8, 3. Ложь, Ложь, Ложь!

     Без особой заинтересованности после танцев я пошёл провожать одну девушку. Она оказалась настолько гармоничной для меня, что потерять её мне не хотелось. Большую роль в этой гармонии сыграло то, что её мама была чистокровной немкой. Я предложил девушке выйти за меня замуж. Она приняла моё предложение, и мы подали заявление в ЗАГС. За две недели до свадьбы я сказал будущей тёще:
     – Бракосочетание не состоится. За три дня до регистрации брака невеста откажется от меня. Причиной её отказа будет худощавый парень невысокого роста. Одет он будет в чёрную рубашку и чёрные брюки. Я не знаю его, но тогда, когда это произойдёт, я узнаю кто он.
Всё произошло так, как я сказал. После разрыва отношений я сказал своей несостоявшейся невесте:
     – Разрушив наш союз, ты обрекла себя на одиночество.
Пройдут годы, я узнаю судьбу невесты, которую потерял. Судьба её незавидная – она воспитывает сына в одиночестве, не познав счастья в браке, так же, как в одиночестве воспитывала свою дочь моя первая любовь – Валентина, тоже не познав счастья в браке. И так же, как Наталья Яковлевна воспитывала своего сына, не познав счастья в браке.
     Нервное потрясение я получил такое, что можно было сойти с ума. Мне 27 лет, надо бы уже иметь семью и любимых мне детей. Я не вижу смысла жизни без наследника, которому человек должен передать свой жизненный опыт и ещё чего-то, более весомого по ценности, нежели сама жизнь. Это весомое и таинственное я чувствую у себя за спиной, давящее на мой затылок. Смогу ли я найти женщину, которая сможет быть достойной матерью моих детей?
     С тяжёлыми думами и болью в сердце я бродил по ночным улицам села, пока не забрёл на кладбище. Я ходил между могил до трёх часов ночи, не думая о том, что я тревожу сон усопших людей. В три часа ночи я пришёл домой и лёг спать, а во сне узники Царства Мёртвых, чей покой я потревожил на кладбище, мне показали женщину, которая должна быть моей спутницей и матерью моего ребёнка. Молодая женщина сидела в профиль ко мне и разговаривала с моей сестрой. Невидимый мне человек рассказывал мне о том, что родители моей будущей спутницы жизни преподают детям науки в средней школе и живут недалеко от железнодорожного полустанка в лесной деревне. Увы, к огромному моему сожалению он не сказал мне, что встреча с той, которую царство мёртвых определило мне в спутницы жизни, произойдёт через семь лет. Надо было покинуть Темрюк.
     Я не сразу уехал из Темрюка, ибо у меня был денежный долг, а мизерный заработок в «Сельхозтехнике» не позволял мне быстро рассчитаться с долгом. Я уволился из «Сельхозтехники», после чего два месяца работал в колхозе «Россия» по устному договору с председателем колхоза.
     От дома, в котором жила моя сестра, до моего нового места работы довольно далеко, поэтому я снял квартиру у одного колхозника. Об этом отрезке моей биографии можно было бы и не упоминать, но в этом коротком периоде моей жизни я познакомился и жил в одной комнате с интересным для читателя человеком. Моим соседом по квартире оказался стройный, приятной внешности, хорошо воспитанный молодой человек – бывший секретарь горкома комсомола города Норильска, Владимир Самочкин.
     – В моей фамилии надо делать ударение не на звуке «а», а на звуке «о», – поправлял всех мой сосед.
     Приезжала на несколько дней в Темрюк к Самочкину его мать. Она оказалась очень красивой интересной женщиной. Родила она своего сына, не будучи замужем. Благодаря закулисным действиям своей мамы, Самочкин стал секретарём Норильского горкома комсомола. У него появились радужные надежды на большую политическую карьеру, но не в Норильске же её делать! Для этого ему надо было уехать на Большую Землю в стольный город, где ни у него, ни у его мамы не было знакомств. В этом вопросе чадо красивой женщины оказалось беспомощным, учитывая ещё и то, что прописаться в стольном городе не было возможности.
