По дороге к себе. О рассказах Эрика Джанаева

Антон ТЮКИН

ПО ДОРОГЕ К СЕБЕ.
О РАССКАЗАХ ЭРИКА ДЖАНАЕВА “БАБЬЕ ЛЕТО” И “ПОДАРОК САМОМУ СЕБЕ”

Прочитал рассказ молодого автора из Уфы Эрика Джанаева “Бабье лето” и… Что сказать?
Перед нами рассказ – настроение. Описание одного лишь дня наступившего “бабьего лета”. Дня который дарит герою рассказа встречи с самыми различными героями, существами, городскими и природными пейзажами.  В этот день герой встречает поочередно то девчонку со связкой ключей, то курящую девушку перед которой на асфальт с высоты неожиданно падает голубь. Падает и…тут же исчезает в небесной дали, оставляя на асфальте лишь немного серого пуха. Такого же мимолетно – невесомого, как и воспоминания героя о минувшем теплом и солнечном дне.
Герой рассказа Джанаева идет, а вернее шествует чрез этот день среди жизней других как - бы и не взаимодействуя вовсе с окружающим миром. Он только как – бы фотографирует мир: вот фонтан с летящими брызгами…  - раз, и снимок. Раньше на месте фонтана был пруд с утками, которые частенько щипали за пальцы. – вспоминает он через мгновение… Вот в фонтане - мальчики достающие чуть стыдливо монетки со дна. Вот старик у фонтана опускающий на воду свой бумажный кораблик, который… уже через какое - то мгновение будет сражен брызгами и потонет… Что за этим последует? Что подумает при этом герой? Придут в голову мысли о бренности и приходящем всего сущего в жизни? Нет?.. Почему смеется человек потерявший кораблик?.. Нам неведомо. Что это? Немотивированность или хаос и великая загадка жизни? Мы не знаем… Знаем только, а вернее догадываемся, что перед нами предстает некий безучастный наблюдатель отрешенный от мира, а верней погруженный в себя.
Погруженность в себя приводит героя рассказа в его конце из хлопотливого мира людей на лоно природы, в “самое дальнее и уединенное ее место“, на те “солнечные поляны”, где он только один. Приводит туда, где “если лечь на землю, можно свесить ноги в обрыв”… “Довольно знакомый мотив…” – скажет кто – то. Ну, конечно, этот мотив напоминает нам прозу большого американского писателя Сэлиндженра  Джерома Дейвида – его повесть "Над пропастью во ржи" (1951 года) герой которой - восприимчивый к красоте, мечтательный подросток противостоит практицизму и "потребительству" мира взрослых. Целый цикл повестей большого американского автора населяют сходные, легкоранимые герои… Но герой Джамаема ничему не противостоит. Он плывет по течению жизни. И в этом отличие у двух авторов. Есть ли сходство?.. Кстати, проза американского писателя, по авторитетному мнению литературоведов, отмечена влиянием дзэнбуддизма… А что это?
Как известно, в основе религиозной практики религии “дзэн” лежит  дхьяна (по санскр.) или  чань (по кит.) – то есть медитация, сосредоточение, созерцание. И еще. Именно для этой школы буддизма характерно критическое отношения к объемному письменному тексту, как средству передачи истинного знания, а еще там практикуется вера в возможность обретения "просветления" (у, сатори) посредством размышления над бессмысленным с позиции формальной логики диалогом (вэнь - да, мондо) или вопросом (гун - ань, коан), а значит - характерны элементы интуитивизма… Кстати, именно Башкирия – Родина автора произведения – регион с преобладающим числом приверженцев буддистской религии на территории России.
Хорошо описана автором чудная природа родной Башкирии – ее теплое “бабье лето” словно бы купающееся среди рек и лугов. А еще Башкирия – есть всемирно знаменитая родина легендарного башкирского меда… Вот такой рассказ получился у нашего автора. Яркий, солнечный и медовый. Рассказ глубоко несущий в себе национальный башкирский колорит. 
Но… добавлю немножечко дегтя в “бочку с медом” уважаемому автору, то есть капну критику в его похвалу. Не скажу, чтобы вхождение читателя в рассказ было очень уж легким. Отнюдь нет. Очень - очень мешают этому длинные предложения автора. Пусть они и не “толстовские” даже, не на весь абзац, но все – же, все - же… Не понятно и ровным счетом ничего не говорит неподготовленному читателю упомянутая дважды в рассказе “Нэнси Уильямсон со своею “Elevator beat””. Что это за “элеватор” такой? Я не знаю. Думаю, что песня у Нэнси чудесная, только я ее либо не слыхал никогда, либо вовсе не помню. Так зачем про нее писать? Не надо это… Точно также неясно: зачем автору повторять по два раза “той - же” и писать “что - то”, “кто - то” и “той самой”. Тоже лишнее. Это не особенно, по - моему, здорово. Зато смелая метафора про связку ключей попадавшую “на солнечный прицел” – это в самом деле ново и весело будет!   
