Первое сражение на море. Норманны

32.Первое сражение на море.
Лоранцо Дандоло. Норманны.

       Провожая взглядом корабли Сира ибн Абу Бекра, граф Эдд спросил у Марка:
     – Ваш план действий?
     – Минуя Малагу, находим бухту и ждем.
     – Марбелью, например, – вспомнил дон Ривейра.
     – Неплохая бухта, если не занята альморавидами.
     – Придется им потесниться, – усмехнулся тот. – Кстати, нужны суда для брандеров – это нам наруку.
     – Не наделать бы шума раньше времени, – озабоченно потер граф подбородок.
     – Мы уже немало пошумели, но думаю, это не испугало ни Ибн Айшу, ни зятя Юсуфа.
     – Будем надеяться! Другого – все равно не дано! – согласился Эдд.
       До вечера шли под парусами с попутным северным ветром. Эрик и Вячеслав, перебрасываясь малозначащими фразами, наблюдали за панорамой морского пейзажа. Волны мирно катили воды, убаюкивая всплесками о борт корабля. Тишь и благодать, словно не они, еще вчера бушевали, отправляя в пучину морскую корабли. За рулем стоял, бывший помощник – теперь уже капитан Филипп.
       Граф пальцем поманил дона Ривейру, поближе к греку и спросил:
     – Кроме историй: о женщинах, приносящих несчастья, знаешь что-нибудь?
     – Это, первый раз за мою жизнь, когда их представительница спасла корабль.
     – Корабли. И не только их, но и всю экспедицию, – заметил дон Ривейра.
     – Вы правы монсеньор! – согласился грек. Не оспаривать же ему правоту сеньоров. – Могу рассказать, откуда возникло названия Гибралтар и соответственно Гибралтарский пролив.
     – Ты и это знаешь?
     – Доводилось слышать! Когда первые арабы вторглись на Пиренеи, преимущественно берберы – полководцем у них был Юсуф бен Тахер. Именно он и дал горе Джебаль свое имя Тахер. Со временем Джебаль-Тахер стал произноситься, как Гибралтар. Правда, говорят, что его звали Тарик ибн Сеид, но от этого название не меняется.
     – Просто и со вкусом! – рассмеялся дон Ривейра.
     – Какая ширина пролива?
     – В узком месте – около семи с половиной морских миль. В широком – двадцать четыре мили.
     – Что еще расскажешь? – глянул на капитана граф.
     – Не успею! – Филипп показал рукой вперед. На горизонте возникли паруса судов. – Придется уходить к берегу, – предложил он.
     – Там лучше обороняться?
     – Нет, но можно укрыться!
     – Мы купцы, следуем к Северным островам в Англию. Ближайший порт Альхесирас. Пополним припасы, воду и дальше в путь, через пролив.
     – Что везем?
     – Благовония, масла, шелка – в общем, все, что заготовил Марк Сервий.
     – Груз на галерах, а флагманское судно следует без товара, – заметил Вячеслав. – Впрочем, мы ни перед кем отчитываться не собираемся!
       Появился Марк.
     – Будем принимать бой? – спросил он у графа.
     – Если навяжут – да! – ответил тот лаконично.
       Византиец заспешил на галеру и отдал команду капитанам кораблей, готовиться к бою.
       Неизвестный флот приближался. Одна из галер двинулась наперерез двухпалубному кораблю Марка, остальные – легли в дрейф. Небольшое расстояние, позволило увидеть, – команды готовятся к бою.
       Граф, сев в лодку отправился на главную галеру. Он вполне резонно решил, что сам должен выслушать посланца, командующего флотом. В том, что это альморавиды – сомнений не было.
       С приблизившегося корабля спустили лодку, и через несколько минут, на борт, с помощью моряков поднялся с гордо поднятой головой, средних лет мавр. За ним взошло шесть человек охраны.
     – Каид флота Хасан Юсуф ибн Абдуррахман, приветствует вас достойные сеньоры купцы.
       Граф кивнул в ответ, а Марк представился купцом из Константинополя, следующим через Северное море к берегам Англии. Посланец каида, испытывающе посмотрев, спросил:
     – Вы поплывете через Геркулесовы Столпы, то бишь, Гибралтар?
