Часть 12 - Истина познаётся в сравнении

23:54 на часах. Лёгкое волнение таки пробирало, периодически проступала испарина, впрочем, я знал, что её легко можно было списать на моё состояние.
Разумеется, весь сыр-бор был не просто так. Я приступил к выполнению своего маленького плана.
Начнём по порядку. Я долгое время искал аудиенции одной небезызвестной особы, с которой каждый человек сталкивается в жизни как минимум два раза: в самом начале и в самом конце. Для чего? Ну, как минимум, мне надоело каждый раз «получать» за любое своё действие. А, как максимум, мне нужна была информация, ведь я до сих пор совершенно не понимал, кто я, откуда, зачем такой нужен и, конечно, откуда во мне такие силы. А данная особа наверняка располагала какой-то информацией на этот счёт.
Но самое грустное то, что сия персона в последнее время совсем не желала со мной пересекаться, а поймать её мне никак не удавалось. Поэтому пришлось прибегнуть к тяжелому и болезненному, однако, действенному методу. Умереть.
Не нужно обладать великим умом, чтобы придумать, как именно можно покончить с собой, но один способ мной уже был испытан, поэтому к нему я и решил прибегнуть вновь – я бросился под грузовик в тоннеле.
Удовольствия, прямо скажем, мало. Доли секунды в полёте конечно доставляют массу приятных ощущений, однако потом ждать, когда наконец на больничной койке в тихой спокойной обстановке ты испустишь дух от многочисленных переломов и кровопотери – омерзительнейшая процедура. И, не маловажен тот факт, что никто тебе не принесёт кофе,  не предложит сигаретку и уж тем более не развлечёт приятной беседой. Лишь неровное попискивание аппаратуры в палате, звуки из коридора и запах различных препаратов в палате. Противно – не то слово.
Ах да. Конечно же, боль. Неописуемая боль.
Всё шло по плану. Оставались считанные секунды до момента «икс», она должна была вот-вот прейти за мной. Предсмертный озноб и судорога уже начали колотить меня, послышались быстрые шаги в коридоре – аппаратура уже доложила медикам, что мне стало «немного хуже».
Ещё несколько мгновений и представление начнётся. В очередной раз посмеялся в сердцах сам над собой по поводу того, как же «киношно» я устраиваю сегодняшнее шоу. Но, стоит отдать должное кинематографу – если бы не он, я бы многое не мог представить, а значит сделать.
Шаги послышались уже у самой двери. Я слышал эту поступь раньше, при наших прошлых встречах, этот монотонный стук жесткой подошвы по кафельному полу, словно отсчитывающий последние секунды жизни… Ну же, давай, ещё шажок, ещё…
Дверь в палату открылась.
23:55.
Если бы я мог закричать, я бы обязательно с дикой улыбкой заорал «ПРИВЕТ», но действовать надо было быстро. Находился я уже не на больничной койке, а у самой двери, протягивая руки вперёд и прикидывая, где у моей поздней посетительницы находится горло, оставив позади бездыханные останки «жертвы суицида».
It’s show time!!!
Она до последнего не понимала, что происходит, и это радовало безмерно. Я вцепился ей в глотку и одним рывком швырнул нас обоих на кушетку, в моё раскуроченное тело. Единственное, что я успел заметить, так это её испуганные глаза и лёгкий фиолетовый дымок, который испускали жемчужно-чёрные розы, выпавшие из её рук от неожиданности.
Мы провалились в мою маленькую ловушку. Перед глазами началась карусель: какие-то обрывки образов, мыслей, словно смазанные зарисовки каких-то событий, неслись перед нами, всё больше запутывая и отрывая от настоящего. Словно в памяти за считанные секунды проносилась вся история мира. Оставалось самое малое. Поставить паузу и немного подлатать нашу «лампу», в которой теперь сидело два «джина».
Я открыл глаза. Голова ещё кружилась, но боль с молниеносной скоростью отступала. Я уже мог пошевелить пальцами. Ещё секунда – поднял руки перед собой, оглядел. Сработало! Раны заживали с невероятной скоростью. Ещё пара секунд и я уже сидел на кушетке, разминая ноги и отрывая от себя капельницу и различные датчики.
