Отрывочно...

Метафора – довольно опасная вещь и требует осторожного с ней отношения. Даже из одной метафоры может зародиться любовь.

После своего первого и, увы, неудачного, брака, из всех своих дальнейших  отношений  с мужчинами ОНА постепенно приходила к выводу о том, что эти самые отношения нужно строить так, чтобы не было и следа сентиментальности, и чтобы ни один из партнеров не посягал на жизнь и свободу другого. Только такие отношения могут считаться счастливыми. ОНА даже нашла определение таким отношениям – Сексуальная дружба. Всякий раз, входя в новые отношения, желая их, ОНА , одновременно, боялась их. ОНА боялась повторения уже пройденного. Мужчины во всей своей массе казались ЕЙ тупыми и ограниченными. И это было скучно. Чтобы побороть свой, всякий раз, накатывающий страх ОНА и придумала  некий компромисс между страхом и желанием - Сексуальная дружба. Это давало возможность входить в отношения сразу с несколькими мужчинами. Главное не допустить, чтобы дружба не переросла в любовь с ее агрессией. Подходя к некоей грани отношений, за которым уже начиналась любовь , нужно было сделать длительный  перерыв в отношениях. Или встречаться с одним мужчиной в течение короткого времени ,но  не более трех раз. Эта система давала ЕЙ ощущение, что все ее бывшие любовники возвращаются через какое-то время назад, к НЕЙ, униженные или пристыженные и полные надежды на продолжение так быстро закончившегося романа. Конечно, ЕЁ не всегда и не все понимали правильно, но по большей части это срабатывало. Были у НЕЕ и постоянные, непреходящие любовники. Их  даже можно уже было называть родственниками. С ними не требовалось этой обязательности секса. Можно было просто поболтать до утра, получить какую-либо помощь или поплакаться в жилетку. Можно было и сексом заняться.
Уже с раннего детства ОНА ощущала в себе какую-то двойственность. Было тело и было еще что-то. Потом, позже, это нечто определилось как душа. Душа женщины. Став постарше ОНА часто подходила к зеркалу и пыталась за своей внешней оболочкой рассмотреть  ту, вторую, Себя. Это не было тщеславием, это был врожденный интерес, желание познать Себя через Себя. Напряженно вглядываясь в отражение и, одновременно, боясь быть застигнутой за таким странным занятием кем либо, ОНА с огорчением отмечала, что видела  на своем лице черты матери. И только глаза… В них отражалась ЕЁ душа. И когда удавалось вот так пробиться сквозь образ матери  и окунуться в душу, наступала минута опьянения. ОНА чувствовала себя Женщиной. В такие моменты ОНА понимала свое предназначение и успокаивалась. Свое  физическое сходство с матерью  ОНА рассматривала как продолжение жизни матери и всячески этому сопротивлялась. ОНА понимала, что родилась не в результате любви  между двумя людьми ,а как следствие  минутного влечения и дальнейших надуманных двухсторонних обязательств. С самого детства ЕЙ вбивали в голову что материнство это во- первых жертвенность. И из этого следовал вывод, что удел дочери это постоянная неискупаемая вина. Мать видела в ней причину своей неудачной жизни, крах своим мечтам и надеждам. В молодости она была красивой женщиной, и было у нее много поклонников. Но с рождением дочери все вдруг изменилось. И муж перестал казаться исключительным и поклонники куда-то запропастились. Поэтому воспитание дочери проходило в почти спартанских условиях. Было больше волевых решений и очень мало любви. А дочь многое бы отдала,  чтобы заслужить материнскую любовь. Лет до пятнадцати их отношения строились на беспрекословном подчинении  всеподавляющей материнской воле, а потом началась война. ОНА воевала с матерью всеми доступными для нее тогда  методами и одновременно мучительно любила ее. ОНА готова была простить свою мать  всего лишь за одно слово любви и только потому, что не услышала такой голос, ОНА нашла в себе силы уйти. Уйти в замужество и рождение ребенка. Вот тогда мать поняла,  что агрессия уже не срабатывает и что утратила свою власть над дочерью она перешла к жалобам и нытью. Конечно можно во всем этом обвинить алкоголь.Но на самом деле это был фактор поиска виновного в неудавшейся жизни, а алкоголь лишь средство вхождения в образ обиженной. Она сетовала на жизнь, на своего очередного мужа, на его любовниц, на работу, на безденежье. В порыве пьяной откровенности она называла дочь единственным что у нее осталось, хотя к младшему своему сыну , сводному брату своей дочери, относилась как  к чему очень хрупкому и драгоценному. В такие минуты сердце дочери проникалось нестерпимой болью и хотелось вернуться, но мозг говорил исходя из своего опыта, что это лишь уловка в надежде вернуть свою власть.
Иногда ЕЙ казалось , что существует какая то несправедливость в том , что ОНА родилась женщиной , а не мужчиной. Но по некоторому размышлению ОНА убеждалась ,что  родиться женщиной это совсем ни какое не наказание и ни какая не заслуга. Это просто данность. И уготованную участь нужно принимать с должным смирением не бунтуя против этого и ,тем более ,не кичась этим. Как то один ее знакомый в разговоре, с определенной долей восхищения назвал ее мудрой женщиной. Это ЕЁ сначала удивило. Но потом она поняла ,что он вкладывал в это понятие. Это не определение одного из человеческих полов , а достоинство. Не каждая сука достойна  называться Женщиной. А ОНА себя считала Женщиной, и женственность свою воспитывала и лелеяла смолоду. После развода и расставания с мужем, развода дикого, по ее понятиям, непонятного и, тем не менее, неизбежного, она замерла. Пребывала в замороженном состоянии какое то время пока перед ней не стала вырисовываться перспектива пути ее родной матери. ОНА не хотела этого. Никак не хотела. И судорожно стала выгребать из затягивавшего в бездну омута бездуховности. Что ей оставалось?  Да, одинокая – но молодая. Да, с двумя детьми – но с любимыми. Просто надо сосредоточиться на них. И это будет не жертва с моей стороны – думала ОНА, - это будет совместный наш полигон, трамплин для дальнейшего полета. А мужчины… Ну что же мужчины… От них все равно никуда не денешься. Так же как и от секса. Просто будем совмещать ,по возможности ,  и то и другое и получать возможное физическое удовлетворение.