Самочкин уехал в Ленинград, где и нашёл себе на одном из заводов работу, а прописался он в пригородном посёлке. Нужна ленинградская прописка, без которой о карьере в Ленинграде и речи быть не может. Самочкин нашёл в Ленинграде невзрачную на вид и столь же невзрачную в интеллектуальном воспитании девушку и женился на ней. Девушка, так же как и сам Самочкин, была единственной незаконнорожденной дочерью коммунистки-партизанки, и обладала она таким же партизанским понятием о супружеских обязанностях, как и её мама. Самочкин, благодаря брачному союзу с жительницей Ленинграда, получил право на ленинградскую прописку, но с карьерой у него дело не двигалось. Тогда Самочкин решил повторить опыт «двадцати пяти тысячников», о которых я упоминал в рассказе об управляющем совхоза в селе Ольгинка, но Самочкина никто не собирался направлять в Украину управляющим совхоза! Самочкин сам приехал в Темрюк и устроился работать в колхозе «Россия». Кем работать – трактористом, полеводом, разнорабочим? Но тогда карьера будет проблематичной! Надо придумать что-то неординарное. Самочкин решил стать дояркой!!! Бывший секретарь горкома комсомола работает дояркой? – для администрации колхоза такое явление подобно падению с дождевой тучи лягушек. Две недели трудился Самочкин дояркой с ручной дойкой коров, а в третью неделю его поставили работать заведующим делами молочной фермы.
     Самочкину дали приличный новый дом, но дальше с карьерой у него дело не двигалось. Пока Самочкин двигал свою карьеру в украинском селе, его жена в Ленинграде «двигала» партизанские отношения с мужиками. Мужчины и весёлая беззаботная жизнь, сопровождавшаяся легко испаряющимися возлияниями, привели к тому, что молодая женщина по собственной неосторожности погибла. Самочкин стал вдовцом с малым сыном на руках. У Самочкина есть дом, есть непыльная работа, но это село, и не видно даже призрачных перспектив на карьеру. Но есть житейское правило: «Кто стучится – тому откроют, кто ищет – тот найдёт». В колхоз «Россия» на месяц приехали студентки мединститута, дабы помочь колхозникам добывать хлеб насущный. Самочкин «закрутил роман» с одной студенткой, попутно выясняя биографические особенности её подруг. Узнав, что у одной из студенток отец работает директором завода, Самочкин сменил объект своих ухаживаний и в скором времени женился. Чем закончилось стремление молодого карьериста? Самочкин уехал с новой женой в один из городов Луганской области, где и работал бригадиром на вагоноремонтном заводе. Дальнейшая судьба этого человека мне неизвестна.
     Ещё один интересный случай:
     Один из моих товарищей был красивым молодым человеком. Он высшего образования не имел, но хотел жить прилично. С девушками он знакомился, но ни с одной из них не встречался до тех пор, пока не познакомился с дочерью директора крупного завода. Здесь он приложил максимум усилий и увёл девушку вопреки воле её родителей. Родители от своей дочери отказались, но когда она родила ребёнка – сменили гнев на милость. Так делаются карьеры – а где же любовь? Любовь многогранная. Одни люди любят внутреннюю сущность человека – это настоящая любовь. Другие – внешнюю форму. Третьи – героев, даже отрицательных. Четвёртые – за то, что любят другие. И т.д. Так что, если кто-то сказал: «Я люблю», то это ещё ничего не объясняет, кроме того, что он хочет приобрести что-то такое, о чём предпочитает умалчивать. Если вы услышали в свой адрес слова «я люблю», то имейте в виду, что к вам проявляют агрессию, характер которой вам предстоит самостоятельно выяснить.
     В июне 1967 года я вернулся в Донецк. Продолжался очередной этап моей жизни, в котором мне всё в большей степени стала открываться психическая конструкция московской орды. Я должен сделать ещё один шаг в этом этапе познавания. Я должен был увидеть сущность, которую, перефразируя слова русского писателя, довольно точно можно определить как «чудище, огромно, шобло, ё…ло, стозево, стоглазо и лаяй».
