Гордеев. Карьерный пенсионер

***

          Из рубрики: "О тех, кто рядом с нами".

Мой большой друг и сосед по подъезду, Василий Анатольевич Попов, по характеру, на первый взгляд, кажется человеком мягким;  его  отличают исключительная благожелательность  к людям, готовность оказать им посильную помощь, одарить советом или рекомендацией.  Нередко, люди не знают, как поступить в  возникшей затруднительной ситуации, связанной с бытовыми проблемами, с «выживаемостью» в нашем жилом многоквартирном доме, поскольку эти вопросы превратились для многих пожилых российских граждан в немыслимой сложности задачи.

Были времена, когда они, проживая десятилетиями в своих жилищах, не задумывались над тем, как управлять домом, каким порядком начислялись коммунальные платежи, кто беспокоился о его сохранении и эксплуатации, ремонте и обеспечении  теми или иными ресурсами.

Но вот ситуация круто изменилась, по стране прокатилась волна повальной приватизации недвижимого имущества, прежде всего жилых квартир,  и в один миг они стали собственниками такого достояния.
 
У кого-то его оказалось сверх меры, а у других – кот наплакал.
Кто-то приватизировал квадратные метры в элитных домах, возведенных в своё время из красного или бежевого кирпича, с полным набором удобств, с обустроенными дворами, по т.н. «цековским» или совминовским нормам. Другие – должны были довольствоваться хрущёбами, в лучшем случае, панельными башнями в девять, а иногда и более, этажей.
Третьи – в старых, построенных в эпоху царя Гороха домах и строениях, с изношенными системами отопления, водоснабжения, канализации, электроснабжения.  Ну, это ещё ничего, а то ведь судьба «дарила» всего комнатёнку или две в коммуналке, или вообще со всеми удобствами во дворе.

Получили граждане в подтверждение своих прав на частное владение недвижимостью соответствующие свидетельства и были отпущены государством в свободное плавание в бушующем и кишащем всякими хищниками, капиталистическое  море.
 
Власть имущие сановники не поспешили на выручку и не приложили маломальских усилий, или как на Руси говорят, «не ударили палец о палец», чтобы предварительно создать соответствующие формы управления такими домами, а граждан подучить – как же этим, вдруг свалившимся на голову богатством, распоряжаться грамотно.
Вот тут-то и полезли из бушующего моря всяческие буки-бяки.
Однако  жизнь текла по отведенному ей руслу и в любом случае, надо было учиться жить в изменившихся реалиях.

Российский народ всегда был  не особо прилежен в оперативном усвоении новых юридических норм и законов, полагаясь, как обычно, на авось, мол, кто-то же должен будет взвалить на себя всю эту обузу.
   
В свои неполные тогда шестьдесят лет,  Попов выглядел достаточно бодрым, был всегда подтянут, внешне опрятен, занимался спортом, выбегая ни свет, ни заря  по утрам на улицу, независимо от погоды, и направляясь трусцой в недалеко расположенный городской парк. Там он после пробежки выполнял серию комплексных упражнений, заученных им ещё во времена прохождения курса молодого бойца, когда поступил в авиационное лётное училище. К гимнастическим упражнениям он добавлял занятия у шведской стенки, на перекладине, стараясь дать нагрузку и на мышцы и на суставы со связками, и на позвоночник, который в последнее время частенько напоминал о себе.
 
Когда-то, ещё,  будучи курсантом, он при выполнении учебного катапультирования на тренажёре, допустил небрежность в соблюдении необходимых правил - плохо сгруппировался и нажал на спусковую скобу катапульты при расслабленной и плохо прижатой к бронеспинке сиденья спиной.

Хотя перегрузка была не очень большой, но этого хватило, чтобы почувствовались острая боль в позвоночнике и общий дискомфорт. По молодости лет и легкомыслию, Василий не придал тогда этому значения, но, вот затем,  спустя год или полтора, возникшая проблема напомнила о себе.
 
Однажды, после утреннего подъёма в курсантской казарме, он почувствовал, что не может разогнуть из-за острой боли в крестце спину. Доложил о плохом самочувствии помощнику командира взвода и срочно направился в медицинскую часть.  Встретившие его медсёстры, а за ними и врач-хирург, были немало удивлены, что такого молодого человека так могла «скрючить» боль. «Испробовавшие» прелести поясничного радикулита читатели, могут очень чётко представить ощущения юноши.

Его госпитализировали, организовали жёсткую, без подушки, кровать, обезболивающими  уколами сняли чрезмерное воспаление, и уже на третьи сутки он возвратился в родную эскадрилью.
С тех пор Попов, эту, по  его выражению, «вечную заразу, лечил исключительно физкультурой, подобрав серию гимнастических упражнений, которые позволяли постоянно закреплять нижние спинные мышцы и избегать возникновения воспалений и отложений солей в крестцово поясничной области.
 
Свои физические нагрузки он любил сочетать с контрастным душем, а когда позволяли условия – с плаванием.

