Дорога в Польшу

       Дорогая мама!

       Пройдя мимолётом вдоль Витебского вокзала, и остановившись на пересечении Загородного проспекта и Введенского канала в девять часов вечера, я сильно разочаровался в том, что оказался не самым пунктуальным. На автобусной остановке находилось уже порядком тридцати человек. Индивидуальные туристы; те, кто возвращался домой из путешествия по России; семьи с детьми, жаждущие открыть своё окно в Европу; пожилые люди, едущие в гости к своим родственникам. И все они ждали автобуса до Риги…
       В 22 часа вещи всех пассажиров были погружены в высоченный автобус класса "Неоплан" жёлтого цвета. Соседнее место от меня было свободно, и я чувствовал в этом некое спокойствие. Я не из тех людей, кто так или иначе не воспринимает кого-либо незнакомого в непосредственной близости от себя, но сейчас, отправляясь в заветное путешествие, мне хотелось полностью побыть наедине с собой и со своими мыслями… По сторонам мелькали мрачные железобетонные здания Санкт-Петербурга, видом своим кричащие о том, что им как воздух нужна реставрация. Блекло-оранжевым светили электрические огни. По улицам блуждал народ, не успевший ещё дойти до дома или же только что оклемавшийся и отправившийся на поиски очередных приключений.
       В автобусе включили поистине бестактный, глупый и не содержащий какой-либо морали русский фильм. Каждый раз, смотря нечто подобное, я задаюсь вопросом: "У нас такая нация или только режиссёры и сценаристы?" ... Я позвонил тебе почти в 11 вечера и, мучаясь от бессонницы целый час, принуждённый слушать плоские шутки из анти-морального фильма, я уснул…

       В 3 часа ночи шум мощного двигателя автобуса разбудил меня прямо на въезде в ночной Псков. Серого и бежевого цвета хрущёвки в 5 этажей, одна за другой, словно копировавшие друг друга, напомнили мне забытые Богом и Дьяволом окраины Питера. В Пскове наш автобус должен был подобрать ещё нескольких пассажиров. Стоянка длилась 15 минут. Я вышел на перекур. Размяв немного руки, ноги и тело, я наслаждался ночным дыханием ветра, который тихо шептал мне о том, что тоже мечтает вздремнуть.
       – Слушай, парень, этот автобус идёт до Риги? – прервал мои мечтания голос сбоку.
       – Да, – ответил я немного подвыпившему мужику лет сорока пяти на вид.
       – И он прямо до Риги идёт?
       – Да.
       – И во сколько он туда приедет?
       – В 8 утра.
       – В 8, значит?!
       – Да.
       Он отошёл от меня и, как я понял спросил то же самое ещё у одного из пассажиров… На соседнее сиденье от меня уселась белокурая женщина лет сорока.
       – Какое благо, что она не занимает места в два раза больше своего сиденья! – подумал я. – Иначе, моя поездка стала бы мукой.
       На выезде из Пскова появились более современные здания, но все они, опять же были на одно лицо. Через несколько минут встретилась широкая чёрная речка, внешностью своею показавшаяся мне озером… Бессонница снова одолевала меня. И вдруг, из личного наблюдения, мне в голову пришла неожиданная и странная мысль: "Бессонница выравнивает сердцебиение, но заставляет голову мучительно болеть". Опять я очень долго старался уснуть. Старался, старался и… Получилось… Но! В 4 часа ночи автобус оказался на границе. Выходя с вещами, все пассажиры отправились на прохождение паспортного контроля. При всём том, что мои глаза слипались, а голова гудела как паровоз, я сумел поздороваться с сотрудником погранзоны и сказать ему: "Спасибо". Только вот я не совсем понял, зачем надо было выходить со всеми вещами, если ни у одного человека их не проверили. Но потом всё объяснил себе обычной, но самой главной житейской мудростью: "Это ведь Россия"… Сажаясь обратно в автобус, я стал очевидцем одной довольно-таки забавной картины. К автобусу подбежали две лисы рыже-бурого цвета, тела их были чуть больше чем тело взрослой кошки, но зато сзади их туловища вилял длинный пышный хвост. Пассажиры из автобуса с улыбками на лицах и восторженным видом, решили подкормить забавных животных, бегающих вокруг да около в ожидании получить что-нибудь съедобное от людей, бросив им несколько кусков булки. Лисы понюхали, понюхали, но ни одна даже не дотронулась до батона. Когда автобус уже отправился в путь, произошло ещё кое-что довольно-таки комичное: одна лиса полуприсела прямо над батоном и справила на него свою нужду. Пассажиры, завидевшие это, пронзительно засмеялись.
       – Она на него пописала! – выкрикнула какая-то женщина в смехе.
       – Вот чем нас кормят, – произнёс пожилой мужчина, – такое даже лисы не едят…
       Плавно продолжал свой путь автобус, проезжая по землям Эстонии. А я, даже сам того не заметив, очень быстро уснул как младенец...