     – Другого пути нет! – отреагировал почтительно Марк.
     – Вам придется задержаться в ближайшем порту, на несколько дней!
     – Прекрасно, мы собирались в Альхесирасе уплатить провозную пошлину, – согласно кивнул византиец.
     – Альхесирас, сейчас не принимает торговые суда!
     – Только торговые? – вырвалась у византийца неосторожная фраза.
     – Вы торговое или военное судно? Какой товар везете? – насторожился посланник. Он подал знак охранникам и те стали за спиной Марка.
     – Мы везем шелка, благовония и изделия из керамики ко двору короля Англии Вильгельма Рыжего, – вмешался Эрик.
     – Он может говорить? – спросил посланник у Марка.
     – Это мой господин! – Явно недооценивая ситуации, сделал еще одну ошибку византиец.
     – Сеньор, не сочтет унизительным назвать свое имя? – посланник действовал вежливо, но чувствовалось, что-то заподозрил.
     – Торговый гость из Венеции, Паоло Сельво.
       Услышав название страны и известный род, из которого выходили дожи республики, посланник поклонился.
     – Прошу простить меня и моего господина Хасана Юсуфа ибн Абдуррахмана, да продлит его дни Аллах всемилостивый, всемогущественный, за столь тщательную проверку. На Пиренеях война, и мы пытаемся охранять торговые караваны от разбойных нападений неприятеля.
       Кто в данном случае считался врагом? – было ясно, и граф, понимающе кивнул.
     – Прошу переждать пять дней в любом из портов поблизости Малаги, а затем можете следовать своим путем, – произнес посланник и, поклонившись, подал знак охране. Те помогли сесть ему в лодку, и через несколько минут она превратилась в точку на горизонте.
     – Кто говорил, что альморавиды уничтожают торговлю? – спросил граф у Марка!
       Тот ожидал, что граф сделает ему замечание, а тут вопрос, причем с глубоким подтекстом.
     – Только, не я! – с готовностью отреагировал византиец. – Арабы и торговля – две родственные души!
     – Как, арабы и война! – заметил с юмором Эрик.
     – Вы правы! – Марк запнулся и закончил несколько неожиданно: – Прошу простить за оплошность!
     – Оплошности не было, мы действовали сообразно обстановки. Никто не знает, как правильно себя вести с представителями мусульманского мира,– похлопал Эрик по плечу друга и направился к лодке. – Я, – на флагман, мой дон Ривейра уже заскучал. Двигаемся в сторону Малаги, но заходить в порт не будем, поищем рядом бухту.
       Марк Сервий кивнул головой, в душе ругая себя за оплошность. Себя ругал, но мысленно отметил простоту и мудрость принца Одо. – За ними пойдет всякий, уважающий себя человек: за ним и моей госпожой, принцессой Хуаной. – Он тепло провел взглядом сеньора и отдал приказ:
     – Идем к Малаге, но бухту – ищем рядом!
       Указание касалось рулевого и первого помощника. Последовали команды и вот, паруса, ловко переброшенные на другой борт кораблей, ловят ветер и разворачивают их в сторону побережья Альмерии и Гранады. Таифские эмираты совсем недавно стали владениями зятя Бена Юсуфа, – Сира ибн Абу Бекра.
       Какое-то время шли, никого не встречая. Буря сделала свое дело, и многие суда проводили ремонт в удобных гаванях.
     – Ты знаешь принцип действия греческого огня в морском бою? – спросил Эрик у Вячеслава.
     – Знаю! Марк установил медные трубки на носу каждой галеры. Они сообщаются с резервуарами, наполненными газом, который и выталкивает смесь, горящую в воде. 
     – Мавры тоже имеют его на вооружении, так что в открытом бою, мало шансов на победу.
     – Почему на судах, что потопили, мы не обнаружили этот огонь?
     – Спроси что-нибудь легче, – отреагировал Эрик. – Берегут для переправы войск.
     – Может да, а может, нет! – неопределенно ответил Вячеслав.
     – Нужно быть настороже.
       Сидевший в бочке на мачте дозорный вдруг, махнув руками, крикнул:
     – Вижу корабли! Три судна идут наперерез.
     – К бою! – раздался приказ капитана Филиппа.
