Дезертиры. Часть первая. Глава 8

Осень была ненастная и дождливая.  Холодный осенний дождик поливал неделями почти без перерыва. Налетевший северный ветер враз,  за одну ночь, оборвал всю пожелтевшую  листву. Лес стал  прозрачным и голым. Журавли, с тоскливым курлыканьем  торопливо летели в сторону юга, едва не задевая низкие тучи, сочащиеся влагой.

Нога у Тимофея поджила настолько, что он даже стал осторожно наступать на неё, стараясь не обращать внимания на боль.  Раны почти полностью затянулись,  но колено не сгибалась совсем. Приходилось, опираясь на палку,  хромать с выпрямленной ногой. Скорее всего, пуля серьёзно повредила сустав.  Тимофей утешал себя надеждой, что старая бабка-костоправка,  живущая  на Урале в соседней деревне, сможет ему помочь. Рассказывали, как она по кусочкам собирала охотников, которых медведь подрал. Причём не только коленки восстанавливала,  а даже  полуоторванные руки-ноги пришивала. И ничего, потом снова мужики по тайге бегали как новенькие!

С едой было плохо. Лягушки и насекомые исчезли.  Все грибы вблизи избушки он уже давно выбрал. Лес стоял совершенно пустой. Похоже было на то, что вся дичь  разбежалась напуганная войной  или по какой другой причине.  Тимофею посчастливилось найти  неподалёку несколько кустов калины. Он заваривал ягоды в жестяной банке, пил густой горьковатый отвар, жевал терпкую мякоть и глотал её  вместе с крупными семенами.  Неделю назад к избе подошёл выводок беспечных рябчиков. Без всякой надежды он швырнул в них палкой и,  каким-то чудом, удалось подбить крошечного первогодка.  Мяса в птице было совсем немного и насытить оно не могло. Чтобы не пропадать добру, он даже промыл и сварил крошечные кишочки.  После этого Тимофей постоянно осматривал окрестности в надежде  ещё увидеть рябчиков, даже пытался ставить на них силки с приманкой из ягод, но всё было бесполезно.  Он помнил, что в нескольких километрах от избы стоял густой молодой ельник, в котором обязательно  должна водиться дичь, но такое расстояние было ему пока не под силу.

Долгими осенними ночами, под занудный стук  дождя по крыше, Тимофей мучительно думал о том,  как быть дальше.  Ничего хорошего ждать не приходилось. Зиму,  без патронов и припасов  не пережить. Выросший в тайге,  он лучше чем кто-либо другой знал, что в лесу чудес не происходит и  найти какую-нибудь еду, чтобы не умереть с голоду,  практически невозможно. Случайно добытая дичь не спасёт.
 Пробираться к себе на родину с больной ногой, не зная дороги, тоже равносильно гибели. 

А жить хотелось как никогда! В молодости он особо не задумывался о смерти. Казалось, что это если  это и произойдет когда-нибудь, то только не с ним. Сейчас он ещё больше верил в то, что после того, как он чудом уцелел в первом бою,  Бог  не позволит ему умереть. Он готов терпеть любые лишения и боль, только чтобы выжить.

 Всё чаще Тимофей приходил к мысли о том,  что надо выходить в деревню к людям. Поклониться в  ноги, рассказать всю правду. Деревенский народ  отходчивый, может быть и не накажут, тем более,  что вины-то на нём почти нет  – разбойничал и насильничал   только один  Спирька. То, что он помогал ему немного –  бабу за ноги держал,  да как телок ходил за ним, это и простить можно – по принуждению всё это делал.

Когда выпал первый снег, Тимофей стал собираться в путь. Винтовку, платок и шубейку надёжно упрятал в кустах. Трое наручных часов решил взять с собой и, завернув в тряпочку, положил в нагрудный карман. На всякий случай прихватил с собой револьвер без патронов.
Присев  перед  дорогой,  перекрестился, припёр колом дверь и решительно захромал в ту сторону, где, по его расчётам,  должна была быть деревня.