1. 8. Чудеса

  Начало повести http://www.proza.ru/2012/09/21/897

И начались праздники. Они вкусно и сытно ели. Не нужно было ни о чем думать, беспокоиться о предстоящей зиме, подсчитывать деньги, решая, что лучше купить: маргарин или подсолнечное масло. Экономить сахар, чтобы хватило и на завтра попить подслащенного чая.
На следующий день рано утром они вышли к трассе, дождались рейсового автобуса, и поехали в город.
Там они ели холодное мороженное и сладкое пирожное, запивая шипучей Пепси-Колой, которая потом стреляла в нос, вызывая у них смех. Купили ещё одну цветную книжку и два воздушных шара: красный и голубой.
Погуляв по городу, они подошли к вещевому рынку. Старуха достала сумочку, где были деньги, вынула оттуда несколько крупных купюр, спрятала их себе куда-то под кофту и отдала сумочку Светлане.
- Держи её перед грудью и не отпускай, что б не вырвали. Пойди купи себе нижнее бельё, туфли и платье. Я не знаю, какие сейчас в моде, ты в городе жила, тебе видней.
- Не надо мне ничего, - возразила девушка, возвращая сумочку. - Давайте лучше что-нибудь Наде купим. У неё совсем одежды нет.
- Наде сейчас ничего не нужно. Он Надю и в рваном платье возьмет, если ты ему приглянешься. А ты что, хочешь, чтобы тебе было стыдно ему себя показать? Иди и денег не жалей. Купи самое лучшее, что бы у мужика дух захватило. Ох, учишь вас учишь, а вы всё бестолковые.
Она сердито забрала сумочку, прижала её к груди и первой вошла в длинный ряд прилавков.
У первого же прилавка Света остановилась, пораженная обилием красивых вещей. Она лет пять не покупала себе ничего, а потихоньку донашивала то, что оставалось от прежней жизни, чиня  или перешивая на старенькой бабушкиной машинке материны вещи.
В начале было всё необходимое, потом она ходила беременная и не очень думала о вещах, потом начался кошмар с квартирами и переездами, потом маленькая дочка заняла все мысли и время, а потом жизнь все сильней и сильней прижимала, и приходилось иногда оставаться голодной, а не то что бы думать о новых туфлях или колготках.
Глаза разбегались. Хотелось купить всё. Она помнила, как студенткой в Краснодаре ездила с подругами на толкучку покупать модные колготки.
Название "толкучка" оправдывалось. Тот рынок запомнился громадными толпами народа, текущими между рядами, продающих одну или несколько вещей, продавцов. Товар держали в руках, он лежал прям на земле на куске бумаги или пленки, а чтоб увидеть его приходилось проталкиваться, усиленно работая локтями.
Это рынок был полной противоположностью, длинные ряды увешанных разными товарами легких матерчатых навесов и небольшое количество покупателей, неспешно, как по бульвару, разгуливающих между ними.
Иногда кто-то останавливался возле продавца и тот оживлялся. Начинал расхваливать товар, разрешая и потрогать, и померить, соглашаясь даже снизить цену. Иногда товар покупали и тогда все соседние продавцы с завистью смотрели на счастливчика, потому что товар у них был не хуже, цена такая же, просто тому повезло сегодня, а против этого никто не спорил.
Неписаный закон рынка запрещал переманивать покупателя, если он заинтересовался чьим-либо товаром. Хвали свой товар и не вздумай ругать товар соседа. Расправа последует неминуемо. Но если ты поможешь соседу уговорить нерешительного покупателя, тебе гарантированно дружеское расположение и такая же поддержка в трудную минуту.
Давно поняв на деле, что худой мир лучше доброй ссоры, здесь устанавливали с соседями дружеские отношения, подменяли, отпуская друг друга по мелким надобностям, и, даже, продавали товар того, расхваливая как собственный, пока он где-то ходил, если находился покупатель. И следили за товаром, если у прилавка соседа скапливалось много народа и тот не мог сам за всем уследить.
Но всё равно каждый хотел продать свой товар.
Девушка зачарованно застыла у прилавка, но старушка потащила её дальше.
- Что тебе понравилось здесь? - спросила она.
- Все здесь красивое, - растерянно ответила Света.
- Так нельзя. Мы или ничего не купим или купим какую-нибудь ерунду. Что мы хотим? Платье, туфли и нижнее бельё. Вот и давай спрашивать. И нельзя ничего покупать, пока все до конца не посмотрим. А то, не дай Бог, купим, а потом лучше и дешевле найдем.
И они пошли вдоль ряда, везде останавливаясь, расспрашивая, рассматривая, щупая, меряя, торгуясь.
