Во сне или наяву

               
         рассказ

     Я совершенно не могу сказать, почему я очутился именно в этом лесу, просто давно хотел поехать сюда, и потому еще, что на дальнюю поездку не было денег, но все мои прежние поиски некой благодатной зоны, которая и должна располагаться где-то между Сертолово и Выборгом, не увенчались успехом. Что это была за зона? Никто толком не мог ничего сказать, и где она точно находилась, тоже никто не знал, но рассказ о ней, неоднократно слышанный, почему-то запал в душу. Сразу же хочу пояснить: зона эта никакого отношения к «Сталкеру» и сюжету братьев Стругацких не имела, и никакие инопланетяне там не приземлялись, и никакие желания там не исполнялись. Ее свойство было в другом! Говорили, что человек, попавший в нее и побывший хотя бы час, вдруг испытывал состояние такого счастья и умиротворения, какое в обычной жизни почти невозможно, а владеющий определенными знаниями и духовными практиками, мог запросто войти в контакт с высшими мирами и с их представителями, и этого уже достаточно, чтобы попытаться ее отыскать…
     И вот, сойдя с поезда где-то в Л., я пошел мимо заурядного садоводства и товарной железнодорожной колеи, миновал какой-то заброшенный карьер, пересек местное шоссе и углубился в лес. Нет, я вовсе не предполагал найти именно здесь эту зону, просто знал, что места тут красивые и спокойные (когда-то давным-давно я был здесь в детстве и потом еще несколько раз приезжал). Было довольно жарко, но когда я вошел в лес, жара совершенно перестала беспокоить, воздух был пропитан смолисто-сосновым духом с прелой теплотой прошлогодней опавшей хвои. Лес в начале был сквозной, наподобие прибалтийского, весь пронизанный рассеянными лучами солнца, но по мере моего углубления, деревья все более сгущались и к соснам прибавлялись осины, рябины, ольха. Несколько раз мне встречалось дерево со странными зубчатыми листьями, кажется, хмелеграб. Я все шел, совершенно не зная, что меня ждет впереди, просто сам лес мне нравился и в конце-концов, мне было все равно, найду я эту пресловутую зону, или нет. Заблудиться я не боялся, поскольку всегда хорошо ориентировался по солнцу и по деревьям. Пройдя вглубь примерно километр, я вдруг увидел перед собою неглубокий овраг с протекавшим по дну светлым ручьем, а за оврагом, на пригорке — бетонные столбы с натянутой колючей проволокой, а за ними — еще одни. «Что же это такое? — подумал я. Может, это и есть эта самая зона?». Но я еще не мог поверить, что так сразу легко нашел ее! «Да нет, не может быть! Возможно — какой-нибудь охотничий заказник. Но зачем тогда двойные ряды проволоки? Или это полигон?». Но кругом было тихо и никаких предупреждающих надписей. Мне же почему-то казалось, что вскоре должно произойти некое невероятное событие, и прежде чем штурмовать полосу препятствий, я решил немного отдохнуть у ручья. Выбрав наиболее сухой пригорок, который сквозь листву освещался солнцем, я прилег и некоторое время лежал неподвижно. Потом поднялся, подошел поближе к ручью, присел на корточки и зачерпнул ладонями холодную и чистую влагу. Пить я поостерегся, но зато несколько раз с удовольствием ополоснул лицо. Затем я снова прилег и снова лежал несколько минут неподвижно. Шум и запахи леса ненавязчиво обволакивали меня. Какие-то птицы перекликались в вышине друг с другом. Легкие порывы ветра высоко надо мной чуть колыхали кроны. Я лежал, и мне казалось, что вот сейчас — я вроде счастлив безо всякой благодатной зоны, а что-то будет в ней? И надо ли в нее входить? Теперь я почему-то был уверен, что это и есть эта самая зона. В конце-концов я все-таки решился. Но легко сказать! Проволока эта была натянута довольно часто и перетянута еще крест-накрест в каждой секции. Интересно, а до меня кто-нибудь натыкался на нее? Ведь, наверняка! И не важно, знал ли он, что там эта зона, или нет, но просто ради любопытства — неужели никто не попытался проникнуть туда? Значит — должны быть какие-то проходы! И я решил, чтобы не рвать одежду и не царапаться, попытаться их отыскать. И через некоторое время, действительно, обнаружил в нескольких метрах достаточный проем в колючке, чтобы осторожно, боком протиснуться за нее. Теперь я очутился на своего рода нейтральной полосе между двумя рядами колючей проволоки. Вскоре я преодолел и второе заграждение и продолжил свой путь. Но  в этой «зоне» не было ничего особенного, такой же лес, даже не более густой, только более смешанный. Я шел все дальше, пытаясь понять, в зоне я все-таки или нет, но яснее не становилось, и никакого умиротворения, и тем более, счастья, я не испытывал, а наоборот, все усиливающееся беспокойство, и через некоторое время замечаю, что лес снова начинает редеть и вскоре я выхожу на узкую шоссейную дорогу, которая ведет, вроде, в небольшой поселок, которого еще не видно. Но что это за поселок? Похоже, что это все-таки военный объект, может и секретный, и зря я сюда забрел! Подумав так, я решил повернуть назад, но в это время со стороны этого невидимого поселка вдруг показались люди, и не военные, а в обычной одежде, только несколько старомодной, они поспешно пробежали мимо меня в ту сторону, откуда я пришел, в основном — женщины с детьми, но были и мужчины средних лет, и все они испуганы и говорят мне на ходу: «Уходите, уходите скорее, там — враги!»