       Эта же команда разнеслась и на других судах. Палубы ожили. На веслах осталось лишь необходимое для проведения маневра, количество людей. Воины затаились за высокими бортами, готовые в нужный момент забросить на атакующие корабли, крючья. Неприятель, тем временем, приближался. Впереди шел непонятного образца, корабль, напоминающий каравеллу. Рядом следовала большая двупалубная галера под парусами с изображением солнца.
     – Византийцы! – удивился Вячеслав. – Неужели нападут?
     – У Византии мощный торговый и военный флот, видимо, решили послужить маврам.
       Галера неприятеля пошла на сближение с флагманским кораблем графа. Раздался сигнал рога. Слаженно убрались внутрь весла, и они уперлись бок обок. Опять прозвучал сигнал и на борта, посыпались абордажные крючья. На судне появилось около сотни матросов. Византийцы ловко полезли по канатам такелажа и стали спрыгивать на палубу. Их уже ждали воины Эрика и Вячеслава. Началось сражение. Абордажные сабли, мечи, булавы и просто молоты, скрестились, обещая победителю хороший куш. Бой был жестоким. Палуба скользила от крови. Вопли гнева и отчаяния, призывы к победе – все это, реальная действительность любой битвы.
       Граф Эдд и дон Ривейра носились по палубе, уничтожая неприятеля. Мечи не знали пощады и каждый удар, – чья-то смерть. Нападавшие, не ожидали такого отпора и вскоре, ища спасения, стали прыгать в море. Минут через сорок-пятьдесят, флагман полностью очистили от врага.
       У Марка, не было осложнений, разве, что обескураженный нападением соотечественников, он с остервенением контратаковал и сбросил неприятеля в море. Уже спустя полчаса купец, перебравшись на их галеру, захватил ее.
       На однопалубных галерах графа, дела обстояли хуже. Мощный корабль, неизвестной конструкции, пробил железным носом, борт и судно набирая воду, стало крениться набок. Команда попрыгала за борт. Эрик велел спустить лодки и подобрать матросов. Сам же, приказал Филиппу направить флагман к странному кораблю. Спустя несколько минут, он с воинами взял того на абордаж. Бой был тяжелым. Неприятель отчаянно сопротивлялся, но долго противостоять графским рыцарям не смог. Потеряв половину команды, командир корабля, высокий византиец, приказал сложить оружие. Подойдя к Эрику и Вячеславу, он сдал свою саблю и кинжал. На лице – горькое разочарование.
       Команда третьего неприятельского судна, попытавшись захватить вторую однопалубную галеру, фактически добилась результата. Но, подоспевший на помощь Марк Сервий, стремительным броском взял их на абордаж. Спустя небольшое время, сражение окончилось полной победой кораблей графа.
     – Мы мирные купцы, причина вашего нападения? – спросил он, глядя на высокого капитана.
     – Нас нанял Юсуф ибн Ташфин.
     – У вас приказ уничтожать все суда на море?
     – Все подозрительные корабли! – произнес капитан, и, не желая разговаривать, отвернулся.
     – Даже альморавиды, прежде, чем захватывать суда, интересуются: – чьи они? – отреагировал граф Эдд.
     – У нас приказ! – нехотя повторил византиец.
     – Повесьте его и всю команду! – видя, что тот не расположен к разговору, приказал Эрик Филиппу. 
     – Когда?
     – Сейчас.
       Пленный капитан глянул на него, – во взгляде промелькнул страх, но, пощады не попросил. Стоявший с ним грек, поняв вопрос и последовавший за ним приказ, что-то залопотал.
     – Что он говорит? – недоуменно глянул Вячеслав.
       Выглядел друг, прямо сказать, непросто. Разорванная в нескольких местах одежда, окровавленная сабля и суровое лицо, придавали ему устрашающий вид.
     – Говори! – велел граф на греческом языке.
     – Послезавтра будет проведена основная переправа войск альморавидов. Таифским эмирам отдан приказ никого не допускать к Столпам Мелькарта. Наши суда наняты для уничтожения любых кораблей, в том числе и купеческих.
     – Откуда отправляют?
     – Из Танжера в Альхесирас, и Сеуты – в Малагу.
