Кинф, блуждающие звезды. Книга 2. 35

14. РАЗВЕТВЛЕНИЕ. ЗАГОВОР ПРАВЯЩИХ.

 

Я, Торн, Сероглазый Император – это имя, присвоенное мною силой, знают только самые близкие мне существа, и посвященные в тайну, -  не помню, как мы достигли указанного места.

Я часто представлял себе, каково это место – портал, давно покинутый и почти стертый с лица земли, поглощенный лесом. Я видел все вьющиеся побеги, обвивающие ворота в портал, я видел протоптанные дорожки вокруг него, и замершие навеки рядом с ним  скары, похожие на дохлых огромных жуков. Зеленые побеги, оплетающие их металлические суставчатые ноги, рождались и умирали, хвойные иголки, осыпающиеся с ближайших деревьев, устилали землю и становились рыжими, и века сменялись веками, а портал стоял и ожидал нас.

Я представлял себе в деталях, как мы достигнем этого портала, и как я пройду по этой заросшей тропинке, как ладонью ототру рыжую и серую грязь с ворот портала, и как на неизвестном мне металле засияют солнечные блики – так ярко, как будто века и не трогали серебристого обода…

Я даже припоминал свой восторг, который охватывал меня всякий раз, когда я понимал, что мне предстоит прикоснуться к чуду… я представлял себе это так ясно, и так часто, что сейчас не испытывал ничего, совершенно ни единой эмоции.

Все было пережито давным-давно и перегорело.

В своих видениях я, правда, не видел ни единого человека вокруг. Мои видения – тихие, лесные, полные покоя и лесного света, - были лишены людей. Никого. Словно вокруг все вымерли. Наверное, я был так сосредоточен на портале, что, будь вокруг меня целая армия, я бы и не заметил.

А они, те, кто живет в том месте, указанном нам незадачливым разбойником, наверное, просто испугаются нас. И спрячутся. И, наверное, никто не осмелится подойти поближе, когда увидит, КАК я ухожу в портал и снова из него появляюсь…



Уйдет хромающий, изувеченный человек – выйдет другой, свежий, юный, наивный…

Интересно, наши невольные свидетели подумают, что это портал – это какое-то устройство типа эльфийских колодцев с живой водой, исцеляющей любые раны и дарующей вечную молодость?

Смешно. Наверное, подумают. Может, кто и отважится шагнуть в него, желая излечиться от болезни или вернуть прошедшую жизнь, и попадет в чужое место…

Это неважно.

Все равно мне никто и ничто не помешает. Никто не осмелится.

Никто и ничто не станет между мной и моим миром.

Может, и встанет – да только на этот случай у меня есть Зед.

Регеец-боец.

Наверное, никто не может похвастаться тем, что у него есть такой друг, на которого можно положиться, как на самого себя – только теперь я почувствовал вкус этих слов, и он мне ой как понравился!

Зед – это второй человек после меня. Если не я, то он станет Императором. Нет, не тем человеком, что надевает дорогие одежды и сидит на стуле чуть повыше всех остальных.

Я говорю немного о другом. Интересно, вы меня понимаете? Впрочем, это тоже неважно.

Это все неважно…

Так о чем я? Ах, да. О Зеде.

Он еще не прошел свою дорогу и до середины, но, однако, по праву мог считаться самым сильным человеком на планете. Я так думаю – даже с учетом того, что регейцы все еще существуют. Я понял это с изумлением, вспомнив, что тогда, давно, племя их не вымерло и не было уничтожено.

Они просто исчезли, ушли, спрятались.

И теперь их древняя сила просто дремлет, надежно спрятанная где-то.

Но Зед всех их сильнее.

Я твердил ему это раз за разом, витая где-то в своих видениях, проваливаясь в бессознательное.

Я говорил ему, что он уже начал свой путь, а они дремлют, усмирив свою силу – не забывай об этом ни минуты! И он соглашался, и кивал головой.

И я говорил еще много чего… я торопился сказать все, что ему следовало знать, прежде чем я сменю себя самого на неопытного мальчика, которого наставлять станет Зед.

И Зед запоминал. Он не мог не запомнить.

Все время путешествия я лежал в забытьи, и Зед ухаживал на мной.

Отвоеванный корабль летел по воздуху, направленный одной заданной командой, и в управлении практически не нуждался. Тонкие фосфорицирующие жилки оплетали приборную доску, управляя неведомыми механизмами. Я видел раньше такие пронзительно-голубые дорожки силы – они змеились по головам  механических жуков, на которых мы примчались по пустыне в сердце Чаши. Я направил его к порталу парой прикосновений пальцев к приборной доске, так естественно и легко, словно всегда знал, как он работает.

Жуков, как и корабль, сделали Те, Кто Ушел, но я уже знал, что мне предстоит с ним встретиться, и будущее с прошлым сплетались в моем мозгу, делаясь непрерывным настоящим.

И я метался и бредил в болезни.

О нашем путешествии и вообще обо всем позаботился Зед. Поистине, на того человека, которым он стал, можно было положиться! Если моя голова просчитывала на много ходов вперед наш звездный путь в вечности, то он тщательно следил за тем, что происходит тут и сейчас. Он был королем мгновения; и каждое из них он доводил до совершенства. Он не мог допустить, чтоб рухнул мир из-за неосторожно оставленной в песках мелочи.

