Балкон

                Я со своей семьей в этой квартире на пятом этаже дома из белого силикатного кирпича поселился не так давно. В тот год летняя жара долго не спадала и душные ночи были полны комарами, звуками проносящихся по улице неугомонных такси, звоном бутылок в клетчатых сумках-баулах, тащимых ранним утром бомжами.
                Иногда рассвет оглашался громкими разговорами и криками куда-то бредущих стайками наркоманов. Все это смешивалось со свистом ранних пташек и первыми возгласами дворников. Звуки проникали через открытые дверь и окна застекленного балкона. Балкон нависал над тротуаром и даже ветви гигантского тополя не могли заглушить звуки ночной жизни города.
                Сильный ветер в момент грозы часто бил ветвями тополя о весьма хрупкую конструкцию крыши моего балкона на последнем этаже дома. Нужно было что-то делать.
                Подсмотрев как-то как озеленители обрезают сухие ветки в центральном парке города я принялся за работу.
                Купив на рынке брусок сечением 40 на 40 миллиметров и длиной 2,5метра, я двумя шурупами прикрепил старую ножовку к одному из его концов. Чтобы импровизированное орудие, выскользнув из рук, не рухнуло вниз, я привязал другой конец к кольцу на внутренней стороне перильного ограждения.
                В течении трех дней, рано утром пока нет прохожих и посетителей расположенных на первом этаже магазинов, я вытянув руки за пределы балкона пилил ветки. Они с шумом и треском рушились на плитки тротуара, заставляя тревожно биться сердце. К счастью шум проезжающих первых троллейбусов и маршруток заглушал звуки частичной гибели зеленых насаждений.
                Спускаясь вниз я быстро убирал спиленные ветви, а затем возвращался в квартиру, таким образом как бы сделав зарядку.
                Освобожденное от ветвей пространство перед балконом предоставило возможность созерцать окрестности, в том числе и дома на противоположной стороне проезжей части.
                Такой возможностью мгновенно воспользовался кот Люцефер, вскочивший на подоконник. Он долго втягивал ноздрями воздух, а потом стал задумчиво щуриться на открывшиеся дали. Дочка называла кота Люцик, а сын Илья, котом с тремя извилинами, так как тот имел на лбу три вертикальные полоски и не отличался особой сообразительностью. Из всех его умений особо выделялись: жадное поедание всего, включая, куриные кости и могучий  сон в течении не менее 17 часов в сутки.
                Играть он не умел и не хотел. Телевизор даже в момент пения птиц, презирал и поворачивался к нему задом, сидя на полу или диване. Единственным подвигом его была поимка и поедание двух мышей в первые дни проживания, после чего они уже боялись появиться.
                Теперь подоконник балкона стал его любимым местом обитания, на котором он и сидел и спал, свесив наружу лапу или хвост. Прыгающих по ветвям тополя воробьев он также не уважал. Только голуби иногда пробуждали в его глазах интерес, но были далеко внизу, клюющие какие-то крошки между плитками тротуара или на газоне.
                Кот котом, а вот воробьи нас очень напугали.
                В первые ночи какой-то странный звук не позволял заснуть. То ли это был шелест оторванных обоев, то ли хлопанье крыльев каких-то ночных существ.
                Домочадцы стали намекать, что квартира не чистая и в ней бродят души бывших хозяев и следовательно ее надо освятить.
                Но ни приклейка обоев, оторвавшихся на балконной стене, ни освящение попом из ближайшего храма не устранили странные ночные звуки и шумы. Они шли откуда-то с балкона, а возможно и из-под пола.
                Как-то, потеряв терпение, я вооружившись фонендоскопом из комплекта бабушкиного тонометра, стал прослушивать вечерком пол у балконной двери. Результат ноль, кроме соприкосновения с влажным носом Люцефера, решившего изучить фонендоскоп на предмет его поедания.
