Город спящих ангелов

Будьте внимательны к своим мыслям – они начало поступков. (Лао-цзы)

Уже третий день шел снег, сопровождаемый порывистым ветром. Крупные хлопья беспорядочно метались в вечерней мгле, превращая окружающий мир в хаос. Ветер резко менял направление, и временами казалось, что снег падает отовсюду: и сверху, и снизу.
В городском парке было безлюдно. Днем здесь собиралась детвора, чтобы покататься на горке, а к вечеру парк пустел. Лишь старые канадские клены, высвечиваемые раскачивающимися на ветру не частыми фонарями аллеи, темнели на фоне заснеженного безмолвия.  Сейчас в парке было безлюдно и тишину нарушали только шум, раскачивающихся под порывами ветра, деревьев, а также лязгающий звук полозьев санок, съезжающих по ледяной горке, на которых катался мальчик лет девяти.

Мальчика звали Майкл Минг, и год назад, он с родителями переехал на окраину Канады, в  лесопромышленный городок Гарлвиль, на новое место жительства. До этого они жили во Франции, однако после начала кризиса отец стал получать вдвое меньше, а мать, вообще, сократили. Майкл помнил, как вечерами, когда родители думая что он спит, негромко разговаривали на кухне, он слышал, как плакала мама. Отец, пытаясь ее успокоить, что-то объяснял, своим тихим, неуверенным голосом, потом они долго спорили, а наутро они выглядели так, словно не спали всю ночь.

Они были беженцами из Северной Кореи, и кочевая жизнь наложила на них отпечаток – они везде были чужими. Поэтому, когда в один день, за ужином, отец спросил не хотел бы Майкл жить в Канаде, он лишь согласно кивнул. Об этой далекой стране он знал совсем мало, и то, из того, что рассказывали про канадских сов по каналу Дискавери.

В Гарлвиле, отец устроился на лесозаготовительный завод, а мать работала посменно официанткой в круглосуточном кафе. Денег стало больше и вроде бы жизнь налаживалась, однако Майкл не рассказывал родителям, что в школе его дразнили китаезой, и он так и не нашел себе друзей. Сначала он пытался объяснять одноклассникам, что он кореец, но потом понял, что им все равно,  - все выходцы из Азии для них на одно лицо. Майкл  уже совершенно не помнил Северную Корею, свою настоящую Родину, но он очень скучал по Франции. Канада отличалась от Франции, как может отличаться подсохший сэндвич с беконом от бисквита со сливочным кремом. Здесь все было иначе, климат был такой же суровый, как живущие здесь люди, а лето коротким как юбка их, совсем еще молодой и незамужней классной учительницы, мисс Пегги Уиллисс.

Но, Майкл был не из тех, кто жалуется. К тому же, в Гарлвиле на его родителей навалилось столько проблем, связанных с переездом и новой работой, что им просто не хватало времени вникать в особенности новой жизни сына. Он был сыт, одет, ходил в школу. Вроде все было хорошо…

Майкл понимал, что вернуться обратно они не смогут, поэтому нужно приспосабливаться к новым условиям, в которых ты живешь. И хоть друзей у него не было, он всегда был чем-то занят. Летом мальчик ходил с отцом рыбачить на местное озеро, а зимой катался с горки. Когда его санки скользили по наезженному льду, и дух захватывало от ветра и скорости, он чувствовал себя абсолютно свободным и вспоминал как они с родителями и друзьями ездили летом на юг Франции. Там они снимали маленький уютный дом на берегу и утром бегали купаться. На том месте, где они жили стояла высокая скала, с которой они прыгали в море. Майкл помнил те ощущения, когда оттолкнувшись ногами от горячего серого камня, ты летишь в зеленую, прозрачную воду. В этот момент сердце стучало так, словно готово было выпрыгнуть из груди, а затем тело рассекало прохладную водяную гладь, и тогда приходил восторг! А подняв голову вверх можно было увидеть тысячи пузырьков, устремившихся к поверхности воды – туда, где светило огромное зеленоватое, сквозь воду, солнце…

Вот и сейчас, несмотря на непогоду, Майкл катился с высокой снежной горы. Ветер кидал ему снег прямо в лицо, шапка съезжала на бок, а сердце стучало как тогда на скале и также сладко замирало. Мальчику казалось, что он несется на огромной скорости. Это было почти как в фильме «Звездные войны», когда межпланетные корабли ускоряясь прорезали пространство и совершали прыжок между вселенными.
Скатившись с горы и поправив шапку, Майкл взяв свои санки и опять потащил их на горку. В это время, он услышал окрик соседского мальчишки Дена:
- Майкл, там твой отец пришел с работы и тебя ищет. Давай скорее домой, пока он тебе уши не надрал!
Сказав это, Ден поплотнее запахнул куртку и умчался куда-то в сторону темного выхода из парка.
Майкл, услышав про отца, немного напрягся. Ему не хотелось расстраивать родителей, так как он знал, что те тоже чувствуют себя здесь не в своей тарелке, и сильно устают на работе, но кататься было здорово, поэтому он решил прокатиться еще один, последний, раз и бежать домой.
Прокатился он довольно быстро, но той радости уже не было, потому что Майкл думал про отца, и как тот сейчас нервничает. Мальчик стряхнул с себя снег, отряхнул санки и уже пошел в сторону выхода из парка, но тут обернулся назад. Свет фонарей выхватывал из окружающего мрака горку, делая ее искрящейся и белоснежной, почти как в сказке про Снежную королеву.
Горка так и манила к себе, обещая подарить радость. Майкл подумал, что их дом находится совсем недалеко от парка, и что не будет беды, если он прокатится еще один только разик, а потом со всех ног помчится домой. От отца конечно достанется, но в тоже время, отец его очень любит и пошумев, погладит по голове своей мозолистой рукой и они сядут ужинать.
Майкл забрался на горку и сев на санки натянул на себя веревку, как это делают всадники на лошадях. Оттолкнувшись ногами, он понесся с горки. Дворники каждое утро поливали спуск водой и от этого дорожка становилась очень скользкой и, не смотря на то, что падавший с неба снег норовил засыпать гладкую поверхность, санки катились далеко. И каждый раз мальчику оставалось лишь чуть-чуть, чтобы поравняться со стоящими неподалеку от горки кленами. Вот и в этот раз он доехал до них совсем близко, но в самом конце санки перевернулись и мальчик упал. Его шапка съехала на бок. Краем глаза, он заметил какую-то темную фигуру, отделившуюся от дерева, а затем что-то тускло блеснуло. После этого весь мир померк...


***

Я сидела за своим столом в полицейском управлении и потягивала безвкусный кофе из автомата. Сегодня было мое дежурство, поэтому сидеть мне, не пересидеть, здесь до утра. Вздохнув, я начала перебирать незаконченные дела. Городок наш был небольшой, всего сто пятьдесят тысяч человек, и основную его часть составляли рабочие лесозаготовительного и деревообрабатывающего заводов, поэтому, учитывая специфический контингент, работы у меня никогда мало не было. Пьяные драки происходили очень часто, и нередко заканчивались летальным исходом. Люди тяжело работали, а вечерами расслаблялись в барах. Многие мечтали перебраться в Торонто или другой крупный город, но каждый из них понимал, что там они никому не нужны. Здесь же, хоть  работа и была тяжелая, но получали они неплохо. Поэтому, многие после работы шли в бар, где напивались и пытались, как могли, повеселиться. Больше, по вечерам, в принципе, в городе делать было абсолютно нечего.

Наш рабочий кабинет представлял собой длинное вытянутое помещение, в котором были втиснуты пять столов, а в углу стояла доска, напоминающая школьную. На ней мы делали заметки при обсуждении уголовных дел и оставляли напоминания. При записи мы использовали свою систему обозначений, чтобы случайные посетители ни о чем не могли догадаться.

Мой стол стоял возле окна, прямо напротив меня сидел Питер Фишер, молодой парень, в очках, который пару лет назад закончил полицейскую академию. Питер отличный парень, но его проблемой было сильное желание утереть нос старым «динозаврам». Что ж, в нем я узнавала себя! Он, несмотря на молодость, был весьма упорным и обладал живым умом, однако, ему пока не хватало терпения и выдержки. Это служило поводом для множества шуток. В нашей профессии веселого мало, поэтому, чтобы окончательно не свихнуться, временами мы подшучиваем друг над другом. А учитывая, что в полиции коллектив в основном, мужской и довольно суровый, многие шутки были ниже пояса, и порой, такие хлесткие, как кожаный, форменный ремень.

Через стол от Питера расположился Зак Лоули - усталый мужчина лет сорока. Несмотря на опущенные плечи и как будто сонные глаза, Зак слыл страшным остряком. И когда этот прохиндей с безразличным видом выдавал какому-нибудь несчастному свои плюхи, мы покатывались от смеха. Сейчас к его жене приехала мать, и поэтому Лоули старался задержаться на работе подольше, чтобы избежать общения со свекровью.