Продавцы, вначале равнодушные к ним, (что купят эти невзрачные, простенько одетые женщины?), подогретые бабкиными амбициями входили в раж, и яростно начинали спорить и расхваливать товары.
Они заставляли девушку мерить вещь за вещью, доставали и показывали такое, о чем она даже в самые лучшие студенческие годы не могла и мечтать.
- Бабушка. Бабушка. Ну, неудобно ведь, - вначале одергивала она старушку.
- А чего неудобного? Я деньги плачу. И вещь хочу выбрать самую лучшую. Что, нравится? - спрашивала она, заметив, что Света дольше обычного задерживает взгляд на какой-либо вещи, - Запомни, желтый с синими полосами навес. Если ничего лучше не найдем, вернёмся и купим.
Перед девушкой мелькали такие поразительные вещи, о которых она и не могла подумать, что они существуют на свете.
Ажурные, воздушные, невероятной красоты бюстгальтеры, трусики, комбинации, колготки различных цветов и оттенков. И все это безо всякого смущения демонстрировалось с комментарием о том, как это будет выгодно подчеркивать грудь или оттенять кожу.
Светлана была поражена отличием этих продавцов от тех, из прошлой её жизни, которые стыдливо прятали глаза, беря деньги за покупку.
Они подошли к очередному навесу, где торговал пожилой, седой мужчина.
- Что красавицы надо? - он давно заприметил их и с нетерпением ждал, когда они подойдут.
- Красавицы! - хихикнула вошедшая в раж бабуля, - А покажи нам что-нибудь такое, что бы мужика сразить на повал.
- Ну-у. Что бы ты сразила я и не знаю, что надо одеть, - пошутил мужчина. Он понял, что имела в виду старуха: они подолгу задерживались в предыдущих палатках и, он видел, каким товаром интересовались.
- Шутник, - обрадовано засмеялась баба Маня, - вон на неё покажи.
Она указала на девушку, которая вела за руку маленькую девочку.
Глаза обеих радостно сияли. Они были Золушками в царстве невероятно красивых вещей, где каждую можно было потрогать, померить, и она могла стать твоей навсегда. Было лишь одно горькое условие: только одна вещь могла стать твоей, и нужно было решить невероятно трудную задачу и выбрать из этого множества только одну, самую лучшую, самую красивую.
В глазах продавца мелькнули озорные огоньки. Он достал и протянул старушке маленькое детское платье.
- Вот. Самое лучшее. Все мужики её будут.
Девочка замерла, не веря своим глазам, а старуха рассердилась.
- Ладно, хватит придуриваться. Ты что, не понял?
- Понял, понял, - засмеялся мужчина, но платьица не убрал, а положил на прилавок.
Его вдруг в самое сердце ударила надежда, мелькнувшая в глазах девочки. Ей ничего не собирались покупать. Он видел, что в предыдущих палатках они не смотрели ни одной детской вещи, и оставил платьице, ещё сам не зная, что хочет сделать.
Он достал из сумки прозрачную пластиковую коробочку, с лежащими в ней черными кружевными вещами.
- Итальянский гарнитур. Вчера привезли. Самые лучшие на рынке, - и протянул её Светлане.
Она не могла оторвать взгляда от этих удивительных вещей.
В прозрачной, отливающей голубизной, коробочке на белоснежной пластиковой подложке была надета угольно-черная, полупрозрачная, отделанная чудесными, кружевами, комбинация, края которой были аккуратно завернуты под подложку. Поверх нее был прикреплен бюстгальтер, края которого были не ровными, как у других, а копировали узор, создавая впечатление, что он сшит из отдельных листочков каких то фантастических растений. Ниже к подложке были прикреплены такие же невероятные трусики. Поверх них, как бы удерживая всё это, был пристегнут тонкий черный пояс с длинными блестящими резинками.
У девушки перехватило дыхание. Она смотрела на это чудо и не верила, что такое может существовать на свете.
- Сколько? - спросила старуха, посмотрев на девушку, которая, как зачарованная смотрела на упаковку, держа её в руке.
- Восемьдесят, - ответил продавец, явно снижая цену.
- Тысяч? - удивилась она.
- Ну не рублей же. Себе в убыток отдаю. Слушай, бери, дешевле и лучше не найдешь.
Старуха явно собралась уходить, а девушка всё стояла и не могла оторвать глаз. Его вдруг что-то толкнуло.
- А-а-а! За пятьдесят отдам, только сразу, не раздумывая. Размер её, не сомневайтесь, у меня глаз намётанный, будет на ней сидеть, как будто она в ней родилась.
Баба Маня ещё раз посмотрела на девушку, которая даже не слышала происходящего разговора, достала из сумочки, не вынимая всех денег, пять десятитысячных бумажек и отдала их продавцу. Тот забрал коробочку из рук Светланы, которая от этого очнулась и непонимающе посмотрела на него. Положил в цветастый пакет. Его он протянул Свете, которая, ещё не веря в реальность всего происходящего, неуверенно взял.