     Женщине нужен макияж и красивые одежды, дабы скрыть свои изъяны. Чем больше на женщине макияжа, тем больше это говорит о её неполноценности. Разденьте женщину и выставьте её на всеобщее обозрение – она вам этого не простит, за исключением тех немногих женщин,  у которых тело, как драгоценный камень – чудесно и прекрасно. Разденьте Правду и выставьте Её голой на всеобщее обозрение – вы будете наказаны. А вот, Истина не любит одежд, и если кто-то покажет Истину публике, то любители Правды уничтожат его, ибо Правда приносит властителям богатство, а Истина срывает маски с хищных морд властителей.
Брежнев  преследовал ту же цель, что и Сталин, только пользовался более тонким и более скрытым оружием. С 1966 года основным направлением развития страны была русификация населения и построение матриархата, как наиболее послушного общественного строя. Надо было заставить всё население страны говорить на одном языке. Надо было перекроить историю и сделать так, чтоб народы забыли свои родовые корни и свои национальные культуры. Стране нужна была только одна-единственная культура – русская. Во времена Брежнева было огромное количество закрытых Писем и Указов. Министерства тоже направляли на предприятия свои закрытые письма и указы, которые аннулировали законы, защищающие права трудящихся, поэтому в стране хорошие законы были, но они не действовали.
     Один из закрытых указов гласил: «Граждан СССР, имеющих среднее и выше среднего образования, за политические анекдоты, осуждающие политику партии – судить, а лиц, имеющих образование ниже среднего – направлять в психиатрические лечебницы с последующим медицинским заключением». Безусловно, со «справочкой из дурдома» рассчитывать на улучшение жизненных условий не приходится. Советской карательной медицине открыли семафор, и она заработала в полную силу. Были в спешном порядке открыты в огромном количестве психиатрические лечебницы. Были и особые лечебницы для людей с высшим образованием, где проводилась корректировка мировоззрения. Были и лечебницы закрытого типа, которые располагались рядом с секретными военными объектами. Такие лечебницы охранялись особенно тщательно вместе с медицинским персоналом. Это были лагеря смерти. Какая разница, сожгут человека в крематории, или превратят его в живой труп, лишённый собственного «Я».
Вернувшись в Донецк, я устроился работать водителем автомобиля в 26-ю механизированную колонну треста «Южэлектросетьстрой», где проработал полтора года. Большую часть времени мне пришлось провести в командировках по Левобережной Украине. Это дало мне возможность многое увидеть и услышать. На нашем предприятии работало два парня призывного возраста. Они оба были направлены в психиатрическую лечебницу военкоматом и провели там по тридцать три дня – таков был установлен минимальный срок пребывания в психиатрической лечебнице. Оба парня не имели среднего образования.
     – За что тебя отправили в дурдом? – спросили одного из вышеупомянутых парней товарищи по работе.
     – В военкомате капитан второй части заполнял мою анкету. Он у меня спросил: «Ты в оккупации был?». Какая может быть оккупация, если я родился в 1950 году? Поэтому я в ответ засмеялся, а капитан сказал: «Ты мне не нравишься», – и выписал мне направление в психиатрическую лечебницу.
     – А ты, почему попал в психушку? – спросили у другого парня.
     – Мне капитан задал загадку: «Висит груша – нельзя скушать. Объясни, почему её нельзя скушать?». Я ему задал ответный вопрос: «Мне что, пять лет?», а капитан выписал мне направление в дурдом, – рассказал свою историю второй парень.
     Зимой 1968 года я был в командировке недалеко от шахты Суходольская -2 в селе Водяное. Это рядом с городом Краснодон. Однажды ко мне подошли несколько парней, с которыми я работал. Один из них говорит мне:
     – Мы хорошо знаем, кто ты такой и доверяем тебе. Мы хотим сделать тебе подарок, который предельно красноречиво скажет тебе о том, что мы о тебе думаем, и как к тебе относимся. Надо выбрать среди дня время и съездить в Краснодон. Там ты всё и узнаешь.
    – Хорошо. Завтра я еду в Краснодон к одиннадцати дня на переговорный пункт. Можно воспользоваться этим случаем, – ответил я ребятам.