                Странно было еще то, что кот не реагировал на эти звуки, не замечая их. А ведь стоило только поцарапать ногтем по обивке дивана, он стазу навострял уши, не поворачивая, правда, головы.
                В одну из ночей хлопанье крыльями и звук тупого удара подняли меня с постели. Шумы шли с балкона. Я ринулся туда, включив на нем свет. На деревянном полу под шезлонгом из алюминиевых трубочек лежала раскинув крылья изумительного чисто-коричневого цвета летучая мышь. Она пищала и вздрагивала, ослепленная и беспомощная. Возле нее сидел Люцик удивленно вытаращив глаза, не понимая кто это и что с ним надо делать.               
                Мышь, по-видимому, влетев в открытое балконное окно, ударилась о стенки и рухнула на пол.
                Отодвинув кресло и взяв за уголок крыла мышь, я вынес ее за балкон и отпустил. Мгновенно встрепенувшись мышь унеслась в ночь.
                Кот  недовольно и хмуро посмотрел на меня. Я же, потушив свет, направился к кровати.
                Шумы продолжили оставаться загадкой и я вновь занялся прослушиванием теперь уже на балконе. Но мои прослушивания не совпадали с моментами появления шумов и я все мучался в догадках.
                Однажды, любуясь с балкона за прогуливающимися людьми внизу у магазина одежды уже бывшей в употреблении, я обнаружил нескольких тощих воробышков. Они сидели на краю бетонной плиты балкона и, заметив меня, вменсте со своей пухленькой мамашей юркнули под деревянный настил пола балкона.
                Вот оказывается что! Они устроили под полом свое жилище. Жилище имело два входа. Они целый день сновали туда-сюда, готовясь к полетам. Днем из-за уличного шума хлопанье крыльями не прослушивалось, а ночью оно превращалось в демонические звуки.                То ли воробышки опробовали перед полетом свои крылья, то ли проветривали помещение. Что именно мы так и не установили, но теперь успокоившись, стали мирно сожительствовать. И стало теперь понятно почему кот не реагировал на воробьев: он их презирал за мелкость.
                Надо отметить, что Люцик не з0амечал и волнистого попугая Сеню, жившего в нашей квартире. В теплое время суток клетка с ним стояла на балконном столике и когда кот вольяжно возлежал рядом с клеткой, то Сеня дабы нарушить его покой дергал его за волоски шерсти и выкрикивал: «Сеня хороший мальчик, а Люцик-клюшка». На что кот только презрительно шевелил ухом, как бы отмахиваясь.
                Наша улица, а точнее бульвар, была центром городского района и посему была полна жизнью. На первом этаже и даже в подвале моего дома чего только нет. Здесь и продуктовый магазин «Катюша» и магазин «Секондхенда», и филиал банка, и магазин кормов для животных, а в подвале магазин запасных частей для автомобилей японского производства.
                Напротив, через дорогу, расположилось отдельное двухэтажное здание аптеки, по сторонам которого растут огромные яблони.
                Правее, рядом с яблоней вдоль бульвара, расположено здание аналогичное нашему, тоже пятиэтажное с шатровой крышей. В его первом этаже разместились ломбард и магазин «Охотник и рыболов».
                Поскольку я жил на пятом последнем этаже, то и в доме на той стороне меня, по статусу, заинтересовал такой же этаж.
                Балкон угловой, ближней к моей точке наблюдения, квартиры, был в ужасном состоянии. Легкий навес над его общей убогостью еле дышал, о остекленении нет и речи. Только ТV антенна, сделанная добротно, но значительно обветшавшая, украшала заброшенный капитанский мостик квартиры.
                Довольно часто дверь балкона в доме напротив отворялась и на свежем воздухе появлялась очень пожилая женщина-старушка. Она упиралась двумя руками в ветхие перила и долго смотрела вниз на людей, заходящих в двери ломбарда. Возможно она что-то вспоминала, определяя свою жизнь как вещь, которую заложили, а выкупать не собираются.
