Свадьба гоблинов

                Всем свадьбам Зловонного Края посвящается

В одно время гоблины Зловонного Края могли позволять себе роскошные, по меркам людей, свадьбы. К гоблинам тогда относились весьма и весьма дружелюбно, особенно те самые люди, ещё не вымершие в Зловонном Крае и окрестных горах от пьянства и чахотки.
На дивную лунную ночь тёплого месяца вакханалий была назначена свадьба, сулившая много шума и веселья. В брак норовили вступить молодые из трупогрызов – самого могучего племени на тот момент.
Юный гоблин Махульм, его семейство, друзья и завистники готовили жениха с раннего утра. В то золотое время у гоблинов неслыханным спросом пользовались фраки, рубашки и, в особенности, женские платья людей. Причём последние были любимы как гоблинами, так и гоблинихами, а иногда и редким средним родом, который пользовался популярностью у любителей половых излишеств. Махульма ждал особо мятый фрак (так отминать фрак могли единицы в племени) белого цвета, который превышал размеры гоблина в два раза, а потому волочился хвостом по земле. Но это в среде гоблинов считалось показателем высокого вкуса. К фраку гоблины одевали ещё лакированные туфли, обрезанные наполовину штаны, и, как правило, бабочку или галстук. Зачастую на такие события гоблины делали из своих редких волос причёски с применением рыбьего жира или грязи, а кому не было жалко, тот и на пиве делал. Богатые трупогрызы превзошли все ожидания и купили у людей бочонок элитного елея для волос.
Смрад, исторгаемый от каждого гоблина, обычно глушили настойкой из коровьих лепёшек, а такие, как Махульм, пользовались человеческими духами. Впрочем, вонь от этого приобретала лишь приторно-тошнотворный запах.
Ещё Махульма ждали лучшие кареты и повозки, которые только можно было сыскать в Зловонном Краю. А это значило, что без людей снова не обошлось, ведь по части транспорта гоблинов до сих пор относили к каменному веку.   
Ещё раньше Махульма готовилась Ютлда – шаманская дочь – ведь она была не так молода, как её юный жених и ей предстояло длительное нанесение макияжей и упорное откисание в ненавистной гоблинами бане.
Ютлда уже ранее была замужем за старым Крычем, а Крыч был дедушкой Махульма и отправился на тот свет (вернее, на ту тьму!). Жаль, что не по своей воле отправился туда Крыч – никем не заподозренный, над этим постарался сам Махульм, ибо завидовал деду. Почему это Крыч должен был обладать такой красавицей (не для людей будет сказано) как Ютлда?
Внук убил деда и должен был позаботиться о своей безопасности во время свадьбы. Но не даром Ютлда была шаманской дочерью, а шаман обещал покровительство низших сил.
С наступлением вечера, когда в Зловонном Краю замерцали огни, жених и его свора выдвинулись к дому невесты, дабы выкупить её, словно скотину. Суетливо припрыгивая и перекатываясь, резвясь и гнусно хихикая, гоблины во фраках с невообразимой быстротой обезьян попрыгали по каретам и повозкам и хлестнули ездовых свиней.
Проезжая по улицам с отчаянным свистом и несмолкаемыми криками и повизгиваниями, гоблины достигли хижины шамана.
Не успела свора жениха выпрыгнуть из своих карет, как из дома шамана диким бабуином выскочило существо в красном платье и принялось метаться у карет с нечленораздельными звуками. Оказалось, это была свидетельница, и всё встало на свои места.
Махульм был готов к неистовству свидетельницы и потому он ловко вытолкнул вперёд солидного свидетеля Пырля в розовом фраке и голубой шляпе с пенсне на глазу.
Пырль был французским гоблином, то есть, если бы у гоблинов были французы, то Пырль обязательно относился к своего рода французам. У Пырля даже имелись характерные закрученные усики, которыми он не упускал шанса шевелить, дабы смущать при подходящем случае лучших прыщавых дам.
И не стоит смеяться, в гоблинском обществе эталоном красоты женщин всегда считалось обилие крупных или мелких прыщей.
Так вот, Пырль вышел из кареты, и первым делом молча дал свидетельнице пару золотых монет. Та сразу успокоилась и перестала метаться, а значит, две своры могли перейти к делу. У входа в хижину стояли подружки и знакомые невесты и хвалили её самыми непотребными словами, спрашивая выкуп с  жениха.
- Свали с дороги, Клуя! И дай я пройду к своей невесте! – Вежливо попросил жених из кареты.