Основной его жизненный путь был связан со службой в военной авиации, украшенный десятками не тривиальных случаев и событий, о которых он не особенно любил распространяться в окружении непрофессионалов, а тем более, случайных людей.
 
Его воинское звание полковника и последняя, перед увольнением из вооружённых сил,  должность главного инспектора авиационного корпуса Дальней Авиации, были известны лишь узкому кругу людей из числа жильцов  нашего дома.

Мы с ним подружились в середине 90-х годов,  когда в стране набирал силу процесс капитализма без человеческого лица, когда у многих, видавших виды, ветеранов вооруженных сил бывшего СССР, а потом уже и новой России, от рождавшихся явлений волосы на их седых головах вставали дыбом.
 
С некоторыми тогдашними «вождями» Попов был знаком лично, хорошо зная их послужные списки по совместной службе, вроде бывшего (неудачного) вице-президента Руцкого А.В. или бывшего, по характеристике Ельцина Б.Н. -  «лучшего министра обороны всех времён», Грачёва П.С., а также благодаря участию в некоторых деловых и производственных проектах из авиационно-промышленного сектора: холдингов Сухого или МАПО (МиГ) и других ведомств и компаний.
 
Моё возвращение в середине 90-х в Россию из длительной служебной командировки, в которую я убыл ещё во времена существования Советского Союза, было сопряжено с переживаниями глубокого и длительного по времени шокового состояния.  Мне иногда казалось, что я никогда уже не выберусь из депрессии, вся жизнь пошла прахом, а по выражению одного приятеля из числа ветеранов военно-морского флота – «накрылась медным тазом». Настолько глубокими были потрясения от увиденного на Родине, от произошедших здесь политических и экономических изменений, от резкой смены «национального лица» страны, катастрофического состояния морали и культуры российского общества.

Лишь знакомство с Василием Анатольевичем, переросшее в дальнейшем в крепкую мужскую дружбу, помогло мне устоять от падения и отойти постепенно от края пропасти, в которой сгинуло немалое число моих коллег, товарищей и знакомых.
Мы часто беседовали на общие темы, разбирая подробно особенности «текущего момента», делились порой самыми сокровенными мыслями и переживаниями, своими профессиональными наработками и полученными жизненными впечатлениями.
Меня привлекало в нём осознание того обстоятельства, что он принадлежал к родному мне с юношеских лет, корпоративному объединению военных пилотов.
 
Помимо  таланта  лётчика-профессионала, закончившего свою службу в авиации на одной из самых уважаемых и почётных должностей - главного инспектора крупного авиационного объединения, Попов обладал ещё недюжинными способностями классного психолога, умением видеть проблему человека и, как-то мягко, исподволь, не угнетая его человеческого достоинства, постепенно внушить ему уверенность в себе, заставить его преодолеть тот или иной негативный момент проживаемого периода жизни.
 
Василий Анатольевич, что вполне естественно, был единогласно избран на общем собрании жильцов нашего дома в состав совета, который со временем стал основным рабочим органом по управлению и эксплуатации всего домового хозяйства.

Много раз мы пытались уговорить его дать согласие возглавить совет, но он всегда воздерживался от такого лестного предложения,  ссылаясь на большую занятость по основной работе в одном из крупных федеральных государственных унитарных предприятий (ФГУП), где его также ценили за накопленный опыт и наличие широкого круга полезных деловых связей и контактов, как в России, так и за её пределами.  Он вежливо благодарил людей за такое высокое доверие, говоря в заключение: «Вот скоро доработаю до определённого срока, оформлю трудовую «гражданскую» пенсию, тогда посмотрим».

Наверное, благодаря ему, совету дома постепенно удалось выправить экономическую ситуацию, рассчитаться с имевшимися, накопленными в прошлые годы, долгами, наладить деловые отношения с партнёрами-поставщиками ресурсов, оформить часть нежилых помещений в собственность дома и сдать их на выгодных условиях в аренду.

Постепенно, на расчётном счёте появились финансовые накопления, позволившие осуществить следующий шаг в направлении снижения «груза обузы» на жильцов.  Пенсионерам-ветеранам были предоставлены льготы по оплате услуг ЖКХ, а с течением времени, этот процесс был распространён и на более молодую часть населения дома.

Недавно Василий Анатольевич отметил юбилей – своё семидесятилетие! Он такой же подтянутый, собранный, активный и позитивный человек. О себе он теперь говорит: - Я стал карьерным пенсионером.
 
Своим жизненным задором он не мог не захватить и меня. Ни свет ни заря мы вместе выбегаем из ставшего для нас родным, двора, не торопясь направляемся по известному нам «маршруту здоровья», вызывая у ранних прохожих улыбку. А то и реплику: - Ну, что возьмёшь с этих пенсионеров!? Несгибаемый народ.

Наши седые головы не опускаются понуро, глаза не глядят долу вниз, они ещё способны замечать красоту утреннего беспокойного города, с радостью взирают навстречу солнечным лучам, пробивающимся сквозь густую листву осеннего парка.
Жизнь продолжается. И в таком возрасте она неплохая штука!