Меланхоличный релятивизм

               
                Посвящается ослику ИА.
    С тяжелым сердцем представляю я вам главного героя этого рассказа. Его зовут Семен Моисеевич Шисин. Ему 37 лет, холост. По паспорту русский, но в душе матрос. Это все, что я могу о нем сказать, а теперь пусть за меня говорят пушки (эту фразу я вычитал в солидной книжке, и грех было бы дать ей заплесневеть).
    Так вот: Семен Моисеевич решил выпить молока, и обуреваемый этой страстью отправился в магазин. По пути он встретился с банкоматом, который приветствовал его натужным кряхтеньем.
    Семен достал из кармана карточку VISA и засунул ее одним концом в щель. Банкомат некоторое время поразмышлял, а потом карточку выплюнул. Семен Моисеевич засунул карточку другим концом, что дало тот же результат. Шисин засунул карточку третьим концом (бывает и такое), а когда проклятый механизм высветил на экране сообщение о том, что карточка недействительна – долго пинал стоящую рядом урну, чем привлек к себе внимание правоохранительных органов.
     Правоохранительные органы тут же защитили свои права и отволокли Семена Моисеевича в отделение милиции, откуда он вышел, полностью утратив веру в человечество.
     - Ограничения кажутся странными, когда мы понимаем, что они могут исчезнуть в мгновение ока, ошеломив нас новым ощущением бесконечных горизонтов смысла, - сказал ему на прощание сержант, чем поверг Шисина в состояние крайнего уныния, меланхолии и желания выпить не молока, но спиртного.
    Одновременно с Шисиным каталажка изрыгнула на белый свет еще одного члена общества, одетого в льняные брюки и шляпу с широкими полями. Это вам о чем-то говорит? А? Может ли хороший человек быть одет в шляпу с широкими полями? Лично мне кажется, что нет, если конечно, этот гражданин не имеет отношения к литературе. А вот Суккуб (так именовали гражданина) - имел, за что я приношу ему свои извинения. Суккуб был поэтом и написал стихи, которые я привожу ниже:
                Нет времени и нет пространства
                Когда в душе сплошное пьянство…
    Любой человек, небезразличный к судьбе Родины, прочитавши их единожды, будет возвращаться к ним вновь и вновь, в точности, как и я, возвращаясь к Шисину.
    Шисин не был бы Шисиным, если бы не купил молока, но тут путь ему преградила ЗЛАЯ СОБАКА. На ней так и было написано – ЗЛАЯ СОБАКА.
    Разгневанный препятствием, которое встало на его пути к молоку, Семен Моисеевич швырнул в собаку первым, что попало под руку. А первым оказался потерявший бдительность поэт Суккуб. Невероятно изогнувшись, он укусил в полете злую собаку за ухо и навсегда исчез из этого рассказа.
    Оскорбленная в своих лучших чувствах собака побежала жаловаться хозяину, а тот, мерзавец, недолго думая, зачеркнул бывшую на собаке надпись, и поверх нее вывел новую – ДОБРАЯ СОБАКА, после чего отправил униженное сменой имиджа животное собирать милостыню.
     - А что же молоко? – спросите вы. – Будет оно выпито, или нет?
     - Будет, - успокаиваю я вас. - Будет, но в свое время, которое течет так же, как и молоко, о котором мечтает Шисин, занятый, впрочем, на данный момент другой мыслью.
     - Часы, - размышляет Семен Моисеевич, - стоило бы носить не на руке, а на ноге. Тогда, задирая штанину, чтобы узнать, который час – вы не только качаете мышцы брюшного пресса, но и показываете окружающим, что у вас есть белые носки.
     - Да, - скажу я вам – но, пока мы с завистью наблюдали белые носки Семена Моисеевича – молоко в магазине скисло, и Шисину придется пить кефир…
    Кефир…