       В синеве небес и под лучи восходящего солнца я проснулся в утренней Латвии. Поля, простиравшиеся на огромные километры; зелёные пышные деревья; толстые, словно откормленные почвой и водой берёзки; старинные каменные домики – всё это представила мне Прибалтийская страна.
       На автовокзал в Риге мы прибыли в 7:20 утра. На платформах, походивших больше на парковочные места, было людно. Я растерянно вышел из автобуса, размышляя в какую сторону пойти и закурил. Смотря на рижскую реку, переполненную кувшинками и всякими бытовыми отходами, я понял, что она грязней Невы. Я не думал что такое возможно… Зайдя в здание автовокзала, напоминавшее здание обычное русского вокзала, я, занервничав на счёт своего дальнейшего автобуса, подошёл на стойку информации. Узнал я, что девушки, работающие в бюро, говорят по-русски, но всё же из уважения спросил:
       – Вы говорите по-русски?
       – Да, – она улыбнулась мне. – Чем могу помочь?
       – Скажите, во сколько будет автобус до Варшавы?
       – В 10:40.
       – Спасибо.
       Уяснив, что застрял на вокзале на три часа, я решил перекусить. Разменяв евро на латы, я зашёл в местную кофейню, где тоже работала русская девушка, и приобрёл чашечку кофе. Это был ужас, а не кофе – горячий, чёрный-чёрный и до жути горький. Не понимаю мама, как ты такое пьёшь. Меня хоть как-то спасли два пакетика сахара…
       Чтобы скоротать время, каждые тридцать минут я выходил курить на улицу, таская за собой свою тяжёлую сумку. Стоя на набережной иловой реки Дуагавы, которая была покрыта грязью и тиной, я оглядывал вокзально-рыночную часть Риги. И знаешь, тут всё выглядело так убого, что даже в заводской периферии вроде Автово в  Санкт-Петербурге всё выглядит солиднее. Даже когда я уезжал из России, я знал, что мне Рига не понравится ничем. И я был прав…
       В автобусе, идущем до Варшавы, я опять уселся у окна. И вдруг, ко мне подсел парень. Я повернулся. На вид ему было лет 25, на голове чёрные волосы средней длины, зелёные глаза, лицо вытянутой формы и в ухе огромный тоннель. Когда мы встретились взглядом, он кивнул головой, и я сделал то же самое. Глаза его словно улыбались мне. Я повернулся, устремив свой взгляд на реку и постройки города. Автобус проезжал по узким улочкам Риги, провожая замусоленные старые здания, собор, и всякие не дивные достопримечательности… Мой сосед заговорил по телефону. И говорил он по-русски… Минут через 5 я начал разговор с какой-то странной фразы (уже и не припомню, какой именно).
       – Тебя как, кстати, зовут? – спросил потом я.
       – Артур, – он улыбнулся.
       Я тоже представился, мы пожали руки в знак знакомства и разговорились. Он рассказал мне, что родился в России, детство провёл в Латвии, в юношестве два года жил в Барселоне, два года в Амстердаме. Я спрашивал, а он рассказывал про то, чем он там занимался и как жил. Сейчас же Артур направлялся в Берлин.
       – А там что ты будешь делать?
       – У меня там друзей несколько есть, они занимаются велосипедным бизнесом.
       Он мне объяснил про всё, что связано с данным вопросом.
       – На это прожить можно…
       – И надолго ты туда? – спросил я, интересуясь.
       – Насовсем.
       Я немного удивился. Лично я бы не стал ехать в Германию жить навсегда. Но это уже другая тема для разговора…
       Режущая боль в животе донимала меня уже часа четыре. И я не знал, что с этим делать, это было ужасно. Я стал замечать за собой, что каждый раз, во время долгих переездов, будь то на автобусе или электричке или машине, дикая, колющая боль скручивает мой живот…
       В 12 часов мы проездом были в милом и красивом городке, наполненном старинными каменными домиками – судя по всему постройки 15-16 веков. А далее на длинные-длинные километры простирались поля, полные золотой ржи. Светло-серые тучи заволокли всё небесное пространство, и даже шёл дождь. Но недолго…
       В 15:20 автобус прибыл в Вильнюс. Вильнюс – город новостроек, хрущёвских домов, деревенских избушек, нескольких огромных высоток и супермаркетов. Некоторые места города напоминают окраины Питера, некоторые – центр. Стоянка на автовокзале, который был точь в точь как в Риге, длилась пять минут, чем мы и воспользовались с Артуром, чтобы размять ноги и перекурить. Когда мы вставали с мест, Артур закинул за плечо свой рюкзак.
       – Зачем ты его берёшь с собой? – спросил я.
       – Safety reasons, – ответил он, улыбаясь. – Это же Прибалтика.
