Смерти поэта

 
Не будет слышно воя и стенаний,
 Не будет плача, даже пересуд,
 Когда его, погибшего по-пьяни, 
 Вперёд ногами к яме понесут.   

 Немытое, в сплошных лохмотьях тело,
 На коже алкогольный псориаз,
 И мёртвый взгляд, глядящих околело,
 Прикрытых бельмами как веком глаз.
   
 Его схоронят в целлофановом пакете,
 Без обуви, костюма, без носок,
 Никто не скажет слова о поэте,
 Никто не прочитает некролог.

 От водки он бывал лишь только весел,
 И, тяпнув рюмку, был, порой, неплох,
 Таким как сам бывал он интересен,
 Но перебрал, и как собака сдох.

 Он в юности стремился к идеалам,
 Потом за эти идеалы пил,
 И так за стопкой, рюмкой, за бокалом
 Кропал стихи, пока хватало сил.

 Он принимал без устали и лени,
 Не начинал ни строчки без тостА,
 И что теперь? – лишь черви и забвенье,
 Ни мадригала нет и ни креста.

 Родные не придут к его могиле,
 Они б пришли, наверно, но – увы,
 Они как он – нещадно водку пили,
 И от цирроза все давно мертвы.

 На месте, где гниёт он, нет гробницы,
 И не положат тут ни пончик, ни цветы,
 А лишь загадят это место птицы,
 Зассут собаки да засрут коты.

 Всё будет скомкано и позабыто,
 Пройдут лета и зимы, и года.
 Никто не вспомнит жалкого пиита,
 Как будто и не жил он никогда.