. Противник спешно производил какие-то эволюции, но было понятно, что теперь, после бегства иррегуляров, им не устоять. В подступающих слонов тоже летели стрелы и ядра пращников, но огромные животные обращали на это внимания даже меньше, чем на москитные укусы. Не успевающие восстановить боевой порядок враги должны вот-вот дрогнуть и побежать… но что это? На флангах противника, раздвигая пехоту, появились какие-то люди. Они пригибались к земле и производили непонятные манипуляции. Где-то спустя полминуты с той стороны стали доноситься отчаянные визги, и от строя противника стали одна за другой отделяться пылающие точки. Что за чёрт? Неужели это… да, именно они. Только не это. Горящие свиньи(6). Кто же знал,  что трюки воинов далёких пустынь будут применены здесь. Джаймиль с внимательно, с опаской следил за их приближением. И вот они уже почти достигли серых гигантов.
      

      Слоны, до того уверенно набиравшие разгон, нацелившись на вражескую пехоту, теперь сбились с шага,  недоумённо поводя хоботами. А потом, когда обезумевшие от боли и голосящие «снаряды» достигли толстокожих, началось и вовсе светопреставление. Обычно неуязвимые и весьма флегматичные, эти животные впали в панику. Забыв о строе, элефанты разбрелись в разные стороны. Многие подняли хоботы к небу и затрубили.  Другие принялись топотать и брыкаться, не обращая при этом никакого внимания на собственных ездоков. Из корзин с криками ужаса вылетали стрелки. Один из слонов, обезумев, вознамерился вломиться в центровую шеренгу копьеносцев сбоку. Всё шло к полной катастрофе. Но тут  в  дело вступил многоопытный погонщик. Резко взмахнув стрекалом, он вогнал его в  одно из немногих уязвимых мест слона — под основание черепа. Взбесившийся зверь содрогнулся  и рухнул. Погонщик довольно неуклюже, но уверенно скатился на землю. Его примеру последовали  ещё  несколько. Остальные следовали за животными, надеясь, что рано или поздно те успокоятся (в любом случае на исход битвы это уже не повлияет). Немногих оставшихся спокойными элефантов отвели назад, ибо теперь они уже не представляли угрозы для противника. Джаймиль представил, каково было бы оказаться там, под огромными лапами. Хорошо, что место Джаймиля здесь, в обнимку с пикой.
      

      Буйство слонов остановлено, но вместе с тем армия потеряла свою основную ударную силу. Положение грозило стать безвыходным, и в дело вступили резервы — когорты панцирной пехоты(7). Ещё далеко не конец боя, а резервов уже не осталось. Не к добру это, эх, не к  добру…
      

      Тем  временем воспрянувшая лёгкая пехота противника  ринулась вперед. Вот  теперь  настало их время. Время тех, кого никто не принимал  всерьёз. Они выбегали вперёд, метали в  тяжёлых неповоротливых панцирников дротики один за другим. Потом отступали назад, а на их место вставали новые бойцы с новыми дротиками. И только истратив все метательные снаряды, они готовились  к рукопашной. Вытаскивали свои недлинные одноручные мечи и накидывали на руку кулачные щиты.
—Эйа! Эйа! — кричали они, приближаясь вплотную. При этом они с удивительной синхронностью стучали рукоятями мечей по щитам. Казалось, сам бог грома на их стороне. Это вам уже не глупые варвары, это отчаянные бойцы, вынужденные возмещать недостаток мощи скоростью и ловкостью. Таких не запугаешь.


      Положение воинов Гандари ухудшалось на глазах. Фланговая пехота, измотанная непрерывными атаками, уже только оборонялась, не способная на наступление. Но центр, не смотря ни  на что, держался. Прикрытый панцирниками, частокол пик колол и не пропускал, стоял насмерть. Пусть руки устали, пусть плечи отваливаются — но разорвать эту цепь ещё никому не удалось. Фаланга не выдавала своих мертвецов — некоторые так и остались стоять в строю даже после смерти. Упавшее из холодеющих рук  копьё принимали другие. А строй оставался нерушим. Только на центр и осталась надежда. Потому что панцирную пехоту, изначально не  слишком мобильную, заметно измотали дистанционными атаками. Манёвром со слонами Махартин заметно изменил расстановку сил. Но переломный момент битвы ещё не наступил.


      Тут в рядах противника снова прошло нездоровое оживление. Что-то большое и грозное раздвигало ряды воинов, как барракуда — стаю сардин. Сначала неразборчивые, а потом  всё более чёткие  выкрики достигли рядов армии Гандари.
—Баш-Тар…  Баш-Тар…
      

      Джаймиль нерно перехватил скользкое от пота и крови древко. Да неужели? Сам Баштар Рыкающий Медведь? Чего только про него не рассказывали. Что он воплощённый дух леса, и что он сын самого бога разрушения. А красноречивое прозвище Крушитель двенадцати твердынь говорило само за себя.
      