       Фраза, произнесённая им на английском, переводится буквально как: "Из соображений безопасности". Поэтому, последовав его примеру, и я взял с собой свою небольшую сумку, в которой хранил документы, деньги, еду и мой блокнот… Как только автобус отъехал от автовокзала, пошёл дождь. Мне сильно понравилась река в Вильнюсе – она такая чистая, такая свободная, и на маленьких островках, располагающихся на ней, произрастают красивые деревья…
       Автовокзал Каунаса в точности такой же, как и в Вильнюсе. И река такая же – спокойная и чистая. Сам курортный городок я не назвал бы верхом совершенства, но выглядел он довольно мило и безмятежно. Было 17:15. Я ждал Варшаву…
       Вскоре мы остановились ещё и в Мариямполе. Этот тихий городок, – в котором как мне показалось, в этот самый момент вымерли все люди, –  находится в двадцати километрах от границы с Польшей. Я ждал…
       Когда закончилась большая литовская деревушка и бескрайние золотистые поля, в том месте, где до Варшавы оставалось 300 километров, я увидел на указателе герб Польши. И понял: я, наконец, доехал… Проскочив мимолётом пограничную зону, уставленную машинами службы охраны (зелёного цвета с белой боковой полоской), начались зелёные, должно быть, ни разу не тронутые человеком поля, блистающие чистотой; скучали небольшие дорожки, уходящие с магистрали в душевно-тихие деревеньки, где было всего пару стареньких избушек; а сильные, роскошные лиственные и хвойные деревья чуть пошатывали своими ветвями. На лугах паслись коровы. И начался дремучий лес, величественно стоявший по обеим сторонам дороги. Я действительно был дома… Кукурузные поля и холмы чередовались с ямками на прекрасной Польской земле. Из окна автобуса я любовался всеми прелестями дивной красавицы Природы, она дарила мне улыбку и чувство безграничной свободы… Пустыри завораживали меня настолько, что хотелось выбежать и пойти гулять по ним, куда глаза глядят и ноги ведут. Впереди, средь лесистой дороги, встретились две автобусные остановки, выглядевшие как советские – сделаны из железа и выкрашены в антрацитовый цвет. Вскоре всплыл «OBI», навеявший мне о Петербурге.
       Мы оказались в небольшом городке под названием Суволки, в нём всюду были десяти и пятиэтажные здания. Они походили на те, что в России, правда, были словно игрушечные. В городке оказалась и современная пластиковая остановка и современный европейский автобус, и конечно (куда ж без этого?) Макдональдс… Когда я увидел множество разнообразных надписей на польском языке, мне сразу захотелось с кем-нибудь на польском пообщаться…
       Тянулись реки, луга, необъятные просторы. Сосенки здесь такие же как и в России, и так же неописуемо прекрасны реки и озёра… В 9 часов вечера мы въехали в городок именовавшийся как Августов, в нём были двух и трёхэтажные домики (и не одного более высокого) и узкие улочки. Августов напоминал мне своим видом скорее не Польский город и даже не европейский, а что-то вроде обычного Техасского поселения конца девятнадцатого века. С той лишь разницей, что здания тут были не коричневые, не серые, а всех цветов радуги.
       Небо стало до ужаса чёрным, как гуталин, и я полагаю, если искусственный свет не был бы изобретён до сего времени, то в данный момент не было бы видно абсолютно ничего, только чернота…
       Вскоре мы прибыли в Бялысток. И там я дорвался до воды – купил себе бутылочку Nestea, утолив смертельно измучившую меня жажду. До Варшавы оставалось два с половиной часа. Автобус мчался в столицу Польши, минуя пустынные поля и крохотные посёлки, почти в полной темноте. С электричеством здесь было даже хуже чем в России (про Сибирь и Дальний Восток я уж не говорю) – фонарей не было целых 100 километров! Я подумал, что может они просто экономят...
       Раздались блекло-шафрановые огни, появились многочисленные мосты, виадуки и широкая река, и я вдруг понял – я в Варшаве!.. Выйдя на автобусном автовокзале Заходня (Западный), я, попрощавшись с моим попутчиком и взяв багаж, помчался в сторону гостиницы. Благо, что я знал в какую сторону мне идти, так как досконально изучил карту города. Но, всё же останавливая по пути несколько местных жителей, я спрашивал то по-английски, то по-польски:
       – Где улица Emilii Plater?
       Так, изо всех сил выдавливая из себя последние силы, через 50 минут я дошёл до хостела. Поднявшись на четвёртый этаж дома времён девятнадцатого века, явно реконструировавшегося несколько раз, меня встретил в дверях фигуристый мужчина арабской внешности. Он был из персонала, и рассказал мне всё про комнату, оплату, про питание и прочее. Я обустроился в небольшой одноместной комнатке под номером 9, она была чистая и уютная. Выйдя на тёмную улицу, я зашёл в магазинчик, находившийся в том же здании, что и хостел и приобрёл бутылочку польского пива. Оно называлось Tyskie. И оно оказалось замечательным! Распивая добротное пиво, я сидел в интернете, и в час ночи по Варшавскому времени уснул.