Я посмотрела на пишущего Питера. Мне было видно только его кудрявую голову и широкий белый лоб. Заметив мой взгляд, он отвлекся, поправил очки и расправив плечи зевнул:
- Время-то позднее, а мы все сидим…
Зак, пожевав карандаш, сказал:
- Мы то понятно, чего сидим. Меня дома ждут мегера жена, с мегерой ее породившей, чтобы, вцепившись в меня мертвой хваткой, потрепать как следует. Иначе эти су*и сдохнут от скуки, - Зак, конечно же, не смог удержаться от такого каламбура! - У Клер мужа нет – продолжил он, незаметно загоняя Питера, - ей, вообще, домой торопиться незачем, а вот ты то чего здесь торчишь, я не пойму. Рабочий день кончился, беги домой.
Питер нахмурился и огрызнулся:
- А мне чего торопиться? Мама это не твоя жена, - он с крем глаза отслеживал реакцию Зака. - Она меня ужином, по любому, накормит без скандала, когда бы я не пришел. И одежду на завтра почистит и погладит. Дома идеальный порядок – что мне торопиться-то?
Зак потянул вниз галстук, как будто тот его душил, и уже тише сказал, с легкой грустью:
-  Хотя, я бы тоже от такой жизни не отказался, – на всем готовеньком, и без скандала!
Питер обрадовано расслабился, а Лоули посмотрел на меня притворно несчастными глазами и продолжил, как бы участливо, покачав головой:
- Эх, несчастный! Ему бы девок за задницу в баре щипать, а он: «мама», «идеальный порядок»! Клэр! Ну, ты вот, как женщина, скажи нам, вот что в нем не так? Почему Питер не может найти нормальную девушку?

Я окинула взглядом  свежее юное лицо Питера, связанную его мамой жилетку и ровно подстриженные ногти. Питер видя, что я его рассматриваю, выгнул грудь колесом и изобразил, как ему казалось, интересный, пронизывающий взгляд, дескать, ну давай, объясни им, какой я классный. На самом деле получилось по-детски забавно. Я чуть не рассмеялась, но понимая важность вопроса, решила оставаться максимально серьезной:
- Ты, Питер, какой-то… слишком правильный, что ли… Понимаешь, девушки любят плохих ребят. А от тебя за версту несет, что ты всегда переходишь улицу на зеленый свет,  дома тебя встречает мама, горячим ужином и наглаженными рубашками и вечерами ты смотришь очередную серию «Крутые в городе».
У Питера вытянулось лицо:
- Я про сериал не рассказывал? И не понимаю, что вы, вообще, привязались, и чего плохого, что меня дома встречает мама?
Мне в этот момент показалось, что мне уже сто лет и я вот сижу как умная облезлая сова и объясняю неоперившемуся птенцу, как надо начищать перышки.

Приходится быть терпеливой:
- Это хорошо, с одной стороны. Тем более я сама мать, и мне бы тоже хотелось, чтобы сын всегда был рядом. Но девушки этого не любят! Она будет думать, что когда ты пригласишь ее к себе на чашечку кофе, к вам будет постоянно стучаться ваша мама, спрашивая не нужно ли вам чего. И если девушка интеллигентная, то она не сможет проигнорировать взрослую женщину, которая топчется у двери. Она разговорится с ней. Твоя же мама, обрадовавшись прилежной слушательнице, притащит старый детский фотоальбом и начнет показывать несчастной, твои голопузые фотки и рассказывать, какой ты был «масик» и как славно ты писался и пускал пузыри. После этого, на следующее свидание рассчитывать не придется!
Питер слушал меня очень заинтересовано:
- И что мне теперь делать? Съехать от мамы и водить девушек в на съемную неубранную квартиру. Мне же даже посуду помыть будет некогда?
Я ухмыльнулась:
- Ничего, купишь посудомойку. Стиральную машину – автомат. И заживешь как все мы – простые смертные!
Зак засмеялся:
- И почему двадцать лет назад, когда я собирался жениться, рядом со мной не оказалось такой умной женщины как ты, Клэр! Я бы тогда бегом побежал за посудомойкой, а не вляпался в эту женитьбу!
- Ага! И сейчас бы был стареющим небритым мужиком с подагрой и стоптанными ботинками.
Лоули опустил голову и посмотрел на свои ботинки:
- Ну, и получается, ничего бы не изменилось. Только после работы я не боялся бы идти домой, а скорее бежал к очередной цыпочке, которая встречала бы меня в красном пеньюаре, на высоких серебряных шпильках.
Зак причмокнув закатил глаза. Я ухмыльнулась:
- Побойся Бога! В твоем возрасте, какие цыпочки? Пора бы уже о вечном подумать?
- А я и говорю о вечном! - сказал поднимаясь Зак и надевая на шею шарф. – О мечте! Что мне, про геморрой думать? Он и так всегда со мной!
Пока мы с Питером смеялись, он сделал скорбное лицо и надев куртку вышел из кабинета.
Питер, встав, подошел к окну:
- Сегодня страшно метет. Если ночью снег не уберут, завтра на работу мы не проедем.
Я подошла к окну и мы вместе смотрели, как с неба валится плотная белая масса. Под неровным светом редких фонарей высвечивались лишь небольшие круглые участки, похожие на большие белые тарелки, все остальное поглощала темнота.
В дверь кабинета зашел мой начальник Сэм. Вместе с ним мы работали почти двадцать лет. С тех самых пор, как я, еще совсем зеленая девчонка, приехала сюда после колледжа. У меня было много планов, а еще больше амбиций. Когда другие мои сверстники искали себе «теплые» места в различных адвокатских конторах, я выбрала самый трудный путь и, как оказалось, самый захудалый город. Но тогда я верила, что это ненадолго. Боже, как давно это было!
Тогда же меня здесь встретил Сэм и взял под свое крыло. Он был импозантным мужчиной лет сорока, но мне двадцатилетней девчонке казался древним как мир.

Приехала я с огромной горой книг в двух чемоданах и большим запасом теоретических знаний, поэтому на всех местных детективов смотрела свысока. Мол, поучитесь, как надо вести дела! На практике все оказалось совсем иначе. Вместо хитроумных расследований, мне приходилось заниматься пьяными драками и домашним рукоприкладством. И на деле выходило, что практика сильно отличалась от того, что нам преподавали в колледже. Работая с Сэмом я многому научилась. Помню свой первый случай – одного рабочего нашли мертвым в его доме. Лицо его было совсем синим, а по телу бегали какие-то страшные, крупные, черные жуки, которых я раньше никогда не видела. Ребята спросили меня, что я думаю насчет причины смерти несчастного.
С абсолютной серьезностью все осмотрев, я сказала, что следов насильственной смерти нет и что, судя по всему причиной смерти явилось отравление организма. Я сказала, что возможно эти крупные черные жуки и могли являться причиной, их надо взять на анализ. Они могли быть ядовитыми, или же переносчиками какой-нибудь заразы, не зря же мужик стал синим, как сорт сливы «Весенняя заря». Сначала все мои любезные коллеги онемели и молча смотрели на меня, а потом их прорвало, и они начали так гоготать, что уже остановиться не могли. Задыхаясь и отплевываясь, Сэм лишь смог выдавить: «Ядовитые тараканы!». Черт! Откуда мне было знать, что эти жуткие твари, размером со спичечный коробок были, обычными в той местности, тараканами, а мужик умер от перепоя, - обычная картина для этого городка. И это было видно невооруженным взглядом. Так и начались мои суровые будни…
Сэм стал моим другом, и мы общались с ним без церемоний, но я никогда не злоупотребляла этим, а наоборот всегда старалась работать так, чтобы ему не было за меня стыдно. Он был примерным семьянином, и с его женой Эллис мы стали хорошими подругами, несмотря на большую разницу в возрасте.

Вот и сейчас начальник зашел ко мне не стучась и нервно жуя зубочистку. Он год назад бросил курить, но как говорила Эллис «не смог бросить привычку держать во рту какую-нибудь гадость». Увидев его я улыбнулась.
Сейчас он выглядел как-то растерянно, поэтому я стала серьезной:
- В чем дело, Сэм, что-то случилось?
Он кивнул.
- В городском парке обнаружен труп мальчика, его нашел отец. Берите с Питером машину и езжайте на место. Наши уже там... Клэр, постарайтесь сделать все быстро, чтобы газетчики не успели пронюхать.
Пока он это говорил, я уже начала складывать вещи:
- А что с ним случилось, замерз?
Пол поправил ворот рубашки, отодвинув галстук, как будто он душил его:
- Его забили молотком до смерти.
Мы с Фишером потрясенно уставились на Сэма не в силах поверить в сказанное. Наш город конечно не самый лучший, но раньше ничего подобного не случалось, тем более с ребенком.
Поэтому, схватив сумку с папкой, я побежала к машине. Сзади, утопая в сугробах и чертыхаясь, спешил Питер.