                Возможно что те, кто это сделал давно покинули ее, либо чересчур далеко.
                Никогда никого рядом со старушкой не было видно и никто не мелькал в окнах, на которых не было штор.
                Вечерами квартира не всетилась окнами, лишь в комнате с балконом иногда едва теплился огонек то ли ночника, то ли от свечи.
                Как-то утром, идя на работу, я решил изменить обычный маршрут и пройти под наблюдаемым балконом. Так и сделал.
                Осмотр балкона с близкого расстояния ничего особенного не выявил, кроме телевизионной антенны. Это было довольно-таки шикарное сооружение семидесятых годов прошлого столения, когда еще не было спутниковых антенн, кабельного телевидения и интернета. Сооружение состояло из различных трубок и решеток. Материалом служили медь, дюраль, нержавейка. Возможно в недрах этой конструкции находилась и ртуть, тогда это было актуально.
                Удивительно что это сооружение еще не растащили металлисты из родственников или знакомых обитательницы странной квартиры.
                Своими мыслями я как бы накаркал. В один прекрасный вечер на балконе нарисовался мужчина в темной одежде, сильно смахивающий на недавно освобожденного из мест не столь отдаленных. Для меня такие люди весьма приметны своей любовью к черным цветам в одежде. По-видимому, она для них удобна тем, что ее якобы можно реже стирать в суровых условиях их жизни.
                Посетитель балкона, озираясь осмотрел убогую территорию балкона. Затем прислонившись к стойке антенны стал, закурив, деловито осматривать улицу под ним.
                Стойка антенны, издав звук жалости к самой себе, накренилась и в угорожающем положении вместе с антеной нависла над улицей.
                Черный человек резко отскочил внутрь квартиры, но вскоре объявился с инструментом. Он энергично демонтировал сооружение, скрывшись с его деталями в проеме балконной двери.
                Не прошло и часа, как человек в черном с подобным ему товарищем уже выходил из гастронома под моим балконом. Возможно они решили на вырученные деньги от сдачи цветмета помянуть усопшую служительницу телевизионного эфира.
                Наблюдение за судьбой ушедшей от нас антенны пробудили в моей памяти одно явление на собственном балконе.
                Как-то ремонтируя шпингалет на фрамуге кухонного окна, я, выглянув на улицу, осмотрел с торца балкон своей квартиры. Балкон с этого ракурса был в удовлетворительном состоянии, правда, меня несколько смутила какая-то труба, прикреплення к углу балкона над скрытыми за облицовкой перилами. Не придав почему-то этому явлению значения, я вскоре об отрезке трубы забыл.    
                Теперь же я,вспомнив, предположил что это, наверно, часть стойки когда-то стоявшей здесь антенны.
                Заинтригованный я прошел на кухню. Открыв окно, стал внимательно осматривать трубу. Длина ее была не больше метра. Диаметр миллиметров восемдесят снаружи. Что меня удивило, это то, что в  верхней части она была закрыта какой-то пробкой.
                Мысли о чем-то загадочном внутри странного сосуда взволновали мою мечтательную натуру. На следующий день я начал действовать.
                Только взявшись за первый цветочный горшок, загораживающий торец балкона изнутри, я услышал настойчивый звонок у входной двери.
                Оставив представителя флоры в покое, я устремился к двери. На лестничной площадке, судя по одежде, стояли проводившие в дальний путь антенну с балкона дома напротив.
 - Нас послали узнать не нужно ли Вам сделать современный балкон, мы можем все замерять,-промычал один из чернорубашечников.
 - Нет, не надо,-оценив рекламодателей и ситуацию, ответил я и осторожно закрыл дверь.               
                «Что это было? Желание пришедших добыть деньжат на продолжение поминок или что-то еще?» Мысли закружились в голове: «Возможно они со своего балкона увидели трубу на моем и решили ее тоже сдать. А возможно кого-то заинтересовало содержимое трубы. Теперь из-за трубы меня могут, мягко выражаясь, и прихлопнуть.»
