Гутенька 2 Даугавпилс

Книга вторая

1. Молодожены
Даугавпилс, Латвия, 1953 год.

        Даугавпилс. Среди новостроек и руин некогда прекрасного латвийского города, Эдвиг (Сергей) и Августа провели свой медовый месяц. Несмотря на сильные разрушения в военное время, здесь сохранились самобытные красивые уголки, которыми любовались молодожёны, катаясь на новеньком, недавно пущенном трамвае. Архитектура домов с узкими улочками заметно отличалась от Российских. Удивляли остроконечные крыши домов, аккуратные мостовые, множество магазинчиков, кафе, зазывающих посетителей витиеватыми надписями вывесок на незнакомом языке. Они чувствовали себя в советской Латвии, как за границей. Отчасти, это так и было. Другой народ – другой этнос. К русским здесь было неоднозначное отношение. Многие хорошо знали русский язык. Открытой враждебности не наблюдалось, но на рынке вопрос «сколько стоит?» лучше было произносить на латвийском «цик макса?». Покупка обходилась значительно дешевле.
        Августа здесь попросту отдыхала, как в отпуске, а Эдвиг учился на курсах. В то время ещё только зарождались ракетные войска. Чтобы управлять сложной техникой, нужны были специалисты-инженеры из офицерского состава. Перспективных солдат и офицеров переучивали, давая знания на уровне высших учебных заведений.
         Поселили русскую семью доме латышей на Погулянке. Так местные называли этот дачный посёлок. Его окружал красивый смешанный лес. В лесу в большом количестве росли лисички. Молодожёны как-то принесли их целую корзину. Пышущая здоровьем и формами хозяйка, увидев содержимое корзины, даже руками всплеснула.
              – Вы что принесли?
         – Как что? Лисички. Нам показали.
Илзе достала из корзины два гриба, как казалось, совершенно одинаковых.
        – Вот это лисичка. – Показала она на один из грибов. – А вот это – ядовитая поганка.
     Пришлось женщине самой перебрать грибы, после чего их заметно   
     поубавилось. Оказывается, у поганки на ножке юбочка другого оттенка.   
     Молодые долго благодарили её за то, что практически спасла жизнь русским 
     квартирантам, не дав отравиться латвийскими поганками.       
                Вскоре пригласила хозяйка молодожёнов отметить свое сорокалетие.      
            Дело было летом, поэтому столы накрыли на улице. Гостей немало 
            собралось. Даже батюшка из сельской церкви пришёл.
            Гуляли весело, с танцами, с латвийскими и русскими песнями вперемешку.
            Вечером кто-то из гостей предложил прогуляться по Погулянке до самой
    плотины. Под аккомпанемент гармони компания пошла вдоль улицы к мосту.   
    Когда же вернулись к столам, дабы выпить на русский посошок, то 
    обнаружили, что ни в стаканах, ни в бутылках остатков спиртного как не
    бывало. Но ведь все точно помнили, что оно оставалось.
          В доме, кроме десятилетней дочери хозяйки, никого не было. Пошли искать девочку. Она мирно спала на диванчике в летней кухне. Отец склонился над дочерью. Винный запах, разящий от неё, сомнений не оставил. Как оказалось, за ней это замечалось и ранее, но тогда это были одна-две рюмки, выпитые украдкой, а тут… Было чем разгуляться! Мать – «ох!» да «ах!», а что делать? Пришлось разойтись гостям без русского посошка. Обескураженные родители перед тем, как наказать дочь, решили дать ей все же выспаться.
         Позже выяснилось, в этом доме была еще одна странность. Однажды утром, проводив Сергея на занятия, Августа пришла в летнюю кухню помыть после завтрака посуду. Поставив поднос на стол, она присела на стул в ожидании, когда нагреется на печке ведро воды. Здесь же находился глава семейства Андрис. Он сидел за столом и увлеченно что-то рисовал. Увидев заинтересованность квартирантки, он с удовольствием продемонстрировал свои рисунки. Весь альбом был изрисован практически одним и тем же сюжетом – какие-то существа, напоминающие одновременно козлов и людей, с рожками, копытами занимались разнообразными бытовыми делами на берегу озера: готовили обед в котелке над костром, рубили дрова, танцевали. От удивления Гутя даже не нашлась, что сказать. Дело в том, что Андрис оказался настоящим художником, мастерски он изображал эти существа. Они были как живые, но…
          Увидев замешательство женщины, мужчина удивился в свою очередь:
          – А ты что, чертей никогда не видела?
          – А это они? В сказках Пушкина были на картинке, но там не такие.
          – Это потому, что тот, кто рисовал, никогда их не видел.
          – А вы что, видели?
          – Конечно, – с гордостью ответил Андрис, – да сто раз!!!
          – Господи, помилуй! – вырвалось у Августы.
          – Пошли рано утром на озеро, я и тебе покажу. Там их уйма!
          – Да ну… – попыталась отказаться она.
          – Пошли, пошли. Тебе их обязательно нужно увидеть!
Августа не стала отвечать. Она наскоро помыла посуду и побежала в свою комнату. Позже, когда хозяйка вернулась из города, она рассказала ей эту страшную историю. Но для Илзы это не было новостью.
          – Не бойся и никуда не ходи. У него давно уже на счёт этого в голове не того, а в остальном вроде нормальный. Скажи, что муж не разрешил, да и всё. Он отстанет.

Как бы то ни было, после этого случая, Августа с ещё большим нетерпением ждала окончания учёбы любимого Серёженьки. Неуютно стало жить под одной крышей с такой нечистью… На её счастье, в скором времени весь курс был переведён для дальнейшего обучения в Ригу.