Когда мы подъехали к парку, то машин там уже было предостаточно. Среди них, я увидела машину своего знакомого репортера Рика Нельсона. Я постаралась просочиться мимо него незамеченной, но он цепко взял меня под руку и пошел рядом:
- Привет, Клэр! Глядя на тебя, я чуть было не подумал, что ты хотела прошмыгнуть не поздоровавшись.
Я поморщилась, стараясь высвободить руку:
- Предчувствие тебя не обмануло. А теперь перестань на мне виснуть и дай поработать.
Он наклонился с улыбкой заглядывая в глаза:
- Ай-я-яй! Как не хорошо забывать про людей, которые столько добра для тебя сделали.
Это было правда. Временами я обращалась к его услугам. У Рика было очень много знакомств. Часто, при расследовании, я просила его помочь, - люди не любят откровенничать с полицией, а перед ним открывались любые двери.
- Что тебе надо? – недовольно пробормотала я. Мы уже подходили к огороженной желтой лентой горке, за которой толпились полицейские и представители прокуратуры, и мне бы не хотелось, чтобы они меня видели, идущей под ручку с журналистом, тем более в такой момент. Вплотную к ленте, стояла небольшая группка зевак. Некоторые даже пытались фотографировать, но полицейские подходили к ним и просили не вести съемку.
Рик освободил мою руку:
- Мне нужна информация: кто, что, как.
- Ты же знаешь, что я не имею права рассказывать тебе что-либо, без разрешения начальства - сказала я, как мне казалось самым официальным тоном.
Он лишь кивнул:
- Все правильно, но когда тебе разрешат сделать заявление, я хочу услышать это первым. Идет?
Я вздохнула с облегчением:
- Ок, - и показав удостоверение, пролезла под желтую заградительную ленту.

Возле лежащего на снегу трупа, укрытого прозрачной, слегка занесенной снегом, пленкой стоял криминалист Уоррен Шилдс. Мы поздоровались, я наклонилась над лежащим трупом и приподняла край полиэтилена.
Сначала я смотрела пару минут, не в силах понять что это. Наконец, до меня дошло, что это детская голова, которую практически разбили вдребезги. Череп представлял собой кровавое крошево, и кое-где был виден мозг. Одна глазница тоже была разбита и в ней не было глаза.
Отодвинув шарф покойного, я оголила шею, - она была чистой, но на плечах виднелись огромные гематомы, которые, видимо, образовались, когда удар соскальзывал с головы. Одна ключица также была раздроблена и тонкая, острая кость торчала наружу.
Тело было удивительно детским и, как мне казалось, очень маленьким. С трудом, справившись с подкатившей тошнотой, я укрыла тело и повернулась к коллегам:
- Что у вас ребята?

Уоррен поглубже застегнув куртку начал:
- Видимо преступник ударил внезапно, потому что следов защиты не видно. Руки чистые без ссадин и ушибов. Мальчик умер мгновенно, от удара в висок. Орудием убийства, видимо послужил молоток, причем, когда у убийцы устала правая рука, он переложил молоток в левую руку, и стал наносить удары с другой стороны, острым концом молотка. Потом убийца просто бросил молоток рядом с трупом и ушел. А снег замел его следы. Полицейские на всякий случай прочесывают парк, но тут под снегом вряд ли что найдешь.

Уоррен приоткрыл свой дежурный чемоданчик криминалиста и показал мне молоток в полиэтиленовом пакете. Он был весь в крови и я машинально перевела взгляд, на лежащее под полиэтиленом, тело мальчика, на мгновение ясно представив, как убийца наносит мальчику удары молотком. Мне стало не по себе. Но почему? И почему именно молотком?! И почему он оставил нам орудие убийства? Ведь мог бы унести с собой или хотя бы забросить в снег подальше?

Я посмотрела на стоящее, метрах в пяти, дерево:
- Я думаю преступник стоял там и выжидал подходящего момента. Дерево в тени, и с горки не видно, даже если кто-то там есть, тем более, стоящий впереди дерева фонарь перекрывает видимость световым потоком, – я вздохнула от предчувствия, что нам не удастся найти хоть каких-либо свидетелей. - Там можно было станцевать румбу, и никто бы все равно ничего не увидел. Вы хорошо посмотрели под деревом? Ничего подозрительного не нашли?
Уоррен пожал плечами показывая мне несколько запакованных пакетов:
- Мы нашли несколько окурков разных марок, фантик от жвачки и пустую банку от колы. Все это было под снегом, и поэтому сказать сколько оно там пролежало, трудно. Но на всякий случай мы проверим отпечатки и ДНК, может быть кто из наших давних знакомых всплывет.
Я кивнула:
- А следы какие-нибудь есть?
Уоррен хмыкнул:
- Ты что, мать, какие следы, тут за пару минут по щиколотку заметает.
- Да,.. я что-то не-то говорю,.. – я опять посмотрела на маленькое тельце. - Он же еще ребенок...
Питер поправил очки и обратился к криминалисту:
- Если все закончили, увозите тело, снег мокрый, может примерзнуть – будут проблемы. Да и зевак уже порядком набежало.
Уоррен потер друг об дружку замерзшие руки:
- Это точно, помните в том году, один рыбак на озере замерз, так его потом пришлось ломом отковыривать.
На его слова никто не отреагировал. Я кивнула полицейским и они принесли черный пакет для трупа. Тем временем, я пошла в машину скорой, где сидел отец мальчика Томас Минг. Прикрыв за собой дверь, я заглянула ему в лицо и мне стало не по себе. Это был не очень высокий мужчина с азиатскими чертами лица, но не смотря на смуглый цвет кожи, его лицо было белым, а на губах ни кровинки. И хотя, с того момента, как он нашел труп сына, прошло уже порядком времени, он все еще не мог вымолвить ни слова. Он сам выглядел как живой мертвец.
Я тихо села рядом, с трудом подбирая слова, чтобы начать разговор:
- Мистер Минг, я понимаю, что в данной ситуации Вам тяжело рассказывать, как это произошло, но это очень важно...
В этот момент дверь скорой помощи открылась и я увидела огромные испуганные глаза женщины. Несмотря на холод она была без шапки и в расстегнутой куртке, через которую была видна форма официантки. Мне стало понятно, что это мать мальчика. Она закричала, как будто слова могли что-то изменить и пробудить ее от дурного сна:
- Томас, скажи, что это неправда!?
Мужчина лишь зарыдал, уронив голову на руки. Женщина повалилась в снег, воя и скуля как собака. Я смотрела на ее искаженное горем страшное лицо и у меня в душе образовалась звенящая пустота. Я представила себя на ее месте и мне стало жутко. Моему сыну было пятнадцать лет и хоть он уже был не ребенок, тем не менее, я каждый день, отправляя его в школу, думала о том, придет ли он обратно. Может быть это работа наложила на меня такой страх, или же развод с мужем, но я страшно боялась за сына. А еще я боялась остаться одной, боялась пустоты и безмолвия...
Спрыгнув с машины, я помогла женщине подняться и обняв ее, завела внутрь и посадила рядом с мужем, укрыв одеялом. В тот момент я чувствовала, что сейчас их нельзя оставлять, поэтому приняла решение отвезти их в участок, хотя это было и не обязательно:
- Вам сейчас очень тяжело, но вы нужны друг другу, - сказала я. – А еще вы нужны нам, потому что только объединившись, мы сможем поймать преступника и он получит заслуженное наказание.


Глава 2

Несмотря на протесты Питера, я отправила его домой, а сама, с родителями погибшего мальчика, поехала в участок. В участке я посадила их на стулья рядом со своим столом и налила им кофе. Они сидели оба тихие и покорные. Я кожей чувствовала их состояние и от этого мне самой становилось страшно. И хоть слова застревали у меня в горле, тем не менее я начала:
- Расскажите, пожалуйста, подробнее, как сегодня начинался день и что происходило. Давайте начнем с вас мистер Минг.
Он держа чашку в руках начал:
- Все было как всегда. Мы отправили сына,.. - при этих словах его голос словно сломался, но он взял себя в руки, - в школу. Придя домой, он сделал уроки, Лин его покормила, а затем ушла на работу. Я пришел с работы позже обычного, около девяти, потому что у машины пробило колесо и я его менял. Сына дома не было. Его мобильный тоже не отвечал.
- Вы занервничали? - вмешалась я.
Он покачал головой:
- Нет. Он часто играл на улице допоздна. Еще у нас в подвале дома кошка окотилась и детвора бегала навещать ее. А еще Майкл ходил в торговый центр, который возле нашего дома. Там много игровых автоматов... Поэтому сначала я не обратил на это внимание. Но его все не было и я зашел к соседям, спросил не видели ли они Майки, - соседка сказала, что ее мальчишки были на горке, там же был и Майкл и отправила своего сына позвать его домой.
Томас положил лицо на ладони и раскачиваясь продолжал сдавленным голосом:
- Если бы я  сразу пошел его искать, он сейчас был бы жив,.. но я включил телевизор, там шло вечернее шоу. Я подумал, что он скоро придет...
Мать мальчика, глядя перед собой в одну точку тоже начала рассказывать:
- После школы я его покормила, а затем пошла на работу. А недавно мне позвонили и сказали, что моего мальчика больше нет...
Она залилась слезами. Томас порывисто обнял ее и прижал к себе. Я видела, что он держался за нее, как утопающий держится за перевернутую лодку, которая в любой момент сама может пойти ко дну.
Задавать вопросы дальше было жестоко, но это была суровая необходимость.
- Скажите, а были ли у вашего сына враги среди взрослых, те, кто мог желать ему зла? – спросила я.
Томас покачал головой:
- Господи, ему было всего девять! Кто мог желать зла девятилетнему мальчику!?
Я раздумывала стараясь их не обидеть:
- А что он рассказывал про сверстников?
Они молчали, затем Лин сказала:
- Насколько я знаю, близких друзей у него не было, но и врагов тоже.
Казалось, сказанное ею потрясло их до глубины души. Томас воскликнул:
- Господи, я не знал, что у моего сына нет друзей! О чем я думал!? Почему я ничего не видел?!
Он запустил руку в волосы словно пытаясь раскачать себя за них. Жена мягко взяла его руку в свою:
- Пожалуй, мы пойдем!
Я кивнула и они пошли к двери. Томас шел сгорбившись и опустив плечи, походка жены тоже была не твердой, но она старалась держаться. Я знала, что они пока еще в шоке,  и как бы отказывались верить в то, что произошло. Но, осознание ужаса случившегося, скоро произойдет. У всех это происходит по-разному, но это всегда чертовски больно. Я видела сильных людей, которые ломались от горя, а также слабых, которые пережив его, становились более сильными и крепкими.
Что же ждет эту пару?