                Не успев освободиться от грустных мыслей, я был потревожен звонком стационарного телефона. Приятный женский голос начал уговаривать меня принять участие в каком-то опросе, ответив на ряд вопросов о сексуальных отношениях до брака. С трудом удалось отвязаться от девушки, сказав, что секс меня уже не интересует — мне девяносто восемь.
                Растроенный мыслями, и звонками, я на несколько дней отложил демонтаж трубы.
                Как-то в пятницу, в последний день трудовой недели, когда у меня отсутствовали домочадцы, мы с товарищем — Костей Марчуком, устроились в комнате с балконом поужинать. Рюмка за рюмкой, слово за словом, мы решили немедленно снять пресловутую трубу.
                Убрав цветы, вынув из рамы стекло, мы с помощью отвертки и необходимых выражений, сняли хомуты и саму трубу.
                Труба эта, по-видимому, была стаканом, в который вставлялась мощная телевизионная антенна порядочной высоты.
                Растелив в комнате, на полу, газеты мы приступили к вскрытию сосуда. Пробка была вырезана из куска пенопласта и вскоре развалившись выпала на газеты. Затем Костя, приподняв противоположный конец трубы, постучал ручкой отвертки по ее поверхности. Из отверстия внизу выехал столбик и рассыпался на кружки. Это были монеты.
                Мы с Костей не нумизматы, но легко определили, что это рубли белого металла от времен царя Николая до правления гражданина Горбачева. После дополнительных  постукиваний из трубы вместе с ржавчиной выехала завернутая в фольгу от шоколадного Деда Мороза большая и тяжелая монета с изображенным на ней крестом.
                Мы с Костей, взяв монету, вышли на балкон, где было посветлей и, протерев тряпицей, стали рассматривать ее повнимательней.
                Стоя боком к открытому балконному окну, я краем глаза вдруг почувствовал что-то не то.   
                Повернувшись лицом к улице, я в проеме среди листвы увидел балкон на той стороне. У его перил стоял человек в нормальной одежде и смотрел в нашу сторону через бинокль.
                Проследив за моим взглядом, Костя, зажав в ладони монету и толкая меня, устремился в комнату.
 - Пожалуй, мы влипли. Кто это там за нами наблюдает?,-уставившись на меня, зашептал Костя.
 - Не знаю. Сам первый раз вижу. Там старушка вроде как живет да появился парень на днях, возможно бывший зека.
- Придется у тебя заночевать, а утречком пораньше я смоюсь,- как-то тревожно заявил товарищ, вновь усаживаясь за стол.
 - Ночуй, ради бога, - ответил я и, завернув трубу в газеты, пристроил ее в углу коридора, у входной двери.
 - Ты знаешь, - начал свой рассказ Костя, - я видел похожую монету в каталоге у моего знакомого. Он занимается коллекционированием. Ходит на свои сборища в центральном парке, какие-то монеты меняет то на марки, то на этикетки. Короче, увлечен этим делом. Он мне такого понарассказал о этих монетах, что дух захватывает.
                Так он о такой вот  сказал, что это испанская монета семнадцатого века. И еще, что несколько монет меньших размеров продали на аукционе по пятьсот тысяч евро за каждую. Представляешь если это настоящая монета, что нам светит.
 - Точно отнимут и нас вдобавок грохнут, - ответил, вновь разглядывая монету, я.
 - Интересно, как эта монета попала сюда в квартиру, на балкон?,-спросил Костя, украдкой поглядывая через балкон на дом с той стороны улицы.
 - Мне говорили, что тут был проходной двор. Квартиру сдавали в семидесятых и восьмидесятых евреям, уезжавшим толпами в Израиль. Потом тут жили студенты. А последний год перед нашим вселением пустовала,- ответил я, задумавшись.