     На второй день в Краснодоне ребята предложили мне зайти в музей Молодогвардейцев. Музей ещё находился в здании барачного типа и должен был в скором времени переехать в новое здание, специально для музея построенное. Мы зашли в музей. Посетителей в музее не было. Я стал рассматривать экспонаты, а ребята подошли к сотрудницам музея и стали очень тихо с ними разговаривать. Я рассматривал косы Ули Громовой, полосатые брюки Олега Кошевого и другие предметы, оставшиеся от молодогвардейцев. Ребята продолжали разговаривать с сотрудницами музея, а те внимательно на меня посматривали. Наконец сотрудница музея кивнула головой и подозвала меня к себе. Я подошёл.
     – Послушай, – сказали мне ребята очень тихо.
Ребята отошли в сторону, стали в разных местах и внимательно посматривали по сторонам, предупреждая появление нежеланного свидетеля. То же самое сделали и остальные сотрудницы музея. Возле меня остались две работницы музея. Одна работница музея стала мне тихо, но внятно рассказывать, а вторая внимательно следила за окружающей обстановкой. Здесь я услышал одну из тайных политических интриг. Молодая женщина тихо, неторопливо открывала мне истинную историю «Молодой гвардии»:
     – «Молодую гвардию» никто не организовывал. Это была господствующая уличная группировка подростков. Они в меру хулиганили и в меру разбойничали. Детская игра в «сыщики – разбойники» переросла в криминогенную группировку – они стали изгоями советского общества. Сергей Тюленин был лидером группировки, а Люба Шевцова вела довольно развязный образ жизни. Она заманивала ухажёров из других районов города, а местные ребята их грабили. Не в накладе оставалась и Люба. Во время немецкой оккупации отчим Олега Кошевого стал шефом немецкой полиции, а сам Олег Кошевой был нужным человеком в группировке ребят, которая иногда слегка обворовывала автомашины с продовольствием для немецкой армии. Ворованные сигареты продавались на рынке. Люба Шевцова по ночам развлекала немецких офицеров, поэтому тоже была нужна группировке ребят, так как от неё поступали нужные сведения. Когда возникла необходимость найти и обезвредить грабителей, помощь немцам оказала Люба Шевцова, а отчим Олега Кошевого внёс гениальный план: «Необходимо не только обезвредить грабителей, но и заработать на этом награды, придав этому делу политическую окраску». Олег Кошевой, выполняя поручение своего отчима, предложил ребятам создать подпольную организацию. Ребята ещё не совсем освободились от детского мышления, поэтому им эта идея понравилась, ибо им предлагают быть «народными героями». Теперь они не просто будут воровать для себя сигареты и шоколад, а «выполнять диверсионную работу в тылу врага». Всё та же детская игра, но только с элементами настоящей опасности и под лозунгом «народных героев». Разгуляться ребятам не дали. После небольших формальностей, проведённых Олегом Кошевым, и двух-трёх незначительных акций молодёжную организацию арестовали. Как известно, всех молодогвардейцев сбросили живьём в ствол шахты, а Олег Кошевой и Люба Шевцова исчезли.
После освобождения Краснодона, по информации, полученной от матерей Любы и Олега, была опубликована статья в газете «Комсомольская Правда». В Краснодон был командирован писатель А. Фадеев, которому партия поручила подробно осветить в прессе героическую борьбу комсомольцев с фашистами. Фадеев поселился на квартире у матери Олега Кошевого. Мать Олега – женщина красивая и фигурой соблазнительна. Вероятно, Фадеев в неё влюбился. Самогон, хорошее питание и миловидная женщина, под диктовку которой Фадеев пишет книгу, ввели автора «Молодой гвардии» в эйфорическое состояние. Книга Фадеева вышла в свет, а со временем оказалось, что Стахович не был предателем. В книге первого издания были и другие неточности. Вдобавок ко всему, партия захотела внести в книгу свои коррективы, поэтому Фадеев публикует второе издание книги «Молодая гвардия», переработанное и дополненное. После того, как в КГБ стало известно, что Олег Кошевой и Люба Шевцова живут в Германии, Фадеев застрелился. В настоящее время Олег Кошевой и Люба Шевцова работают на радиостанции «Немецкая Волна». На глупости ребят заработала награды немецкая жандармерия, а советская идеология – политические дивиденды. Как нынешним правителям ФРГ, так и правительству СССР невыгодно открывать подлинную историю этого политического фарса, – закончила рассказ работница музея.
