Глухота

А потом смотришь — и вокруг тебя одни ели. Невзрачные заусеницы перепаханной земли. Не погода, а какой-то сволочной гротеск из смеси ворон, луж и похотливо раскинутых по небу кудрей грозовых туч. Ветер, свистящим порывом застрявший среди вершин гор, которые вздымаются над пустой планетой. Пустые эстакады, мертвые мосты, в живых остались только реки. Гонят черные воды вдоль серых заборов промзон. Померкнувшие тысячелетия назад окна изгладили из памяти звезд то время, когда в ночной тиши созвездия видели свои отражения на кажущейся выдуманной поверхности городов. Моя комната не на орбите, а в стремительном падении вверх рассекает вакуум векового молчания и скорби по ушедшим навсегда туманам. Я тихо наматываю шкалу слепого термометра на циферблат умолкнувших часов. Перемалываю предначертанность на крохи обреченности и пыль надежды. Я раскрыл таинство единения седых старух с каплями кислорода, раскиданными в немом пространстве угаснувшей почвы. Слезы помогают им уцелеть при адской жажде, а вдохи они забывают как нечто малое и невесомое в сравнении с сознанием всей жизни, словно кислород для них был нечто вроде временного подспорья для выживания в негуманном мире, последним благом, первой потерей.