Дорога домой

 Ночь пришла,
 Темноту привела,
 Задремал мой сынок,
 Запел сверчок.
 Вышла маменька,
 Закрыла ставеньку,
 Засыпай,
 Баю - бай. 


       Мария Дмитриевна вернулась из города последним рейсом автобуса. Она с трудом дошла до своего дома. Долго возилась с замком в воротах. В последнее время механизм запирающего устройства не хотел нормально работать. Он давно не видел смазки и по этому заедал, а когда открывался, издавал стонущие и неприятные звуки. Кроме этого сами ворота немного просели, и язык замка тёрся о стенку отверстия в железном столбе.
Долгая дорога забрала у старой женщины последние силы. И когда она переступила порог своего дома, почувствовала сильную усталость, тело, лишенное энергии било мелкой дрожью. Казалось, ещё немного и она упадёт. Мария Дмитриевна медленно сняла плащ, кофту, прошла к дивану, прилегла и закрыла глаза. Бессилье утонула в дремоте и там стала растворяться, уступая дорогу возвращающимся жизненным силам. Сон был коротким, спящая женщина вздрогнула и проснулась. Где-то что-то упало, во дворе или на улице и сон прервался. Привычка не оставлять задуманное на завтра заставила её подняться и взяться за домашние дела. Собирала вещи, документы, складывала, перекладывала, что-то смотрела в шкафах, перебирала. Принялась варить борщ, после чего  стала готовиться   ко сну.
       За окном темнота вошла в свои права. Гудел ветер, листва на деревьях время от времени сильно шелестела, будто как-то специально сильно тряс ветви. Видимо, намечался дождь, и погода разгулялась на славу. Когда дела были сделаны, хозяйка дома приготовилась ко сну. Расправила постель, взбила подушку, выключила свет и присела на краешек кровати, и долго так сидела в темноте, о чём-то думала. Думалось обо всём. Вспоминался муж, дети и всё хорошее, что было у неё. Только сколько было хорошего?  Сон стал одолевать, и женщина легла. В темноте нащупала одеяло и накрылась им. Прохладная постель нагревалась и расслабляла. Вспоминания обрывками продолжали проноситься в её сознании, не давали уснуть, затем их становилось меньше, пока, на конец, они не пропали вовсе.
Вдруг сквозь сон её позвали.
        - Мама, - услышала она.
        Слово произнесено тихо, едва слышно, но материнское сердце услышало. Женщину дёрнуло словно током, сон как рукой сняло. Тихо и медленно она приподнялась на локтях и стала всматриваться в темноту комнаты.
        Старый и большой дом молчал, только звуки напольных часов разносились по пустым комнатам. Мария Дмитриевна продолжала вглядываться в пустоту. Она знала, там никого не могло быть, но продолжала смотреть. По её телу растекалась волнение. Нет, сердце никак не могло обмануться, ведь она, действительно слышала слово «мама».
И даже голос был знакомый, голос её младшенького сына. Темнота молчала и не подтверждала зов её сердца. Затем хозяйке дома думалось, так могла говорить о себе усталость. Целый день на ногах, толком ни присела, а в автобусе какой отдых, мотает из стороны в сторону.
Ветер шумел где-то на крыше, скрипела, не закрытая на крючок калитка на задней части двора. Большой дом спал, точнее в нём давно умерла жизнь.
         Когда-то дом, наполненный шумом голосов детей и заботливыми нравоучениями взрослых, сейчас молчал. Чистота и порядок поддерживался во всех углах комнат, уголках сада, двора и в помещениях для животных. Сейчас потеряли свой прежний порядок, поросло травой и накрыло слоем пыли. Когда-то молодая и сильная Мария или Машенька, так её называл супруг, успевала следить за всем этим хозяйством.
         Старая женщина продолжала всматриваться в темноту. Её давно не пугали ни темнота, ни одиночество. Все страхи вместе со слезами были выплаканы до последней капельки. Шум ветра унёс её душу в молодые годы, в счастливую жизнь. Она, муж и четверо детишек населяли этот дом. Материальный достаток и мудрость родителей укрепляли семейные узы. Но однажды ночью в ворота постучали. Мария поднялась с кровати, полусонная и умиротворённая она вышла узнать, кого нужда послала в их дом.
         -  Кто там? – спросила она.
         -  Участковый
         Мария встревожилась, быстро открыла дверь и увидела поселкового участкового.
Тот стоял и строго смотрел на появившуюся перед ним хозяйку дома. Темнота не давала за строгостью увидеть, как ему самому тяжело, вот так ночью приходить в дом к людям и сообщать страшные новости.
         -  Здравствуй, Филипп Петрович, - тихо проговорила хозяйка дома.
         Её охватило беспокойство, что-то нехорошее почувствовала душа. Мария вовсе глаза всматривалась в ночного гостя.
         -  Мария, - Филипп Петрович сделал паузу.
         Он опустил глаза и продолжил.
         -  Произошло автокатастрофа, предположительно, в машине находился твой муж и двое детей. Все погибли. Чтобы уточнить тебе надо сейчас поехать в морг на опознание.
В первые секунды слова участкового не проникли дальше ушей. Мария даже махнула рукой «мол, о чём говорите», но строгий взгляд представителя закона в следующую секунду разогнал все сомнения. Мария отступила назад, тихо вскрикнула, а затем закричала во весь голос. Побежала в дом, запричитала и кричала что-то невнятное,  от её крика проснулись все, кто был в доме, послышался топот, в окнах загорелся свет. Послышались ещё крики, затем всё стихло, доносился тихий плач, затем медленно отворилась входная дверь и из дома вышла Мария, с двух сторон её поддерживали две женщины, мама и свекровь.
Было видно, Мария приняла горе, теперь ей предстояло подтвердить самой себе, что она лишилась троих родных людей.
        На самом деле её муж Александр должен был сегодня вернуться и привезти близнецов.
Филипп и Александр были знакомы, так что никаких сомнений в правдивости его слов не было.
Через два дня она схоронила мужа и своих двоих деток. Ещё вчера цветущая и красивая женщина в короткий срок изменилась и превратилась в тень
Постарела, силы ушли, трудно было заставить себя что-то делать.
На руках у неё остались Настенька десяти лет и Коленька пяти лет.
        Ветер ударил с новой силой.
        -  Мама, - голос за окном позвал её.
        Мария Дмитриевна вскочила и кинулась к окну. Всё тело её дрожало, ведь голос был её младшенького Коленьки. Подбежала, отдёрнула штору. За окном, и в правду, там, в темноте увидела лик сына. Мать и сын встретились взглядами.
        -  Не может быть, - прошептали губы матери.
        -  Мама, - произнёс сын.
        -  Как же так? -  недоумённо произнесла старая женщина.
        И добавила.
        -  Я сейчас.
        Суетливо зашторила окно, кинулась к входным дверям и скинула крючок. Николай уже был на пороге. Когда дверь отворилась, он быстро вошёл и закрыл её за собой. Мать и сын обнялись.
        -  Мама, мама, как я рад видеть тебя, я так скучал, - стал быстро он  говорить.
        -  Сынок, тебя отпустили, - спросила мать, всматриваясь в лицо сына.
        Конечно, перед ней был не тот молодой человек, которого она видела десять лет назад. Перед ней стоял измученный и изношенный человек. Крупные морщины пролегли на лбу, сетью легли вокруг покрасневших и набухших глаз. Впавшие щёки делали его стариком. Мать видела в глазах слёзы, крупные капли появлялись в уголках и стекали по щекам вниз.
Сын молчал, только слёзы полились ещё сильней.

