gauche parade. 7

12 сентября 2012 года

Мама с детства, помнится, баюкая меня как дитя, все время напевала и приговаривала «бойся мертвых  и левых», поглядывая на запотевшие стенки, отдающие моросной теменью - я также беспомощно младенцем озирался,  поворачивая голову в сторону, оглядывая насупившуюся на нас темноту по углам. Наверное эта лево- фобия, как ручеек тянется со мной с самого-самого кисло-сладкого детства. Видать,  осталось в нас еще что-то невытравливаемое, языческое, как НЗ про запас. Мы, рьяные выкресты язычники, трудно усваивающие христианскую орфографию и морфологию-  так и сохранили свои языческие атавизмы-удаляемые с каждым поколением из нас рецессивные признаки- страх перед темными углами, боязнь открытого пространства, желание полагаться не только на святую веру, но и умилостивить, умаслить силы природы, дублирование пантеоном языческих богов пантеоном православных святых, покровительствующих всем сферам нашей жизнедеятельности, реанимированные языческие праздники наложением культов почитания. Но я думаю, что страх и инстинкт самосохранения –самый сильный побудительный мотив, определяющий поведение человека. Человек никогда не расслабится-зная, что  он смертен, подвержен болезням, его жизни непременно что-то угрожает-от соседей по лестничной клетке или до метеоритного дождя, обесценивания наличной денежной массы- он придумывает себе  решетки на окнах и двери с глазком, набивает себе кулаки и набивает продуктами холодильник про запас-человек хочет чувствовать себя защищенным и отсрочить свой дискомфорт и нужду –это и направляет его поведение и строит все  его дальнейшую деятельность. И это чувство подкрепленности молитвы снисходительностью противопоставленных ее ортодоксальной системе сил  и есть то, что дергает нас, заставляет держаться за крест святое распятие, и шевелить губами слова православной молитвы- побуждая в глубине души сохранять привязанность невыражаемую симпатию-которая соседствует у каждого ребенка при разделенных родителях-которая всегда остается занозой на вопрос-кого больше любишь папу или маму- уважать отступившую и подчинившуюся силу до ее реванша. Как можно не любить то, что в тебе есть, от чего ты происходишь, что в тебе заложено, и что ты вынужден подавлять- сохраняя лояльность к убедительной победе довлеющей над тобой православной силы.

Так и здесь- инстинктивный  страх, заложенный перед левыми -он какой-то уже бессознательный, наследственностью обусловленный и врожденный, как сама греховная человечья порода. Свиду они- левые- такие же как мы-но другая порода. И я понимаю-что они такие же, как мы внешне и внутри-и без единого отличия-очевидного невооруженному и вооруженному глазу- и все зависит только от угла зрения или настроения правоприменителя. Так враг рода человеческого путает нас-чтобы мы не могли вовремя определить для себя опасность, усыпляя бдительность. Зло маскируется в безобидность- в сходное нам по образу и подобию. Зло маскируется в нас подобных-чтобы подобраться к нам все ближе и ближе-лишая нас времени на распознавание и реакцию на сигнал раздражителя. Но мы сами виноваты –что были настолько близоруки и недальновидны, что подпустили их настолько близко к себе. Сидели бы на своем левом берегу-а мы на своем. Никто бы никого не трогал-сохранял бы каждый свой ареал территории и не красил бы контурные карты авантюрно в свое жизненное пространство-желая его материализовать и искренне веря, что изменяют реальность своими игрушечными фантазиями. Были и есть отличия правых от левых –просто еще не пришел черед о них говорить. Зло эволюционирует-становится сильнее и агрессивнее, становится настойчивей и наглее. Оно соседствует во всем, входит в свои права. Становится твоим неотлучным спутником.

Левые через свои лобби, каналы воздействия, институты пропаганды и информационные ведомства, притупляя бдительность,  убеждали нас в том, что левые дети рождаются и у правых. Что левость- это составляющая, элемент-который присутствует в каждом человеке-просто в ком-то он более развит, или находится в состоянии покоя- как вирус, как орган. Одни укоряли они говорили, что это просто ошибки природы, как технический сбой, другие говорили о какой- то физиологической предрасположенности, третьи – о модели воспитания и наложенном отпечатке-берущем начало в быте и окружении, которые говорят о выборе -ведь аномальные, с расстройством рождаются и случаются, повторюсь, в казалось бы, нормальных семьях. Как тогда быть -исключение не подтверждает установившееся жизненное правило. Работа пропаганды сводила к тому, что левость –это естественное, нормальное состояние, не чрезвычайное и не крайнее состояние, человек не становится от него менее продуктивным в своей жизнедеятельности, не становится от него социально опасным, не представляет  никакой угрозы правым, а просто-мирно сосуществует в пределах своего жизненного пространства.  У каждой особи, и у каждой  живой породы есть оправданное стремление доминировать, навязывать свой образ жизни, расширяться вширь и вдаль  и в глубину, производить себе подобных- это также естественно как пытаться внести свой вклад, оставить свой след-образовать подобия себе и радоваться наличию той общности, которая тебя примет и делает агрессивную тебе среду обитания приемлемой и комфортной. Правые также естественно аргументировано именовали левых больными, требующими изоляции, воспрещая им иметь влияние на подрастающее поколения-дабы не плодить левость, не пропагандировать образ жизни-считая любой пример заразительным на несформированную личность. Никакого компромисса и договоренности в этих двух непримиримых лагерях не последовало- многие говорили о необходимости определения порога невинности- вплоть до которого исключено какое -то вмешательство и воздействие на то, каким быть ребенку-правым или левым. А правда-есть какой- то порог у ребенка -порог наивности, до которого он не интересуется этими вопросами-когда для него должен существовать карантин или информационный вакуум, что на эту проблематику и  вовсе не стоит заговаривать. Все яблоки спеют по разному-кому сколько времени отведено-кто и опережает других в росте, кто схватывает слишком быстро. Все люди неодинаковы, правые отличаются от левых, левые и правые отличаются между собой внутри своей общности.   Как при Петре Первом-военная форма, обмундирование, экипировка солдат предусматривала обувь «на одну ногу», которая разработается со временем.  Как разрабатывалась стопа- так и носился сапог- я думаю, профессиональных заболеваний ноги от строевой подготовки и муштры у них не было - обувь удобная и пригодная к носке и эксплуатации. Правда, маме я об этом никогда не говорил-не хотел ее злить. Все-таки о левых у нее сформированное, устоявшееся мнение. Думаю, мне вряд ли удастся ее переубедить. Иногда, ерничая и подшучивая в семье у нас говорили:  «да у него гляньте -левые ноги! Две руки- и те левые!». Потом, когда я стал подростком появился анекдот про онанизм, там, где было «слабое подобие левой руки» это про женщину).  Так что приоритеты в семье уже вовремя расставлены семейным фольклором.