                Утро вечера мудренее. Мы долго не могли уснуть, обсуждая то да се, связанное с монетой.
                Почти в четыре утра Крстя подхватился и, не умываясь, запрятав монету поглубже в карман на охотничьем жилете, направился к выходу. Мы договорились, что он покажет монету кому-то и тогда определимся что делать дальше. Ко мне он больше не прийдет, будем созваниваться. Уже стоя у двери, Костя вынув из кармана связку ключей, произнес:
 - Я отцеплю отсюда квартирные ключи, а вот эти от гаража и от моего нового «Пежо» оставляю тебе. Это залог, вдруг что не так. Не возражай,- махнув на прощание рукой Костя двинулся вниз по лестнице.
                Я, выйдя на балкон, стал дожидаться когда Костя  пройдет под ним — мы так договорились. Вдруг что произойдет в подъезде. Но все обошлось: Костя  быстро прошагал по тротуару к остановке троллейбуса, где уже стоял дежурный новенький вагончик.
                Бросив взгляд через улицу я не заметил ничего необычного. Балкон без антенны был пуст. Возможно для каких-либо действий было еще рано. А, возможно, все уже началось.
                Собираясь на работу, готовя завтрак, завтракая, я все думал о монете и о Косте.
                Костя  жил один, в однокомнатной квартире, почти в пригороде и по роду своей деятельности редко бывал дома. Поймать его дома было , проблематично. Несколько дней я сгорал в нетерпеньи, ожидая от него звонка. Наконец звонок прозвучал. Костя  пригласил меня на встречу.
                На следующий день, встретившись на пороге здания, где я работал, мы обменявшись короткими приветствиями, отошли в сторону.
 - Молчи и слушай, - зашептал Костя — вот тебе документы на машину. Тут дарственная и техталон на твое имя. Пользуйся и машиной и гаражом. За монету я договорился. Она очень ценная -1616года и вдобавок на половину из платины. В те времена это считалось фальшивкой и подобных почти нет, так как по приказу короля Испании всю платину и подобные монеты утопили в море. Ну, короче, об этои можно говорить долго. Хочу тебе сказать, что мне дали аванс и я должен на некоторое время съездить в одно место. Ничего у меня не спрашивай, вернусь с удачей все расскажу и поэтому пользуйся моим имуществом, это твоя доля аванса.
                Выпалив все это, Косят энергично пожав мне руку, умчался, оставив меня с открытым ртом.
                После этого Косят пропал. Больше года о нем и монете ничего не было слышно и видно. На звонки его телефон не реагировал. В его квартире, куда мне пришлось съездить, жили какие-то люди. Новые жильцы заявили, что они не знают кто тут жил раньше, покупка была оформлена через агенство по недвижимости.
                Машиной я пользовался редко. Раз выехал с детьми и женой к морю. А так она пылилась в гараже да и бензин был не дешев.
                Как-то копаясь в интернете в обеденный перерыв на работе, я натолкнулся на новость: «На аукционе в Барселоне была продана испанская золотая монета 1616 года, диаметром 7,15см за восемьсот тысяч евро. Покупатель приобрел ее анонимно. Организаторы надеялись выручить три миллиона, но не случилось».
                Сердце мое екнуло. Это была наша с Костей монета. Мы ее не взвешивали, но диаметр померили — размер совпадал. Да и ее фотография с крестом была один к одному.
                Возможно Костя  как-то ее устроил или, как говорят, выставил на аукционную продажу. А, возможно, это сделал совсем не он, а кто-то из товарищей, стоявшего с биноклем на балконе.
                Я вышел на балкон и устремил свой взгляд куда-то за дома. Можно было только гадать и ждать. Но что-то в хорошее не верилось.
 - Не с нашим счастьем!, - произнес когда-то Костя, выбрасывая не выигравший лотерейный билет.





                24.09.2012г.