В Полоцке

В Ветрино мы пробыли недолго. Условия там для госпиталя не подходящие, большие землянки с нарами в два этажа.
Он, наверно и существовал для сортировки раненых, так как некоторых оставляли, где-то близко, как части выздоравливающих, а нам обработали раны и направили дальше.
Так мы направились, уже на санитарной машине в Полоцк. Тут чуть было со мной не случилась неприятность. На дороге выбоины. Я лежал на полу машины, правда не на голом, а были подостланы два или три матраца. Надо мной лежал в носилках с перебитой ногой и лубком.
Я вздумал покурить, но у меня не было спичек, и я переполз к соседу с права, лежащего также как и я на полу машины на матрацах. Мы с ним закурили. В это время машину так тряхнуло, и то ли носилки сорвались, то ли они сломались, но тот, что был сверху надо мной, упал с носилок на мою постель.
Хороший бы дуэт у нас вышел, если бы я был на месте. Он бы или совсем пришиб меня, или так бы покалечил, что мне долго бы не пришлось очухаться.
По Полоцку ехали - сплошные руины. Я даже не увидел уцелевших домов. На улице кирпич, местами совсем нельзя проехать, приходилось объезжать.
В Полоцке тоже пробыли не долго. Там нас бомбили немцы, раненые уходили в щели.
Утром, чтобы навести порядок во дворе помещения, которое было использовано под госпиталь, присылали группу военнопленных. Я сидел во дворе на чурбаке и наблюдал. Вот двое мне показались подозрительными. Только мундиры немецкие, а сами не немцы, а эрзац немцы.
Когда они что-то убирали около меня, я спросил:
-   Кайсы аул?
Они остановились. Я им говорю:
-   Что, не понимаете? Только по-немецки понимаете?
-   Мы из Уфимской губернии.
-   А давно ты эту губернию узнал? У немцев? Ведь родился ты в Башкирии, говори из какого района?
-   Я из Кушнаренковского района, - сказал один.
-   А я из Затона, - добавил другой.
-   Вот давно бы так. Как же вы, земляки, к немцам служить пошли, Гитлера защищать стали?
-   Мы ещё в 1941 году в плен к немцам попали. Нас взяли ездовыми, а вот в 1944 году попали к своим в плен.
-  Как же это вы, работая больше трёх лет ездовыми, не нашли возможности уйти к своим. Ну, а теперь известно, когда немцев бьют и в хвост и в гриву, и вам кончилась спокойная жизнь. Спасаетесь. Ну как, хорошо ли себя чувствуете? Как вас дома встретят? Спросят, как воевали, кого защищали? Что на это скажите?