М. А

Здравствуйте, Марина!

Прошло уже три года. Даже чуть больше. Целых четыре и еще чуть-чуть с того момента как мы виделись в последний раз…

А помните наш первый урок? Сентябрь. Светит солнце, наше, по-северному жаркое. По всему классу прыгают солнечные зайчики от наших железных линеек и маленьких девчоночьих зеркалец. Балуемся…  Вы сидите за столом. Ветер из приоткрытого окна украдкой пытается переворачивать страницы, а ветка рябины предупредительно стучит в окно при каждой новой попытке. Звонок  – мы замираем по стойке «смирно». Взгляд. Лучистый. Немного с хитринкой. Вы говорите, что Вас не стоит бояться, что Вы добры. Чудно это слышать! Вот так и начинается наша Дружба.

Новый сентябрь! Задумчивое северное солнце. Спрятавшийся ветер. Гордая молчаливая рябина. Мы смотрим фильм о Ромео и Джульетте. Мысли. Слезы в глазах. Потупленные взгляды. Мы еще дети. Мы уже понимаем. Благодаря Вам.

Через год: на том же месте. За окном, вместо привычного для этого времени голубого океана с редкими облачными подводными лодками, над головой виднеется туманное озеро. Ветер ищет убежища от мерзопакостного дисперсного дождя, путаясь в ежащейся рябине. А мы слушаем Ваши рассказы о теплом Рязанском лете, грибах и старушках; о чудесном городе Вышний Волочек. Погода капризничает. Мы смеемся и мечтаем.

Это был мой последний северный сентябрь.

Сейчас же мой последний уральский сентябрь. Здесь все другое. Все другие. Я ничего не чувствую по отношению к этой школе. Я не буду по ней скучать. Не буду скучать по этому маленькому, почему-то нелюбимому людьми городу. Но я буду скучать по людям. И по тем шалостям, что мы вытворяли вместе. Больше я ничего не могу сказать.

P.S.: У меня не было так называемого «последнего первого сентября». Пошло звучит, не правда ли?

Простите, что до сих пор не прочитала «Чайку по имени Джон Ливингстон».

Люблю.
               
                Ваша. Маша.