Заполнив бумаги я пошла к патологоанатому. У нас с Шоном были дружеские отношения и часто мы засиживались допоздна, обсуждая то или иное дело.
Морг напоминал скорее больницу, чем помещение для хранения мертвых тел. Кругом белоснежная плитка, металлические поверхности сияли стальным блеском и пахло дезинфекцией.
Когда я зашла, Шон еще вел вскрытие. Я приблизилась к каталке, на которой лежал Майкл.
Его небольшое по-детски вытянутое тело, нелепо смотрелось в окружающей обстановке. Глядя на его худые детские руки, напоминающие тонкие ветки мне стало нехорошо. Подавляя комок в горле я спросила:
- Итак, что мы имеем Шон?
Он пожав плечами сказал:
- Как я и говорил в самом начале, смерть была мгновенной, следов иного насилия, кроме ударов по голове я не обнаружил. Физически мальчик был здоров, за три часа до смерти он ел сэндвич с беконом и сыром, а также чипсы. Следов сексуального насилия также нет.
Я смотрела на изуродованное лицо:
- И что это, действительно, был молоток?
Он кивнул:
- Похоже на то. Причем, убийца, менял руку, по видимому от усталости. Так что, это мог быть не обязательно мужчина.
Я задумалась:
- Женщины как правило убивают иначе. Хотя если бы какая горячая дамочка застала своего мужа в пикантной ситуации, то в порыве бешенства она могла бы схватить первое, что попалось ей под руку. Но тут, все иначе. Убийца похоже заранее готовился. И я уверена, что он какое-то время наблюдал за мальчиком из-за дерева.
Мы молча смотрели на раны:
- А как ты расцениваешь силу ударов?
Шон придвинул большую лупу на штативе и начал разглядывать раны через нее:
- Молоток был тяжелый, поэтому раны в любом случае, получились бы глубокие. Имея такое оружие, много силы не нужно.
Я тоже рассмотрела раны:
- А ты взял мазки с ран?
Он развел руки:
- Обижаешь! Сделаю с них анализ в первую очередь, вдруг чего всплывет.
- Шон, постарайся, что-нибудь найти! Иначе мне вообще не за что зацепиться. Этот снег...
Я устало села на стул:
- Это черт знает что! Раньше я такого не видела. Ну всякое было, но чтобы ребенка забить молотком, - я развела руками. – Знаешь, когда я издалека увидела тело, накрытое пленкой, мне почему-то представилось, что это мой сын лежит там...
Шон сел рядом, снимая перчатки и зажигая сигарету:
- Клэр, ты просто очень устала. Тебе нужно в отпуск. Когда ты в нем была?
Я напряглась, пытаясь вспомнить:
- Кажется года четыре назад. Тогда я еще была замужем...
Он по отечески обнял меня за плечи:
- Все будет хорошо! Вот закончишь это дело и рванешь куда-нибудь. Рекомендую съездить в Мексику. Мы с женой там отдыхали в позапрошлом году. Название отеля подскажу. Это рай! – он мечтательно закрыл глаза, выпуская в потолок струю плотного белого дыма.
Я покачала головой:
- Не могу, я сыну на колледж коплю. Не хочу, чтобы он деньги у отца просил. У того сейчас новая семья, дочка недавно родилась. Ему своих проблем хватает.
Шон устало протянул ноги:
- Колледж – это хорошо! У парня будет будущее, но тебе и о себе подумать нужно.
Я встала:
- Спасибо за все, Шон! Держи меня в курсе! Мне сейчас нужно почитать рапорты полицейских и постовых, может удастся найти хоть что-нибудь.
Шон кивнул и я пошла к себе.

***
Ночь была просто сумасшедшей. Мы подняли картотеку всех преступников живущих в нашем городе и окрестностях. К утру я уже еле держалась на ногах.
В девять утра ко мне зашел протягивая кофе свежий, как огурчик, Сэм:
-  Клэр, выглядишь просто ужасно! Тебе нужно отдохнуть.
Я покачала головой:
- Я не могу!? Мне уже начинают названивать репортеры, скоро город будет гудеть.
Он кивнул:
- Мне сейчас принесут данные экспертизы и я сделаю заявление. Позвони газетчикам, пусть приезжают. Иначе история обрастет нелепыми слухами и ажиотаж будет не шуточный. Попробую всех успокоить.
Я кивнула и сразу же набрала номер Рика. Он ответил сквозь жуткий гул:
- Привет! Прости, сейчас выйду!
Я несколько минут ждала:
- Ты где?
- На открытии нового цеха на деревообрабатывающем комбинате! Ты бы видела, какие здесь шишки собрались.
Мне болтать было не когда, поэтому я сразу перешла к делу:
- Сэм через час хочет сделать заявление по поводу смерти Майкла Минга. Если хочешь, приезжай.
И повесила трубку.
Через час ко мне в кабинет зашел Сэм:
- Ну что, пошли! Пираньи ждут нас!
Я опустила голову на руки:
- Боже, может быть ты справишься без меня! Я сейчас еле языком шевелю. Из меня кинозвезда никакая!
Сэм обошел стол, взял мою руку и потащил в конферец-зал. Там было с десяток репортеров из газет, местного телевиденья и радиостанции. Увидев нас они загудели как растревоженный улей.
Пока мы с Сэмом шли к микрофону, я чувствовала на себе изучающие взгляды.
Подойдя, Сэм откашлялся:
- Здравствуйте! Я знаю, что вопросов у вас много, но давайте я сначала расскажу, что нам удалось установить.
Вчера вечером около девяти пятнадцати вечера в городском парке было обнаружено тело девятилетнего мальчика. Он умер мгновенно от удара тяжелым предметом по голове. Иных признаков насилия обнаружено не было. Убийца действовал в одиночку.
Одна корреспондентка выкрикнула:
- Какие то вещи у него пропали?
Сэм посмотрел на нее тяжелым взглядом и не отвечая продолжил:
- К этому расследованию мы подключили все доступные нам ресурсы. Мы делаем все возможное и невозможное, чтобы отыскать убийцу как можно скорее. Дело ведет наш самый опытный детектив Клэр Бенинг! Поводов для паники пока нет.
После этого, он отодвинулся и мне пришлось подойти к микрофону:
- Здравствуйте!.. Я хочу добавить, что уже найдены некоторые улики, которые мы проверяем. Также мы допрашиваем людей, которые могли быть свидетелями, либо могли что-то слышать. Здесь нам нужна ваша помощь. Я обращаюсь ко всем, если вы что-то видели, или слышали, то большая просьба позвонить нам и сообщить. Нам нужна любая информация, пусть на первый взгляд и не очень важная. В таком деле нельзя упускать любую мелкую деталь. Кое-какие зацепки у нас уже есть, но вы сами понимаете, я не имею права разглашать информацию раньше времени... Насчет первого вопроса. У мальчика ничего не было похищено. В кармане у него был мобильный телефон и пять долларов. Убийца их не тронул.
С места выкрикнул еще один репортер:
- Мальчик употреблял наркотики?
Я отрицательно покачала головой, глядя на данные мне сведенья:
- Нет, он был из благополучной семьи и никаких наркотических средств в крови обнаружено не было.
С места выкрикнула еще одна женщина:
- Что вы можете посоветовать родителям других детей?
- Не отпускайте детей одних, особенно, когда поздно. Если есть возможность встречать их из школы – делайте это. Может быть это конечно, и чересчур, но пока мы не нашли убийцу, перестраховка не помешает.
Дальше звучали ничего не значащие уточнения и наконец пресс-конференция закончилась. Мы с Сэмом поплелись по кабинетам. Сэм сказал:
- Ты своими мерами предосторожности всех напугала. Газетчики это распишут так, что завтра все родители запрут своих детей по домам.
Я отмахнулась:
- Лучше пусть запрут, чем мы получим новый труп.
- Типун тебе на язык.
И он зашел в свой кабинет, я пошла в свой. В нем, на моем кресле уже сидел Рик Нельсон, положив ноги на мой стол. Мне хватило только сил произнести:
- Брысь!
Он поднялся разминая свои длинные ноги:
- Фу как некультурно! Ну, рассказывай!
Я хлебнула холодный кофе из своей чашки и поморщилась:
- Ты все слышал! Ничего нового я тебе сказать не могу.
Он направил на меня свои серые глаза ожидая продолжения, но я молчала.
- Ты ведь не все им сказала? Я чувствую здесь что-то не так? Его ведь не просто ударили тяжелым предметом?
Я нехотя кивнула. Мне не хотелось говорить, но я выдавила:
- Его забили молотком.
- Забили?!...
Я, проглотив подступивший к горлу комок, кивнула.
- Мальчик умер сразу после первого удара, но убийца не остановился, пока не размозжил ему всю голову. Это выглядело ужасно, я такого еще не видела.
- Подозреваемые есть?
Пытаясь сохранить репутацию полиции, я соврала на чистом глазу:
- Да, но пока не скажу.
- Его изнасиловали?
Я покачала головой:
- Нет.
Он поднялся и раскланялся:
- Не волнуйся! То, что ты мне сказала, останется между нами.