Поэтому, прежде чем нам отправиться в путь, он исследовал всю местность, где могли остаться наши следы и произвел зачистку.

Он собрал всю нашу одежду, разбросанную в беспорядке пленившими нас врагами. Все до последней тряпки: и плащи, и меха, попорченные желтой водой, и даже пояса с защитой – их стащили с нас, когда нашли, недвижимых и беспомощных, в катакомбах.

Даже самый крохотный камешек, выпавший из оправы, он нашел и подобрал. Все, с чем мы пришли в эту точку, он принес и отдал каждому из нас, разложив перед нам все, что нам принадлежало. 

Наши скары он завел на корабль. Из какого пласта времени они появились, не мог сказать никто, но мы их касались, и, следовательно, на них были наши следы. Их тоже нельзя было оставлять.

Наконец, оставив пустыню такой, каковой она была до нашего появления (за исключением, конечно, горы тел наших незадачливых преследователей), мы отправились дальше.

Зед хотел уничтожить и их, сжечь без следа, но я не дал.

Во-первых, они были не просто врагами.

Все раны на их телах были словно строки в Великой Книге Бытия. И они говорили о появлении в этом мире регейцев; этого теперь нельзя было скрывать. Они были словно календарем в новом летоисчислении.

И Чи, раненный Зедом, с обезображенным навечно лицом… я знал, что он не погибнет.

Я слышал, как приближается погоня за нами, и видел в рядах ее искусного лекаря, которому провидение поможет выходить изуродованного Зедом человека, который потом всю жизнь будет повторять, что видел Того, Кому Принадлежит Мир – нет, не меня, Торна, а кого-то другого, страшного, безжалостного, жестокого, жесткого, властного, сурового, злобного, того, о ком будут вспоминать еще долго, - и его верного друга, непобедимого и жестокого, первого в этой эпохе воина-регейца. Он будет помнить этих людей всю свою жизнь и ненавидеть.

Наступила новая эпоха, суровая и кровавая, и жестокость в сердцах людей – это был словно пароль,

Впереди был портал, через который я планировал вернуться обратно. Мои расчеты тянули меня так глубоко в будущее, что я видел все, что будет с нами, как наяву, а Зед принимал это за болезненный бред и к моим губам подносил чашку с укрепляющим питьем. Но оно мне было ненужно; я отталкивал ее, и продолжал считать и считать.

Потом расчеты кончились; я увидел конечную точку своего длинного путешествия, и даже Торн, встающий вновь над Чашей. Его серебряный бок закрывал собою половину неба, и видны были серебряные рудники, в которых боги добывают руду, чтобы выковать свое оружие, и спешил, спешил навстречу мне черный грозный Зед, уже ставший легендой, чтобы сплести воедино наши пути…

- Мы пришли, - произнес Зед, и голос его был сух. Я открыл глаза; было утро. Свет лился из-за туч, затянувших небо, было прохладно. Зед был одет в свой новый кожаный наряд, на котором блестели черные острые шипы. Свою попорченную желтыми водами одежду он аккуратно связал в узелок, и о прежнем принце Зеде напоминали лишь его блестящие украшения, перстни, пояс и венец. Зед тщательно отчистил их и отполировал. Только без его драконьего наряда они смотрелись почему-то странно, дико. Я, как и в первый день, лежал на палубе, укрытый толстой теплой тканью. Подо мной был тюфяк, набитый соломой. Наверное, Зед сам смастерил его, разыскав на корабле чистые, по его разумению, материалы. Видно, тут я и ночевал все наше путешествие. В голове Зеда ворочались какие-то брезгливые мысли относительно внутренностей корабля и его кают, и я не стал задавать лишних вопросов.

- Где Ур? – спросил я.

- Он ушел, – просто ответил Зед. – В один из моментов он вдруг почувствовал, что именно тут ему нужно сойти, и я опустил корабль на землю. Талисмана больше нет. Он унес его с собой.

Я качнул головой.

- Нам больше не нужен этот талисман, - ответил я. – Теперь он на своем месте.

Зед помог мне подняться.

Нога почти не болела, но, думаю, это было следствием умелого лечения Зеда и действием его лекарства.

В подтверждение моей мысли он подал мне склянку с розовой присыпкой, и я молча поместил ее на пояс.

- Надень, - Зед, наверное, подготовился к моему уходу. Все то, что должен был сделать я, проделал он. Он сохранил все мои перстни и пояс, разыскав их у убитых слуг поймавшего нас Чи, и теперь протягивал их мне. – Это понадобится тебе, когда ты встретишь Давра Натх. Он должен будет удостовериться, что это именно ты, а не самозванец. Одежду свою испорченную тоже с собой возьми.

Я кивнул.

- Хорошо, - кратко ответил я.

Зед помог мне надеть мои новые вещи из шкурки лунной ящерицы, все. Он умудрился найти в песках даже потерянную мной круглую шапочку. Он сам перепоясал меня моим поясом с драгоценными камнями и застегнул

На раненную ногу сапог налез с трудом, но все же я надел его. Наступать на нее было страшно, и я хромал, отчаянно хромал. Зед, глядя на меня, лишь головой покачал:

Но Император Мира не мог явиться на глаза своим подданным босым и жалким.

И я стерпел и эту боль. 

- Давр Натх с трудом тебе поверит.

- Поверит, - успокоил я его. – Можешь не беспокоиться за это.

                ********************