     Я же от себя добавлю:
     В состоянии опьянения от частого употребления самогонки и мягкой постели с любвеобильной красивой женщиной А. Фадеев не мог сообразить, что надобно было ему найти правильные ответы на вопросы: «Как далеко находится город Ровеньки от Краснодона? Кто мог знать в городе Ровеньки подростков из Краснодона? Кто топал в город Краснодон сорок километров по заснеженной степи, чтоб сообщить матерям Любы и Олега о том, что их дети убиты и лежат в лесопарке города Ровеньки? Кто из жителей города Ровеньки мог быть свидетелем и подтвердить, что в Ровеньках в его присутствии хоронили тела Олега Кошевого и Любы Шевцовой, а не тела подставных лиц? Да и, вообще, была ли совершена процедура каких-либо похорон матерями Олега и Любы в городе Ровеньки?». 
     Вот таким образом открылась мне тайна захоронения в городе Ровеньки. То, что там похоронены иные люди – я знал давно, но это недоказуемо. Такие знания наука не признаёт и делает правильно, ибо, в противном случае, будет множество спекуляций. Девяносто девять процентов таких «знаний» будут намеренно лживы. Уж слишком «честный» народ мы воспитали в помоях интернационализма. В чисто национальном обществе никто не рискнёт проявить самозванство, объявив себя «сыном божьим», «пророком» или «ясновидящим», ибо будет жестоко наказан, так как нации не прощают обмана.
     Я читал первое издание «Молодой гвардии», написанное со слов матери Олега Кошевого. Там было сказано: «Из города Ровеньки в Краснодон пришёл человек и сказал матери Олега Кошевого, что тело её сына лежит в Ровеньках в лесопарке. Мать Олега взяла саночки и пошла в Ровеньки. Там она взяла тело сына, перевезла к школе и похоронила».
     А теперь я внесу свои уточнения:
     От города Ровеньки дорога идёт на восток до города Свердловска. Здесь расстояние около двадцати километров. От Свердловска на север до Краснодона – расстояние двадцать километров. Расстояние от города Ровеньки до города Краснодона,  по прямой, через крутые балки – тридцать километров. Теперь давайте представим: «Один житель города Ровеньки в зимнем лесопарке наткнулся на тела убитых Олега и Любы. «Кто вы такие?» – спросил он у трупов. «А мы из Краснодона. Наши фамилии такие-то и такие. Адреса наших родителей такие-то» – ответили убиенные. Житель города Ровеньки сделал лёгкую прогулку по заснеженной степи в шестьдесят километров в оба конца и принёс известие родителям убиенных.
     Возможно ли такое? Возможно! Ибо нас превратили в «быдло», приучив верить всему, что говорят нам властители. Под воздействием, каких испарений, можно было такое написать? Можно ли, используя ложь, воспитать патриота? Можно ли, постоянно лгать и оставаться святым или хотя бы хорошим человеком? Можно ли, солгать и, не извинившись публично, превратиться в честного человека? Можно ли, тайно исповедавшись в содеянном грехе, очиститься от него? – это уже вопрос священникам. Нет! И тысячу раз, нет!
     Сам процесс публичного исповедования, если он сделан по собственному решению, ставит человека на такую грань, с которой человеку будет трудно совершить следующий греховный поступок. Если же человек опустится до такого уровня, что будет продолжать совершать греховные деяния после публичного исповедования, то назвать его человеком уже не представляется возможным.
     Если женщина выйдет на площадь и, в присутствии своего мужа, перед всем народом исповедуется в измене мужу, то такая женщина становится ценнее девственницы, при условии, что грешить уже эта женщина не будет. Но таких случаев в истории не зафиксировано, ибо стоял бы такой женщине золотой памятник, который пришлось бы мужчинам охранять от женщин и от религиозных, а также политических деятелей. Единожды солгав, что будет дальше? Какое будущее у женщины, которая познала более одного мужчины? На все эти вопросы, каждый из вас, в душе хотя бы, даст правильный ответ, ибо вы знаете: «Кто сделал два шага, тот сделает и третий шаг». Вы живёте в мире лжи и обмана.