     – Сколько кораблей грузится?
    – По двадцать грузовых галер из обеих портов, по триста воинов, на каждой. Интервал между караванами судов – два часа.
     – Сколько войск? – спросил граф Эдд наугад, понимая, что тот вряд ли знает.
       Он оказался прав, грек замотал головой, показывая, что ему это неведомо.
     – Ладно! – кивнул граф. – Мы вас отпустим! Доберетесь до берега и молчок, иначе в следующий раз не пощадим!
     – Нас и мавры не пощадят, попади мы им в руки, – отозвался пленный капитан.
     – Об этом нужно было раньше думать. Негоже христианам, служить мусульманам, против христиан, – заключил дон Ривейра, давая понять, что разговор окончен.
     – Мы могли бы и вам послужить, прими вы нас! – прозвучало неожиданно.
       Бой уже завершился. Одна галера графа была потоплена. Галера византийев, сильно повреждена при контратаке Марка Сервия. Зато, высокое двухпалубное судно с тараном, напоминавшее каравеллу, захваченное Эриком, было в великолепном состоянии. Да, и большая двухпалубная галера, почти не пострадала. Слова пленного капитана, имели определенный смысл. Собираясь уже распорядиться пересадить неприятельскую команду в лодки, Эрик вопросительно посмотрел на Вячеслава. Поняв немой вопрос, тот молча, пожал плечами.
     – Сколько вы на море? – спросил граф у византийца.
     – Двадцать лет! Пятнадцать на военных галерах и пять на торговых судах.
     – Кто ваш хозяин?
     – Это мои корабли! – отреагировал тот.
     – Ваше имя?
     – Лоранцо Дандоло!
     – Вы не византиец? – удивился Эрик.
     – Мы венецианцы. Сир Абу Бекр потребовал, чтобы мы, в качестве маскировки использовали символы Византийской империи.
     – Зачем? – не понял Вячеслав.
     – Не знаю, это их требование, а мне, всеравно!
     – Вы хотите, послужить нам? – переспросил Эрик.
     – Возвращаться назад без кораблей я не могу, – мои кредиторы посадят меня в тюрьму. Идти к маврам, опять-таки без них, ничем хорошим для меня и команды не закончится. Если, монсеньор примет меня на службу вместе с моими людьми, у нас появится надежда вернуть утраченное.
     – Сражались вы храбро, но не с теми с кем нужно! – поразмыслив, констатировал граф Эдд. – Ты как? – спросил он у Вячеслава.
     – Мои воины закалены в боях, допускаю, что и у Юсуфа ибн Ташфина, они не хуже. Смогут ли?
    – Я пятнадцать лет служил Венеции на море и побывал во многих сражениях! Если до сих пор жив, значит, кое-что умею!
     – А команда?
     – Многие, со мной уже несколько лет, – хорошие воины.
     – Ладно! Но служба может закончиться уже через несколько дней!
     – Не думаю! – живо возразил венецианец.
     – Послезавтра переправа, так ведь?
      Капитан согласно кивнул, но чуть улыбнулся. Не заметив, граф Эдд завершил:
     – Помешать переправе альморавидов: вы правильно поняли наши намерения, когда напали. Если решили послужить нам, то условия такие: – после операции суда возвращаются к вам. Вы, также получите пятьдесят тысяч динар и трофеи, если таковые будут.
     – Больше, чем можно было предположить! – не удержался капитан. – Это сумма, которую мы должны получить за год службы у Сира ибн Абу Бекра.
     – Она равна, годовой дани Валенсии. Но дело не в оплате, а в качестве службы!
     – Я и моя команда, не подведем! – заверил капитан Лоранцо.
     – Хорошо, я нанимаю вас! – заключил Эрик. – Вы, кстати, не спросили, кому будете служить?
     – О вас, и у нас слышали. Вы: граф Эдд и дон Ривейра – соратники Сида Кампеадора.
     – Осведомлены, ничего не скажешь! – впервые улыбнулся граф.
     – Эмир аль-муслимин, знает, что вы на кораблях вышли в море, и догадывается о причине, – предупредил капитан Лоранцо.
     – Потому вас и наняли, но для нас это не новость. Мы для него также неотвратимы, как он неотвратим пока для мавританской Испании.