     — Какие враги? Что за ерунда? — недоумеваю я, — это ведь свободная зона! — и думаю, что же делать? Неужели просто взять — и уйти, так и не узнав все до конца? И я решаю хотя бы немного пройти вперед, но не по дороге, а лесом, рядом с ней, чтобы меня в случае чего, не заметили. И вдруг — метрах в 50-и впереди себя я замечаю первые шеренги этих «врагов», причем идут они куда-то вбок и меня пока не видят — но их вид показался мне зловещим — низкорослые, со злыми загорелыми азиатскими лицами, в касках, надвинутых на глаза и с автоматами Калашникова. Увидев их, я сразу понял, почему от них бежали люди, — от таких нечего ждать пощады! И я бросился вслед за убегавшими жителями, и, отбежав на значительное расстояние, так, что меня уже нельзя было видеть, все равно не мог избавиться от вязкого, тягучего и совершенно необъяснимого страха, который овладел мною, как только я увидел этих солдат. Может это потому, что они были совершенно непредсказуемы и непонятно, какой армии, или потому, что были особенно жестоки, и возможно, часть этого мирного населения уже расстреляли и теперь охотились за остальными?..
     Не помню, как я выбрался из этой проклятой зоны. Помню только вместе с необъяснимым страхом еще чувство досады, словно меня коварно обманули, или же я сам обманулся в самых лучших своих надеждах. И еще я не мог понять, как же эта благодатная зона оказалась на деле гибельной? И как же там жили все эти люди? Вот и верь после этого, думаю, всяким рассказам! Сколько разговоров было о ней, а оказалось все совсем наоборот! Но, возможно, думаю, эта зона действительно была благодатной до тех пор, пока не появились эти солдаты? Но откуда они могли в ней взяться?.. Но нет! — говорю я себе, ведь это все мне просто снится! И я вскоре на гране пробуждения вдруг понимаю, что попал в 1939 год, куда-то в Западную Польшу, и это был просто участок границы, и что это началась Вторая мировая война. Но почему солдаты эти вовсе не походили на немцев, а, скорее, на китайцев или на монголов — этого я не мог понять. Стоп! — снова говорю я себе, скорее всего, это были японцы, точно, ведь они были в союзе с Германией, но откуда они взялись в Польше — было тоже непонятно… Впрочем, может это была вовсе не Польша, а Манчжурия? Ну, нет, лес был такой родной, русский, или прибалтийский, и жители, спасавшиеся бегством, были большей частью русские, даже не поляки. Но быть может — то была особая хитрость Германского командования — чтобы не бросать тень на Вермахт, начать войну силами японцев, и все возможные жестокости свалить на них, дескать, азиаты и есть азиаты, что с них взять? Больше я никак не мог это объяснить и почувствовал только, что вроде опять засыпаю, и неизвестно, где окажусь на этот раз. Но только думаю, не попасть бы опять в какую-нибудь беду и остаться бы в живых!…
     Теперь я поднимаюсь по узкой лестнице в каком-то заводском здании, и по мере подъема в окно вижу совершенно жуткие, узкие глухие дворы, заваленные углем, причем расположены они как-то странно: не то один над другим, не то вокруг основного здания, так, что из окон ничего больше и не видно, кроме как этих однообразных дворов с углем! И я понимаю, что снова в западне, только вместо леса с обманной заповедной зоной я попал в какое-то заброшенное заводское здание, и не знаю, как теперь из него выбраться! Надо было что-то делать, и я в панике бросился вниз, но вместо выхода попал в эти самые дворы с углем, которые до этого видел сверху из окна. И я стал карабкаться по этому проклятому углю, думая, за очередной стеной найти выход, но там опять оказывался такой же узкий бетонный двор с глухими стенами, наполненный таким же углем! Что было дальше, — не помню, да и не хочу помнить. Людям снится что-то приятное, они во сне отдыхают и расслабляются, а я все время оказываюсь на гране жизни и смерти, и неизвестно, доживу ли вообще до рассвета...
