Окна глава - 49

 49.

  Максим понимал, что завоевать сердце, а самое главное, разбудить в Наташе чувственность, нужно время. А его, как назло не было. Он объявил на работе о том, что в июле женится, если бы не сказал сам, то досужие сплетники все равно бы рассказали: он занял зал ресторана на двадцать первое июля, хотя с количеством гостей еще точно не определились, но маленькой кампании не получится. Его родители обещали приехать обязательно, они переживали за Никиту, двоюродные сестры со стороны матери и отца – не пригласить нельзя, обидятся. Узнав о его намерении, жениться, Павел обрадовался, Ольга ждала, когда Макс одумается и вернет ее. Софья Михайловна, сказала: «Давно пора, только бы  сын принял его жену», -  мужчина не стал вдаваться в подробности и объяснять, что все как раз наоборот. Зоечка, кажется, догадывалась, что он неравнодушен к воспитательнице, он при ней несколько раз звонил Наташе, а потом проклинал весь женский род. Зоя – аналитик. Но и он не лыком шит: 
- Как ты думаешь, - задал он ей вопрос, -  Григорий Семенович выкроит время в субботу?
На что, покраснев как девочка, даже шею и плечи залило ярко красным румянцем, она ответила:
- Это Вы у него спрашивайте.
- Хорошо, спрошу, только ты мне напомни. Это он, конечно, зря сказал, они каждый день виделись с Семенычем. На кухню строящегося ресторана начали завозить крупное оборудование, из-за него Максим пропадал на работе до десяти, а то и до одиннадцати часов вечера. И, если бы не Наташа, ребенок у него был бы брошенным.
Никита уже спрашивал, когда Наталь-Ванна останется у них насовсем. Наташа тогда ответила, что после свадьбы и сын подгонял дни, переспрашивая его каждое утро, сколько еще осталось. А Максиму, хронически недосыпавшему,  хотелось проспать несколько дней подряд и проснуться, наконец, с Наташей. Он радовался, что она скоро уйдет в отпуск, потому что ей тоже приходилось возвращаться домой поздно, он провожал ее до дверей, как подросток целовал  на лестничной клетке, она загоралась, но брала себя в руки, торопя к ребенку, оставленному одного спящим.
  Еще пару дней, а там все оборудование будет смонтировано, и станет полегче. Макс сможет утром приходить на работу чуть позднее и возвращаться чуть раньше. Он перелистал календарь на столе, отметил красным фломастером первое число – родители приезжают. Наташиной тетке надо сказать, огромное спасибо, она заберет их и Никитку в деревню, хотя это, кажется, село. Потому что суета в доме будет невообразимая, когда они все соберутся. Проверив таблицы прибылей обоих залов ресторана, Макс остался доволен. Ольга вовремя сделала деловое предложение, вот только зря он с ней переспал, она, несмотря на то, что встречалась с Павлом, фамильярничала с ним. Это напрягало его. Он посмотрит, что будет после свадьбы, если  она не изменит своего поведения, то придется уволить. Закончив все дела, Макс поехал в новый микрорайон, и пробыл на стройке до полуночи.
  Наташа, долго стояла у окна, из которого была видна ее квартира. Шторы плотно закрывали кухню от любопытных глаз. Теперь она понимала, что в любой момент может стать объектом наблюдения. Только наблюдатель возвращался все поздней. Глаза слипались, девушка поглядела на часы – четверть двенадцатого, она опять не выспится. Постояв еще какое-то время, она легла к Никитке, тот умудрялся спать, раскинувшись по диагонали. Накрыв его и себя легким покрывалом, она закрыла глаза и провалилась в сон.
  Максим научился заходить в дом на цыпочках, Наташа спала очень чутко, а ему не хотелось будить ее так поздно, перебьет сон, разгуляется потом. Он сполоснулся в душе, стоя у холодильника, выпил кефира с пирожками, и прошел уже в свою спальню, но не выдержал и заглянул в детскую. Девушка ютилась на самом краешке. Он не хотел никакого секса, просто пожалел, что она не отдохнет за ночь, лежа на одном боку.  И потому, подхватил ее на руки, отчего она испуганно открыла глаза: «Тихо, тихо, Наталья Ивановна, это вам снится», - прошептал он и положил девушку на свою кровать. Она свернулась калачиком и зябко прижала руки к груди. Накрывая ее одеялом, Максим разглядел ее наряд – это был тот самый сарафан.