После обеда, оставив вместо себя вздыхающего Питера, который высказал мне претензию, что тоже был бы не против почувствовать себя телезвездой перед камерами, я отправилась домой, чтобы пару часов поспать.  В гостиной, мне в глаза бросились, стоящие пустыми, огромные пачки из-под поп-корна и пустая коробка из-под любимой грибной пиццы Чарли. Я покачала головой, думая, что у меня совсем не остается времени на заботу о сыне.
Когда я пила чай на кухне, входная дверь хлопнула и я услышала:
- Мам, я дома!
В прихожей раздались шаги и в проеме двери появился мой сын. Он встал приглаживая растрепанные волосы и поправив свитер спросил:
- Ты смотришь на меня так, словно завтра меня забирают в армию! – и пошел к холодильнику.
Я усмехнулась:
- Тебе бы не помешало сходить туда, может быть они смогут научить тебя порядку, раз у меня не получилось.
Он взял бутылку молока и сев напротив меня, стал из нее пить:
- Прости, просто вчера ко мне приходил Скотт и мы вместе делали домашнее задание.
Я глядела на его лицо покрытое веснушками и мне хотелось смеяться:
- Сынок, у тебя мама детектив, если ты еще помнишь. И как детектив, я тебе говорю, что вы вчера не делали уроки, а смотрели баскетбол, так как была заключительная игра. И спать ты лег не в двенадцать как мы договаривались, а в час.
Он смотрел на меня раскрыв рот, над губой смешно белело молоко:
- Откуда знаешь?
- Подсказал мой волшебный, хрустальный шар, - я встала и пошла мыть чашку в раковину. Проходя мимо него я наклонилась и ему в ухо сказала, - а также коробка с пиццей в гостиной возле телика и программа телепередач.
Чарли сидел открывая и закрывая рот, а затем проворчал:
- Подумаешь, тут и дурак догадался бы...
Я позевывая пошла в спальню, успев на ходу крикнуть:
- Вот именно! Даже дурак бы догадался за собой убраться.
Спала я беспокойно. Перед глазами у меня постоянно возникало тело мальчика, лежащее в морге на холодном столе. Я вглядывалась в лицо, но оно как будто находилось в постоянном движении. И в какой-то момент, когда я уже почти смогла разглядеть его, мертвец сел и открыл глаза. = тут нужно какой-то намек – неразгаданную подсказку????=
Вскрикнув, я проснулась. Было уже около пяти вечера. Понимая, что я не смогу успокоиться, я решила съездить на работу.
Уже выходя из дома, я услышала голоса в комнате сына. К нему пришел его друг Скотт. Я поднялась по лестнице на второй этаж, постучалась и открыла дверь – видимо слишком быстро. Они сидели перед монитором компьютера, на котором я успела заметить фотографию голой блондинки, которая лежала закинув руки за голову, бесстыдно подставив фотографу свою необъятную загорелую грудь. Скотт запоздало щелкнул мышкой и на экране появилась заставка.
Мальчики были смущены. Я же сделала вид, что ничего не заметила:
- Привет, Скотт!
- Здравствуйте, мисс Бенинг!
Я подошла к ним и взяв стул села недалеко:
- Парни, я хочу кое-что у вас спросить. Вы что-нибудь слышали о Майкле Минге?
- Конечно! Об этом сегодня вся школа гудит! – мой пятнадцатилетний сын стал похож на ребенка, который впервые увидел что-то необычное. – Его вчера топором на катке зарубили!
- Не зарубили, а застрелили и не на катке, а когда он шел из школы! – Скотт толкнул Чарли рукой и они начали спорить.
Мне пришлось вмешаться:
- Так, так! Спокойнее! Расскажите, что говорят в школе.
Они начали говорить одновременно. Мне пришлось их перебить и еще раз попросить, чтобы они говорили по очереди. На основе того, что они рассказывали, складывалась такая картина – люди были напуганы и эта смерть начала обрастать слухами, причем, один невероятнее другого. Версии также были самые необычные, а порой и бредовые – что его убили сатанисты, что он стал свидетелем бандитской разборки и его убрали, чтобы не проболтался и прочая ересь.
Устав слушать очередную версию про то, как его хотели похитить на органы, но он яростно сопротивлялся и поэтому его убили, на месте вырезав мозг, я сказала:
- Эй! Успокойтесь! Ничего подобного с ним не было! А вы случайно не знали его?
Сын сказал:
- Мы видели его пару раз на уроках физкультуры. Иногда у нас в спорт-зале занимаются  одновременно по два класса. Я тогда обратил внимание, что он был как-то сам по себе.
Мне стало интересно:
- Как это сам по себе?
- Не знаю, - Чарли искал слова, - все играли вместе, кто-то за кем-то гонялся, кто-то дурачился, а он сидел на скамейке и как будто то ли спал, то ли думал о чем-то.
Вмешался Скотт:
- Один раз я видел, как один старшеклассник вытрясал из него деньги.
У меня внутри все закипело:
- Ты видел такое и ничего не сделал?
Он пожал плечами:
- Это был сын Эдда Думана, - Кристофер.
После этих слов я промолчала. У этой семьи была дурная слава. Сам Эдд был трижды судим за кражи. В перерывах между отсидками, он успел сделать жене троих мальчиков, каждый из которых был точной его ксерокопией и внешне, и по любви к неприятностям. Они с малолетства состояли на учете и столкнуться с ними не захотел бы и взрослый. Кристофер был самым старшим из детей и на следующий год заканчивал школу. Пару раз я его допрашивала по делам отца. Он напоминал мне злого пса. Когда я задавала ему вопросы, он скалил зубы и рычал. То что он отбирает деньги у малолеток меня не удивило.
Я встала.
- Что-нибудь можете еще сказать?
Скотт улыбнулся:
- У них классная – вообще отпад! Пацаны наверное вконец  издрочились! – он понял, что переборщил с оборотами и попытался сгладить. - Ну, в смысле,.. она вообще такая вся! – он попытался изобразить и получилось довольно красноречиво.
Я не сдержалась и  улыбнулась.
- Ок, спасибо!


Приехав в офис я увидела у себя на столе отчет. В нем были вложены фото убитого мальчика, анализ вскрытия и прочая необходимая писанина, от которой пока не было никакого толку. ДНК на найденных окурках и банке колы идентифицировать не удалось, а это значит, что либо их оставил случайный прохожий, либо убийца раньше не привлекался, и потому, не числился в полицейской картотеке. Зацепиться было не за что. Поэтому, для начала, я решила съездить на квартиру к родителям убитого мальчика, надеясь найти там хоть какую-нибудь информацию. С собой я взяла Питера.
В моей папке было записано, что они живут в пятиэтажке на последнем этаже.
Мы заглушили машину не заезжая во двор и пошли пешком. Когда мы шли к подъезду, я обратила внимание, что в окнах предполагаемой квартиры нет света, но я могла и перепутать. Поднимаясь по добротной каменной лестнице, я обратила внимание, что кругом царит чистота, на некоторых подоконниках даже были цветы. Обычно такие подъезды сплошь засыпаны окурками и стены украшены надписями, в смысл которых лучше не вникать, а жильцы не могут сказать, кто живет в соседней квартире. Здесь же, по-видимому, соседи хорошо знали друг друга. Отсюда чистота и уют.

Звонили в дверь мы довольно долго, прежде чем нам открыла сонная Лин. На ней был наброшен красивый легкий халат, который странно смотрелся в нашем суровом климате. Про себя я подумала, что видимо это вещь из ее прошлой жизни. Поправляя спутанные длинные волосы, она провела нас в просторную гостиную. Мы с Питером опустились в кресла, она села напротив в углу дивана, неловко щуря глаза:
- Простите, я вчера не могла уснуть и лишнего выпила на ночь. А сегодня целый день сплю. На работе мне дали отгул на три дня...
Я попыталась говорить как можно мягче:
- Мы понимаем... Простите, что беспокоим, но мы хотели бы задать несколько вопросов. Это важно! Не могли бы Вы пригласить мужа?
Она кивнула и качаясь пошла в другую спальню. Через некоторое время они оба вышли из спальни и сели на диван, поодаль друг от друга. Глядя на него, я сразу поняла что ему сейчас очень плохо. Лицо было нездорового цвета, под глазами залегли темные круги. Похоже, он совсем не спал.
Понимая, что состояние у него ужасное, я решила начать издалека:
- Мистер Минг, как Вы себя чувствуете?
Он тряхнул головой и попытался что-то сказать, но казалось, что губы его не слушаются, хотя в отличие от жены я видела, что он не пил. Некоторое время он открывал и закрывал рот как рыба, затем тихо начал:
- Знаете, я сегодня совсем не спал, мне все казалось, что скоро должен прийти мой мальчик... А наутро я пошел в ванную и посмотрел на себя в зеркало, - он провел рукой по волосам, - они стали седыми.
Я посмотрела на его волосы и мне стало не по себе, - на висках и на макушке волосы были безжизненными и белыми как снег. Видно было, что ему действительно хреново.