Взглянул на часы – без пяти полночь, стоят. Оставалось вернуть себе приличный вид и выбраться из больницы. Я открыл тумбу, достал оттуда заготовленную ранее одежду и переоделся. Натянув ботинки, прошелся немного по палате. Всё в норме – ничего не болит, всё что должно – шевелится. Поднял с пола букет.
Эти розы всегда меня завораживали. Мне так и не удалось в своё время вывести их на подоконнике – жемчужно-чёрные лепестки постоянно меняли свой цвет и становились искристо-белыми, поблёскивающими словно грани бриллианта. И этот букет не оказался исключением. За пару секунд цветы в моих руках сменили свой цвет на белый.
Надо было идти.
Я закрыл глаза и глубоко вздохнул. Мне нужно было попасть в одно особенное место, в котором часто бывала моя пленница при своей жизни. Это был старый маяк на берегу моря. Приятное место. Обзор со смотровой будки был просто потрясающий – по одну сторону огни ночного города, по другую мерно вздымающиеся морские волны.
Вот так я и поймал Смерть, заперев в себе для задушевного разговора о прошлом, настоящем и будущем.
Наконец я разрешил ей говорить. И ни капельки не удивился крикам и оскорблениям в свой адрес, которые загремели в моей голове. Пришлось немного потерпеть, прежде чем я начал хоть что-то понимать в бессвязных воплях Маши. Да, сейчас она была именно Маша, та самая Маша, которой была когда-то, никакого холода, ужаса или пустоты в голосе, обычная девушка, которая была очень, очень рассержена. В такой ловушке она была совершенно бессильна что-либо сделать, и её это злило ещё больше.
- Успокойся. Давай поговорим, - сказал я ровным тоном, - нам очень надо побеседовать.
- Ты в своём уме?! Что ты вообще творишь?! Да кто ты, чёрт побери, такой?! Как ты это сделал?! Что тебе от меня надо?!
- Говорю же, успокойся. Я не собираюсь тебе вредить или мешать твоей работе, но игра в кошки-мышки уже изрядно надоела.
- Что те-бе на-до?! – проорала она в моей голове.
- Не сказать, что я совсем не готовился к этому разговору, так как некоторый ряд вопросов и предложений мною подготовлен, но начать всё же сложно. Только не ори, голова не казённая.
- Ещё скажи, что она у тебя заболит после того, как ты за пять секунд собрался по частям из фаршеобразной биомассы!
- Ну да, не заболит! – хихикнул я, – Но всё равно неприятно. Итак. Пока ты мне не ответишь на мои вопросы, я тебя не выпущу, и ты не вернёшься к своим обязанностям. Можешь не переживать, даже если мы не придём к соглашению, пытать тебя заточением я не стану. Мне гораздо важнее узнать кое-что. Поэтому настоятельно рекомендую не таить от меня ничего.
- Ясно… Ответишь сперва на мои вопросы?
- Да без проблем! Задавай!
- Кто ты, чёрт тебя дери?!
Вот так всегда. Такой глупый вопрос, но такой важный. Беда в том, что это и был первый вопрос, который я хотел задать, ведь сам не знал на него ответа.
- Я думал, ты мне расскажешь об этом.
- Ты издеваешься надо мной? Мне-то откуда знать? Ты появился из неоткуда, начал творить невероятные вещи и я с этим практически ничего не могу сделать. Ни изолировать, ни выбросить отсюда к чёртовой матери, ни уничтожить! Откуда мне знать, кто ты?
- Ну, твоя профессия располагает к тому, что ты должна много знать, поэтому я и хотел с тобой поговорить об этом. Я сам не знаю, кто я, откуда взялся и что из себя представляю.
Я замолчан ненадолго. Сказать по правде, я совсем не ожидал, что она ничего не знает. Моя промашка. А ведь она не врала, я это чувствовал.
- Хорошо. Что ты лично думаешь об этом? Пойми. Мне важны даже твои рассуждения. Ты, как Смерть, существуешь с самого начала времён. Наверняка ты могла бы что-то рассказать.