И тут мужчина, повинуясь какому-то импульсу, сам не понимая, как на такое решился, достал ещё один пакет, положил туда платьице и протянул его девочке.
- Бери красавица. Носи на здоровье, - женщины опешили, а Надюшка радостно схватила пакет, прижала его к груди, глаза её ещё больше заблестели.
- Что Вы. Не надо, - робко начала возражать Светлана.
- Бери, бери, - радостно заулыбался мужчина. На сердце у него стало легко. Душу переполнил такой восторг, как будто он только что выиграл большой приз.
- Я, как вас увидел, так сразу загадал. Если вы у меня что-нибудь купите, у меня дело пойдет. Так что это подарок фирмы на счастье. Я себе удачу покупаю, - засмеялся он.
- Но не спешите. К такому гарнитуру и чулки соответствующие нужны, - он достал упаковку, и опять вещь поразила девушку.
- Только торговаться не буду. Или берёте или нет.
Они, не торгуясь, купили и их. Сказочный сон продолжался.
Девушка, как заколдованная шла между палатками, и один продавец за другим, передавая её друг другу как эстафету, чуть ли не силой заставляли мерить разные платья, закрывая покрывалами, принуждая раздеться.
И нисколько не было стыдно, и сказочный шелк легким холодком скользил по телу, и тёплый, пушистый бархат ласкал её. И каждый раз в зеркале показывали новую, не знакомую девушку и упорно доказывали, что это она.
Особенно понравилось песчано-жёлтое с черными пятнами, копирующими шкуру леопарда, бархатистое платье. Подол чуть прикрывал колени и спадал с бедер мягкими, волнующимися при движении складками. Острый отложной воротник открывал длинную шею, впереди оно застёгивалось до пояса на блестящие пуговицы, которые сверкали и на двух накладных карманах на груди, и на маленьких погончиках на плечах, рукава были пышными, но заканчивалась, плотно облегающими запястья, манжетами, застегивающимися такими же пуговицами.
Они его купили. И опять баба Маня упорно торговалась, и продавец, в конце концов, уступил ей десять тысяч.
Торговалась она и за черные замшевые туфли с узкими квадратными носками, на невысокой платформе с нешироким, длинным, расширяющимся к низу, каблуком, и здесь выторговала десять тысяч.
Продавец ни как не хотел уступать, но баба Маня сломила его сопротивление.
Увидела такой же гарнитур, как они купили в самом начале, и спросила цену, что бы узнать, не прогадали ли они. Но, услышав ответ (сто тысяч), как ошпаренная отскочила от прилавка и затихла, пришибленная ценой.
Они возвращались назад. Возле палатки седого мужчины было шумно, это была единственная палатка, где толпились люди. Баба Маня хотела прошмыгнуть незаметно мимо него, боясь, что он потребует вернуть покупки, но глазастый продавец увидел их и замахал рукой.
- Эй! Бабуля! Спасибо тебе большое! Пошло дело! - и тут же сказал, обращаясь ко всем.
- А ну-ка, расступитесь. Дайте дорогу моим лучшим клиентам.
Ему валил фарт, он был в кураже: смел, раскован и весел. Он поверил, что выкупил удачу, а народ, привлеченный толпой у его палатки, всё подходил и подходил.
Одна покупка порождала другую. Люди заражали друг друга. Пока один осматривал или примерял вещь, двое других уже рвали её из рук, и это мгновенно решало судьбу покупки. Многие отходили от палатки, купив то, что даже и не собирались покупать.
Шикарно разодетая женщина указала на гарнитур, который достался им за пятьдесят тысяч.
- Это сколько стоит?
Старушка замерла, вся превратившись в слух.
- Сто десять, - ответил продавец и подмигнул бабуле. Та испуганно перекрестилась.
- А мой размер есть?
- Есть, - ответил мужчина, оценивающе оглядев её.
Та достала из красивой сумочки купюру такого достоинства, какую баба Маня в своей жизни ещё ни разу не видела, протянула её продавцу и произнесла томным голосом;
- Два гарнитура, пожалуйста.
Взяла коробочки, сдачу, развернулась и прошла мимо остолбеневшей бабки.
 Продавец, знавший, что на этих двух гарнитурах он с лихвой вернул всё то, что потерял на первом, опять позвал их:
- Ну, подходите, подходите, красавицы. Не подойдете - обижусь. Знаете же, что у меня самый лучший и дешевый товар. Неужто, уже все купили.
- Нет ещё не всё, - ответила девушка. - Ещё я хочу светлое нижнее бельё и простые колготки телесного цвета.
Мужчина снова осмотрел её, прикидывая размеры, и стал доставать товар.