- Мистер Минг, я знаю что Вам очень плохо и вы хотите, чтобы Вас оставили в покое, но мне нужно кое что спросить. Это важно. Вы мне ответите?
Он кивнул, глядя на свои раскрытые к лицу ладони, как будто видел их впервые.
- У вашего сына были какие-то проблемы в школе? Он вам что-нибудь рассказывал?
Томас покачал головой:
- Да нет... Он говорил, что все нормально. Оценки правда стали хуже, но Вы же понимаете, переезд, потом тут другая школьная программа и методика преподавания.
Лин присоединилась к разговору:
- Мы на него не наседали, потому что оценки – это не главное. Он старался делать уроки вовремя и иногда я ему помогала. Главное, это не оценки...
Она заплакала опустив лицо на колени и закрыв голову руками, как будто боялась, что ее могут ударить по голове. У меня в горле стоял комок, но я решила продолжить:
- Один из школьников сказал, что ваш сын мало с кем в школе общался и еще у него были проблемы с Кристофером Думаном. Это правда?
Они подняли на меня непонимающие глаза. Томас покачал головой:
- Не думаю, чтобы это было правдой. Майкл нам бы рассказал. Мы привыкли в семье все вопросы решать сообща, так что он, скорее всего, поделился бы с нами. А какие у него могли быть проблемы с Кристофером?
- Судя по слухам, тот отбирал у него деньги, которые вы давали ему на обед. Но опять же, повторюсь, что пока это только слухи.
Томас покачал головой:
- Вряд ли... Хотя... – он уставился в пространство, как будто видел что-то в нем. – Хотя... пару раз я давал сыну деньги, на диски с новой игрой. Но он не покупал. Когда я спросил его, почему он их не купил, то сын ответил, что он передумал и потратил деньги на комиксы.
Я решила, что пока достаточно:
- Скажите, пожалуйста, можно мы взглянем на комнату Майкла?
Лин махнула рукой в сторону:
- Конечно, идите!
Мы с Питером, пошли в угловую комнату, они остались молча сидеть в разных углах дивана, не глядя друг на друга. Похоже у этой пары проблемы. После такого несчастья, некоторые семьи сплачиваются - они как бы ищут утешения друг в друге, а некоторые наоборот, начинают выдвигать встречные обвинения, и в браке сначала появляется маленькая трещинка, которая со временем превращается в не преодолимую пропасть. Похоже, в их семье эта трещина появилась и они уже стоят по разные стороны.
Я повернула ручку и открыла дверь. Это была обычная комната подростка, с его уходом здесь никто не убирался. На паласе валялось несколько фантиков от конфет, на стене возле кровати висели постеры с человеком-пауком. На полке, над столом, стояли модели старых американских машин, сделанные из папье-маше с удивительной точностью, в шкафу аккуратно стояли комиксы, которые занимали несколько больших полок.
Питер открыл стол и начал смотреть его содержимое, а я полезла в шкаф, так как по сыну знала, что часто подростки убирают туда все самое ценное.
После почти часа поисков мы усталые сели на кровать.
Я вздохнула:
- Ничего такого. Обычная спальня, обычного подростка.
Питер кивнул:
- Похоже на то. Но может надо поискать в других комнатах?
- Ага. И что ты хочешь там найти? Подробный план секретных коммуникаций Пентагона?. Пошли, Шерлок!
Простившись с Мингами мы сели в машину. Питер не унимался:
- А вдруг мы чего-то не увидели?
- Чего?
- Ну,.. не знаю... Соседский мальчишка показал, что мальчик был жив незадолго до того, как отец нашел его тело. И у отца нет алиби на этот промежуток времени. А что если отец и убил его? Ты сама знаешь что такое случалось даже в нашем городишке.
Посмотрев на Питера я покачала головой:
- Ты видел отца? Он от горя поседел!
Питер повернулся ко мне начал горячиться, я в это время уже развернула машину и мы ехали в участок.
- А вот может он и поседел, когда собственного сына того, - он показал указательным пальцем на голову.
Я покачала головой:
- Не с такой жестокостью!
Он пожал плечами:
- Мало ли, может он псих. А может страховка, или еще чего, - видя мой взгляд, он начал говорить еще быстрее и громче. – Нет, а чего ты удивляешься? Нам в академии не такие случаи рассказывали, что это еще цветочки! Они вот переехали к нам в Канаду из-за того, что у них денег не было. Пожили, помучались, крыша поехала и решили поправить свое положение. Надо бы их отправить на психиатрическую экспертизу...
- Нет, ты сам псих! Сразу видно, у тебя детей нет. Да эти родители в шоке от горя и похоже им уже не оправиться. Это их как-никак единственный сын. Мальчика изуродовали молотком, неужели они не смогли бы придумать что-то более простое. К тому же, зачем им это? Забудь что тебе в академии рассказывали, тут настоящая жизнь! Тут родители своих детей не убивают, чтобы получить пару сотен тысяч!
Он обиделся и отвернулся к окну, бурча себе под нос:
- В жизни всякое бывает, а их я все-таки проверю.
- Проверяй, тут я тебе мешать не буду. Проработать нужно каждую версию, но я чувствую, что тут что-то другое.