- Заткнись! – Любезно ответила Клуя и снова стала сверлить взглядом свидетеля. – Сейчас будут испытания и загадки! Свидетель идёт со мной, а жених ждёт!
Сказав это, Клуя улыбнулась гнилыми зубами и затем резко метнулась в свежевыкопанную яму. Пырлю ничего не оставалось, как последовать за свидетельницей, и вот он прыгнул в яму и исчез. А жених со своей сворой вышли из карет и облепили края ямы.
На дне ямы было много всякого хлама: какие-то надутые бычьи пузыри, блёстки, вороньи тушки на палочках. Такой же, фактически, хлам имелся в обилии на каретах и повозках.
Клуя и Пырль долго вертелись вокруг хлама в яме; было видно, что Пырль ни черта не понимает: ни сути загадок, ни что от него вообще требуют. За все не отгаданные загадки Пырль отдавал золотые и суетливо шевелил усами.
Наконец эта глупая процессия завершилась, и свидетель со свидетельницей вылезли из ямы.
Далее свора жениха в сопровождении Клуи достигла порога хижины шамана, и там отдуваться пришлось снова Пырлю, ведь Махульм пока ещё должен был оставаться трезвым. Чтобы врата гоблинского счастья открылись, Пырль должен был испить чашу ядрёной скунсовой настойки, от которой захмелел бы не самый маленький тролль.
Совершением последнего глотка Пырль ознаменовал сокрушение врат и чувствовал себя великим полководцем гоблинской армии. Под гики и визгливую истерию гоблины ворвались в хижину шамана и устроили вандализм, но невесты пока никто не видел.
Свидетельница и её подруги не сдавались: они вывели из закрытой комнаты трёх существ в белых платьях с закрытыми лицами.
- Угадай, Махульм, угадай! – Стали вопить в своре невесты.
Жених кинулся к троице и стал поочерёдно нюхать вонючие ноги гоблиних.
- Вторая моя! – Возрадовался Махульм и даже стал корчась пританцовывать. Ему не дали долго дёргаться и бесцеремонно толкнули невесту в его объятия.
Гоблины начали дружно пить и закусывать копчёными крысами; художник пытался на скорую руку запечатлить в свиной коже атмосферу праздника, а родители новобрачных лили горючие слёзы, разыграв партию в покер.
- В зал торжеств, трупогрызы! – Величавым визгом перекрыл всех голос шамана, и бесноватые силуэты заметались ещё быстрей, пестря фраками и платьями. Прыгая и совершая массу ненужных движений, гоблинская процессия вывалила на улицу и стала грузиться в кареты и повозки.
Ездовые свиньи довольно захрюкали и под свист тронулись к залу торжеств. На самом же деле это была огромная пещера в горе, где вождь трупогрызов проводил множество интересных мероприятий, таких, как оргии и чёрные мессы.
Приехав, процессия прошла по ковру из паутины (а пауки всегда были друзьями гоблинов) прямиком в пещеру, где во фраках непоседливо суетились вождь и его команда.
- Согласны?! – Заорал вождь прежде, чем жених с невестой успели подойти к нему.
- Нет!!! – Дружно ответили Махульм и Ютлда, но всё это было спланировано, а потому гоблины вокруг лишь ехидно посмеивались.
- Вот и хорошо! Ибо сам бог тьмы обручил вас, и я, властью данной мне обрекаю вас на брак и вырождение! – Громогласно произнёс вождь. – А теперь наденьте друг другу обручальные кольца и оближитесь!
Махульм и Ютлда выполнили, что от них требовалось, и толпе гоблинов по сценарию пришлось аплодировать в свои покрытые язвами ладошки, хотя они явно этого не желали.
Ещё в зале торжеств жениху и невесте предстояло выпить крови пленённого эльфа и поставить этой же кровью подписи на брачном папирусе, которым потом, по традиции, вся родня подтирала свои гоблинские зады.
Всё так и произошло, ибо было спланировано, а затем бесноватые, вечно прыгающие и мельтешащие гоблины поехали привязывать жилы свиней к свадебному столбу (потому как деревьев в Зловонном Краю почти не осталось) и вешать кандалы на мост.
Мост был на редкость гнилой, и неизвестно, какая из низших сил до сих пор сохраняла его работоспособность. Но гоблинам нравилось наблюдать за свадебными процессиями, ведь иногда приходилось видеть падающего в ущелье жениха или невесту, а это доставляло гоблинам невообразимую радость.
