Деревенька

«Если деревенскую прозу изредка
еще можно встретить на страницах журналов,
то деревенская поэзия исчезла как явление».
(Из статьи в толстом журнале).

Деревенька моя: правление, магазинчик да школа начальная.
Деревенский стих как явление — вещь довольно-таки печальная.
Размычались в хлеву коровушки, раскудахтались куры в загоне.
Три недели не видели солнышка, без солярки «железные кони».
А во поле под снегом прячется урожаюшко прошлого года —
шеф не едет и не корячится, да опять подвела погода.

Позабыты былые «измы» и озлобились мужики —
все теперь запирают избы на бесчисленные замки.
Кулаком кулака кулачит пролетарий полей колхозных.
Фермер долго в канаве плачет и ругается виртуозно.
И понятно сегодня каждому: только искра — и в топоры,
но призыв был озвучен: «Граждане! Все толпою на выборы!»

Деревенька моя, Радимово,
повинуясь приказу московскому,
ты отдашь голоса Единому,
а мечтала бы — Жириновскому.
Чтобы ноги помыть в океане,
чтобы вновь штурмовые ночки,
чтоб усы помочить в стакане,
а потом на куски клиночком.
Ох, и любо нам это дело —
водка, конь, карабин да шашка —
и вперёд, и рубиться зело...
Пьяным в драке всегда не страшно.
Пусть потом на последнем поезде
отвезут нас, куда прикажут,
но какие «романы и повести»
вам потом возвращенцы расскажут!
Размечталось моё Радимово,
раскатало губищи тонкие:
«Мы устроим такое “рубилово”,
что уписаются потомки!»
А пока что мычат коровушки, с голодухи кудахчут курочки,
над навозом склонив головушки, девки песню орут, как дурочки:

«Вот кто-то с горочки скатился,
наверно милый мой упал,
он совершенно опустился —
три года трезвым не бывал.
Его прическа как мочало
и шрам от финки на груди.
Зачем, зачем я повстречала
его на жизненном пути?!»

Застревает песня в жиже, не разносится окрест.
Чавк сапог, и грязью брызжет в лица потные невест.
Упираются доярки — нелегко сгребать навоз,
а денек сегодня яркий и умеренный мороз.
Им бы по такой погоде ленты в косы заплести
да при всем честном народе хороводы завести.
Но давно нет гармониста.  Где ты, гордость и краса?
Скотник Фрол изрек басисто: «Горбачев страну проссал!»
Сделав это заявленье, помочился на плетень и исчез, как привиденье.
Покатил к закату день, но оставил впечатленье от прожитого денька.
Деревенский стих — явленье, если не про облака.