     – Поскольку я служу уже вам, считаю долгом сообщить: – и Лоранцо Дандоло рассказал все, что ему стало известно на приеме у Сира ибн Абу Бекра. Полученные от него сведения, несколько изменили план операции, но всему свое время.
       А пока, три судна венецианцев, завершая караван уже из трех кораблей принца Одо, направились в поисках удобной для стоянки гавани. Галера капитана Лоренцо, нуждалась в небольшом ремонте и переоснастке такелажа. Для подготовки к нападению на переправу, времени почти не оставалось.
        Марбелья гостеприимно приняла корабли, раскрыв перед ними уютную бухту с великолепными пляжами. На рейде – ни одного судна. Флот альморавидов, временно приостановив в южной части Медитиране судоходство, невольно способствовал планам графа Эдда.
       Весь следующий день готовились к операции. Греческий огонь был тщательно проверен, а котлы с его составом несколько раз пробно запускались. У венецианцев не было столь мощного оружия, что указывало на, крайне ограниченное его применение у альморавидов. Графа и дона Ривейру это устраивало.

*****

       Ранним утром следующего дня, когда звезды, еще не убрав свою огненную россыпь с ночного неба, завораживали восхищенные взоры стражи, охранявшей сон войск Юсуфа, два воина сидели возле костра невдалеке от деревянного причала и лениво перебрасывались словами. Они оберегали сон товарищей по оружию на берегу и галерах.
       Хасан из племени лемтулов, пытался наставить на путь истинный, Ахмада из Марракеша, зеленого юнца, который толком и сражаться не умел.
     – Слушай, тех, кто старше и опытнее. В бою – держись рядом со мной, помогу, чем смогу.
     – Я пришел помочь Эмиру аль-муслимин, вернуть веру наших предков и прятаться за чужими спинами, не собираюсь.
     – Аллах всемилостивый видит твое усердие и вознаградит тебя, но не кажется тебе, что по ту сторону пролива не наша земля! Там жили христиане, зачем нам чужое?
     – Вы, почтенный, уже человек в возрасте, а говорите такие речи! Там наши братья мусульмане! Часть из них разнежились, имеют по несколько десятков жен, пьют нечестивый напиток, вызывающий умопомрачение. Они – уже не мусульмане, а порождение Сатаны. Их спасать нужно от них самих. Другая часть – изнемогает в борьбе с христианами и ждет нашей помощи! Аллах хранитель нашей веры, послал нам Эмира аль-муслимина, для того чтобы учение пророка Мухаммеда восторжествовало на Пиренеях.
       Молодой стражник говорил запальчиво, глубоко убежденный в своей правоте. Слушая его, Хасан некоторое время молчал, изредка качая головой. Со стороны нельзя было понять: одобряет он слова товарища или осуждает.
     – Вы, почтенный, не думайте, что Ахмад глупый! Просто Ахмад знает, что может на той стороне получить землю, взять в жены девушку, или, даже четырех, из рода изнеженных арабов или берберов, и создать семью, прославляя Аллаха могущественного, милостивого и пророка Мухаммеда.
     – Говорить тебя научили, а вот воевать за то, что прославляешь – нет! Держись за меня, не то погибнешь!
     – Аллах всемогущий, хранитель защитит меня!
     – Почему, тогда все, те, кто с его именем идут в бой, гибнут в таком количестве? – горько усмехнулся напарник.
     – Не пойму я вас дядя Хасан, чего вы воюете?
     – Война – мое ремесло! Как это ни горько звучит, но это так. В молодости, я хотел стать ученым мужем, но судьба распорядилась по-другому. – Он вздохнул. – Да, когда нужно атакуя противника кричать, что это во славу Аллаха, я кричу. Кричу и бьюсь так, чтобы остаться живым. А оставшись в живых и, получив за это динары, я спешу к семье. У меня семеро детей и две жены – я люблю их. Они – цель моей жизни! Помня о них, я в бою не убиваю зря людей… только, чтобы самому быть не убитым. И уж, конечно, не убиваю во славу Аллаха!
     – Вы говорите такие речи, совсем, как те неверующие, что были казнены несколько дней назад в Сеуте! – отреагировал Ахмад и подозрительно посмотрел на напарника.
