Сердечная недостаточность

                Моему дяде – Окладникову
                Владимиру Николаевичу посвящается

Машина набирала скорость, деревья мелькали в автомобильном окошке, а Оля всё думала о том, как же там, в больнице, её дядя. Дядя Вова заболел внезапно, его отвезли на лечение в ближайший город и сейчас Оля вместе с родителями,  младшим братом и тётей ехала его навестить.
        - … и тут из командировки возвращается муж! Аххххаха!!! Представьте?!! – тётя Лена расхохоталась так, как будто это был самый смешной анекдот в мире и, кроме того, сейчас был самый подходящий момент. Папа с мамой вежливо улыбнулись, Ярик – младший брат Оли, продолжал возиться с игрушками.
- А, вот вспомнила ещё один, - не унималась тётушка,  - приходит Ельцин к…
Дальше Оля не слушала. «Сколько же можно, неужели она совсем не переживает? Жена же всё-таки… Скорее бы уже приехать и узнать, как себя чувствует дядя. Бедняга, один-одинёшенек лежит там и болеет… Ничего, мы его навестим, он повеселеет и сразу выздоровеет».
Своих детей у дяди не было, и, поэтому, всю свою нерастраченную отцовскую любовь он направлял на Олю и Ярика. Баловал их подарками, неприуроченными к памятным датам. Просто так. Просто за то, что Оля с Яриком были в его жизни. За то, что искренне радовались каждому его приходу и со всей силы обнимали его своими маленькими объятиями.
Дядя был из тех людей, что не живут по правилам. Всегда был готов прийти на помощь. Всегда был искренним и настоящим. Был таким, какой он есть. Без притворств и прикрас. Никогда не боялся правды и находил в себе силы её говорить открыто, даже если понимал, что эта правда может пойти ему не на пользу. Никогда не ограничивал свою жизнь рассуждениями вроде: «у меня не получится», «не выйдет», «я не смогу», «пока я не могу себе это позволить». Он жил сегодняшним днем, ничего не откладывая на завтра. Так, однажды, в один из редких, по-настоящему, теплых летних сибирских дней, дядя Вова приехал и сделал неожиданное заявление:
      - Мы едем на озеро, собирайтесь!
      - Вова, мы же не договаривались. Я затеяла большую стирку, у Лёни тоже свои дела… - попыталась возразить ему Олина мама.
      - Постираешь ты и завтра, ну что, не так? Ты посмотри, какая погода?! Завтра уже такой не будет! Собирайтесь-собирайтесь, у вас полчаса!
Это была замечательная поездка. Все накупались вволю, загорели за день так, как другие не загорают за неделю специально организованных походов на пляж. А на завтра и, правда, пошёл дождь, и погода испортилась до конца лета…
Зайдя в палату, Оля сначала подумала, что они ошиблись. Настолько был не похож сидящий на кровати человек на её дядю Вову. За те несколько дней, что она его не видела, он уменьшился, казалось, в два раза и был очень бледный. Цвет губ и ногтей приобрел синий оттенок. Слова дяде давались с трудом:
       - Привет.
       - Здравствуй, Вова, как ты? – первым отважился заговорить папа.
       - Всё нормально. Ещё немного посимулирую и домой, да, Оленька? – дядя улыбнулся и подмигнул Оле. Та смогла только кивнуть в ответ. Слёзы подступали, рвались наружу, но Оля знала, что плакать здесь нельзя.
Мама, пытаясь разрядить обстановку, начала рассказывать о том, как мальчишки в Олином классе поздравляли девчонок с 8 марта и как Витя Востриков подарил Оле колечко.
       - Ого-го, Оля! 6 класс, а парни уже тебе кольца дарят? Ох-ох, что же дальше-то будет? – дядя  улыбнулся и взял Олину руку в свою. – Хорошее колечко. Вот я выздоровею и тоже подарю тебе кольцо, самое дорогое, самое красивое, договорились?
«Не нужно мне никаких колец, только выздоровей, пожалуйста, обязательно выздоровей, дорогой дядя. Мы все очень любим тебя» - думала Оля, но произнести, кроме: «Поправляйтесь»,  ничего не смогла.
Выйдя из палаты, Оля побежала по коридору. Ей хотелось как можно быстрее покинуть это место, место где, она впервые почувствовала, как больно осознавать, что ты ничего не можешь сделать, для того, чтобы спасти дорогого тебе человека. Выбежав на улицу, Оля заплакала, так горько, как ни плакала до этого никогда. Прибежавшая за ней мама стала успокаивать Олю,  говоря о том, что дядя обязательно поправится, и всё будет хорошо. Но Оля знала, что уже не будет. Оля чувствовала, что дядя уходит навсегда, хотя уходить совсем не хочет. Но, все жё, продолжала надеяться на то, что  чудо произойдет.
Неделю спустя, родителям Оли позвонили и сказали, что её дяди больше нет. «Острая сердечная недостаточность» – гласило сухое врачебное заключение.
  «Сердечная??? Недостаточность??? Что за дурацкое объяснение???! Значит, тому вредному мальчишке, который стреляет из рогатки по воробьям, сердечности хватает??? Той злой бабушке, которая спускает на ребят свою злющую собаку, сердечности хватает, а моему дяде не хватило??? Кто и как измеряет эту сердечность???» - Оля плакала и не понимала, как так и почему так случилось.
Прошло много лет, прежде чем Оля повзрослела и поняла, что в мире, на самом деле, немало людей, которые не умеют сочувствовать, эгоистичны и черствы, и, как следствие, действительно сердечно недостаточны, но, при этом, с точки зрения медицины, у них всё в норме и никаких противопоказаний к долгой жизни нет. А потому излечением их никто не занимается. Хотя, совсем не помешало бы. Ничуть.