     Религия в России до революции диктовала свои условия жизни и учила людей миропониманию бога-поработителя. После революции религию сменила политика экспроприаторов. Религия говорит человеку: «Нет у тебя отца в твоей семье, ибо отец на Небе». Политика говорит почти то же самое: «Нет у тебя отца в семье – твой отец находится в Кремле». Как религия, так и политика воспитывают «павликов морозовых». Москве нужна армия московских псов – мопсов. Мопсы – оборотни. Мопсы умеют говорить языком своих отцов и языком русских оккупантов, но служат только оккупанту. Заполитизированное детство, заполитизированное искусство, заполитизированная и любовь. Куда ни ступи, и куда ни посмотри – всюду оккупационная политика Кремля. Теперь Истина не нужна, теперь нужны легенды, пусть даже и нелогичные и неприличные, но зато угодные Москве. Литература тоже стала политической – появились «гайдары», «полевые», «стальские», «сосюры», «тычины» и т.д. и т.п.
     «А Тичина пише вірші, та все гірші, та все гірші. Де б узяти кирпичину, щоб убити ту Тичину?». Где найти «кирпичину» для всех оборотней, подскажите, люди?!
     В Краснодоне мы работали по десять дней, после чего на четыре дня возвращались домой на выходные. В день нашего возвращения из командировки, из Донецка к нам приехал представитель администрации предприятия и объявил нам, что директор предприятия написал приказ, согласно которого мы должны работать в выходные дни. Я заявил:
     – Это ложь, так как, если кто-либо их рабочих будет травмирован в эти дни, то директора будут судить, поэтому приказа нет и быть не может. Если же люди будут работать в выходные дни без приказа и кого-либо из них травмирует, то предприятие имеет право не оплачивать листок нетрудоспособности, а инвалидность – тем более. В связи с этим, если меня не отвезут в Донецк, то я отправлюсь домой автобусом, а предприятие мне оплатит не только проезд, но и день, который я просижу здесь, не работая.
     Рабочие, услышав моё заявление, тоже отказались работать. Два часа нас «мариновали», а затем сказали водителю:
     – Вези рабочих домой, а то действительно придётся им всем заплатить за то, что они не работают.
     После выходных дней мне никакой работы не давали и в командировки не отправляли. Я добросовестно являлся на работу и целыми днями околачивался около рабочих, ничего не делая. Таким образом, я пять месяцев ходил на работу, но не работал. Мне исправно платили, притом, на пятнадцать процентов больше обычного. Ребята стали делать из латуни большую звезду и шлифовать её.
     – Эту звезду мы повесим тебе на грудь и присвоим тебе звание героя, – сказали мне ребята.
     Я пошёл в отдел кадров и попросил показать мне мою учётную карточку. Оказывается, мне давным-давно изменили профессию, поэтому я получаю зарплату больше чем до этого. Но это перечёркивает мою возможность повышения квалификации, а я учился на заочных курсах.
    – На каком основании мне изменили профессию? – спросил я начальника отдела кадров.
    – На основании приказа, – последовал ответ.
    – Где приказ с моей подписью о том, что я с приказом ознакомлен?
    – Такого приказа нет.
    – Сделайте мне выписку их трудовой книжки.
    – Зачем?
    – Я подам в суд.
    – Зайдите за выпиской через два часа.
     Через два часа мне вместо выписки подали личную карточку. В карточке появилась новая запись, где задним числом указано, что меня на следующий день после изменения профессии снова восстановили в прежней специальности. Я написал в комиссию по трудовым спорам заявление о том, что я уже пять месяцев не работаю и о том, что мне платят больше положенного. Я не знаю, за какие заслуги мне оказана такая честь, но это является преступлением, так как руководство предприятия таким образом обворовывает государство. Я прошу предоставить мне работу соответственно моей специальности. Через два дня меня вызвали в профсоюзный комитет и вручили мне направление в психиатрическую лечебницу. Ещё бы! Разве может нормальный человек отказаться от дурных денег? Меня направляют в психушку на предмет употребления наркотиков.
    – На каком основании?
    – Поступили сведения.
    – От кого?
    – Все говорят.
