Дневник каннибала

День становления

Впервые я осознал насколько мне дорог вкус человечекской плоти ещё в детстве. Кажется нам вместе с моим родным братом было по восемь лет. Мы жили в роскошном особняке, сверху до низу наполненным богемной ратью, родительской опекой и бесчисленными книжными шкафами, фолианты которых в основном пестрили красочными аппетитными обложками с повторяющимся заголовком "Кулинария такой-то страны". Меня очень увлекали картинки блюд, особенно тех, что были мясными. Всегда любил мясо, и каждую неделю папа обязательно приносил что-нибудь диковинное. Однако этого зачастую не хватало, тогда я принимался разделывать тушки полевых мышей, крыс, кошек, бездомных собак... Всё таки чего-то не хватало в животном белке и я горел желанием понять чего именно. Как-то в голову мне пришла мысль попробовать кусочек человека - он ведь тоже состоит из мяса, чем оно будет хуже той же говядины или свинины? Первым подопытным я выбрал брата: он был хорошо сложен даже для ребёнка, имел прекрасное здоровье и гладкую кожу.
Как-то мы по-бешенному играли и дело дошло до шуточной драки. Его ухо оказалось в нескольких сантиметрах от моих губ. Я нежно куснул его за мочку, было приятно, но мне хотелось большего и я с силой вцепился в аккуратный ушной хрящ. Брат завопил подобно маленькой девчонке, это подстягнуло меня ещё сильнее. Он старался меня оттолкнуть, просил отпустить, а потом беспомощно заревел, предоставляя моему беспощадному рту свободу действий. Вошли родители и обнаружилось, что я искусал ухо брата до крови и откровенно говоря, оно уже не особо напоминало ухо в должном виде. Меня наказали, оставив целый день сидеть одного в пустой комнате. С тех пор брат побаивался меня, а мои мысли были только и заняты тем, как бы вновь погрузиться зубами в его кожанный океан.
Однажды, когда родители уехали на весь день, я пробрался в комнату брата. Тот сидел зажавшись в угол и одарил меня виноватым взглядом. Я предложил поиграть в новую игру, после чего получил его неуверенное согласие. Я пригвоздил его мёртвым узлом к ножке железной кровати, она была тяжёлой, и он ни за что не смог бы её передвинуть. Тогда он спросил меня о правилах игры. Я молча, стал его раздевать. Его беспокойство достигло предела, послышался обречённый плачь. Аккуратно маленькими изящными ножницами подцепив достаточно толстый слой кожи на спине, я медленно стянул её вниз, обнажив багровые волокна. Язык непроизвольными дрожащими движениями потянулся к свежей ране. Несчастное юное тельце билось в конвульсиях, пока я поедал его плоть. После всего, меня направили в соответствующее учереждение. Однако в тот день я понял, что нет ничего слаще человеческого мяса.

День голода

Сегодня у меня юбилей. Уже двадцать два года я торчу в четырёх стенах, познавая мир через выпуклый миниатюрный экран телевизора. Он постоянно покрывается пылью, а его никто не протирает. И это обидно, потому как я очень люблю смотреть передачи о животных, где крупным планом нам показывают диких хищников за трапезой. В корпусе для тяжело-больных  мне живётся не сладко, столовая славится своими "полезными" говнокашами, которыми я вынужден питаться, чтобы тупо не сдохнуть. Более того, мой курс лечения исключает мясную пищу. Так что два раза в неделю, когда в тарелку с говнокашей нарезают сосиску, я получаю только говнокашу. Всё это мне изрядно надоело...
Я сбежал абсолютно внезапно, не думая. Тот нелепый новенький санитар был не в курсе того, что пациентам не следует давать острые предметы и предоставил мне цветные карандаши, которые я угодным тоном у него попросил. Наверняка, бедняга и не подозревал, что через пару часов, когда он исправно принесёт мне снотворное убийственной дозы, я буду свежевать его тело цветными карандашами. Конечно они были туповаты, пришлось точить их ногтями, под слоем которых теперь теснятся занозы. Времени у меня было немного - всего лишь ночь. Но я справился. К утру свежевание было окончено, мне повезло что новичок обладал довольно массивным телом, так что его кожный покров оказался достаточно просторным и вполне удобным. Все косяки скрывались одеждой.
От тела остались кости, которые я спрятал в матрац. За долгие годы воздержания, человеческое мясо казалось мне поистине превосходным. Однако я оставался голодным.
После долгожданного освобождения, первым делом я отправился туда, где обязательно было много людей, в супермаркет. Мне несказанно повезло, потому как он был полон беспомощными девицами, старушками и детьми, мужиков здесь два или три - максимум. Да и то, хилых и каких-то дёрганных. Мне хватило столового ножа, продающегося в кухонном отделе, я прирезал сразу обоих, и ещё одну бойкую старушенцию. Мои заложники плакали, умоляли меня отпустить их. Все они не более, чем еда. Обычное, просто очень вкусное мясо. Забавно, что люди не понимают насколько вкус их собственной плоти чудесен. Все мы гуси, свиньи, коровы, бараны...скот, готовый к употреблению в пищу, и это естественно.
Веселье прерывается воем сирен. Меня вызывают на переговоры. По-голливудски приставив окровавленный нож к нежной шее одной из девиц, я высунулся из окна и потребовал грузовик, который мне должны предоставить в течение трёх часов.
-"Объект выносит нечто в чёрных мусорных пакетах. Возможно краденный товар, загружает в кузов" - твердила рация, пристёгнутая к величавому поясу местного комиссара по имени Джет.
-"Внимание. Объект уходит, направляется к главному шоссе."
- Хочет выехать из города, вон как. Ну ничего, далеко не уедет. Мы слили ублюдку горючее.
Действительно, через полчаса преследований, блюстители порядка наткнулись на грузовик, застрявший посреди дороги. Проникаясь всем ужасом ситуации, пятеро из них окружили застывшую громаду, направив дула в сторону водительской кабины. Зачитав полицейский устав и несколько раз терпеливо попросив выйти подозреваемого из машины, они не добились ничего. Потому как, спустя минут пять, обнаружилось что в кабине никого нет. Принялись осматривать кузов, в котором обнаружили дурно пахнущие чёрные мусорные мешки с непонятным содержимым. Когда их вскрыли, парочку патрульных вырвало на собственные ботинки. В пятнадцати метрах от грузовика так же нашли нечто, которое позже определили "человеческим костюмом".

