Ты так ждала зимы

   Ты так ждала эту зиму. Ее белый, пушистый снег, сугробы, скрип от подошвы ботинок. Мокрые от снега волосы и чуть замерзшие кончики пальцев рук. Ты так ждала это солнце, которое не станет греть, нисколько, оно лишь намекает на то, что вскоре может быть будет весна. Ты так ждала этого человека, который сильными руками прижимал к себе, что тебе хотелось просто задохнуться от его объятий, в океане чувств, просто утонуть. Растаять, словно первый снег в конце ноября, от его улыбки и ласковых слов. Нежных, робких - словно он боялся сломать тебя, как фарфоровую куклу - прикосновений и поцелуев.  Он никогда не целовал тебя ниже, чем в шею. Хотя вы оба, бывало, очень этого хотели. Он никогда не говорил тебе, что любит, хотя ты замечала, что губы его иногда сами произносят эти слова, когда вы в очередном порыве страсти падали на белые, уже смятые кем-то до вас, простыни, но он все равно никогда не целовал тебя ниже шеи…
   …Утро. Смятая кровать, разбросанные по комнате теплые вещи, вперемешку со смятой бумагой. За окном хлопьями валит снег, покрывая деревья, фонарные столбы, дороги и тротуары белой ровной пеленой. Кажется, это было 23-е декабря, точно сказать было нельзя, потому что календарь, висевший на стене, был за 2010 год.  Чайник глухо посвистывал из кухни, в распахнутое окно гостиной дул прохладный ветер, лихорадочно переворачивая страницы лежавших на журнальном столике газет. Ты вышла из ванной, укутавшись в свитер и натянув на ноги гольфы, направилась на кухню, выключила чайник. Всхлип. Глоток. Опустошила первую чашку зеленого чая, горячего, дабы согреться. Но, увы, за первой чашкой пошла вторая, а за ней и третья. Потом ты решила, что на утро достаточно и пошла в комнату, залезла на кровать и взяла с полки книжку. Она была изрядно потрепана, что даже имя автора стерлось настолько, что очень сложно было его прочитать. А ты никогда не говорила, что это за книга. «Просто книга, просто интересная книга». А на вопрос, откуда ты ее взяла, ты отвечала: «Нашла».
   Весь твой день проходил обычно в полудреме, и ты часто никуда не выходила, разве что в магазин или в парк. Ты, наверное, вновь забиваешь себе голову. У тебя выходной, понятно, но стоило бы размять кости. Но, зная тебя, ты не любила куда-то выходить надолго. Совершенно одомашненная девушка, совершенно странная по сути, но интересная, как личность. Черные короткие волосы, состриженные под каре, темно-зеленые глаза, стройное тело, бледная от природы кожа, красивые черты лица. Носик маленький, губы тонкие, а взгляд пронзительный настолько, что иногда даже пугаешься, думая, что смотрит она не на тебя, а в тебя. Что конечно было большой глупостью, так как она не обладала ничем сверхъестественным. Звали ее Февраль, совершенно не в честь месяца зимы, а просто Февраль, так уж совпало, не стоит надумывать.
   Она живет в Петербурге на съемной квартире,  одна, работает кассиром в банке, получает хорошие деньги. Любит читать, всю себя посвящет книгам. Странная девушка, она любит сама вычислять дни в календаре, потому оставляет календарь трех летней давности на стене каждые три прошедших года. Она  немногословна и часто вздыхает. Но был в ее жизни один человек, Константин. Февраль любила его, как никто другой, кажется, не мог любить, отдавала ему всю себя, всю душу, все сердце.
Константин высокий шатен с карими глазами, интеллигентный молодой человек, работающий в офисе крупной рекламной компании. История их знакомства была проста и обыденна, потому не стоит упоминать ее. Гораздо интереснее будет узнать, почему же я говорю о них в прошедшем времени? Что же произошло, что они «были»?!
    5 мая 2011 года.  Записка из дневника Февраль.
«А вы сами когда-нибудь любили настолько сильно? До потери пульса, до боли в сердце? Так, что бы хотелось обнимать его чаще, сильнее, не отпускать, просто привязать к себе так надолго, насколько это возможно… Я хочу…»
    15 июнь 2011 года. Записка из дневника Константина.
«Она сама прелесть, само очарование. Я люблю ее так безумно сильно, как никто бы не смог нее полюбить».
    18 июнь 2011 года. Записка из дневника Февраль.
«Дважды я сказала ему, что люблю его. Он лишь молчал. Я даже не могу поверить, что скоро случится то, чего я так долго ждала. Я думаю, что я готова пойти на такое, что бы только быть с ним, я готова на все…»
    24 июля 2011 года. Записка из дневника Константина.
«Всю суть ломают женщины, которых ты хочешь. Я думаю, что и так доставляю ей много проблем, потому лучше будет расстаться с ней. Завтра это чудо приедет ко мне, у нас снова будет сладкая ночь, а после… Нет,… я уже не смогу уйти потом».
    25 июля 2011 года. Записка из дневника Февраль.
«Его дыхание. Такое теплое, согревающие. Его запах приторно-сладких с примесями карамели. Его руки нежные и сильные, нежнее рук я еще ни у кого не встречала. Он так бережно меня раздевал, так аккуратно, будто боясь меня ранить. А я кусала губы от нетерпения. <…> А после мы уже горячие и усталые лежали на смятой белой простыни. Но посреди ночи он ушел, оставив мне записку, в которой каялся за то, что случилось. Хотя мы спали с ним не первый раз, но все же мне было больно. Почему сейчас?! Почему не раньше? Неужели он думал, что я просто так смогу его забыть? Эта непереносимая боль колола сердце и разрывала ребра. Из души, будто все ушло, она стала пуста, словно кувшин без воды. Я умерла. Умерла душой, не в силах его забыть… »
   …Помнишь, как ты ждала эту зиму с ее пушистым снегом и неярким солнцем? Для чего же? Что бы забыть и начать сначала, словно с чистого листа.
И вот день подходит к концу. Ты выпиваешь последнюю чашку уже черного чая и идешь в постель, распинывая вещи, мешающие пройти. Ложишься и укутываешься в плед, что-то шепча себе под нос. Веки постепенно закрываются, ты засыпаешь. А на улице горит фонарь и по-прежнему сыпет снег…



________________
Примечание автора: Сие стиль мало для меня характерен, но я решила попробовать написать что-то подобное.