     – Ты молод, многое поймешь со временем. Богу не нужна смерть людей, она нужна нашим эмирам и христианским королям. Чтобы направить нас истреблять чужие народы, наши правители объявляют, это угодным Богу. Но Он всемилостив: – так, зачем ему сеять горе, смерть и разрушение? Задумайся над этим! Задумайся, когда занесешь меч над головой противника и осознай, что его дети уже не увидят отца, а жена – супруга. Возможно, тогда поймешь: нужно ли это нашему Аллаху? Нужно ли это христианскому Богу? Ведь они Творцы добра, но не зла!
     – Дядя Хасан, если бы я вас не знал… – закончить он не успел. Со стороны кораблей послышался всплеск. Часовые прислушались. Тихо кругом.
     – Наверное, рыба, – предположил Ахмад.
     – Возможно рыба, а может, нет!
       Хасан встал и прошел на причал. Его молодой товарищ последовал за ним. Чуть серело. Часовые прошлись еще несколько раз, и уже хотели вернуться к костру, как вдруг вспыхнул огонь. Зарево пламени, осветило причал и стоящие на рейде корабли. Хасан закричал:
     – К оружию! К оружию!..
       Вслед ему вторил Ахмад.
       На берегу заметались тени. Что там происходило, трудно понять. Зарево огня охватило стоящие рядом три галеры. Небольшой северный ветер быстро распространил пламя еще на два корабля. Они запылали словно свечи. Нестерпимый жар дохнул вдруг из трюмов – загорелась зажигательная смесь. Огонь мгновенно перебросился на стоявшие невдалеке три судна. С нижних палуб стали выскакивать заспанные воины. Многие, объятые пламенем, спросонья не понимая, что происходит, прыгали за борт, некоторые бегали по палубам, сгорая заживо. На дальних судах послышались команды командиров, и часть галер стали поспешно отходить от горящих кораблей. На берегу происходило, что-то невообразимое. Слышались крики и звон оружия воинов Аллаха.
       Отряд дона Ривейры из пятидесяти человек, пользуясь паникой, незаметно подплыл на пяти небольших лодках и внезапно ударил по мечущемуся по берегу противнику. Закаленные в боях ветераны врубились в массу альморавидов, рубя налево и направо. Мечи сверкали в отблесках костров и полыхающего на кораблях пожара. Вопли, в панике разбегавшихся мавров, и стоны умирающих – были жуткой иллюстрацией реалий того времени.
       Десять минут назад, звездная идиллия ночного неба с баюкающим плеском волн, превратилась в кромешный ад. Хасан, верный своему слову, не отпускал от себя Ахмада и несколько раз спасал того от нависшего клинка. Следуя своим словам и убеждениям, он защищал свою и друга жизнь. Он уже отбил несколько атак нападавших христиан, когда увидел возле шатра командующего, скопление противника. Понятие увидел – не совсем подходит в той обстановке. Блеск прямых мечей и несколько бородатых лиц, мелькнувших в зареве огня, указали: командующий в беде.
       Рванув за рукав Хасана, он знаком указал следовать за ним и ринулся на помощь. Раненый в руку, полуодетый каид Али Мустафа ибн Абдаллах, отбивался от троих христиан, но силы были неравные. Ахмад с Хасаном подоспели вовремя. Удар бородатого воина, который, каид, вряд ли уже отбил бы, принял на себя старый вояка, а Хасан, яростно атаковав двоих других, отвлек на себя внимание. Одного, удалось даже ранить в плечо, как вдруг призывно зазвучал рог. Нападавшие переглянулись, и бородатый рыцарь, что-то крикнув, стал отходить к воде. Молодой мавр последовал за ними, но, Ахмад позвал его на помощь к командиру. Бой стал утихать. Христиане слаженно отступили к воде, и, сев в лодки, отплыли от берега. Никто их не преследовал.