Он выложил белый кружевной бюстгальтер, пару светлых ажурных трусиков, простые колготки, подумал мгновение и добавил белую комбинацию. И тут же к вещам потянулись жадные руки.
Он несколько мгновений дал людям полюбоваться товаром, а затем сложил его в пакет.
Он не хотел, что бы женщины уходили от него ничего не купив, и не хотел сбивать себе цену, зная как её потом трудно, почти невозможно, поднять и поэтому, поражаясь своей щедрости, протянул Светлане пакет.
- Пожалуйста, мадмуазель.
- А сколько это стоит? - поинтересовалась девушка. И он куражно, сам шалея от своей щедрости, ответил:
- Всё оплачено. Фирма гарантирует кредит, постоянным клиентам!
У палатки начиналась давка и люди, привлеченные этим забытым зрелищем, подходили, сами невольно усиливая её, и сами себя вовлекали в процесс покупки. До конца дня мужчина продал больше, чем до этого за месяц.
Парень, торговавший напротив очками, к которому за весь день почти никто не подошел, был свидетелем обоих покупок женщин и решил испытать свое счастье.
- Девушка! А ну-ка подойдите сюда! - и когда Света подошла, он протянул ей очки-хамелеоны с большими круглыми стеклами. Одно из стекол было с выщербинкой, все их браковали. Он не надеялся их продать. Девушка надела очки. Они очень шли ей.
- Как они Вам к лицу. Я их Вам дарю.
А к прилавку уже подошли двое подростков. Они указали на дешевые очки-консервы, пара которых год лежала без движений. И он, пьянея от предчувствия удачи, назвал цену хороших хамелеонов. Подростки надели очки, посмотрели друг на друга, рассмеялись, достали деньги, не торгуясь расплатились и ушли.
И началось тихое  и всеобщее умопомешательство.
Рынок как молния облетела весть, что идут счастливые покупатели, которым стоит продать или подарить товар, как начинает идти торговля.
И началась самая настоящая сказка.
Старушка испуганно таращилась, не понимая, что происходит. Она тащила полную сумку и два пакета. Руки девушки тоже были заняты пакетами. Даже девочка несла пакет со своим платьем.
Их чуть ли не за руки тянули к палаткам, и не отпускали, пока не заставляли что-либо купить, снизив цену до безумно низких размеров, и лишь когда не могли хотя бы за чисто символическую цену продать, дарили. Родился и всё больше распространялся слух, что деньги, полученные из их рук, притягивают другие деньги.
Они купили черные лакированные туфли для девочки, тушь, тени, губную помаду и довольно дорогую косметичку. У них разошлась вся мелочь, в ход пошли даже десятирублевые монетки, которых много насобиралось у бабы Мани.
Они потеряли счет женским и детским трусикам, которые им давали просто бесплатно. Было несколько бюстгальтеров и комбинаций, причем некоторые довольно дорогие. Разных чулок и колготок насовали, чуть ли не пол пакета.
Те продавцы, что остались сзади, начали догонять и молча совать им в пакеты разную мелочь. Кто-то дал им большую сумку, и она стала постепенно наполняться. Даже бабе Мане достался цветастый платок. Последней их догнала на улице какая-то женщина и сунула им пару детских носков.
Ошеломленные, они стояли обвешанные пакетами, не зная, как всё это будут везти, но слух уже разнесся за пределы рынка и какой-то таксист, только что навестивший свою жену, торгующую на рынке, и заразившийся тем безумием, которое там творилось, лихо подкатил к ним.
- Садитесь, красавицы, подброшу. Куда вас везти?
- Да нам аж в Мамацин, - безнадежно ответила старушка.
- И делов то! Всего двенадцать километров. Это мы мигом. Садитесь!
 - А сколько возьмешь?
- Тысячу.
Баба Маня, уже переставшая чему-либо удивляться, шустро полезла в машину, справедливо рассудив, что автобусом выйдет раз в пять дороже. И действительно, через двадцать минут машина затормозила возле их двора. Не найдя тысячи, старушка отдала тому пятитысячную бумажку, отказалась брать какую либо сдачу. Он укатил и через полчаса рассказывал на стоянке, что возил счастливых покупателей, слух о которых, обрастая невероятными подробностями, докатился и сюда.
К обеду рынок оживился, что совпало с триумфальным шествием женщин. Вчера многие пенсионеры получили задерживаемые за несколько месяцев пенсии, и их дети спешили потратить эти деньги. К тому же местный сахарный завод получил наконец деньги за проданный сахар и погасил частично долги рабочим. Торговля в этот день действительно пошла оживленней, что окончательно убедило торговцев в реальность родившейся здесь легенды.
      
        Продолжение      http://www.proza.ru/2012/09/29/291