        Мать догадалась об истинном появлении своего сына на пороге родительского дома. Дело в том, что её младший Коленька был осуждён на пятнадцать лет. Это было очередное несчастье, выпавшее на её долю. После гибели мужа одна за другой ушли мама и свекровь, а за ними отец и свёкор. Похороны не давали опомниться.
Любовь, которой была наполнена её душа, она переливала в душу сына. Любовь, рассчитанная на пятерых родных людей оказалось нерастраченной и почти вся перешла в Коленьку.
В мужском существе любовь ложилась на благодатную почву.   Коленька отвечал взаимностью, помогал матери и сестре во всём. За хозяйством присматривал, мастерил. Маленький мальчик превращался в мужчину, в нём пробуждалась хозяйственная и хозяйская черта. Мама только радовалась, какой у неё вырастает сын. Прежние испытания, выпавшие на её долю забывались. Но Мария Дмитриевна совсем не замечала, что сын устал от чрезмерной материнской любви. В его характере появились чёрточки чёрствости и агрессивности. Время от времени в поведение Коленьки появлялись моменты вспыльчивости, но за домашними делами они оставались не замеченными, быстро проходили и забывались.
         -  Мама, как я рад тебя видеть. Я не мог там больше быть, мне хотелось домой. Ведь ты тут одна - продолжал говорить Коленька.
         Слёзы, не переставая, лились из его глаз.
Мария Дмитриевна повела его на кухню, посадила за стол. В глубокую тарелку налила борща, нарезала хлеб и пододвинула к сыну, а сама села напротив него и стала смотреть, как, он ест.
         Мария Дмитриевна давно не варила борща, некому. Одной много ли надо. А сегодня, почему-то руки сами потянулись к овощам, нарезали капусту, почистили картошку, и получился её знаменитый борщ. Когда-то домочадцы и гости восхищались её борщом, ели с удовольствием, просили добавки. «Так вот почему я приготовила сегодня борщ, сердце знало, для кого готовить».
         Перед тем, как Коленьку посадили, Настенька заболела, слегла и умерла. Дочери в жизни не повезло, неудачно вышла замуж, детей не было. Пришлось Насте вернуться домой. Видать, так было богу угодно забрать её к себе в самом расцвете сил. А вскоре Коленьку  за убийство человека посадили на пятнадцать лет. Он убил или не он много разбираться не стали, дрался, значит, он. Тогда-то Мария Дмитриевна выплакала все слёзы, все до единой капельки. Всё в ней умерло, умер сам дом, и кто в нём жили. Осталась она одна.
Когда ещё плакала, просила Бога соединить её с мужем и детьми. Бог отвёрг её просьбы. Видимо. Он ждал последнего шага от несчастной женщины. Она давно поняла, на её семью наложено проклятие. Какая причина и кто это сделал выяснять не стала. Жизнь прожита, желания убиты, силы отняты. Одно она твёрдо поняла не сопротивляться проклятию, а схватить его руками и ногами, держать и унести с собой в могилу. Пусть оставшийся росток, затронутый, но не убитый проклятием, выпрямится, наберёт сил и продолжит род.
Коленька с жадностью ел, тарелка быстро пустела, хлеб съеден. Мать ничего больше не спрашивала, что могут изменить слова.
         -  Мама, как хорошо, всё родное. Посуда, стол, кухня, а как пахнет . . .
         -  Да, сынок, дом всегда хорошо, - согласилась с ним мать.
         -  Знаешь, там я всегда видел наш дом, заглядывал в каждый уголок. А ведь тополя успели состариться, - вдруг сказал он.
         -  Всё стареет, я и ты, и тополя.
         Сын потянулся к матери, взял её руки и они стали говорить, вспоминать всю жизнь.
         -  А помнишь, мама, папа нас звал сажать эти тополя. Он нам говорил, они вырастают высокими и стройными, хорошо защищают от солнца и ветра.
         -  да, сынок, вот теперь они какими стали и успели состариться. Только от беды не спасли.
         -  А был Шарик?
         -  Три года назад его не стала
         Сын промолчал, только понимающе кивнул. Он смотрел, не отрываясь,  на мать. Оба они понимали, что вскоре их короткая встреча оборвется жёсткой рукой судьбы. И им больше никогда не суждено встретиться.
         -  Мне часто снится наша Настенька . . .
         -  И мне . . .
         -  А . . .   