       Потери были большими. Али Мустафа, один из племянников Эмира аль-муслимин, подсчитав – впал в уныние. Восемь галер и, около двух тысяч воинов Аллаха, сгорело, утонуло и погибло на берегу. А когда стало известно, что погиб внук Юсуфа – молодой Ахмад ибн Мухаммад, его дядя вообще подумывал о побеге. Эмир аль-муслимин, узнав о случившемся, чуть не лишился рассудка. В гневе он хотел казнить племянника, но, вспомнив о его матери, своей старшей и любимой сестре, сдержался. Козла отпущения нужно было найти, и глава альморавидов его нашел. Руководителя переправы Абу Сулеймана ибн Хасана, казнили на второй день после случившегося. Был издан указ: во всех мечетях призывать беды и напасти потустороннего мира на голову графа Эдда, или принца Одо: муллы называли два его имени, а, заодно, и на Сида Кампеадора.
       А виновник гнева главы мусульманского мира, спокойно добравшись до своей бухты, не спеша приступил, к подготовке основного удара по переправе. Они резонно считали, что минимум пять-шесть дней у них есть в запасе. На всякий случай, было решено: каждый день выходить в море на трех кораблях. Их служба заключалась не только в исполнении сторожевой функции, но и разведывательной.
       Точную дату переправы, можно было узнать либо в Альхесирасе, либо в самом Танжере, и друзья ломали голову над тем, как туда проникнуть. Эрик с Вячеславом ночью переправили в Танжер несколько лазутчиков. Однако, судьба приготовила им сюрприз, значительно облегчивший задачу.
       На третье утро: граф Эдд и дон Ривейра, на трофейном флагмане и двух однопалубных галерах, как обычно вышли в море. Ближе к полудню оставшиеся на рейде корабли заметили торговое судно. Оно шло под всеми парусами, пытаясь уйти от шести драккаров. Невесть откуда, появившиеся у берегов Испании норманны, заметив легкую добычу, решили захватить ее. Отчаянно ища спасение в прибрежных водах, капитан судна, случайно обнаружив гавань с кораблями, устремился под их защиту. Четыре корабля: три венецианских – Лоранцо Дандоло и двухпалубная галера Марка Сервия, готовились к походу.
       Пиратов не трудно было распознать, по дракарам и полосатым парусам, и ошибиться в их намерениях было невозможно. Бич морей и средиземноморского побережья, в количестве шести кораблей, почуяв новую поживу, сходу напали на флагманский корабль венецианца и галеры на рейде. Они разделились по два драккара на крупные корабли и, по одному – на однопалубные галеры.
       Лоранцо Дандоло готовился к выходу в море и был с полными командами, но у Марка, половина матросов мастерили на берегу брандеры. Завязалось сражение. Нужно отдать должное капитану Лоранцо, – он успел отправить на помощь византийцу, тридцать человек со своего флагмана. Сам же, с оставшейся сотней, ринулся в бой. Опыт борьбы с норманнами у него был немалый. Северные разбойники ничуть не пугали Лоранцо и его воинов, и это был тот положительный фактор, который дал ему с самого начала, если не преимущество, то возможность организовать серьезный отпор.
       Первый удар северян – самый жесткий. Но, выдержав его, можно было, измотав противника, добиться существенного преимущества. Короткие абордажные сабли венецианцев засверкали на солнце, производя опустошение в рядах атакующих. Длинные мечи норманн, были грозным оружием, но не очень эффективны в ближнем бою. Лоранцо с несколькими матросами, беспрерывно атакуя, не дал возможности пиратам, потеснить команду от бортов, и уже несколько десятков врагов были сброшены в море. Пять лучников, расположившись на рулевом мостике, хладнокровно вели прицельную стрельбу, выбирая самых ярых нападающих.
       Марку Сервию, вначале пришлось худо, но помощь венецианцев, выровняла ситуацию. У норманн на каждом судне было по сотне воинов, что удобно при внезапном нападении, но не в длительном сражении с галерами. Те насчитывали команды по сто пятьдесят-двести человек – это было уже опасно. Тем более не купцы, а опытные моряки. Но воины удачи рисковали, и почти всегда выигрывали битвы. На остальных двух венецианских кораблях, им удалось потеснить матросов. Тем необходима была срочная помощь, но, увы, в море показалось еще два драккара. Бездействовавшая вначале купеческая галера, вдруг спустила на воду два небольших суденышка и, загрузив их по двадцать человек, направила к каждой из венецианских галер. Далеко на горизонте показалось три судна. Марк Сервий узнал флагман графа Эдда и, перекрестившись, издал, что-то похожее на боевой клич. Приободрив таким образом команду, он усилил натиск на противника.