На следующий день, с утра, я решила съездить в школу где учился Майкл. Питер же, вызвался поехать на работу к Томасу и Лин. Что же, пусть детка поиграет в крутого детектива.
Была перемена и по дороге мне хотелось заглянуть к сыну, но я не стала этого делать, так как знала, что он, как и любой взрослеющий парень, ужасно стесняется внимания родителей.
Я подошла к классу, где сейчас должен был бы сидеть Майкл. Когда я тихо постучала в дверь, перед глазами, на мгновение, всплыла жуткая картина - беззащитное тело мальчика под падающим снегом. Я открыла дверь. За столом сидела учительница, дети бегали где-то на перемене.
Это была очень молодая девушка лет двадцати семи. Ее можно было бы назвать симпатичной, если бы не большие, безвкусные очки. Но фигура была ладная и судя по смелой юбке и яркой блузке, сквозь которую угадывалась красивая и пышная грудь, она знала себе цену. Скотт ее верно обрисовал! Глядя на меня она заморгала своими водянистыми, сильно накрашенными глазами:
- Могу я вам чем-то помочь?
Я вытащила свой значок и представилась:
- Здравствуйте, я детектив Клэр Бенинг и я расследую убийство Майкла. А вы Пегги?
Она нервно кивнула, и показала на парту напротив себя:
- Мы просто потрясены случившимся…
- Понимаю… Скажите, как бы вы охарактеризовали Майкла?
Пегги машинально взяла ручку и стала что-то автоматически чиркать на листочке, задумчиво рассказывая:
- Он был тихим и спокойным мальчиком. Учился в моем классе уже где-то год, но друзей не нашел.
- У него были враги? Или может быть кто-то угрожал ему, вы не замечали?
Она покачала головой:
- Нет, ничего такого я не видела.
Глянув на ее рисунок, я увидела, что она рисовала домик, а потом начала штриховать его. Вспомнив курс психологии, я поняла, что она что-то скрывает или недоговаривает, поэтому решила поднажать:
- Странно... Я думаю, вы о чем-то умалчиваете?
Она поджала губы и я заметила как вздрогнула ее рука. Она поняла что выдала себя и еще больше занервничав, автоматически расстегнула пуговицу на блузке, чтобы было легче дышать:
- Нет... Что я могу скрывать и зачем мне это.
Грудь в раскрывшемся вырезе на блузке действительно обещала быть очень красивой и я невольно уставилась на нее. Пегги почему-то занервничала, пытаясь прикрыть рукой вырез и я поняла, что тут что-то не чисто. Стараясь, чтобы мой взгляд был выразительным и жестким, я наклонилась к ней и заглянула прямо в глаза:
- Вот и я об этом же думаю, зачем вам это?
На ее щеках появилась слеза – первый признак того, что она скоро расколется. Я поняла что с ней надо действовать решительно, подошла к двери и закрыла ее на замок.
- Пегги, - начала я мягко, - вы ведь понимается, что произошло жестокое убийство и что мы это так не оставим. Я владею некоторой информацией относительно ситуации в школе, - в этот момент я сделал эффектную паузу, - но я хочу, чтобы вы сами все рассказали, так как иначе, я буду думать, что вы хотите ее утаить, а это уже совсем другой расклад получается.
Мой голос стал тверже, все было отработано годами практики:
- Мы можем поступить иначе, я могу прислать вам повестку и вызвать вас на официальный допрос, и вызвать на допрос ваших коллег и так далее. Но ведь это нам не нужно, не правда ли? Мы ведь не хотим, чтобы об этом узнала вся школа?..
Я положила свою руку на ее и почувствовала как дрожат ее пальцы.
Всхлипнув она прошептала:
- Я все расскажу, только обещайте не выдавать меня!
Такое обещание я дать не могла, поэтому немного схитрила:
- Со мной вы можете говорить абсолютно свободно.
Она, комкая платочек, выдохнула, как бы освобождаясь:
- В тот день, после занятий... в мой кабинет зашел директор, мистер Жан Жерлен. А Майкл застал нас в ... щекотливой ситуации...
Я решила не подгонять ее и дать ей возможность немножко расслабиться:
- А почему Майкл вернулся в школу?
Она пожала плечами:
- Я не знаю, наверное, он вернулся за учебником, я его потом нашла под его партой.
Она достала из стола учебник и пододвинула его мне: - Вот... На обложке был нарисован какой-то иероглиф. И я поймала себя на мысли, что действительно для меня нет никакой разницы – китайский он или корейский.
Выдав мне учебник Пегги немножко успокоилась, как будто сняла с себя груз ответственности за произошедшее.
Видя, что она достаточно расслабилась, я «хлестнула ее плеткой»:
- Хорошо, в этот момент вы трахались, что дальше? – я продолжала блефовать - В наше время это уже не криминал, что еще увидел мальчик? Почему директор испугался?
Она нервно вытерла стекающую из уголка глаз слезу:
- Как бы это объяснить... Наш директор, Мистер Жерлен женат на дочери нашего мэра, если он меня выгонит со школы, я нигде не смогу устроиться. Вы же меня не выдадите? - она просительно замялась, но я не среагировала и она продолжила. – Ну,... в общем... – она набралась духу и, чуть помявшись выпалила , - Директор был в этот момент ... в платье...
Я ахнула:
- Господи Иисусе! В каком платье? Он что извращенец?
Она покачала головой:
- Не совсем... Просто Жерлен любит эксперименты, пробовать новое. На нем было, довольно короткое платье...
Я перебила ее:
- А почему вы не сделали эти эксперименты где-нибудь в другом месте?
Она усмехнулась:
- Вы не знаете жизнь школы. Она требует постоянного присутствия директора. К тому же, квартиру снять было бы очень опасно, рано или поздно нас могли бы увидеть. Его ведь все знают, еще бы, - зять мэра! А в школе все просто... в смысле было, до того случая как Майкл увидел нас. Так уж совпало, секретарша директора в тот день засиделась на телефоне, поэтому сделать это в его кабинете мы не могли. Он зашел в классную комнату... мы увлеклись и забыли закрыть дверь на ключ... вернее я подумала что он закрыл...
- Хорошо, вот Майкл вас увидел и что дальше?
- Жерлен очень испугался, он все твердил, что если об этом узнают, ему конец.
- Когда это случилось?
Она замялась, но я не давая передышки, жестко смотрела ей в глаза.
- Это случилось, как раз в тот день... Я когда утром прочитала газету, я очень испугалась! Но Жерлен не мог этого сделать! Это просто совпадение... Вы меня не выдадите??
Она всхлипнула:
- Пожалуйста, не говорите, что это я вам рассказала. Он пригрозил, что  выкинет меня из города, если я кому-нибудь расскажу, о том что между нами было ...
- Когда он Вам грозил?
- Он постоянно напоминал мне об этом...
- А на следующий день, после убийства он Вам тоже грозился?
- Да, он сказал, что если я расскажу кому-нибудь, что Майкл нас застукал, то на него ляжет подозрение. И чтобы я молчала... И еще он сказал, что если я проболтаюсь, он заявит, что я его давно преследую и специально все наврала, а ведь свидетелей-то больше нету... И он сказал, что меня посадит за клевету, ведь он зять мэра...
- Это все?! – грозным голосом спросила я.
- Все... – не совсем уверенно выдохнула она, и я на всякий случай испепелила ее взглядом.
Она опять нервно затеребила вырез блузки и ее прорвало:
- Жерлену показалось, что Майкл сфотографировал нас на телефон!.. Но я так не думаю... вернее Жерлен сказал что Майкл мог сфотографировать нас на телефон, но я видела что у него в руках не было телефона, я ему так и сказала...
Я хотела высказать ей все, что я думаю по поводу учительниц, которые носят такие короткие юбки и трахаются в школьных классах переодетым в женское платье директором, но увидев ее, по собачьи заискивающие глаза, выругалась про себя и ничего не ответив, пошла в кабинет директора.

Когда я вошла к нему, то он важно сидел за своим большим столом, полностью заваленным какими-то бумагами и папками. Сбоку стояла семейная фотография в прозрачной рамке, на которой он был в обнимку с красавицей женой и двумя сыновьями на берегу моря. Прямо слюнявая реклама семейного отдыха.
Я не поздоровавшись села напротив директора и стала в открытую его рассматривать, пытаясь давить на психику, но было ясно, что его с наскока не возьмешь.
Это был высокий мужчина лет около пятидесяти, аккуратная короткая стрижка, и хотя черты его лица были какими-то мягкими и как будто размытыми, тем не менее он производил жесткое впечатление. Глядя на его интеллигентное лицо и очки в золотой оправе я пыталась представить себе его в девичьем платье, но мне это никак не удавалось.
Он выжидательно смотрел на меня, с наработанным, официально-непроницаемым выражением лица.
Объяснив, что я пришла насчет убитого мальчика, я пристально посмотрела на него ища следы беспокойства. Жерлен сложил перед собой руки замком, явный признак закрытости.
Решив его немного понервировать, я пустилась медленно ходить по кабинету, разглядывая висевшие на стенах дипломы. Вопросы я задавала вразнобой:
- Скажите, сколько лет вы работаете директором?
- Около семи, - он поправил очки.
- Вы хорошо знали Майкла Минга?
Он покачал головой:
- Мисс Бенинг. В нашей школе учится около семисот учеников. Я не могу знать каждого.
Я кивнула продолжив свой путь по кабинету. Теперь я встала спиной к нему:
- Вы, как я понимаю, женаты?
Выражение его лица я и не видела, но тем не менее, я услышала как он заерзал:
- Да женат... А разве это к делу относится?
- Это я так... просто спросила, увидев фото на столе...
Тут я резко повернулась к нему:
- Мистер Жерлен, Вы, как я поняла, совсем не глупый человек, так зачем же Вы ведете себя словно кретин?
Это конечно был перебор, но я сознательно на него пошла. Он был тертым калачом и сколько бы я на него не давила, он бы не раскололся. А прямых доказательств у меня не было. Я была уверенна, что он сможет надавить на эту курицу, Пеги, и она, на официальном допросе, откажется от своих слов, поэтому, для меня это был единственный шанс что-либо узнать. И я решила взять его на пушку.
- К нам  в руки попал его личный дневник, в котором он успел сделать запись...
Я сделала очень красноречивую паузу:
- ...в тот день,... сразу после школы... на компьютере... – для убедительности добавила я.
Он встал и, подойдя к двери, закрыл замок. Затем он вернулся к своему столу и хотел сесть, но передумав, отошел к окну и стал смотреть на улицу, чтобы я не увидела испуг на его лице. Он явно был испуган, и мне это было на руку:
- Хорошо, черт возьми! Я все вам расскажу, - он горько посмотрел на меня. – С Пегги мы начали встречаться полгода назад. Это вышло совершенно случайно. Мы с ней поехали в Квебек на конференцию учителей и нас поселили в одном отеле. Похоже, я выпил лишнего и наутро мы проснулись в одной кровати. Приехав в Гарлвиль, я собирался забыть это досадное недоразумение, но она постоянно попадалась мне на глаза то в короткой юбке, то в блузке с расстегнутой верхней пуговицей, - он провел рукой по лбу, словно у него была температура. – Это было как наваждение. Я хотел ее. Каждый раз после секса, застегивая штаны, я клялся себе, что это было в последний раз, но меня словно тянуло к этой дешевой девке.
Он немного успокоившись сел в кресло:
- Удивительно то, что она совсем не красавица и в моем вкусе, но есть в ней что-то такое... это как самка. Мне кажется, что из нее постоянно течет сок и я учуяв эту ауру просто теряю над собой контроль.
- Продолжайте.
Он встал и подойдя к столу вытащил оттуда бутылку виски и налил себе в стакан. Он предложил налить и мне, но я отрицательно покачала головой. Глядя на него я подумала, что как обманчиво первое мнение. Теперь он мне уже не казался таким интеллигентным. Он тем временем продолжил:
- А главное, - она позволяла делать с собой все что угодно. Она была на все согласна. Этакий сексуальный тренажер, на котором можно делать любые выкрутасы. Иногда мне казалось, - что она даже провоцирует мои скрытые фантазии.
- И даже надеть девичье платье? – я старалась закрепить успех и, к тому же, у меня не на шутку разыгралось любопытство.
Он, поперхнувшись, замер на мгновение, но, быстро просчитав ситуацию, согласно кивнул:
- Моя мать мечтала о девочке и в детстве часто наряжала меня в платья и играла со мной как с куклой. А когда к приходу с работы отца, она вновь переодевала меня и он ни о чем не догадывался. Она говорила, что это наша маленькая тайна. Я помню свое возбуждение тогда и вот теперь, встречаясь с Пегги, я захотел попробовать сделать это в платье...
Он уставился в стакан, как будто там на дне было написано что-то очень важное.
- Ближе к делу, мистер Жерлен!
Жак поерзал:
- Майкл застал нас совершенно случайно. В тот день она меня так завела, что я забыл закрыть дверь в класс... вернее, мне показалось, что я ее закрыл.... и он увидел, как я, в платье, трахаю его грудастую училку.
- Что было дальше?
- Дальше?.. я хотел его догнать и попросить никому ничего не рассказывать, но на мне было это дурацкое платье. Пока я переоделся и выбежал из школы – его уже след простыл... На следующий день, я хотел вызвать его к себе в кабинет и поговорить как мужчина с мужчиной, попросить не выдавать меня, посулив свою протекцию.
Директор посмотрел на меня и понял, что я ему не верю.
Он покачал головой:
- Я хотел показал ему фото жены и детей и сказать, что если они узнают, то им будет очень больно... и нам придется уехать из города.
Он помолчал, потом посмотрел на меня глазами в которых стояли слезы. – Вы ведь никому не расскажете? Потому что, это будет конец моей карьере и семейной жизни.
Мне почему-то было его совсем не жалко. Я встала:
- Где Вы провели тот вечер?
Вот тут я увидела в его глазах настоящий страх и поняла, что у него не все чисто с алиби.
- Я вам клянусь, что не делал этого! Я даже хотел предложить ему денег! Я бы дал, сколько бы он ни запросил!
Я с нажимом повторила свой вопрос:
- Мистер Жерлен! Где Вы провели тот вечер?
Помявшись, он сказал:
- Я... я был дома. В тот вечер у нас были гости.
- Ваша жена и дети смогут это подтвердить?
- Дети в тот вечер были у тестя, - он оживился, пытаясь произвести на меня впечатление, - Вы ведь знаете, он Мэр нашего города!