- Да, были мысли. Но всё равно они основаны лишь на ощущениях, которые могут быть обманчивы, ты же сам знаешь.
- Неужели ощущения могут подвести даже саму Смерть? Маш, честно, я так не считаю. Расскажи.
- Давно меня так никто не звал… Что ж, даже не знаю… Постараюсь объяснить. Представь себе гончара, который делает глиняный горшок. Он берёт глину, разминает, лепит красивейший горшок, вкладывает душу в дело. И этот горшок – наш мир. Конечно же, остаётся ещё небольшое количество глины, чтобы вылепить горшку крышку, чтобы она была подходящей по форме, размеру, с удобной ручкой. И эта крышка – я, сделанная с не меньшим усердием. Но, на руках гончара, на столе остаётся ещё чуток этой самой глины, которую он аккуратно собирает в комочек, ведь жалко же, такое добро пропадает. И, помяв этот комочек в руках, гончар начинает просто так, ради забавы, лепить какого-то человечка. И так увлекается этим смешным детским занятием, что чуть ли не с большим удовольствием вкладывается, чтобы вылепить из остатков материи этого человечка – тебя. Вот и получается, что мы – одного поля ягоды. И когда в глину вдохнули жизнь, крышка и горшок идеально друг другу подходили и дополняли друг друга. А вот нелепый человечек  всё где-то бродил вокруг да около, не зная, куда себя приткнуть, ведь в горшке-то ему места не придумали. И в последний момент этот человечек решился-таки забраться в горшок, сдвинув крышку, которая долгие годы хранила сосуд от всякого мусора и пыли.
- Умеешь ты, однако, оскорблять. Хватит уже, знаю, что я для тебя как заноза, но и умысла злого у меня нет. Я всего лишь хочу понять. Не гони лошадей.
- Это ты не гони лошадей, Артём. Ничего личного, я всего лишь пытаюсь тебе объяснить свои соображения. Мы с тобой явно из одного теста. Только тебя в самом начале не было, а теперь ты появился и упорно нарушаешь тот баланс, что я пытаюсь хранить с самого начала. И я абсолютно не представляю, какова твоя задача.
- Относительно понятно. Но вот на счёт баланса уже интереснее выходит. Как думаешь, ты справляешься со своей задачей? Что происходило перед моим появлением?
- По правде говоря, всё начало валиться из рук. Но я была уверена, что это из-за тебя, когда ты объявился.
- В том и дело. Перед тем, как влезть, я долгое время наблюдал со стороны. И меня безумно тянуло сюда… Если развить тему посуды, то суп в горшке давно начал прикипать. Поэтому нужна большая ложка, чтобы помешать суп. А чтобы это сделать, надо, по меньшей мере, отодвинуть крышку. Улавливаешь суть?
- Как ты можешь на себя такое вообще брать?! Ты даже не представляешь, кто ты и откуда взялся!
- А ты помнишь того гончара, что лепил горшок и крышку? Ты хоть что-то сама знаешь о нём и о целях, что он преследовал, берясь за глину?
Маша замолчала. Тоска переполняла её, как и меня. Если наши рассуждения были верны, то мы в одной лодке с самого начала. Только её выход на сцену состоялся раньше, чем мой, поэтому мы и не поладили с самого начала. И оба это прекрасно понимали. А ещё оба понимали, что лично друг к другу никто из нас не питал ничего негативного. Все разногласия, что возникали у нас, случались из-за того, что мы были вынуждены делать, она – следуя своей задаче, я – следуя… Зову сердца?..
- Значит, ты тоже ничего не знаешь, и мы друг другу не сможем ответить ни на один из поставленных вопросов. Всё что у нас обоих есть – ощущение того, что надо делать и силы, чтобы это довести до конца.
- Похоже на то, Артём, - сказала она тихонько.
