ОКП аэростат 1

[Планета Кробб, Галактика Треугольника, чуть больше Земли, климат засушливый, большая часть поверхности занимает суша, родина Акуутли]

Аэростат беззвучно парил над равниной. В нескольких местах плато пересекали отсвечивающие на закате реки, вдоль которых в ложбинах лентой пестрела зелень, резко обрывающаяся по границе сухого камня. Ветер трепал волосы и задувал за воротник куртки. Крис поежился и натянул капюшон, продолжая смотреть из-за края гондолы на необъятную простирающуюся под ним пустыню. Чуть в отдалении по темно-коричневому расстеленному до горизонта картону тянулись черные точки каких-то крупных животных, рассмотреть которых невозможно.   
- Это энаумы, - Акуутли, закутанный в какой-то тряпичный кокон, поймал взгляд Криса и придвинулся к нему, - что-то вроде земных слонов, только немного крупнее. Они кочуют круглый год по равнинам. Остатки большого стада, обычно энаумы идут по несколько тысяч голов. С воздуха это потрясающее зрелище, можешь мне поверить.
Группа энаумов осталось позади, вместе с рукавами рек в зеленой бахроме и скалистыми ущельями. Все кануло в темноту наступившей ночи.
Лететь предстояло еще долго и нужно было устраиваться на ночлег. По краю гондолы Маахи натянул что-то вроде плотной шторы, не дававшей ледяному ветру задувать внутрь. Самым сложным в процессе жизнеустройства на воздушном шаре оказалось справлять естественную потребность организма, рискуя вывалиться при неосторожном движении за борт. Скоро, прочем, Крис приобрел в этом вопросе достаточную сноровку, позволявшему ему больше не мучиться часами, глядя на неторопливо покачивающийся горизонт.
Первая ночь на воздушном шаре - это постоянный страх разбиться в темноте, скупо освещенной звездной пылью. Но равнинная планета не выдвигала на пути ничего выше одиноко стоявших пологих холмов, проплававших гораздо ниже дна гондолы. Чтобы врезаться в них, нужно было спуститься почти к самой поверхности. Так что Крис в конце концов успокоился и перестал то и дело подскакивать и выглядывать за край среди ночи.

– Снижаемся! – неожиданно закричал Маахи так, что мальчики подпрыгнули на месте.
– Что случилось?! – Акуутли резко повернулся к Маахи, а его руки мгновенно потянулись к веревке парашютного клапана. Но через мгновение он понял все сам: прямо перед ними небо расколола гигантская молния, уходящая одним концом в растрескавшуюся землю, а другим куда-то высоко в небо.
– Открой рот и прикрой уши, Крис! – крикнул ему Акуутли, толкнув в плечо, и сам присел на корточки с открытым ртом, прижав ладони к ушам. Крис было улыбнулся нелепому виду друга, но тот так сверкнул на него глазами, что Крис тут же повторил эту странную пантомиму. И весьма вовремя: в ту же секунду воздух взорвался от грохота. Казалось, этому не будет конца. Они так и повалились на дно гондолы, как оглушенные рыбы. Когда Крис поднял глаза, то увидел, как Маахи из всех сил тянет веревку клапана, выпуская из аэростата горячий воздух. Из его ушей ручьями текла кровь.
Гондолу мотало во все стороны от резкого снижения, и еще несколько молний ударили совсем рядом с ними. Крис и Акуутли уже не поднимались со дна и только ловили ртом воздух, переводя дыхание от грохота, сотрясавшего все тело. Казалось, еще чуть-чуть и голова лопнет от кипящего вокруг воздуха. Маахи все это время метался между стропами, пытаясь хоть как-то управлять аэростатом. Его лицо побелело, а рубаха вся пропиталась кровью. Неожиданно мир перевернулся – гондола ударилась о землю и опрокинулась на бок. Ее так, наверное, и тащило бы ветром, пока она не разлетелась в клочья, если бы стропы не запутались в острых камнях. Когда движение прекратилось, мальчики еще несколько минут не двигались и лежали, вцепившись в какое-то тряпье, разбросанное по дну гондолы. Первым голову поднял Крис:
– Череп? – никто не откликнулся, – Череп! – Крис пошарил рукой по пыльному тряпью. Под ним что-то зашевелилось и через секунду показалось перепачканное лицо Акуутли. Его рот открывался и закрывался. Крис не сразу понял, что тот что-то кричит ему, но не смог разобрать ни слова: все вокруг заполнила ватная тишина.

Акуутли начал выбираться из корзины, размахивая руками как тряпичная кукла. Крис выбрался за ним и они пошли в обратную сторону по следу, оставленному в горячей пыли падающем аэростатом. Недалеко от места их падения бесформенным предметом лежал Маахи. Он был мертв. А они стояли посреди выжженной каменной пустыни, оглушенные, не представляя, что делать и куда двигаться дальше.
Мальчики волоком перетащили тяжелое тело Маахи к расщелине и заложили плоскими камнями, вконец измотавшись под палящим солнцем. О том, чтобы починить аэростат не могло идти и речи. Его порванная в нескольких местах оболочка растянулась гигантской простыней по камням. Опутанная стропами гондола оказалась разломана почти надвое. Ничего больше не оставалось, как сгрузить в рюкзаки все, что можно унести, и идти дальше по направлению к Черному озеру. Прекратив сборы, они устроились на ночь в перевернутой гондоле, и мгновенно провалились в сон.