День резни

Молодая семья, состоящая из отца, матери и дочери-подростка, о которой далее пойдёт речь, выбрали наиболее подходящим местом для отдыха глухую деревеньку, в которую, однако, часто наведываются туристы. На всю площадь не более десяти деревянных бараков разной степени обустроенности, три из которых, самые трухлявые, всегда пустуют. Но в этом году, повелись слухи о том, что кто-то поселился в одном их этих домов.
О загадочном соседе было известно немного и потому все его побаивались, хотя толком никто его даже не видел. Это послужило поводом для нескольких детских страшилок и даже местных легенд, одна из которых гласила о его безумии и о том, что дом его представляет собой свежее кладбище. Здешние подростки и дети имели привычку крутиться вокруг таинственного старого здания, готового рухнуть в любой момент. Они часто играли в том месте, а кто-то из них предложил даже пробраться внутрь, но дверь вскрыть не вышло, а окон на первом этаже не было вовсе; пожалуй, именно эта черта отличала его от всех остальных построек в деревне.
Итак, вновь прибывшие скоро познакомились со всеми остальными семьями, заключив между собой прочные дружеские отношения. Однако по наблюдениям Эпл - самой младшей в семье, но умной не по своим семнадцати годам, многие из них были странными. Несколько молодых пар страдали вуайеризмом, кто-то садомазохизмом, а самые приличные из всех ночами переодевались в одежду друг-друга вплоть до нижнего белья.
На третий отпускной день, мама Эпл - Ева задумала приготовить праздничный ужин, пока её муж - Адам рыбачил вместе с другими мужчинами в местном маленьком озерце. Неожиданным упущением явилось отсутствие соли, без которой блюдо потеряет весь шарм. Напару с дочерью она отправилась на поиски соли в соседних бараках. Удивительно то, что ни в третьем, ни в четвёртом доме они никого не застали...
Адам, вернувшийся к глубокому вечеру в опустевший дом, был озадачен. Благо, местность была знакомая, далеко  они уйти не могли, да и некуда. Наверняка, у кого-то гостят, наивно подумал отец семейства. Всё же что-то его волновало, он собрался и обошёл все дома. В них никого не было, единственным жилым, ещё не проверенным домом был тот косой двухэтажный выродок. Всем своим видом он отторгал любопытных, Адаму искренне не хотелось ступать на его прогнивший порог, но выбора нет. Со стуком начался дождь, а глаза накрыли тёмной пеленой, сопровождающейся внезапной болью в области затылка...
Он очнулся связанным на металлическом стуле без сидушки, благодаря чему его ягодицы проваливались в каркасную пропасть, царапаясь о холодный металл. Верхние веки натянуты и приколоты булавками к бровям. Звук смачного плевка, расплывчатая фигура промывает жертве высыхающие глаза. Маньяк хочет, чтобы он всё видел, и он видит перед собой нагих жену и дочь, стоящих на четвереньках, с ошейниками прицепленными к батарее. При свете раскалённых углей, заключённых в камине, их выразительные формы смотрятся особенно эффектно. Для большей сооблазнительности преступник от души обливает их обнажённые тела подсолнечным маслом, придающим изгибам выразительный блеск. Он шепчет отцу что-то мерзкое, по-жуткому приближаясь к Эпл. Её лицо покрыто ужасом, солёным коктейлем из слёз и растёкшейся туши. Маньяк разворачивает её к Адаму. Тот не может