Тьма над морем наводила ещё большую тоску, и я решил немного «промотать» время к рассвету.  Закурил. Казалось, что кроме нас двоих в мире вообще никого не было. Словно всё вокруг – лишь туман, а по-настоящему реальны только «горшок», «крышка» и «большая ложка». Мы успели столько нервов попортить друг другу, столько сил потратили на то, чтобы усмирить друг друга, а в итоге стояли и смотрели на восходящее солнце и ощущали какую-то нелепую связь, родство. И это был первый раз, когда мы пришли к согласию…
Зарево на горизонте завораживало. Крики чаек и шум прибоя успокаивали, но печаль не проходила, а скорее обретала иную форму – коллективную. Я очень остро ощущал, что её ведь тоже всю жизнь мучили те же вопросы, что и меня. Почему всё так, почему я, зачем мы все существуем, для чего нужны все люди на Земле, какова природа любви или ненависти, когда будет конец всему и будет ли?.. И этот список был бесконечен.
- Спасибо, что пришел сюда. Я очень давно здесь не была. Мой дедушка работал на этом маяке когда-то и часто брал меня сюда, наблюдать за закатом и рассветом, рассказывал разные истории…
- Да, я знаю… Не стоит благодарностей. Это действительно потрясающее место. Рад, что в твоей жизни оно было.
- А я рада, что оно есть до сих пор. Возможно, этот маяк успокоит ещё не одну мятежную душу…
- Знаешь, тут ведь высоко… Шикарное место для суицида. Да и не скоро отыщут тело, если что. Только вот с этим маяком не связано ни одной смерти.
- Артём, откуда ты это знаешь? – она неподдельно удивилась моим словам. Меня в свою очередь позабавило то, что Смерть хоть и вездесуща, но не всеведуща.
- Скажем так, у тебя есть свои козыри в рукавах, а у меня свои! – я хихикнул. – Не только ж тебе фокусы устраивать!
Она рассмеялась, но довольно быстро замолчала, о чём-то задумавшись.
- Маша, по поводу наших фокусов в «горшке»…
- Что?
- Если наши рассуждения верны, то ты не только бережешь сосуд от пыли и мусора, но ещё и удерживаешь внутри его содержимое. А чтобы наш «суп» не подгорал, его нужно хаотичным путём размешивать, чем я и занимаюсь порой… Выходит, задача у нас с тобой одна. Сохранить содержимое горшка. Поправь меня, если я ошибаюсь.
- Похоже на то… - хмуро буркнула она. – Тяжело это признавать, но складывается впечатление, что все наши рассуждения верны.
- И я о том.  И, в связи с этим, я хотел тебе предложить… Давай жить дружно? – я улыбнулся и почувствовал, как у неё на душе тоже заиграла улыбка.
- Тём, как ты себе это представляешь? Мы с тобой хоть и похожи, но действуем вечно наперекор друг другу.
- А очень просто. Чтобы размешать содержимое сосуда, надо отодвинуть крышку. Логично? Логично! Взгляд с другой стороны: чтобы содержимое не превратилось в однородную безликую массу, надо перестать постоянно размешивать. Тоже, в общем-то, логично. А теперь вопрос. Если мы оба понимаем, что должно получаться, зачем толкаться? Мы ведь можем вполне слаженно уступать друг другу в каких-то местах, чтобы не случилось непоправимого. Как ты считаешь?
- В принципе да, мы вроде цивилизованные… Существа!
Мы оба в голос захохотали. Глупо конечно, но ситуация была донельзя комична для нас двоих. Людьми мы хоть и бывали, но назвать себя таковыми по факту уже никак не могли. И это была ещё одна вещь, которая нас объединяла. И особенно радостно было от того, что теперь мы не ощущали себя одинокими. Просмеявшись, я вновь спросил:
- Ну что, мир?
- Не знаю, Артём. Я опасаюсь, что мы не сможем найти точек соприкосновения. Я олицетворяю и поддерживаю порядок. Ты же, пусть весьма миловидный, но хаос. Ты постоянно нарушаешь все мои планы. Не понимаю, как тебе это удаётся, но делаешь ты это с завидной регулярностью.