Вот второй рассказ Эрика Джанаева “Подарок самому себе”. Грустная история о человеке приобретшем в самый канун наступавшего в мир, но бесснежного Нового Года в привокзальном магазинчике сувенирного глиняного гнома. Человек одинок в большом городе и лишь глиняный гном служит собеседником ему накануне грядущих в мир праздников. Кстати, именно воображаемый диалог с игрушкой становится для героя рассказа неким психологическим толчком – переломом, выводящим его из одиночества к людям. Странная конструкция. Оправдана ли она? Не скажу…
Тема одинокого героя в чужом городе и в чужом окружении не нова в родной литературе. Вспомним, для примера, хотя – бы страдающих героев Федора Михайловича Достоевского – князя Мышкина и Родиона Раскольникова. Хотя… в отличие от романов величайшего русского гения в рассказе Эрика Джанаева ничего трагического не происходит. Перед нами предстает благополучный в материальном плане молодой человек, испытывающий лишь естественную грусть по родителям и по родному, далекому дому… Не могу сказать, что тема одиночества человека в чужом для него окружении блестяще раскрыта Джанаевым. Перед нами, скорее всего, лишь попытка прикоснуться к актуальной для нашего времени теме. Не могу сказать, что начав разговор об одиночестве в большом городе автор осуществил данную сверхзадачу.
Что еще сказать про рассказ? Перед нами опять, как и в первом рассказе, предстает наблюдатель. Человек, который просто наблюдает жизнь других, наблюдает “за происходящим, как за большим стеклом”, и даже человек, словно видящий при этом самого себя будто со стороны. Иногда и такое бывает…   
Что сказать про язык второго произведения? Мне представляется, что в начале рассказа не стоит писать “эти” (люди), “свои” (столы) и “их”(жизни). Тут и без местоимений все понятно… Далее по ходу рассказа заявляется, что де герой работает в конструкторском бюро “над конструкцией” (Но зачем так? Неужели нельзя написать “над модификацией”, “над моделью”, “над проектом”  а то – “масло - масляное” получается!)  нового военного дозиметра… Вот мелькнул этот самый “дозиметр” уже настроив читателя на своеобразный “стиль милитари”, но потом… ничего “военного” в рассказе не происходит. Зачем тогда и писать про него? Да не все ли равно, что он там проектирует: танк или кухонный комбайн в конце концов?
Раздражает фразочка “именно этого” в представлении нам магазинчика на железнодорожном вокзале. Кстати, магазин вот этот весьма тщательно описан. А зачем? Что это дает в дальнейшем? Да ничто… Кстати, большинство подобного рода мелких торговых заведений в России почти неотличимо похожи… В описании очереди автор пишет: “Очередь быстро дошла до меня, после того как низкий мужчина вдруг ушел”. Зачем написана вторая часть  предложения, ведь мимолетного стояльца мы встречаем в первый и последний раз?.. Раздражают пояснения, что де наш герой покрылся испариной “от жарких батарей отопления”. Можно было просто указать просто, что де “в помещении вокзала было жарко и душно”. Кстати, современный читатель вряд – ли думает, что на вокзале в крупном городе отопление осуществляется каким – то иным образом (угольной или дровяной печью?). Так зачем уточнять? Но, если бы это было именно так – суть повествования это ничего не вносит, ничего не меняет… Перед этим герой Джанаева входит в “стеклянные и тяжелые двери.” Это не совсем удачно, по – моему, так говорить. Почему? Чисто психологически стекло, как прозрачный материал подсознательно ассоциируется у человека с “легкостью”. Можно было написать вот так: “через матовые, стеклянные двери”. В худшем случае: “через прозрачные”. Или “сверкающие”, “блестящие на солнце” и пр. Это бы звучало много лучше.
Не хочу огорчать уважаемого Эрика Джанаева, но скажу тем не менее, что я не считаю второй рассказ молодого автора слишком удачным. Скорей всего, перед нами набросок, то есть серьезная заявка на будущее более зрелое произведение подающего надежды молодого башкирского автора. Пожелаем же уважаемому Эрику Джанаеву остро отточить свой молодой талант и писать, поучившись на своих же положительных моментах и добрых приметах, найденных рецензентом в его первом произведении. Не сомневаюсь, что со временем уважаемый Эрик Джанаев вырастет в самобытного автора, который не раз будет радовать читателя замечательными творениями прозы.