Общепит

Столовая завода в обеденное время наполняется народом. Рабочим, так сказать, классом. Именно тем классом, на котором когда-то держалась вся страна. В робах и грязнущих сапогах, никогда не унывающие работяги, грузчики и слесари, все в одном флаконе. Все мило проходили к кормушке, где суровая и крупная повариха с медицинской точностью, вплоть до миллиграмма отдавала порции той самой пищи богов. По мере продвижения очереди велась бурная беседа. В общем, в период обеда столовая живет и процветает. Кто-то уже ест, а кто-то предвкушает "первоклассный" обед. Между двумя трудягами завода возникает примерно такой диалог:

- Где сегодня Паша?
- А ты разве не знаешь?
- Нет.
- Он в больнице.
- Как так?
- А вот так, вчера еще ходил живехонький. И вечером слег.
- А отчего?
- Траванулся походу в нашей столовке.
- Да ну?
- Да, вчера говорил после обеда, что хреново как-то ему стало.
- И что врачи?
- Сальмонеллу какую-то нашли.
- Ну бля, теперь и жрать то расхотелось.
- Хули, надо было водкой запивать.
- А что это за ***ня такая, эта сальмонелла?
- А *** его знает.

Тем временем повариха из медицинского колледжа лихо расфасовывала солянку по тарелкам. Солянка примерно такого состава: в жиденьком бульоне, наваре от обычной полукопченой колбасы, плавало немного картошки и капусты. Из мяса в солянке плавали мелко нарезанная колбаска, все та же. И содранное с копченых ребер мяско. Которое то там, то тут всплывало мизерными кусочками. Во всю эту жидкость помещалась большая столовая ложка майонеза. Видимо, что бы придать блюду более соблазнительный вкус и запах. В наших столовых в любое блюдо помещается майонез. Для чего это делается, я долго пытался понять. Это до сих пор остается фирменным секретом наших столовых поваров. Я просто могу предположить, что все это делается, чтобы блюдо было питательнее, поскольку без него оно не очень блистало этими качествами. Но ведь по идее майонез - это не калорийное вещество. Ну да ладно. Все у нас в столовой убеждены, что с майонезом намного вкуснее. И некоторые даже требуют солянку с "двойным" майонезом. Все эти добавки придавали супчику неповторимый изысканный вкус, терпковатый, полукопченый аромат и кисловатенький привкус покрошенной туда колбаски. Изредка туда еще крошили огурцы, причем часто свежие и еще чаще соленые и от этого вкус становился еще оригинальнее и уже имел название "рассольник".
Вся эта вкуснятина наливалась в тарелочку, которую можно было назвать просто блюдцем. Такова норма трудящегося гражданина, которая сформировалась еще при Советском Союзе и ни грамма больше. Видимо, как раз та самая повариха и была приставлена, чтобы строго следить за нормой.

- Сегодня у нас cоляночка в меню. Да, Марина Павловна?
- Да,- сказала Марина Павловна, окинув Юру строгим взглядом.

Юра представлял из себя сурового вида мужика. Обыкновенный русский мужик, одет был в зеленоватого цвета робу, которая от длительной, примерно 5-7 летней носки приобрела настоящий "рабочий оттенок" и "боевые" рваные и протертые особые приметы. Также непременным атрибутом его одеяния были намертво убитые изношенные ботинки российской компании "кирзо".

Его лицо было покрыто морщинами, хотя возраст его едва достигал 30 лет. Потрескавшиеся губы и "блестящая" улыбка явно выдавала в нем курильщика "простонародных сигарет без фильтра". Он был худощавым, жилистым и мелкого роста мужчиной. Имел довольно мощные руки, с неостриженными грязными ногтями. Вблизи от него можно было почувствовать настоящий рабочий русский дух, перемешивающийся с плавным признаком духов "водка". В общем, все как полагается. И такими ударниками было наполнено все помещение столовой. Рядом ним стоял Леха. На вид ничем не уступал Юрию. И все время бурчал. Публика была самая разнообразная. Мелкие инженеришки завода в потертых кожанных куртках и мятых джинсах выглядели вполне цивильно. Где-то есть даже пара девушек весьма сомнительной внешности.