- За миловидного – спасибо. Тебе на привлекательность тоже не стоит жаловаться, Маш. Но вот тебе другой пример. Чтобы лёд на крупных реках не застрял в русле, устроив плотину и затопление ближайших земель, люди взрывают лёд взрывчаткой, устраивая ледоход самостоятельно. Или, например, сжигание сухой травы по весне: пожарники специально поджигают поля и следят за тем, чтобы огонь прошел по полю и не сжег ничего лишнего, для того чтобы избавиться от старого органического мусора и позволить расти молодой траве быстрее. Будем считать, что я и есть тот огонь, та взрывчатка, что взрывает и сжигает застоявшееся, чтобы прогресс не стоял на месте. Я – катализатор. Так понятнее?
- Угу… - Маша вновь задумалась. Я буквально слышал, как мысли вертятся в ней, шелестя и нашептывая противоречивые доводы. Но сама она прекрасно понимала то, о чём я ей говорю, и очень хотела согласиться со мной. Нашему бессмысленному противостоянию давно надо было положить конец. Однако это напоминало сделку с Дьяволом, причём последним в данный момент выступал я.
- Ну, хорошо. Давай хотя бы попробуем? Скажем, ты уступишь мне в своих планах, а я не буду усердствовать и лишь немного подогрею положение дел. Что на это скажешь?
- Попробовать можно. Но как я могу тебе доверять? Мы ведь похожи ещё и в коварстве. В какое положение ты меня сейчас загнал… И я понятия не имею, что делать! Как я могу тебе доверять?
- Если хочешь – отпущу хоть сейчас. Только мы ещё не договорили…
Она замолчала вновь. На этот раз её съедало противоречие иного рода. Её задачи, как Смерти, не позволяют ей бывать часто там, где ей нравится, а тут я привёл её в родное место. И пусть она сейчас была пленницей, уходить отсюда ей определённо не хотелось.
- Ну, хорошо. Давай попробуем. По правде говоря, за то время, что я пыталась тебя узнать, я прониклась к тебе, как к человеку, и очень жалела о том, что с тобой нужно… бороться. Я правда не хочу с тобой воевать. И ещё. Давай ещё немного побудем здесь. Я не знаю, когда я смогу вернуться сюда в следующий раз. Может так случиться, что я больше не смогу…
- Не переживай. Если захочешь – я приведу тебя сюда в любое время. Только попроси.
- Попрошу. Обязательно.
- Что ж…
Я закрыл глаза, глубоко вздохнул и представил, как держу кружку горячего кофе, а через пару секунд я ощутил приятные очертания в правой руке. С наслаждением отхлебнул немного живительного напитка и достал сигарету.
- Думаю, у нас всё получится! – с улыбкой произнёс я.
Не знаю, сколько мы так ещё стояли, наслаждаясь чудным пейзажем. Я чувствовал, что на душе у неё было спокойно. Впервые за долгое время. Очень долгое время. А она чувствовала, что и я, наконец, обрёл покой, которого так не хватало. Солнце уже полностью вышло из-за горизонта и чудно освещало небольшую яхту, медленно приближающуюся к берегу. Как только судно достигло пирса, я закрыл глаза, и мы вернулись обратно в больницу.
Маша стояла в дверях палаты, прямо передо мной. Выглядела она как всегда: красно-белая  полосатая шапка с помпоном, шарф, голубая осенняя куртка, маленький рюкзак за спиной… Но впервые я воочию видел, как на её лице была искренняя, добрая, светлая, полная радости улыбка. Я улыбнулся ей в ответ и протянул букет роз, что в моих руках были белыми.
Как только цветы оказались у неё, они обрели свой первоначальный, жемчужно-чёрный цвет. Однако, теперь, далеко не цветы радовали и завораживали меня. Я никак не мог отвести глаз от её удивительной улыбки.
На часах было 23:55.
- Нам пора! – прошептал я.
- Подожди! Маяк… Ты говорил, что с ним не связана ни одна смерть! Ты забыл посчитать меня! Я же всё-таки Смерть…
Мы рассмеялись.
Через мгновение я щёлкнул пальцами, и часы в палате вновь заработали. На больничной кушетке лежало искалеченное тело неопознанного самоубийцы, а в палате ещё пахло розами и кофе.
А всё-таки, как же нелепо сравнивать наш мир с горшком супа. Но, как говорится, «истина познаётся в сравнении»!


04.08.12, 5:24.