      Но байки байками, а угроза перед глазами. Почти трёхметрового роста  детина вышел из рядов войска. На нём шикарный чешуйчато-пластинчатый доспех, стилизованный под медвежью шкуру. Даже шлем изображал звериную голову с оскаленной пастью. Оттуда выглядывала физиономия с грубыми чертами лица. Пряди соломенных волос выбивались из-под шлема. Льдисто-серые глаза щурились. На его скуле прочерчена широкая белая полоса застарелого шрама. Говорят, что это след от копья, выпущенного катапультой.  Но что-то не слишком верилось.
      

      Да и одна репутация Баштара дорогого стоила. Глядя на то, как он стоит и покручивает обеими руками свои чудовищные топоры, воины Махартина воодушевились. Потом, подбадривая сам себя оглушительным рёвом, гигант ринулся в атаку. При этом он действительно жутко напоминал вставшего на дыбы медведя-ревуна. Ободрённые вояки ринулись за ним. И теперь образовавшийся клин с Баштаром на острие приближался с устрашающей скоростью. Фаланга ещё плотней сомкнула ряды. Джаймиль нервно перехватил копьё вспотевшими ладонями.
      

      Наперерез Баштару выдвинулась чиранья(8). Но он как будто даже не заметил этого. Оскалив  зубы в жуткой ухмылке, он развёл руки широко в стороны — и началась жатва. Правда, вместо падающих снопов здесь были тела. Человек-гора размеренно взмахивал руками, оставляя за собой настоящую просеку. Следующий за ним клин практически втоптал оставшихся воинов чиранья в землю. Это зрелище вселило в страх воинов Гандари. Они не побежали, но были близки к этому, как никогда.
      

      Сплошь покрытый брызгами крови, Баштар торжествующе взрыкнул и вскинул кверху свои топоры. Следующие за ним поддержали его воплями. Баштар захохотал и побежал вперёд, прямо на острия пик. Одна задела его бок, другая сбила шлем, обнажив белую шевелюру. Но всё  тщетно: углубившись в строй шеренги, оставив острия позади себя, он закружился, порождая вокруг себя настоящее опустошение. Крохотная вначале, брешь  грозила разрезать центр на две части, давая раздолье ударному клину. А дальше последовало бы дробление и окружение частей армии.
      

      Вот как раз теперь наступил переломный момент битвы. Ещё чуть-чуть, и воинов Гандари ждёт сокрушительное поражение.  А вот и сам Гандари — проезжает за линией воинов. Конь  принца слегка гарцует, от него и к нему непрестанно снуют курьеры. Вот Гандари проехал совсем близко. Даже можно разглядеть его лицо. Серое от усталости, со слипшимися в сосульки от пота волосами. Вымотанный до предела, с потухшим взглядом. Но, в самом деле, что он может поделать?  Резервов больше не осталось. Битва фактически проиграна. Если только не случится чуда. А, гори оно всё  огнём… внезапно решившись, Джаймиль отшвырнул пику, сбросил завязки кирасы (чтоб не стесняла движений) и потянул из ножен короткий меч для ближнего боя. Чудо не наступит, пока не сделаешь его сам! И даже сильным мира сего не стоит забывать: храбрость слабого может стать страшней храбрости сильного.
      

      Вначале медленно и неуклюже, а потом, ускоряясь с каждой секундой, Джаймиль побежал вперёд. Баштар продолжал вносить сумятицу. Со  стороны свалки доносились лязги оружия  и крики боли. Круговерть схватки перекрывал свист топоров и влажные хрусты. Тела разлетались в разные стороны, как марионетки.
      

      И надо всем возвышался Баштар со своими окровавленными топорами. Его некогда светлая шевелюра  тоже давно стала красной. Серые глаза широко раскрыты, волосы мотаются туда-сюда, а на лице застыла жутковатая улыбка.
      

      Джаймиль уже нёсся со всех ног. Клич рвался из его лёгких, но некому было поддержать его.
—Гандари! Гандари! Йаншанья Гандари, виншанья Гандари!(9)
      

      Кожаные наручи противно поскрипывали. Дыхание стало тяжёлым, капли пота скатывались прямо в глаза. Но Джаймиль не перестал выкрикивать.  Навстречу ему уже выбежали люди Махартина, перекрывая дорогу к Баштару. Он взревел от ярости и отчаяния. Но тут, подхватив  древний клич, по обе стороны его появились уцелевшие воины чиранья, всеми сброшенные со счётов.
—Гандари! Гандари! Йаншанья Гандари!
      Они сдержали махартинцев, и Джаймилю удалось пробежать мимо сцепившихся в яростной схватке воинов к своей цели.
      