В его словах чувствовалась какая-то ложь и видимо она далась ему нелегко, он даже вспотел – на лице выступили капельки пота. Но я понимала, что он уже все просчитал и дальше давить на него бесполезно.
Поэтому мне оставалось только попугать его, чтобы он особо не успокаивался:
- К сожалению, обстоятельства складываются так, что я ничего не могу Вам обещать. Я постараюсь держать это в тайне, как можно дольше, но Вам все же лучше поговорить с женой. Так как похоже, Вы являетесь одним из подозреваемых и на днях я вас вызову для официального допроса. У меня будет к Вам просьба, никуда не уезжать из города.
Встав я взяла сумочку и направилась к двери. Я слышала, как за спиной положив лицо на стол, как школьник рыдал директор.

***

Когда я возвращалась в офис, мне на мобильник позвонил Питер и задыхаясь прокричал в трубку:
- Я же говорил, тут дело не чистое! Когда Минги приехали в Канаду, они оформили индивидуальные страховки на каждого члена семьи, не смотря на то, что это было дорогое для них удовольствие! Догадайся, сколько они получат теперь?
- Ладно, не томи! – пробурчала я.
- Полмиллиона долларов! – проорал мне в трубку взволнованный Питер.
Я присвистнула:
- Молодец! Все запиши, сними копию страхового договора и приезжай в офис, я буду там через полчаса.
Приехав в офис, я пошла к нашему штатному психологу, которому рассказала про директора и спросила мог ли такой человек совершить жестокое убийство. Психолог сказала, что в принципе мог, так как мать частично разрушила в нем мужское начало и обретя даже небольшую власть, в таких людях просыпается жажда еще большей власти. Они хотят управлять ситуацией, быть сильными, быть во главе.

Выйдя я задумалась. Скорее всего у Жерлена, действительно были гости, это мы легко проверим, но что если он был с гостями не все время. Если он знал, что мальчик вечерами бывает в парке, то он мог приехать, убедиться, что вокруг никого нет, убить и быстро вернуться обратно. Все это заняло бы у него не больше получаса. Мотив у него был очень серьезный. Он больше всего на свете боялся разоблачения, а оно было практически неизбежно. Как педагог, он безусловно понимал, что мальчик не сможет долго хранить такой секрет. И как его не запугивай, или не подкупай, Майкл все равно не удержится и проболтается родителям или одноклассникам.  Тут мне было о чем подумать. Мне не помешал бы был ордер на обыск в доме директора, но получить его я не смогу. Ни один судья его не даст, учитывая алиби и то, что он зять мэра..
И еще на другой чаше весов был разговор с Питером. Он все упирал на то, что к убийству могли иметь отношение родители мальчика:
- Им теперь «светит» поллимона. Они же эмигранты, для них каждая копейка в цене, им надо бы экономить, а вместо этого, они приобрели страховки. Для чего?
Я покачала головой:
- Откуда я знаю?
Поэтому, забрав с собой папку с делом Майкла Минга, я поехала домой. Попробую почитать в спокойной обстановке.


***

Кажется, я задремала, потому что меня разбудил сын. Он включил в гостиной свет и поднял упавшую на пол папку:
- Мам! Ложись нормально, а то опять спина болеть будет.
Подойдя, он сел рядом и положил голову мне на плечо. Я погладила его по большой лохматой голове. Он был очень похож на моего бывшего мужа:
- Как дела сынок?
- А что?
Я пожала плечами:
- Ты прости уж, в последнее время столько работы навалилось, что мы почти не разговариваем.
Он усмехнулся и взъерошил мне волосы:
- Это точно! Думаю, что скоро я буду встречать тебя с фотокарточкой, а то не узнаю, забуду как ты выглядишь.
Я улыбнулась и сказала:
- Тогда давай я заранее положу тебе свою фотку, чтобы не забыл.
Мы помолчали. Я сидела думая о своем, поэтому не сразу расслышала вопрос:
- Мам, ты похоже слишком сильно переживаешь по поводу смерти мальчика? - сын смотрел на меня тревожными глазами. – Ты почти не спишь, утром ты что-то бормотала во сне!
Я кивнула и обняла его:
- Да, мы никак не можем сдвинуться с мертвой точки и поэтому я постоянно о нем думаю.
Сын погладил мою руку.
- Ты не должна принимать работу так близко к сердцу. Ты не должна так переживать, иначе, можешь заболеть. Если бы психиатры думали о своей работе столько, сколько думаешь про нее ты, они бы из врачей перешли в пациенты.
Я посмотрела на него, думая о том, что совсем недавно он был маленьким и я учила его завязывать шнурки и укладывая спать читала книжку про маму утку и утят. А сегодня он читает мне нотации.
- Как дела в школе сынок?
- Все нормально, вот только учить приходится много и времени на себя почти не остается.
- Так и бывает во взрослой жизни. Привыкай!
Он хитро улыбнулся:
- Тогда, я пожалуй не хочу взрослеть!
Посмеявшись и потрепав его по голове я сказала:
- Иди спать, детка, и не забудь почистить зубы!


Следующий рабочий день начался с суеты – утром случился взрыв в одном коттедже и мы выехали на место. Оказалось, что это в подвале взорвался от перегрева трансформатор. Дом не пострадал, но хозяевам придется долго делать ремонт на нижнем этаже.
Время было уже почти к обеду, когда мне позвонил Сэм:
- Привет, Клэр! Ну как вы там, закончили?
- Да, Сэм! Все проверили, никакого криминала нет – бытовой взрыв в результате недосмотра.
Я чувствовала, что Сэм как-то напряженно молчит, а затем он сказал:
- Клэр, бери свою команду и срочно отправляйтесь в сквер Литлджой. Там нашли девочку...
От услышанного, я почувствовала как что-то внутри меня похолодело и сжалось:
- Как ее убили?
- Похоже, что тоже молотком…
Положив трубку я пошла собирать команду и мы поехали в Литлджой. Это был небольшой сквер с многочисленными скамейками. Летом здесь работал фонтан и люди любили собираться, чтобы погулять и отдохнуть. Зимой же сквер представлял собой серое унылое зрелище. Скамейки были занесены снегом, лишь кое где были видны их серебристые края, которые почти сливались со снегом.
Мы подъехали через двадцать минут. Я увидела полицейских, которые оцепив территорию желтой лентой, не спеша прогуливались вокруг. Зевак не было, потому что был день и многие были на работе. Зимой здесь вообще народу не было. Но иногда дети, которых не отвозили в школу родители, ленясь обходить вокруг парка, шли через Литлджой, чтобы сократить путь.
Мы с Шоном и Уорреном подошли к полицейским и показали свои удостоверения.
- Здравствуйте! Меня зовут Клэр! Это вы нашли тело?
Молодой полицейский, которому было от силы лет тридцать кивнул и повел нас за дерево. Уже издали, в снегу я увидела ярко-розовый пуховик.
- Меня зовут Брюс. Я патрулировал район, и проходя через парк, за одним из деревьев я увидел что-то розовое. А когда подошел, то увидел это…

Продолжение следует...