    Я поехал в больницу. Во дворе психлечебницы полно молодых ребят с гитарами. Я сел в вестибюле и задумался. Вероятно, у меня был неприглядный вид, потому что ко мне подошла уборщица и постаралась выяснить причину моего угнетённого состояния. Я ей рассказал причину, по которой оказался в этом заведении.
    – Без паспорта и военного билета с Вами разговаривать не будут. Если Вы покажите свои документы, то их у Вас отберут, а Вас уложат в больницу на обследование. Если же Вы откажетесь ложиться в больницу и уедете домой, то Вас доставят сюда милицией.
    Я зашёл в кабинет к врачу.
    – Документы!
    – У меня их нет.
    – Без документов разговаривать с Вами не будем.
    – Но меня направили сюда ложно, с целью наказания.
    – Вы возмущаетесь, а это уже говорит о том, что Вы ненормальный человек. Нормальный человек никогда не обижается и всегда спокоен.
    – Вот я сейчас врежу тебе по твоей рыжей морде, а затем по твоей реакции сделаю вывод, нормальная ты или нет!
    Я резко поднялся и вышел. Шёл и оглядывался, не гонятся ли?
Поехал я к прокурору Кировского района – по месту моей прописки. Встретил я прокурора в конце рабочего дня в коридоре прокуратуры и вкратце объяснил ситуацию, в которой я оказался.
    – А ты нормальный? – ошарашил меня своим вопросом кретин, наделённый властью.
    Я молча развернулся и ушёл. На второй день я зашёл в профком и потребовал указать автора клеветы:
    – Я только при таком условии лягу в больницу, а затем подам в суд с требованием оплатить моё пребывание в больнице за счёт клеветника, и потребую возместить моральный ущерб за месячное пребывание в психиатрической тюрьме.
     Указать имя клеветника мне категорически отказались. Я поехал к прокурору, теперь уже Будёновского района – по месту юридического адреса предприятия. Если и здесь я не найду защиту, тогда я буду вычеркнут из списка нормальных людей. В прокуратуре день был не приёмный, но, видя моё состояние, секретарь разрешила мне зайти к прокурору: 
     – Возможно, она Вас выслушает.
     Я зашёл в кабинет. Женщина-прокурор разговаривала с посетителем. Она была в добром расположении духа и согласилась меня выслушать. Я ей рассказал о своих проблемах.
     – Вы во всём правы. Вам за что-то мстят. За что? – спросила она у меня.
     Я ей рассказал о краснодонском инциденте.
     – И там Вы были правы. За это Вам и мстят. Хорошо, езжайте в профком и пусть они укажут имя клеветника. Ложитесь в больницу, а мы заведём уголовное дело о клевете. Вы езжайте, а я сейчас свяжусь с профкомом по телефону.
     Я приехал в контору и зашёл в профком.
     – Ну, что? – спросил меня председатель профкома.
     – А ни хрена! Что ты «ваньку» валяешь? Тебе что, не звонили из прокуратуры?
     – Ладно, успокойся. Отправляйся сейчас домой, а завтра утром приедешь, и мы пойдём к директору.
     На следующий день мы пошли к директору. Возле кабинета директора председатель меня остановил:
     – Ты пока подожди в коридоре, а я пойду к директору и поговорю с ним. Тебя потом позовут.
     Я в коридоре ждал около двух часов. Наконец вышел председатель профкома:
     – Зайди, – а сам ушёл.
     Я зашёл к директору «Южэлектросетьстроя» Овчинникову. Там сидел Горлов – главный прораб. Его привезли из Краснодона. Горлов сидит, насупившись – морда у него красная. Горлов – бывший полковник. После сокращения в армии таких полковников, как Горлов, понасадили во многие предприятия «главными». Полковники пили водку, а работу за них вели опытные заместители. Горлов выпивал два литра водки в день и «ни в одном глазу»! Не успел он в армии потерять здоровье. Командовали эти полковники так же, как и в армии, игнорируя Кодекс Законов о Труде.
     Вспомнился мне случай, который произошёл со мною в 1963 году на шахте, где я работал. Там поставили начальником шахты уволенного из армии генерала. Вскрости приехала на шахту бригада из научно-исследовательского медицинского института проводить массовый медицинский эксперимент на рабочих. Всем делали прививки неизвестно чего и от чего. Люди сильно болели и едва двигались. Больничные листы им не выдавали – люди ходили на работу, но работать не могли. Я отказался от прививки, заявив, что я не кролик для экспериментов. Меня не допустили до работы. Я пришёл к главному экспериментатору:
     – На каком основании нарушаете закон?
