Объятия времён

Объятия времён






В сердце не существует пространства,
в душе не существует времени…
Милорад Павич




Старческое брюзжание о прошедших временах растворяется в тысячелетней истории. Вкус времени, как и вкус любого яства – разный,  тем интересен. Никому  не придёт в голову сравнивать взбитые сливки с селёдочкой, правда? Почему же мы норовим переплести разные времена…

Моего времени не случилось. Я путаюсь в пространстве годов и живу везде, и со всеми.

Двадцатый век встаёт на особицу.

Первая мировая война сквозит стрелой выпущенной любви: девушка спешит на фронт к возлюбленному-мужу скрепить любовь будущими детьми.

Годы революционного слома проскакивают бодрым  маршем неслучайных кровавых событий.

Тридцатые сплетаются  образом прекрасных женщин типажа Веры Холодной и… крестьянским голодом.

Вторая мировая полыхает в глазах людскими потерями и запряженными в лошадей женщинами-пахарями.

Пятидесятые танцуют светлыми ситцевыми платьями и счастливыми улыбками призрачной надежды на лучшее.

Шестидесятые навечно становятся не оттепелью, а украденными поцелуями синематики.

Семидесятые шагают белыми носочками парадов и красногалстучным застоем.

Яркие девяностые заглушаются стрельбой и голодом на фоне захлёбывающейся свободы,  которая лживо прикидывается долгожданным счастьем.

Век двадцать первый вступает железным шагом разочарований, оглуплений, жестокостей и страха перед будущим.

Всё имеет свой вкус и образ.

Нежные черно-белые фотографии давно расплылись в улыбке банально-яркой профессиональной фотосъемки годов.

Где же вы  – украденные поцелуи, нежные девочки и смелые мальчики. Ржавчина давно покрыла яркость летнего утра.

Мы бредём по колено в траве  расплывающихся годов, не в силах понять – где закончился день вчерашний, начнется день грядущий и алчно вглядывается в нас день настоящий.