проронить и слова, по-скольку рот его плотно заклеен скотчем, но в глазах легко читается чувство вины. Громкий крик, лихой шлепок заставляют Эпл взяться за то, что требует от неё сумасшедший. Она вытягивает язык, пытаясь коснуться отцовской стопы, однако ошейник не даёт ей этого сделать. Тогда садист вновь кричит что-то невнятное и хлестает подобно плети, своей жёсткой ладонью её ягодицы, оставляя заметные красные следы на блестящей коже. Девочка предпринимает ещё попытку и у неё не выходит. Крепкие руки швыряют её к матери. Адам пытается освободиться, до крови истязая своё седалище, только всё бесполезно. Маньяк велит Эпл пожирать свою мать, а Еве - пожирать дочь. Таким образом они сумеют спасти отца, которого безумно любят. По началу зубы просто скользят по маслянной коже не в силах зацепиться, они слизывают его друг с друга. Первый укус становится для Эпл болезненным настолько, что она начинает бегать от мамы. Точнее неуклюже ползать, подобно личинке. Ева становится одержима родственной плотью и нагоняя дочь, вцепляется ей в правую грудь. Визжащая Эпл протаскивает кровожадную мать по кругу, пока та наконец не выдирает сосок с мясом. Эпл молит её прекратить это зверство, но Ева уже ничего не слышит, не воспринимает мир вокруг, её основной целью является спасение мужа, ради которого она пойдёт на всё, даже на убийство собственной дочери. Которая имеет власть ей помешать. Эпл вгрызается в материнские губы, сдавливая их до крови, а затем резко выбрасывает затылок назад. Пока мать в болевом шоке, дитя не теряясь, глодает её зрелую промежность. Вместе с адской болью в кровь приливает адреналин. Они терзают друг-друга, превращаясь в диких животных, не знающих морали и не способных на сострадание. Адам беспомощно плачет. Плачет он и тогда, когда оба для него дорогих человека погибают в схватке за его ничтожную жизнь. Однако, маньяку показалось этого мало; он велит Адаму сожрать трупы. Он видит в измученном человеке раба, готового выполнять любые указания. Поэтому безумец освобождает его, Адам медленно присаживается с изувеченными телами любимых, обнюхивает и принимается за трапезу. Его стучащие челюсти проникают вглубь мяса, источая между зубов ярко-красную кровь. Длинные лоскуты мышц тянутся проволкой в его подчинённый рот. К утру тела были съедены.
Обгладывая женское бедро, Адам встречает холодный рассвет, тонкими полосками пробивающимся через заколоченные окна второго этажа. Что-то родное проникает в его безумные закоулки души, он просыпается и понимает, что сотворил. Тот час же его настигает серия рвотных позывов, с каждым приходом вытесняя порочное мясо из организма. Слёзы спускаются на смрадную лужу вместе с его языком. Он начинает с любовью лакать то, что осталось от семьи, целует, возит лицом по блевотине, чтобы то пропиталось запахом родной плоти.
"Он больше не нужен мне" - понимаю я. И молотком пробиваю его череп.
Через какое-то время в проклятую деревню наведывается полиция во главе с комиссаром Джетом. Он оснавательно взялся за дело "Каннибала". В жилище маньяка находят кости, принадлежащие как минимум пятнадцати телам, человечексую кожу, заботливо развешанную на верёвках для сушки белья, суп из мозгов, огромное количество различных орудий пыток, одним словом всё, все улики. Кроме самого каннибала.

