8. 14

Наши потуги перекроить мир по своим потребностям наивны. Уродливые железобетонные коробки окраин не закроют небес, так быстро меняющихся и прекрасных. Цветы осени, благодарно украсившие дворы, срезают внизу одноликий железобетонный пейзаж. С ужасными, загроможденными хламом балконами.
Это - не свойство нашей жизни. Индустриальный пейзаж был навязан нам. Я точно помню уют и жизнерадостность маленьких и очень дешевых частных домов, взрастивших наших предков. И землю вокруг этих домов, освоенную и приукрашенную цветами. Да, нищета предков не мешала радостному украшению жилья. Казалось невозможно ступить мимо дорожки, не повредив какой-то красивое или полезное растение. Да и всегда ли была эта нищета.
Тут много лжи. Нам с детства старались внушить отсутствие достойной жизни предков. С некоторой опаской дозволялось говорить о великой культуре, как будто культура могла развиться в рабской нищете. Многие теперь не знают, что в России не было рабства до прорубания окна в Европу. Закрепление рабства произошло при Екатерине, так обожавшей предвестников французской революции. Но просуществовало оно не долго, меньше 100 лет до отмены крепостного права.
Я не против влияния Европы. Наоборот, все мы считаем себя исконными европейцами. Но это право у нас стараются отнять теперешние западные европейцы, подверженные влиянию востока гораздо больше, чем мы. Как-то на канале «Viasat History» прозвучала фраза, что великолепное здание «мечети Эль София» в Стамбуле подтверждает достижения турецкой архитектуры. Ничего себе! Они не знают о культуре Византии, бывшей в средневековье оплотом христианства и европейской цивилизации. Понятно, что после октябрьских событий 1917 года, уничтоживших Россию, они так быстро забыли и русскую культуру.
Впервые о том, что Россия была не такая уж нищая, я услышала в Германии, в Веймаре, где местный экскурсовод объяснял, что этот город стал богат, когда князь породнился с русской принцессой. Что путешественников из России встречали, как людей значительных.
Так как же нам быть с заложенным веками стремлением воссоединится с Европой. Нашу любовь, по-моему, отвергают. Даже, когда в начале перестройки чеченские экстремисты отрезали головы английским заложникам, в этом обвиняли Россию. Но в тот период не было ее влияния на Кавказе. В Чечне погибло много соотечественников. Ведь до этого Грозный был русским городом. Но чеченцев англичане любят до сих пор. Нас же почему-то боятся.
Может быть за нашу несговорчивость. Наши предки не отказались от Православия даже в страшные годы нашествия монголов, когда Западная Европа объявила против нас крестовый поход в Прибалтике.
Наши предки хотели дружить, но не согласны были ассимилировать.