         Так они проговорили до самого утра. Пока Николай не стал засыпать, он положил свои руки на стол, на них голову.
         За окном стало светать, ветер стих, слышались пение петухов, мычание коров.
Мария Дмитриевна положила руку на голову сына.
          -  Коленька, сынок мой, ты шёл в свой дом, а пришёл в чужой дом. Коленька, я продала дом и всё, что в нём есть. Этот дом несчастья для нашей семьи. Если будешь жив, я не хочу, чтобы ты возвращался в этот дом. Если будешь жив, построй новый дом, дом счастья, дом твоей мечты, - тихо проговорила старая женщина.
         Сын спал глубоким сном, он не слышал слов матери и не видел ей слёз.
С улицы донесся шум машины,слышно было, как она подъехала к воротам и остановилась.
Мария Дмитриевна поднялась, поцеловала Коленьку в макушку и прошептала.
          -  Прощай, сынок.
          Прошла в комнату, взяла, с вечера приготовленную сумку с вещами и вышла из дома. Тихо открыла и тихо закрыла дверь в воротах. Не далеко стояла легковушка и ждала, когда Мария Дмитриевна сядет, чтобы отвезти её в дом престарелых людей. Вдруг из проулка выехал милицейский уазик, он резво подлетел к дому, остановился и из него вышел участковый. Молодой парень, совсем недавно назначенный на эту должность, был умным и тактичным человеком. Месяц назад он получил разнарядку о побеге сына Марии Дмитриевне из мест заключения, но сообщить ей не решался. Он знал историю этой семьи и шёл на обман с начальством, чтобы страшной вестью раньше времени не убить старую и несчастную женщину.
Он подошёл к Марии Дмитриевне и тихо спросил.
         -  Он там?
         -  Да, - кивком сказала она.
Через минуту машина увозила её в другой дом.

Ночь пришла,
Темноту привела,
Задремал мой сынок,
Запел сверчок.
Вышла маменька,
Закрыла ставеньку,
Засыпай,
Баю - бай.