       Эрик с Вячеславом издалека поняли: флот подвергся нападению норманн. Драккары с полосатыми парусами, нельзя спутать с другими судами.
     – Вот сучьи дети! – выругался Вячеслав. – Когда эта нечисть будет истреблена! – он в сердцах дернул себя за бороду.
     – Когда мы ее истребим, – невозмутимо, произнес Эрик.
     – Уничтожим сейчас?
     – Тех, кто перед нами, согласен!
     – И тех, кто мчится им на помощь! – показал тот рукой на два дракара.
     – Этих, тем более! – кивнул друг.
     – Тогда командуй Филиппу на абордаж! – сказал Вячеслав, беря в руки короткий меч и топор.
     – Сам командуй, я за оружием! – отреагировал Эрик и спустился в каюту за палицей и мечом.
       Через несколько минут флагман и две галеры, поставив дополнительные паруса, уже спешили на помощь. Неприятельские драккары настигли быстро. Те, не успев вступить в бой, были атакованы флагманским кораблем. Собственно, увидев новую жертву, они сами развернулись навстречу кораблям графа. Норманны не были трусами, и опасность встречали лицом. Бой был коротким и кровопролитным. На главном драккаре находился известный своей жестокостью, конунг Олав Длинноногий. О нем шла молва не только в Северном море, но и далеко за его пределами. Матери пугали им непослушных детей, а, жители прибрежных городов, приходили в ужас от одного имени пирата. Роббер Гвискар, приходился ему двоюродным дядей, и в Апулии у Олава были замки и земли.
       Этого не знали Эрик с Вячеславом, и пустили на дно оба драккара вместе с их прославленным конунгом-разбойником. Лоранцо еще держался, но норманны одолевали. Ловко орудуя мечом, венецианец сумел организовать две контратаки. На третью – сил не хватало. Когда появился флагман графа, ни нападающие пираты, ни обороняющиеся венецианцы, в пылу боя не заметили. Лишь, увидев его людей, и самого Эдда на драккаре противника, капитан Лоранцо облегченно вздохнул и вытер со лба пот.
       Оставшиеся четыре драккара, попытались, усилив атаку на судно Марка Сервия и оставшиеся однопалубные галеры, взять реванш до подхода помощи. Но, две лодки, отправленные с купеческого судна, благополучно подплыли к галерам и, по двадцать человек с топорами, полезли через борта на помощь своим спасителям. Двадцать человек, – это немного, но когда они прибывают в критический момент, – это очень существенно. Увидев подмогу, венецианцы воспрянули и контратаковали пиратов. Огромного роста норманн, с молотом в руках, подскочив к рулевому колесу, одним ударом разнес его в щепы и занес смертоносное оружие над головой капитана галеры. Но, ловкий плечистый воин в тюрбане, с криком:
     – Аллах всемилостивый! – рубанул его по шее и голова, обагряя палубу кровью, со тупым стуком упала на доски и откатилась к борту. Видимо, пират был не из простых норманн, и, видевшие его гибель товарищи, опешили, прекратив на мгновение натиск. Этим воспользовался воин в тюрбане, и еще одна голова скатилась на палубу.
       Погиб нерядовой северянин, потому что, нападавшие что-то закричав, стали отступать к бортам галеры. Некоторые, прыгнув на драккары, попытались отцепить крючья, соединявшие корабли. Попытки норманн оказались тщетными – на помощь галерам подошел флагман графа Эдда. Оставив капитана Лоранцо разбираться с пиратами первых двух драккаров, граф протаранил судно, напавшее на Марка Сервия. Однопалубная галера, подойдя вплотную к судну византийца, пополнила изнемогавшую команду свежими силами. Прибывшие с купеческого корабля воины, тоже существенно помогли командам галер, а граф завершил битву. Шесть драккаров было пущено на дно, два – оставили под брандеры. Пленных не брали. Норманны были, либо перебиты, либо утонули, – таков жестокий закон войны.


Из книги Прозрачные Миры Валенсии. т3.