     И после этого я дал себе слово больше ни в какие заброшенные здания не соваться, и решил поехать действительно отдохнуть в обычный лес, и не во сне, а наяву, безо всяких там заповедных и неизвестных зон… Помню, как я спокойно и безо всяких происшествий шел по лесной дороге, затерянной в густом лесу, и впереди, вроде, должен был находиться какой-то поселок, и действительно, вскоре по обе стороны я вижу деревянные домики, похожие на заброшенные дачи, но вокруг — ни души, и это меня начинает слегка беспокоить, и тишина кругом стоит странная — даже собаки не лают, впрочем, это хорошо, что нет собак, я их особенно не люблю в таких отдаленных местах… И я все иду, а дорога все петляет и постепенно поднимается на холмы, и довольно высокие, так, что сверху можно видеть верхушки деревьев низинной местности, и лес здесь реже, и дома более добротные, и вот, вижу, стали попадаться и каменные, и с мансардами, и в 2 этажа. И за очередным поворотом дома кончаются и тянется все тот же лес с небольшими прогалинами то слева, то справа. А за новым поворотом  вдруг открывается вид на какую-то заброшенную усадьбу в классическом стиле в 2-3 этажа, и я с удивлением рассматриваю ее и иду дальше, и вдруг, то здесь, то там, в небольшом отдалении от дороги, замечаю почти такие же особняки, но только новые, за разнообразными заборами. И я думаю, что это дома современных богачей, которые специально выбрали этот полузаброшенный район подальше от городского шума и любопытных глаз. И когда я обошел вокруг одного из коттеджей, чтобы хорошенько его рассмотреть, то оказалось, что он стоит высоко над обрывом, вернее, я подошел к краю высокого холма, на котором и стояли все эти дома, а теперь, далеко внизу, сквозь просветы кустов, вижу залитую солнцем долину с продолговатым озером, которого раньше не видел! И это озеро соединяется с другими, ему подобными, и может это даже не озера, а часть лагуны огромного залива, который тоже целиком не виден, и чтобы выяснить все это, я выбираю место на краю горы, где мало растительности, но мне это не удается, и ничего нового я не увидел. И я возвращаюсь на прежнюю дорогу и решаю идти дальше, и вижу, что теперь дорога понижается и кругами ведет меня в эту самую долину. И через пол часа я действительно оказываюсь возле одного из озер, и вижу, что оно и впрямь напоминает скорее часть большого залива с широким песчаным берегом. Я снимаю обувь, закатываю брюки и вхожу в воду, чтобы идти по мелководью, и тут замечаю, что почти все это мелководье усеяно большими серебристыми рыбинами, которые вовсе меня не боятся, словно никогда не видели людей. От моих шагов они просто расплываются в разные стороны и меня это забавляет. 
     Оглядываясь назад, я вижу действительную высоту, с которой спустился, и отсюда простые холмы кажутся настоящими горами с песчаными уступами. А вокруг по-прежнему ни души, но теперь это меня не пугает, я снимаю с себя лишнюю одежду и ложусь на мелководье, а затем начинаю плескаться от радости. Рыбы врассыпную бросаются от меня. «Наконец-то все закончилось, — с какой-то глупой радостью думаю я, — наконец перестали попадаться мне то страшные зоны с врагами, то заброшенные заводские здания с угольными дворами!» Потом я решаю по-настоящему искупаться, но залив этот невероятно мелок и мне приходится идти далеко мимо диковинных прибрежных  камней. После — я валяюсь на чистейшем мелкозернистом песке, которого нет на наших пляжах и думаю, что делать дальше, но делать не хочется ничего, и я вдруг опять осознаю, что снова счастлив, и даже не то, чтобы счастлив, а просто мне хорошо и спокойно, и нет никакого страха, и, я думаю, почему нельзя так жить на самом деле? Почему в обыденной жизни все не так? Все так плохо и тоскливо? Но далее я не хочу даже думать об этом, иначе это мимолетное счастье пройдет, и неизвестно, когда еще вернется!.. Я так не хочу опять возвращаться в свою обычную жизнь, независимо от того, наяву это сейчас или во сне! 

                Август 2007