     – Это не я. Это начальник шахты отдал распоряжение не допускать до работы тех рабочих, которые отказались от прививки.
     Я пошёл к начальнику шахты:
     – Ты в тюрьме ещё не был?
     Он посмотрел на меня, поднял трубку телефона:
     – Выдайте этому человеку номерок на спуск в шахту и больше не задерживайте его.
     Но вернёмся в кабинет Овчинникова:
     В огромном кабинете окна раскрыты настежь. От сигаретного дыма в кабинете «хоть топор вешай». На столе гора окурков болгарских сигарет БТ.
     – Рассказывай, что там у тебя? – спросил Овчинников.
     – Да что вы все клоунов из себя строите? Два часа, о чём здесь говорили? Анекдоты друг другу рассказывали? Вон, как накурено!
     – Ну, не горячись. Хотел послушать я тебя. Не хочешь рассказывать – не надо. Ты знаешь, кто тебя оклеветал?
     – Горлов!
     – Я извиняюсь, – прохрипел Горлов, не поднимая головы.
     Я взорвался:
     – Он извиняется! Опозорил перед людьми, так будь добр и извинение у меня попроси в присутствии рабочего коллектива, иначе я в суд подам за оскорбление со всеми отсюда вытекающими обстоятельствами!
     – Слышал!? – громко у Горлова спросил Овчинников.
     – Хорошо, – снова прохрипел Горлов.
     Овчинников обратился ко мне:
     – Мне стало известно о том, что ты водитель-дизелист. Трайлер примешь?
     Мне вернули с лихвой! Возить негабаритные грузы – это по мне. Опасно и заработок высокий, очень даже.
     Победив, и, поработав ещё пять месяцев, я уволился из 26-й мехколонны «Южэлектросетьстроя». Не уходи, не победив – это мой девиз.
     Как быстро всё меняется! При Хрущёве я был человеком и гордился этим. При Хрущёве можно было наказать руководителя любого ранга, защищая своё человеческое достоинство. По инерции от сталинского режима в стране всё ещё соблюдались государственные стандарты. Вся выпускаемая продукция была высокого качества, поэтому не было необходимости присваивать какому-либо товару «Знак качества». Зато плохо себя чувствовали руководители всех рангов и мастей – у них почти не было возможности, брать взятки, спекулировать, мошенничать и требовать в нерабочее время от рядовых граждан страны повышенного к себе внимания. В таких условиях сынки всевозможных «избранных» не господствовали в повседневной жизни над гражданами, которые на социальной лестнице стояли ниже родителей этих «свинков».        Безусловно – Хрущёва надо было убирать. Хрущёва убрали – теперь «свинки», и вся остальная сволочь интерсоветского разлива, приподняли свои головы и стали, в первую очередь в кафе и ресторанах, в театрах и домах культуры, в парках и на пляжах диктовать населению страны свои понятия о культуре, проявляя богоизбранное зверянство, а не интеллигентность. Даже продавцы в магазинах стали проявлять зверянство. Во всех государственных учреждениях, в больницах и на предприятиях – везде и всюду было сплошное зверянство по отношению к тем, кто стоял ниже на социальной лестнице. Сталин жесточайшими законами заставил «зверян» уважать простолюдинов, а при Брежневе зверяне получили свободу действий и принялись грабить страну. Простолюдинам защищать своё человеческое достоинство теперь было неимоверно трудно.
     В магазинах появились эрзац продукты, продаваемые как натуральные. Первая химическая водка появилась в магазинах в декабре 1965 года. Появились дешёвые вина отвратительного качества, которые народ называл «жу-жу», «муха», «мозгодёр» и иными названиями, определённо соответствующими качеству товара. В большом количестве стали умирать люди от спиртных напитков. На винные и ликёроводочные заводы спирт поступал из химических заводов, а во всех химических продуктах присутствует мышьяк. Мышьяк же из организма не выводится, а накапливается и медленно убивает человека.