- Вот ****ец,- сказал Юра, осматривая свою руку, после того, как подержался за липкий от жира поднос.
- Да хули ты стонешь? Дезинфекцию проведем после работы и все.
- Нет, ну подносы-то мыть надо. Смотри, я в чью-то картошку вляпался.
- Ну а хули ты хотел?
- Сука.
Юра брезгливо вытер руку о свой "костюм"
- Хоть бы мыли подносы, а то тряпочкой протерла сука и положила.
- Ты еще ложки, Юрец, не видел.
- Ой, бля, лучше не смотреть.
- Она тряпку для протирки подноса раз в месяц меняет.
- А кому сейчас легко Юра?
Было видно, как собеседник над ним посмеивается.
- Хули ты ржешь,- высказал он ему, не сдерживая улыбки.
Они были счастливы. Не оттого, что они стояли в этой столовой, а скорее оттого, что нету никакого выхода.

Интерьер столовой представлял собой вполне приемлемое помещение. Столы на железных ножках весьма пристойно сияли в тусклом свете. Их великолепное сияние можно было легко объяснить имеющимся на нам многонедельным слоем жира.
Протирка проводилась исключительно по выходным. И тем не менее, они смотрелись вполне великолепно. Где-то покрашенные разной краской, где-то с оторванным покрытием, где-то поцарапанные и отколотые. Они возвышались довольно величественно
т.к. они осознавали, что они тут стоят примерно со времен основания завода.
Деревянные табуретки с погнутыми железными ножками стояли гордо, давая каждой заднице знать где они сидят большим
скрипом и качанием.
Почерневший кафель и закопченный потолок был неотъемлемым атрибутом и дополнял прелестную картину.

- А когда будет борщ, а, Марина Павловна?
- Тогда-когда.
- Мне пожалуйста, пюре и гуляш.
- Юрец, бери котлету.
- Угу, я видел вчера Пашу. Я не ем котлеты.
- Ну а что? Смотри, как она заманчиво лежит.

Громко шмякнув о тарелку, испустив звук, похожий на стон, на тарелку упала котлета.
Так падают на тарелку настоящие столовые котлеты. «И даже не пытайтесь найти во мне мясо!» - громко кричала она всем своим бесформенным видом. Юра с испугом смотрел на это. Какой-то мужик, стоявший перед ним, заказал себе такую котлетку.

- Нет, я котлету не хочу

Для Юры процесс приготовления второго выглядел так: сперва вылилось пюре. Ну, пусть не вылилось, а скажем так, нежно легло, вполне быстро приняв наиболее удобную для нее форму. Следом был гуляш. Обыкновенное мясо. Оно манило своим запахом. Но были одни нюансы. В гуляше сами кусочки мяса занимают примерно 50% по отношению к подливу. Т.е. к без того нетвердому состоянию картофельного пюре добавляем еще
жидкости в виде подлива. Получается блюдо, гордо именуемое "Второе"

- Слушай, а в чем водится эта ***та, ну, сальманелла эта? - спросил Юра, у друга медленно продвигаясь к салатам.
- Точно незнаю, вроде бы в яйцах и курице..
- Ну, курятины сегодня не было, а вот яйцо я уже вижу.
- Возьмешь?
- Да ну его нахуй!
- Я тоже не буду брать.
- А ты думаешь, в гуляше нету этой ***ни?
- Не знаю.

Юра скривил физиономию когда продвигал поднос по полозьям к кассиру.

- Нет я нихуя не понимаю!
- Что такое?
- Ну смотри, подносы не протирают нихуя, но ведь они даже не скользят по этим прутьям!
- Ну и что тут такого?
- Ну как что, они же должны, тем более мой, там, я уверен, снизу дохуя еще пюре прилипло, должно как по маслу пойти.

Оливье, которое взял себе Юра, было утоплено в майонез. Да-да опять в этот самый майонез. Оливье буквально в нем купался и чувствовал себя наполовину больше от этого. Там тот же состав, что и в солянке. Колбаса, лук, горох.

- Эти пирожки с ливером.
- Да? Ну тогда дайте мне вон ту ватрушку,- попросил кассира мужик, который стоял перед Юрой.

- Это не ватрушки, это шанишки.
- Мне не важно дайте мне ее.

Пока он на них смотрел к этим ватрушкам подошла одна из поварих и из кружечки полила их чуть-чуть водичкой. От этого они заблестели и помолодели.

- Они вчерашние,- сказала тут же кассирша.

Юра глянул на эти ватрушки, начинка которых немного пожелтела.

- Надо же, а выглядят как новые.
- А пирожки с ливером свежие?
- Да, свежие.
- Тогда мне один пирожок, пожалуйста.

Обед готов. Прекрасный выбор. Первое, второе, салат, чай и булочка.
Общенациональный стандарт.

- Эх, круто похавали,- казал довольный Юра, толкнув рукой обляпанную жирными руками и почерневшую от этого дверь столовой.

10.12.2004