      Баштар негодующе взревел. Сначала Джаймиль не понял причины, но приблизившись,  разглядел кое-что. В голени гиганта, точно между стыками пластин брони, торчал обломок копья. Он с презрением не обращал внимания на копошащихся кругом врагов, словно те были букашками. На выдохе, резким движением он вогнал один из своих топоров в землю, продолжая небрежно отмахиваться вторым. Левой рукой Баштар тем временем  пытался выдернуть копьё.
      

      Вот, вот он, шанс. Больше уже никто не мешал копейщику добраться к Баштару. Из последних сил Джаймиль рванулся вперёд. До гиганта оставалось лишь несколько метров, когда он со страдальческой гримасой выдернул древко из раны и отшвырнул его прочь.  Потом потянулся за увязшим в земле оружием. Джаймиль немного пригнулся, как бегун, перехватил  меч  обеими руками. А потом, чуть не врезавшись в гиганта, оттолкнулся сразу обеими  ногами и прыгнул.  Баштар, который не воспринимал этого крохотного человечка как угрозу, лишь отмахнулся топором. Но Джаймиль успел раньше. Точный и сильный удар коленом пришёлся точно в рукоять клинка. Остриё вошло гиганту прямо под подбородок — и ушло глубоко. Наконец на его лице появилось что-то, чего  никогда нельзя было на нём увидеть. Боль, удивление и страх.
      

      Это стало последним, что Джаймиль увидел перед тем, как его настигли сплётшиеся в сладострастном объятии топор и  смерть.
      Такова история Джаймиля. Но смерть стала концом только для него, но не для его деяния. Маленький человек поверг титана.  Это повернуло ход битвы вспять. Битва изменила ход войны. Война — будущее страны, а страна — судьбу цивилизации. Так маленькая песчинка, обретя твёрдость стали, может заклинить огромные шестерни  и повернуть вспять бездушный механизм истории. Маленький человек, приложив все свои силы, совершил невозможное и победил. Вот такие крохотные песчинки людского моря совершают свои большие и маленькие Поступки — так было во  все  времена и эпохи, и так будет всегда.
(01.08.12)


1 Этани — в войсках Гандари то же самое, что и офицеры. Изначально это звание передавалось по наследству, как титул, но после недавней реформы армии перестало быть таковым. Теперь до этани стало возможным дослужиться (хоть это и не так просто).
2 Гандари — это страна и в то же время это человек. Законный правитель и его наследник, достигнувший совершеннолетия, меняли своё родвое имя на Гандари. Это должно было символизировать единение правителя со своей страной и преемственность власти. На самом деле это вносило путаницу в различение многочисленной когорты самых разных  «Гандари» и в то же время маскировало попеременно происходящие смены правящей династии.
3 Малки — многочисленные варварские племена на восточной границе державы Гандари. Отношения с ними всегда были сложными, торговля и война сменяли друг друга чуть ли не по расписанию. Но малки состояли из большого числа кланов, потому, не обладая централизованной властью, угрозу представляли лишь при общих набегах, когда ради общей цели объединялось сразу несколько кланов.
4 При высокой влажности свойства тетивы резко изменяются. Во избежание подобного она пропитывается специальными составами, но всё же во время дождя практически невозможно эффективно использовать лук.
5 Этаньерская дружина — это младшие сыновья мелких феодалов. После того, как «этани» перестало быть дворянским званием, гордые старые семьи стали называться «этаньерами».  Всё наследство отписывалось старшему сыну, а младшие, не имея большого богатства, решили попытать счастья на военном поприще. Однако их невеликого богатства вполне хватило на доспехи и оружие, заметно превосходящие по качеству амуницию простого ратника.
6 Горящие свиньи — это не фигуральное название. Это самые настоящие свиньи, обмазанные жиром и маслом. Потом животное направляется рылом в нужную сторону и поджигается. Чувствуя жар, обезумев  от боли, свиньи несутся вперёд, дико вереща и разбрызгивая вокруг себя кипящее масло. Останавливать их бесполезно, напуганные животные не реагируют ни на что.
7 Бойцы в доспехах появились  в гандарских  армиях тоже совсем недавно. Южная страна с тёплым климатом мало подходит для ведения боя железной броне. Но, с течением времени, постепенное глобальное похолодание позволило задействовать данный тип войск. Вскоре они зарекомендовали себя  как сильные и стойкие воины и получили широкое распространение, особенно на севере Гандари и в сопредельных державах. Панцирная пехота набиралась из простолюдинов, потому отличалась простым и грубым нравом, что никак не сказывалось на её эффективности.
8 Чиранья — по меркам Гандари — подразделение, выполняющее роль гвардии или гренадёров. В чиранья отбирались только самые рослые и сильные воины. Да и использовалась она только в исключительных случаях.
9 Гандари, Гандари! Жизнь за Гандари, смерть за Гандари!