Безобразный бриллиант

Кажется, они обсуждают её: говорят, что она потрясающая и удивительная. Она и правда умеет сверкнуть  обаянием, засмеяться тонким и звонким смехом, даже если шутка совсем того не стоит – мужчины это любят, они любят её пронзительные глаза и длинные волосы с золотыми бликами, её добрую улыбку и благородную осанку, любят её за чувство достоинства и воспитание, за острый ум и страстный взгляд… Что же ты делаешь, Диана?

Андрей стоял в стороне от едва ему знакомых новоиспечённых кавалеров своей возлюбленной, но он прекрасно слышал каждое их слово, без всякой опаски выпорхнувшее в свежий ночной воздух. Вдали сверкали огни небоскрёбов, таких же высоких, как и положение Андрея в обществе, впрочем, именно в тот самый момент он скорее ощущал себя лепёшкой на асфальте перед их презентабельными стеклянными дверьми, а не исполином, который всей своей мощью вытягивается вверх.

Здесь, на балконе, вдали от пафоса и искусственности сегодняшнего банкета, Андрей чувствовал себя гораздо лучше. Диана была внутри, в роскошном золотом платье, которое, однако, являлось не более чем полудрагоценной оправой для настоящего алмаза. Диана вежливо улыбалась гостям, осторожно пила шампанское из хрустального бокала, благодарила официантов, когда те предлагали ей закуски, с интересом участвовала в таких утомительных для него беседах о погоде и мировых новостях. Она была создана для этого мира и, похоже, все в этом уже успели убедиться.

Мужчины в отутюженных  костюмах, как мальчишки, продолжали украдкой обсуждать длинноволосую сенсацию вечера.

Андрей в раздумьях закурил.

Нет, его совсем не беспокоили ни их слова, ни их взгляды: они вскоре затеряются в шумной атмосфере праздника, как и их хозяева, поспешившие вернуться внутрь. Андрей прекрасно осознавал, что Диана едва ли бросит его – и это была, пожалуй, самая ясная мысль в его голове. Остальные же кружились и путались, рассеивались как предрассветный туман и через некоторое время вновь кристаллизировались, становясь прозрачными как роса. А потом опять исчезали снова и снова и снова по кругу.

Были и воспоминания о том, как она ворвалась в его жизнь, словно звезда Бродвея на сцену: феерично и ослепительно, заслонив свет софитов блеском идеальной улыбки, легко и непринуждённо цокая туфельками в такт музыки, которую она же и исполняла. Диана была бедна и беспородиста, но разве это может остановить талантливую звезду, что, наконец, нашла свою высокопочтенную публику?

Такая нетипичная: не ревновала, не устраивала скандалов, как будто её и вовсе не задевало внимание самонадеянных старлеток, по обыкновению прикованное к таким персонам как Андрей. Она не просила ни денег, ни личных шофёров, ни роскошных платьев, ни драгоценностей: это так обманывало его, уже не раз разочарованного от чересчур раздутых запросов столичных дам.  Нет, Диана просто любила и доверяла - так наивно казалось ему до вчерашнего вечера.

Диане не деньги нужны – она не получает удовольствия от возможностей, что они дают, высокое положение ей тоже не требуется и едва ли она способна оценить уважение и преданность. Диане нужен только он, Андрей, –  но без любви и без чувств: просто мужественный силуэт рядом – атрибут любой нормальной женщины вот уже на протяжении нескольких десятков тысяч лет… Она сделает ради Андрея всё: нацепит ослепительную улыбку, изобразит ангельский характер, вызубрит все нормы этикета, но никогда больше не скроет того, что делает её такой идеальной и такой уродливой.

«Ты не замёрзнешь? - холодная, изящная рука нежно опустилась на его плечо, - Пойдём внутрь? Тебя уже давно ждут…» Диана заботливо заглянула в его стеклянные глаза, потом, немного обеспокоившись, провела рукой по его окаменевшей щеке, которая тут же поспешила размякнуть и порозоветь. Тогда, убедившись, что всё в порядке, она направилась обратно в зал и, обернувшись, бросила манящий, сладкий взгляд, который в этот раз показался Андрею самым горьким на свете.

Он шёл позади и кричал, разрезая воздух безмолвными воплями. Он повторял одну только фразу вновь и вновь, пылал в агонии, истекал кровью от незаметных ран, разрывался от злости, боли и жалости одновременно, но продолжал бесшумно выкрикивать то, что являлось причиной его страданий, что было известно лишь им двоим.

«Ты психопатка, Диана. Я видел твою справку».*

*имеется ввиду тот вид психопатии, при котором у больного не наблюдается чувств и эмоций.