Прибыв к гнилому мосту, Махульм первым делом схватил Ютлду на руки и с гнусным смехом гиены перебежал мост туда и обратно. За это надо было срочно выпить, и метающиеся гоблины ринулись на мост, доказать свою отвагу. Пить на мосту было почётно – кровь эльфа снова заструилась в бокалы или просто подставленные ладошки гоблинов, а затем резво стала перетекать из оных в зловонные рты.
С моста, при таком раскладе, обязательно кто-то должен был упасть. Неожиданно под свекровью треснула доска, и она в благоговейном молчании устремилась вниз под громоподобные аплодисменты толпы, свист и улюлюканье.
Убедительный хлопок на дне ущелья ознаменовал дружный хохот. Но времени на него было уже мало, и свадебный кортеж поспешил выдвинуться на ждавший их банкет. А по пути надо было посетить памятник великой гоблинской святой по имени Рахилья, чтобы там на минутку успокоиться, помолчать, попытаться сделать до абсурда умные лица и уехать. Но гоблины не заехали, ибо то было скукой невообразимой, а двинули напрямик к трактиру «Рыжая блевота».
Трактир располагался в низине Зловонного Края, как раз там, где начинались болота троллей, и принадлежал людям, так как в низине их в своё время поселилось много. Там же жили тролли, пауки, оборотни, ванильные гремлины, велоцирапторы (которых сюда никто не просил, просто ребята прибились, где сумели) и гельминты. Гельминты в зловонном краю были самым многочисленным народом; они имели свою паразитическую коалицию и почти всегда побеждали на выборах.
Подъехав к трактиру, свадебная свора разыграла ещё один спектакль: встречу молодожёнов родителями. Махульм и Ютлда преломили труп гнома над головой, и большая часть досталась жениху. Свидетели вручили жениху крюк от семейного благополучия, а родственникам досталось по кусочку свадебного «каравая».
В «Рыжей блевоте» уже было шумно – там играли свадьбу люди, успевшие в трактир несколько раньше. Но гоблинов хозяева трактира встретили с радостью и разместили за бронированные столы, которые ломились от всяческих яств, как гоблинских, так и людских. 
Сначала гоблины решили дружно напиться и побыстрее расквитаться с идиотскими обрядами, а затем уже отплясывать ча-ча-ча с людьми.
Десятикратно выпив «за молодых», гоблинам предлагалось одарить жениха и невесту подарками. В основном, дарили либо золото, либо попавших в рабство эльфов. Иногда попадался чек на владение свиньями или услуги велоцирапторов.
Велоцирапторы компенсировали свою ненужность либо музыкальными навыками (как живые квартеты на свадьбах), либо заказными убийствами, а потому налогоплательщики и гельминты постановили терпимое отношение.
Свидетели то и дело заставляли всех отвечать на нелепые задачи и выполнять обезьяньи трюки, а потом влипали во что-то сами и отдувались иными трюками, зачастую напоминавшими брачные игры собак.
Свадебные церемонии уже сидели у гоблинов в печёнках, им нужно было резвиться и плясать в своих фраках и платьях. Вместо этого их уговаривали ещё немного поесть и проголосовать за будущего выкормыша Махульма и Ютлды.
Тяжело пьяные Пырль и Клуя с розовой и голубой тряпкой стали обходить столы, чтобы гоблины харкали на ту или иную тряпку. Сосчитав все комочки слизи на тряпках, получилось одинаковое число: быть может, новобрачных ждало дитя среднего рода.
- Всё! Теперь пить и плясать! – Заявили своры гоблинов.
Они присоединились к людям и стали праздновать две свадьбы вместе. Впрочем, большой разницы между их обрядами не было, а в поведении так и вовсе не различишь! И потому забавы гоблинов тесно переплелись с забавами людей. Всё бы это норовило закончиться дикими оргиями, меной невест между женихами, но, как известно, до этого не дошло.
Говорят, в Зловонный край в ту ночь пожаловал один из ведьмаков. Скорей всего, ничего бы не случилось, коль гоблины были бы осторожнее в своей алчности до рабов. Ведьмак бы стерпел отвращение, наблюдай он столь гнусное явление, как свадьба гоблинов. Но целью его было найти пленённого друга-эльфа, которого гоблины бесцеремонно умертвили.
Прознав это, ведьмак вторгся на свадьбу и вырезал всех гоблинов и людей, не найдя меж ними различия. По слухам, спастись смогли лишь велоцирапторы, убежав на болота троллей. Но теперь они молчаливы как рыбы и лишь иногда плачутся в барах за кружкой виски на свою нелёгкую участь, вспоминая последнюю из свадеб гоблинов в Зловонном Краю.