История одной листовки

Фабула сего повествования основана на реальных событиях и, никоим образом, не преследует целью очернить или, наоборот, возвеличить конкретных людей.

 
В одном небольшом городе живет милый и очень приятный на вид человек со славной фамилией Гашников. Биография его для большинства современников долгое время оставалась загадкой, пока не нашлось в ней место регистрации в качестве кандидата на должность депутата в местном органе законодательной власти.
Шансы свои он оценивал достаточно трезво, а, по сему, понимал, что избраться в этот орган от выдвинувшей его партии (а это вовсе не «ТА САМАЯ» партия и даже не три «не тех самых», а вообще хрен пойми что) не многим проще, чем богатому верблюду попасть в рай через игольное ушко.  Но раз выдвинули, значит, выдвинули и, следовательно, пришло самое время нанимать себе пиарщика, способного привлечь на свою сторону хоть какой-нибудь электорат, и заказывать ему текст агитационной листовки.
Пиарщик выискался не сказать, чтобы на всю голову гениальный, но, по крайней мере, с воображением. Сел он вечерком за письменный стол и принялся генерировать.
«Гашишники за Гашникова!» - строчил он в своем творческом блокноте и, торжествуя от гениальности этого слогана (ибо гашиш в округе от которого баллотировался временный работодатель всегда было достать намного проще, чем хлеб или молоко) вносил его в графу «вероятные».
«Гаишники за Гашникова!» - писал он уже с меньшим восторгом, как по причине меньшей каламбуристики, так и на основании социологических данных, подтверждавших, что последний гаишник в этих краях появлялся еще в относительно спокойные времена Брежневского застоя, да и того с тех пор никто и никогда больше не видел. Потом вырвал страничку и крюком имени Карима Абдул-Джаббара отправил ее по прямому мусорно-корзинному назначению.
«Люди, хранящие деньги в загашнике за Гашникова!», «Люди с погашенной судимостью за Гашникова!», «Люди с непогашенной судимостью - тоже за Гашникова!», «Гашеные (а гасить на том районе умели от души) – и те туда же… И даже картавые люди, которые при виде буквы «Г» инстинктивно подразумевают под ней недоступную этому контингенту при произношении «Р», становились горячими поклонниками кандидата. Потому что для них он на подсознательном уровне становился немного Рашниковым. А Рашников – это почти Раша. Россия-матушка на языке славянофилов-полиглотов. Патриотизм!
 Незаметно в голове пиарщика, который только успевал попеременно чувствовать себя то Уильямом Шекспиром в момент написания «Гамлета», то Каримом Абдул-Джаббаром, уверенно кладущим трехочковый в корзину заклятых соперников из «Бостон Селтикс», незаметно возникла альтернативная реальность. Целый антимир, в котором Гашников был и царем, и императором, и фараоном, и верховным жрецом религиозного культа. Гашников в его глазах восседал на гигантском платиновом троне, а из преисподней на этого «Озиманда» завистливо взирали многочисленные Рамзесы и Людовики, Цезари и Августы, Сталин, Гитлер и Мао Цзэдун и множество других мелких тиранов догашниковской эпохи… 
… утреннее похмелье было чудовищным. Меньше от количества выпитого во время вечернего креативного безумства, больше от нахлынувшего по трезвяни осознания тщетности проделанного брейнсторминга. Пиарщик с ужасом вспомнил, что 99 процентов людей, будь они хоть загашенными гашишниками с двумя погашенными и одной непогашенной судимостями, не прочитают ни слова из составленной им листовки. В лучшем случае посмотрят на лицо кандидата перед  тем, как запустить по желобу мусоропровода. А отдавать на поругание люмпенам шедевр пиарщику страсть как не хотелось. Вспомнил он о том, что район, в котором Гашников вот-вот поведет беспощадную борьбу за мандат, не только криминальный, но и еще и засранный сильнее некуда и написал нечто простое и несуразное. 
Так, местное население несколько дней спустя уныло разглядывало неброский кусок бумаги с банальным как сушеная вобла текстом: «Хотите чистого воздуха, зеленых деревьев, прозрачных озер и рек? Тогда голосуйте за Гашникова!».
И только потом пиарщик понял, что в этой отписке истинно гениального было в тысячу раз больше, чем во всех излияниях, выданных им в моменты недавнего делириумного творчества.  Понял он, что этим глупым на первый взгляд вопросом и столь же идиотским (это уже на любой взгляд) ответом, он, сам того не желая, объявил Гашникова даже не фараоном и императором, а… да, да ИМ!  Ну, в крайнем случае, подобной ЕМУ сущностью. Ведь только ЕМУ, как многие считают, подвластно одним усилием нечеловеческой воли очищать воздух, реки с озерами и обращать воду в вино.  И тот факт, что для Гашникова непременным условием обретения такой силы должно стать избрание в какой-то орган, уже не имел никакого значения. В конце концов, как ОН стал самим собой никто же пока не знает…
Осознав сполна свое профессиональное величие и погрустив от того, что жить ему с этим придется, как пограничнику на дальнем кордоне с собакой, пиарщик загадочно улыбнулся и отправился в предвыборный штаб за заслуженным, но таким ничтожным, с учетом всех обстоятельств, гонораром.