День жатвы

С утра я чувствовал непреодолимый голод. Он преследовал меня без меньшего неделю. Следует залечь на дно, пока полиция чистит все окрестности в моих поисках. Однако собак и кошек, которых я два раза в неделю покупаю по несколько штук в разных зоомагазинах, не хватает.
На следующий день маньяка сгорбила сильная резь в области живота, оставив его парализованным валяться на гнилом полу заброшенной квартиры. Ему казалось, что желудок разговаривает с ним, пытается что-то донести, словно все те, кого он пожрал, не переварились, а всё ещё живы. И заточённые в людоедском теле, они разрывают его изнутри. К вечеру изо рта сочилась свежая желчь с останками съеденных животных. Стойкая вонь поразила весь дом и распространилась на улицы. Он блевал уже несколько дней практически без перерыва, даже когда все пищевые запасы истощились. Он блевал желудочным соком, а затем кровью. Передвигаться было практически нереально, всё что мог измученный убийца - лежать и справлять нужду. Зачастую он это делал прямо в штаны или на пол, когда успевал их снять. За неимением воды и еды, ему приходилось питаться собственными фекалиями и лакать из лужи болезненного цвета урину. От того смрад стал ещё сильнее. Кто-то из жителей соседних домов пожаловался на едкую вонь, напоминающую запах разложения. На место выехал участковый, поднялся в указанную квартиру и чуть было не лишился сознания, когда увидел что в ней творится. Он узнал в бездомном "Каннибала" и доложил об этом в участок, откуда на задание вышел спецотдел во главе с настойчивым комиссаром.
Грозный садист уже не был похож на человека ни внешне, ни внутренне: он был невероятно худым, кожа обтягивала его кривые ветвистые кости; весь вымазан в собственном дерьме и крови, особенно лицо, на нём с трудом можно было разглядеть какие-то привычные черты вроде глаз. Они были покрасневшие, заросшие сосудистым гнойником. Рот покрыт грязной щитиной, а носа вообще даже не видно.
Полуживое тело гнулось трупом, но никто не хотел к нему притрагиваться. Лишь комиссар подошёл достаточно близко и одарил уродца дерзким плевком. Неожиданно для всех, маньяк встрепенулся, посмотрев исподлобья злобным взглядом на обидчика. Джет на всю жизнь запомнил этот взгляд, он будет сниться ему в самых жутких кошмарах.
Резким выпадом каннибал расталкивает ошалевших служителей закона, выбегает из квартиры и замечая подозрительное движение на лестнице, спешит на крышу. Комиссар, едва держащий себя в руках приказывает всем направляться за ним. Оказавшись на крыше, их постигает изумление, потому как убийцы там нет. Самое удивительное то - как вообще человек в таком ужасном, можно сказать, предсмертном состоянии может отличиться невиданной прытью? Джет осторожно подходит к краю крыши и смотрит вниз. На голом асфальте в неестественно изуверской позе на него, прямо ему в глаза, смотрит раздавленный труп каннибала...
Однако самое странное выяснилось позже, когда после вскрытия, врачи определили, что "Каннибал" умер за три дня, до того как на него наткнулась полиция...

Новый день

После дела с "Каннибалом", комиссар уходит в отставку. Для пятидесятилетнего скряги это стало потолком. Теперь он ведёт мирную, ни чем не обременённую жизнь вместе с женой и малолетним сынишкой. Но порой его настигают приступы панических галлюцинации. Они редки, однако изрядно досаждают. Например однажды ему мерещилось, как его жена варит в кастрюле сына, детское красное распухшее лицо надолго врезалось в память. Иногда ему снятся кошмары, главную роль в которых играет "Каннибал". Обычно в них он пытается погубить семью бывшего комиссара. В последнее время Джет стал совсем дёрганный, он постоянно смотрит телевизор, чтобы хоть как-то отвлечь себя от дурных мыслей, пьёт энергетики в огромных количествах и читает ночами, потому что боится заснуть. Жена безуспешно направляла его к психологу и всегда пыталась морально поддержать. Однако сейчас стало всё совсем худо. Джета преследует паранойя, он считает что убийца жив и семье угрожает опасность. Дело доходит до абсурда, он никого не выпускает из дома.
По-началу он был настроен крайне доброжелательно, хотел защитить близких людей, но какой ценой!? Теперь он сам угрожает расправой, теперь он сам чума для собственной семьи.
Очередным тревожным утром, Джет сидя на крыльце, слышит странный шорох в кустах. Не долго думая безумец находит в кладовке старое ружьё и направляется к источнику подозрительных звуков. Ничего не говорит, он понимает, что может спугнуть преступника, медленно целится и дрожащим пальцем жмёт на курок. Бах! Теперь его сына нет в живых.
Отец слишком поздно понимает, что был не прав и осознаёт всю тяжесть потери. Из глаз по пустынной коже бегут солёные ручьи, заставляя отца взять маленького мертвеца на руки и подняться с колен. Ошалелый, он приносит тело ребёнка в дом, завидев которое, мать безудержно истерит и проклинает своего мужа. Джет стоит неподвижно, только плачет, не меняясь в лице.
Потеря оказывается слишком весомой, семейные отношения рушатся, не смотря на ежедневные посещения психолога Джетом, и его жена кончает жизнь самоубийством, повесившись на трубе в ванной. Как позже установило следствие, она сорвалась и упала лицом в унитаз, где и закончила жизнь, добровольно захлебнувшись своими не смытыми испражнениями. После этого, Джет окончательно замыкается и погружается в непроглядную пучину депрессии. В какой-то момент он и сам решает прекратить своё бессмысленное существование. Но прежде чем это сделать, он хочет удостовериться...
Нужная могила практически раскопана усердным трудом душевно-больного. Он видит гроб с проклятой тварью. Игнорируя неудержимый страх, Джет поднимает крышку...